Хрупкое равновесие

"Жизнь не ждет, пока ты будешь готов. Она начинается в тот момент, когда ты решаешь прыгнуть."

Больничная палата тонула в полумраке, пропитанном едким запахом лекарств. За окном давно погасло солнце, оставив за собой лишь чернильную тьму. Юна сидела у койки Сухо, крепко сжимая его руку в своей. Время потеряло свой смысл, счёт дням, проведённым в этой больнице, давно сбился.

Измученная бессонницей и тревогой, Юна медленно опустила веки. Прямо на жёстком стуле, перед койкой Сухо, её сморил сон.

Внезапное прикосновение к руке заставило её вздрогнуть. С удивлением распахнув глаза, она увидела перед собой лицо Сухо. Он смотрел на неё внимательно и нежно.

—Сухо? – неуверенно прошептала она, её голос звучал хрипло и надломлено.

В ответ парень слабо улыбнулся, наблюдая за её встревоженной реакцией.

—Иди домой и отдохни, – вдруг произнёс Сухо, его голос был тихим, но отчётливым. – И не вини себя ни в чём.

—Что?– непонимающе переспросила Юна. Мир вокруг неё словно начал расплываться, края предметов теряли чёткость, а в голове нарастал гул.

Юна резко открыла глаза, тяжело дыша. Всё та же больничная палата, всё тот же серый день. И всё тот же Сухо, лежащий неподвижно, так и не проснувшийся после
случившегося. Это был всего лишь сон – мучительный обрывок надежды, безжалостно вырванный из реальности. Слёзы невольно потекли по её щекам, смешиваясь с горечью отчаяния. Осознание, что его голос, его улыбка, всё это было лишь призраком в её измученном сознании, обрушилось на неё с новой силой. Она продолжала крепко держать его руку, словно это могло вернуть его к жизни, вырвать из когтей тьмы.

***

"Настоящая близость – это когда тебя видят насквозь, и все равно остаются рядом."

Юна спешила на встречу с друзьями. Баку обещал сообщить им что-то важное, и ей не хотелось опаздывать. Быстро накинув теплую толстовку, она почти выбежала из комнаты, спустилась на первый этаж и направилась к входной двери. Перед выходом она на секунду задержалась, бросив взгляд на свое отражение в зеркале. Усталость сквозила в каждой черточке лица. Глаза, обычно полные жизни, сейчас казались тусклыми и грустными. Юна тяжело вздохнула, пытаясь собраться с силами, и вышла на улицу.

Холодный ветер, пробирая до костей, словно специально пытался добавить горечи в ее и без того мрачное настроение.

Едва переступив порог дома и закрывая за собой ворота, она столкнулась с уже привычной картиной: те же самые надоедливые фотографы, но на этот раз их было в разы больше. Журналисты, словно стервятники, слетелись на сенсацию. Ослепительные вспышки фотокамер тут же вывели девушку из равновесия, заставляя болезненно зажмуриться.

Как только к ней поднесли микрофон, Юна, не сдержавшись, злобно огрызнулась.

—Засуньте его куда подальше, я не собираюсь отвечать на ваши е*учие вопросы, – выплюнула она, показывая средний палец прямо в объектив камеры.

Ее совершенно не волновало мнение общества, пусть это показывают на больших экранах, пусть ее осуждают. Ей было глубоко плевать. Жалкие репортеры не способны понять и доли того, что ей пришлось пережить, и что все эти тупые новости делают только хуже, бередят незаживающие раны. Им нужен только материал, чтобы выехать на сенсации года, не гнушаясь никакими средствами. Им плевать на ее чувства, на боль утраты, на память об отце. Да и винить их особо не за что. Они всего лишь выполняют свою работу, пусть и таким мерзким, бесчеловечным путем.

—Сан Юна! Прошу вас, проявите уважение, не будьте так грубы, вы должны почтить память вашего отца должным образом, – безапелляционно заявила главная репортерша, с напускным сочувствием глядя на девушку.

Услышав эти слова, Юна едва сдержалась, чтобы не наброситься на эту лицемерную женщину, не вырвать ей все волосы, не заставить пожалеть о каждом произнесенном слове. Ярость закипала в крови, заставляя крепко сжать кулаки. В этот момент на ее плечо легла тяжелая, успокаивающая рука. Инхо.

—Попрошу вас отвалить от моей сестры и покинуть наш участок, – в его голосе сквозила неприкрытая угроза, заставляя журналистов невольно отступить на шаг.

—Сан Инхо! – тут же восторженно воскликнула репортерша, пытаясь переключить внимание на нового "героя". – Уделите нам немного внимания, мы хотим задать вам несколько вопросов...

—Повторяю последний раз, и, надеюсь, доходчиво. Покиньте сейчас же нашу территорию. Или я сделаю так, что вашей карьере придет конец. Вы без спросу вторгаетесь в нашу жизнь, снимаете наш дом, преследуете нас и заставляете несовершеннолетнюю девушку отвечать на ваши бестактные вопросы.

Юна даже испугалась. Она никогда не видела брата таким злым. Его лицо исказилось от гнева, мускулы на шее напряженно подергивались.

Похоже, репортеры тоже это почувствовали и, переглянувшись, поспешили ретироваться, оставив Юну и Инхо наедине.

—Инхо? – растерянно спросила Юна, глядя на брата. – Разве они не могут что-нибудь плохое написать в твою сторону?

—Пусть только попробуют, я быстро прикрою их лавочку, – брат стиснул зубы и тяжело выдохнул, пытаясь успокоиться.

Юна, почувствовав неловкость, заправила выбившийся локон волос за ухо и, стараясь говорить как можно быстрее, протараторила:

—Ладно, извини, мне пора... Я опаздываю на встречу с друзьями. Спасибо, что прогнал их.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и быстрым шагом направилась прочь, чувствуя на себе тяжелый взгляд брата. Встреча с друзьями уже не казалась такой привлекательной. Она понимала, что Инхо переживает за нее, но в то же время чувствовала, что ее присутствие только создает ему проблемы. Ей хотелось быть сильной и независимой, но сейчас она чувствовала себя лишь обузой, которую нужно оберегать от внешнего мира. И эта мысль грызла ее изнутри, заставляя ускорить шаг, чтобы как можно скорее скрыться из виду.

—То есть ты хочешь объявить войну Союзу? — переспросила Юна, обводя взглядом парней. В воздухе повисло напряжение, которое ощущалось почти физически.

—Давно уже пора всё решить, — жестко отрезал Баку. — Школа Ынчан против Союза.

—Этим ублюдкам давно пора надрать зад, — поддакнул Хён Так, сжимая кулаки. В его голосе слышался неприкрытый гнев.

Юна тяжело выдохнула. В горле пересохло, и слова застревали, словно комья песка.

—Надеюсь, всё получится, — прошептала она, устало опускаясь на скамью. Внутри бушевал ураган противоречивых чувств: страх, решимость, надежда и отчаяние сплетались в тугой узел.

Парни лишь понимающе кивнули, не настаивая на большем. Они знали ее, понимали, что ей нужно время, чтобы переварить услышанное.

Юна сидела на скамье, полностью погруженная в свои мысли, наблюдая за парнями, которые, казалось, позабыв обо всем, весело гоняли мяч по баскетбольной площадке. Но в ее голове царил хаос. Слова Баку и Хён Така об объявлении войны Союзу эхом отдавались в сознании, вытесняя все остальные мысли.

Хён Так, отойдя в сторону попить воды, заметил ее подавленное состояние. Заметив ее грустный вид, почувствовал ее тревогу, что так сильно давила на нее. Он подошел к ней, стараясь говорить непринужденно.

—Не хочешь с нами мячик покидать? — невзначай спросил он. — Девушки же умеют играть в баскетбол, — отшутился он, вспоминая их первую совместную игру, когда Юна ловко обошла его и забросила мяч в кольцо.

Юна слабо усмехнулась, глядя на парня. В его глазах она видела заботу и поддержку.

—Считай, что я уже разучилась, — ответила она тихо, пряча руки в теплых рукавах толстовки. Ей хотелось спрятаться, исчезнуть, чтобы не чувствовать на себе груз ответственности.

Девушка опустила взгляд вниз, на свои ноги, словно пытаясь найти в них опору. Хён Так, заметив ее растерянность, присел на корточки рядом с ней и внимательно посмотрел ей в глаза.

—Знаю, что сейчас тяжело, — осторожно начал он, — но ты справишься, мы справимся. Ведь мы будем всегда рядом.

Его слова, простые и искренние, словно теплый луч солнца, пробились сквозь тьму, окутавшую ее сердце. Она почувствовала, как внутри что-то дрогнуло.

—Спасибо, Хён Так, — прошептала она, и в ее голосе появилась легкая дрожь. — Ты всегда чувствуешь меня лучше всех.

Она улыбнулась, и эта улыбка была уже не натянутой, а искренней, наполненной благодарностью и надеждой. Даже самые простые слова Хён Така смогли успокоить ее, напомнить, что она не одна, что у нее есть друзья, которые всегда будут рядом, несмотря ни на что. И этого было достаточно, чтобы почувствовать прилив сил и решимости.

Хён Так встал на ноги и поспешил вернуться обратно на площадку. Но следом за ним подоспел Баку

Баку плюхнулся рядом с Юной, не церемонясь, как всегда. Тяжело вздохнул, словно сбрасывая с плеч невидимый груз. Он не умел выражать свои чувства словами, как Хён Так. Точнее не хотел. Но Юна знала, что он чувствует тоже самое. Беспокойство. Страх. Гнев.

Они сидели молча, наблюдая, как небо медленно окрашивается в багряные и фиолетовые оттенки заката. Хумин, как всегда, невозмутимый казался островком спокойствия в этом бушующем море эмоций. А Юна нервно выдыхала, пытаясь унять дрожь в руках. Она знала, что это молчание – не просто тишина. Это разговор, в котором не нужны слова. Они оба чувствовали тяжесть ответственности, вину за произошедшее с Шиыном, горечь потерь и страх перед будущим.

Наконец, Баку нарушил тишину, его голос был на удивление мягким, почти нежным.

—Тяжело?

Юна кивнула, не поднимая глаз.

—Я знаю, — продолжил Баку. — И мне тяжело. Тоже самое чувствую. Думаешь, мне легко смотреть на то, как всё катится в пропасть? Видеть, как страдает Шиын?

Юна вздрогнула, услышав его имя. Вина снова захлестнула её с головой. Она чувствовала себя ответственной за то, что случилось с Шиыном. Если бы она была сильнее, если бы она смогла всё предотвратить, возможно, всего этого не произошло бы.

—Это... моя вина, — прошептала она, с трудом сдерживая слезы. — Если бы я...

Баку резко повернулся к ней, его взгляд был серьезным и пронзительным.

—Не смей так говорить. Это не твоя вина.

Он помолчал, глядя на закат.

—Я знаю, тебе сейчас страшно, — продолжил он тише. — Страшно за нас всех. За Шиына. За будущее. Мне тоже страшно. Но мы справимся. Вместе.

Он тяжело вздохнул.

—Мы не идеальные, Юна. Делаем ошибки. Но мы учимся на них. И становимся сильнее. Помнишь, как ты говорила, что мы должны держаться вместе? Что мы – семья?

Юна подняла глаза и посмотрела на Баку. В его взгляде она увидела такую же боль, такой же страх, как и в своем собственном. Но еще она увидела решимость. И веру. Веру в них, в их дружбу, в их силу.

—Помню, — тихо ответила она.

—Тогда держись за эти слова. И не дай страху сломить тебя. Мы все несем ответственность за то, что происходит. И мы все должны бороться. Не только за себя, но и за тех, кто не может этого сделать. За Шиына. За справедливость. За будущее.

Он замолчал, и снова повисла тишина. Но на этот раз она была другой. Она была наполнена не тревогой и страхом, а пониманием и поддержкой. Юна почувствовала, как тяжелый груз, давивший на нее, немного отступает.

—Ты прав, — сказала она наконец, сглотнув ком в горле. — Мы должны бороться. Вместе.

Она посмотрела на небо, которое уже почти полностью потемнело. На горизонте зажигались первые звезды.

—И мы выиграем, — добавила она с твердостью в голосе. — Я обещаю.

Баку кивнул, улыбнувшись краем губ. Он снова отвернулся к небу.

—Я знаю, что выиграем, — тихо сказал он. — Потому что у нас есть ты.

И Юна поверила ему. Поверила в себя. Поверила в них.

На следующий день.

Баку стоял перед палатой Шиына, сердце стучало как бешенное. Зачем он вообще здесь?

—Мы как-то говорили о вине,— тихо начал Хумин, глядя на закрытую дверь, —хочу извиниться перед тобой, Хён Таком, Джун Тэ и Юной. И может даже... перед Бэк Джину.

Слова давались ему с трудом, каждый словно царапал горло. Он привык быть сильным, не показывать слабость, но сейчас, перед дверью, за которой лежал Шиын, вся его броня рассыпалась. Одинокая слеза, предательски ускользнув, скатилась по щеке. Он быстро смахнул ее тыльной стороной ладони, словно стирая признание.

Юна встала рядом, нежно коснувшись его плечом. Баку почувствовал тепло ее прикосновения, но не повернулся. Ему было стыдно за свою слабость, особенно перед ней.

—Помнишь, что ты говорил? — тихо сказала девушка, глядя на дверь, —Это не твоя вина, и не моя тоже.

Они молча смотрели на дверь палаты, за которой лежал Шиын, каждый погруженный в свои мысли, в свою вину. Тишина давила на уши.

—Эй! — вдруг раздался голос женщины со стороны. Это была мама Шиына. Ее глаза были красными от слез, но в них проглядывала стальная воля.

Баку и Юна поклонились в знак приветствия.

—Извините, — проговорил Баку, чувствуя себя неловко под взглядом матери Шиына. Он поспешил покинуть коридор, ища спасение в бегстве. Он не знал, что сказать, как выразить свои чувства, а молчать было еще хуже.
Юна медленно поплелась за ним следом, обеспокоенно глядя на его спину.

—Послушайте,— вдруг остановила их госпожа.

Ребята тут же повернулись обратно, застыв на месте.

—Простите за то, что я сказала тогда, в больнице, — голос матери Шиына дрогнул, —Вам стоит поздороваться с Шиыном. Он бы хотел этого.

Юна робко улыбнулась, а Баку просто кивнул, не поднимая глаз.

Юна, Баку и госпожа прошли в палату к парню. Баку виновато смотрел на Шиына, что беспомощно лежал на больничной койке. Его обычно живое лицо сейчас было бледным и неподвижным. Юна нервно перебирала кольца на пальцах, ее волосы скрывали глаза, полные слез. Она так отчаянно хотела увидеть, как он проснется, чтобы он снова начал бороться, чтобы он снова стал тем Шиыном, которого она знала.
Баку нервно сглотнул, чувствуя, как комок подступает к горлу.

—С ним всё будет хорошо, — поспешила успокоить их женщина, глядя на Шиына, —Врач сказал, что он просто спит. Ему нужен отдых.

—Что?— в один голос спросили друзья, не веря своим ушам.

—Грузовик не сильно его задел, — объяснила женщина, —Он потерял сознание от шока нервной системы, организм Шиына погрузился в глубокий сон, чтобы восстановиться. На самом деле, он давно не мог нормально поспать. Но только от воли Шиына зависит, когда он проснется.

Юна обнадеживающе взглянула на лицо друга, надеясь, что он проснется как можно быстрее. Она хотела, чтобы он знал, что они рядом, что они верят в него. Баку молча сидел рядом, скрестив руки на груди. Он не мог позволить себе надеяться, боялся разочарования. Но в глубине души он молил о том, чтобы Шиын проснулся, чтобы снова стал тем, кто раздражает его своей гениальностью и бесстрашием. Чтобы ему снова было кого защищать. Он просто не мог представить мир без Шиына.

Баку опустив голову смотрел на свои ноги, обдумывая всё. Слова матери Шиына о том, что его пробуждение зависит только от его воли, эхом отдавались в его голове. Как будто Шиын мог просто взять и проснуться, как будто это было так легко. Он чувствовал себя беспомощным, злым на себя за то, что не смог защитить его, злым на мир за его несправедливость. Юна тоже устало склонила голову, нервно потрясывая ногой. Она казалась такой хрупкой в этот момент, такой уязвимой. Он не мог допустить, чтобы она сломалась.

—Шиын!— вдруг издался взволнованный возглас матери.

Юна и Баку тут же подняли головы. Шиын медленно, словно преодолевая невидимое сопротивление, снял с себя кислородную маску. Лицо его было бледным, а глаза - потерянными.

—Шиын,— сказал Баку, шагнув вперед. В голосе звучало облегчение и недоверие. Неужели это правда? Неужели он проснулся?

—Господи... подождите, я вызову врача,— женщина тут же выскочила из палаты, оставив их наедине.

Юна тоже вскочила на ноги, не отрывая взгляда от Шиына. В ее глазах читалась радость, смешанная со страхом. Она боялась поверить, что все закончилось, боялась, что это просто сон.

—Не двигайся, тебе нельзя,— Баку попытался остановить Шиына, осторожно укладывая его обратно на подушку. Он боялся, что любое неосторожное движение может навредить ему.

—Мне нужно идти,— прозвучал невнятный, слабый голос Шиына, —мне нужно идти к Сухо,— настойчиво повторил парень, принимая положение сидя. Его взгляд был рассеянным, словно он не понимал, где находится.

—Шиын, с ним всё хорошо,— тут же отозвался нежный, успокаивающий голос Юны. Она аккуратно положила свою ладонь ему на плечо, пытаясь вернуть его в реальность.

—Я должен идти, я должен идти к Сухо,— повторял парень, судорожно хватая Хумина за рукав. В его глазах плескался испуг и отчаяние.

Баку почувствовал, как сердце болезненно сжалось. Он увидел в Шиыне не героя, не гения, а просто испуганного ребенка, потерявшегося в этом жестоком мире. Он опустился на край кровати и взял его ладонь в свою.

—Шиын,— сказал парень, укладывая его обратно в постель, —Ён Шиын. С твоим другом всё хорошо. С Сухо всё в порядке.

Глаза Шиына заблестели от навернувшихся слез. Он смотрел на Баку, словно пытаясь понять, говорит ли он правду. Все пережитое за последнее время разом навалилось на него, разрывая изнутри. Баку задышал нервно, не в силах сдерживать все накопившиеся эмоции. Он стиснул руку Шиына в своей, передавая ему свою силу, свою поддержку. Он всегда будет рядом, чтобы защитить его, чтобы помочь ему справиться с любыми трудностями. Он просто не мог позволить себе потерять еще одного друга.

Баку и Юне пришлось покинуть палату, оставив Шиына на попечение врачей. Они знали, что сейчас Шиыну нужно спокойствие и профессиональная помощь. Но сердце разрывалось от желания остаться рядом, чтобы убедиться, что с ним все действительно будет хорошо.

Они вернулись в холл, где их ждали Джун Тэ и Хён Так. Увидев ребят, парни тут же вскочили со своих мест, лица их были полны тревоги.

—Как он там?— взволнованно спросил Хён Так, всматриваясь в их лица.

—Он очнулся,— медленно проговорила Юна, слабо улыбаясь. Ее глаза, обычно такие яркие, сейчас казались немного усталыми, но в них светилась надежда.

Джун Тэ и Хён Так переглянулись, словно не веря своим ушам.

—Очнулся?— переспросил Джун Тэ.

Баку кивнул, подтверждая слова Юны. Он молча прошел к одному из кресел и тяжело опустился в него. Эмоции последних часов вымотали его до предела.

Они все сидели в холле, молча, ожидая новых известий от врачей. Каждый погрузился в свои мысли. За окном уже начинало темнеть, и сгущающиеся сумерки казались отражением их мрачного настроения.

Юна была рада, что Шиын наконец-то очнулся, что он снова рядом, пусть и в больничной палате. Но усталость от всего произошедшего давила на нее непомерным грузом. Слишком много всего навалилось за последнее время: смерть отца, черствый характер Инхо, проблемы с Союзом и гнетущие мысли о прошлом. Девушка вдруг осознала, как сильно соскучилась по маме, как давно ее не видела. Ей захотелось услышать ее голос, почувствовать ее тепло, почувствовать себя в безопасности. Поняла, что нужно навестить ее, узнать, как она там.

Джун Тэ неловко посматривал на Юну, обеспокоенно рассматривая ее лицо. Он видел, как она устала, как она измучена. Ему хотелось поддержать ее, но он не знал, как правильно это сделать.

—Знаешь, я так переживал за Шиына,— вдруг тихо начал парень, нарушая тишину. Юна подняла голову, переводя на него свой взгляд.

—Что?— переспросила удивленно Юна.

—Ну, то есть...— неловко объяснился парень, краснея. Он почесал затылок и отвел взгляд в сторону. —Меня успокаивали воспоминания и мысли о вас.

—Что ты имеешь ввиду?—спросила Юна.

—Ну... я замечал, как Шиын становится более живым рядом с тобой, как ему спокойнее в компании, где есть ты. И тебе. Когда рядом был Шиын, ты становилась такой счастливой. Когда я увидел тебя впервые... даже удивился. У тебя был такой счастливый и радостный взгляд. И глаза Шиына тут же смягчались, увидев тебя. Я прям почувствовал, сколько всего вас связывает и то, как вы скучали друг по другу,— заметив, как Юна молча и удивленно слушает его, и как из ее глаз покатились слезы, он неловко замолчал и отвел взгляд в сторону, —Извини. Я не хотел тебя расстроить.

—Спасибо, Джун Тэ,— тут же ответила Юна, ее голос задрожал. Она сжала руку парня в своей, пытаясь сдержать слезы, —Спасибо. Эти слова мне очень помогли.

Вдруг перед ними возник Шиын. Он стоял перед ними бледный, но живой. Его появление было настолько неожиданным, что все застыли в изумлении.

Джун Тэ и Хён Так тут же поднялись со своих мест.

—Привет,— начал Хён Так, взволнованно всматриваясь в его лицо, —Как ты? Ты в порядке?

—Да, наверное...— ответил Шиын, его голос звучал немного хрипло. Он перевел взгляд с одного друга на другого, словно убеждаясь, что они реальны.

—Я думал, что...— проговорил Джун Тэ, сдерживая слезы, —Случится что-то страшное. Поэтому я так рад, что ты в порядке.

Вдруг встал Баку, молча наблюдавший за этой сценой. Он обнял Джун Тэ за плечи. Объятие было коротким и неуклюжим, но в нем чувствовалась вся сила его переживаний.

—Эй, Джун Тэ, мужчины из-за такого не плачут,— он подтолкнул Джун Тэ в сторону Шиына, пытаясь разрядить обстановку. —Шиын проснулся, всё хорошо, да? Нечего плакать, вытри-ка слезы,— продолжал он, посмеиваясь.

—А ты сегодня не плакал?— вдруг спросил Шиын, прищурив глаза.

—Я?— удивленно переспросил Баку и, заметив насмешливые взгляды друзей, тут же замахал руками, смеясь. —Я? О чём ты? Я не плакал с начальной школы, у меня очень сухие глаза. А я их долго не закрывал, вот и всё.

—Боже, плакса, опять плакал,— подразнил его в ответ Хён Так, подмигивая Шиыну.

—Не плакал я, болван,— твердо ответил Баку, скрестив руки на груди.

—Шиын, не волнуйся, он вечно плачет. С ним всё понятно,— добавил Джун Тэ, ухмыляясь.

—Не плакал я, да что с вами такое, —возмутился Баку, но в его голосе уже звучала улыбка.

Юна усмехнулась этой небольшой перепалке, чувствуя, как напряжение последних часов немного отступает. Но, заметив серьезный взгляд Шиына, она тут же поспешила к нему, крепко обнимая его. Она изо всех сил сдерживала слезы и медленно отстранилась, стараясь улыбаться.

—И так,— спустя небольшую паузу начал Шиын, оглядывая всех собравшихся. В его глазах читалась решимость. —Что случилось?

—С чем?— непонимающе спросил Баку.

—С Бэк Джину.

В воздухе повисла напряженная тишина. Все взгляды были устремлены на Шиына, ожидая его реакции. Баку нервно сглотнул.

Наступила тяжелая пауза. Никто не решался заговорить первым, словно боясь нарушить хрупкое равновесие. Шиын внимательно смотрел на каждого из них, ожидая объяснений. В его взгляде читалось не только любопытство, но и тревога.

Наконец Баку рассказал о противостоянии с "Союзом", о договоре, который им удалось заключить, чтобы защитить школу. О том, что теперь их ждет решающая битва, в которой они должны доказать свою силу и отстоять свое право на существование.

Юна молча стояла рядом с Шиыном, наблюдая за его реакцией. Она видела, как его лицо становилось все более серьезным, как сжимались его кулаки.

Когда рассказ был закончен, Шиын молчал несколько минут, переваривая услышанное.

—Значит, наша школа сразится против «Союза», — тихо произнес Шиын, глядя в глаза своим друзьям. В его голосе чувствовалась уверенность и стальная воля. —Хорошо. Мы покажем им, на что мы способны.

****

Юна снова была в этом месте. Больница. В последнее время это место стало ее вторым домом. Ей уже казалось, что запах больничных коридоров преследует ее повсюду, пропитывая одежду и волосы, напоминая о боли и тревоге.

Юна неуверенно стояла перед палатой матери, переминаясь с ноги на ногу. Она знала, что нужно войти, поддержать ее, но какая-то неведомая сила удерживала ее. Слишком много всего произошло за последнее время, слишком много боли и потерь. Ей было страшно, что этот визит снова разбередит старые раны.

Глубоко вздохнув, она открыла дверь и прошла внутрь. Женщина сидела на кровати, читая книгу, что-то из японской трилогии. Уж слишком сильно она любила данную литературу, погружаясь в мир самураев и гейш, забывая о своих проблемах. Юна даже улыбнулась уголком губ. Она была рада видеть, что мама снова возвращается к своим привычным занятиям, к таким уже родным и любимым.

Услышав шаги, женщина подняла голову и тут же оживилась, заметив дочь.

—Юни,— улыбнулась она, откладывая книгу в сторону, —Не знала, что ты придешь. Проходи, проходи, дорогая.

Девушка прошла глубже, присаживаясь на край кровати. Она поставила рядом с ней пакет с фруктами.

—Принесла тебе твоих любимых персиков. Ты давно их не ела, а они сейчас самые вкусные.

—Спасибо, моя родная,— прозвучал нежный голос матери. Она протянула руку и нежно коснулась щеки дочери, всматриваясь в ее уставшее лицо.

Они сидели молча. Юна поглядывала в окно, думая о своем, иногда вслушиваясь в шелест страниц книги. Она чувствовала себя неловко, не зная, с чего начать разговор.

—Врачи сказали, что ты идешь на поправку,— вдруг, прервав паузу, заговорила Юна.

—Да, так что не волнуйся, совсем скоро я стану на ноги,— женщина аккуратно потрепала дочь по голове, —Скоро будем жить вместе, как раньше. Утром буду готовить тебе вкусные завтраки, днем будешь рассказывать свои истории, а вечером засыпать под совместным просмотром фильмов. А в выходные путешествовать или играть в настольные игры.

—А Инхо будет приходить с работы, и я, как раньше, буду бегать в его комнату, чтобы он заплел мне смешные и нелепые косички. Как в детстве,— добавила Юна, смеясь сквозь слезы.

Они крепко обнялись. Юна почувствовала этот старый, уютный запах мамы. Она почувствовала ароматный запах ее вкусных печений, ее аромат ванильных духов. И девушка поймала себя на мысли, что чувствует себя дома. Впервые за последние годы она почувствовала себя в безопасности, в окружении любви и тепла. Она отчаянно хотела, чтобы это чувство длилось вечно. Она хотела, чтобы все вернулось на свои места.

Теплые объятия матери грели душу, но боль утраты все еще саднила в сердце Юны. Она знала, что мама права, но ей было трудно смириться с тем, что отец ушел так внезапно, оставив их одних.

—Отец ушел из этого мира сам, так что не вини себя, моя девочка,— аккуратно проговорила мама, чувствуя, как дрожит плечо дочери, и понимая ее чувства. Она отстранилась и посмотрела Юне прямо в глаза. —Мы сильные, и мы будем жить дальше. Мы справимся. Мы всегда справлялись.

В этих словах звучала не только поддержка, но и уверенность. Юна всегда восхищалась силой своей матери, ее умением находить выход из самых сложных ситуаций. Именно она научила ее никогда не сдаваться и верить в себя.

Юна вытерла слезы и улыбнулась маме.

—Я знаю, — сказала она, сжимая ее руку. —Мы сильные. Мы справимся.

Через пару дней Шиына выписали из больницы. Ему все еще нужно было восстанавливаться, но он настоял на том, чтобы вернуться к своим друзьям и помочь им подготовиться к предстоящей битве. Ребята решили прогуляться по Сеулу, чтобы немного отвлечься и обсудить план действий. В итоге они заглянули в один заброшенный двор, который должен был стать полем боя.

—Значит, это то самое место, — спросил Шиын, оглядываясь по сторонам. Двор был грязным и неухоженным, стены зданий покрыты граффити.

—Да, — ответил Хён Так, тяжело выдыхая, —Как-то неприятно быть здесь перед дракой. Этих ублюдков из "Союза" будет намного больше, чем нас.

—Слушай, малыш, — сказал Баку, выходя вперед и уверенно взглянув на Хён Така, —Я здесь, о чем переживать? Мне плевать, сколько их здесь, им всем крышка.

—Эй, придурок, ты же не сможешь победить всех один, — возразил Хён Так, недоверчиво качая головой.

Шиын, задумавшись, вдруг сказал:

—Перенесем дату.

—Что? — непонимающе переспросил Баку, нахмурив брови.

—Нам нужно время, чтобы подготовиться, если мы действительно хотим победить, — пояснил Шиын, глядя на своих друзей. —Мы не можем просто броситься в бой, не имея четкого плана.

Все посмотрели на Шиына, соглашаясь с ним. Они понимали, что он прав. Им нужно было время, чтобы разработать стратегию и подготовиться к предстоящей битве.

—Кому Бэк Джину доверяет больше всего? — вдруг спросил Шиын, глядя на своих друзей.

Юна задумалась на мгновение, пытаясь вспомнить все, что знала о "Союзе" и о Бэк Джину. Вдруг ее осенило.

—Сон Джэ...

Тишина повисла в воздухе. Все смотрели на Юну с недоумением.

—Вы с ума сошли? — тут же удивился Баку, вскинув руки в стороны. —Сон Джэ — это правая рука Бэк Джину. Он никогда не предаст его.

Сон Джэ жадно поглощал лапшу, выслушивая слова Шиына и Юны. Он выглядел невозмутимым, но Юна чувствовала, как под этой маской скрывается напряжение.

—Слушай, тогда, когда ты поцарапал мне ногу!— вдруг возразил Сон Джэ, смеясь. —Мне пришлось делать прививку от столбняка.

—Извини за это, — ответил Шиын.

—Тебя до слез пробивает? — засмеялся Сон Джэ, вытирая рот салфеткой. —Не важно, ты думаешь, что у «Союза» есть теневой счет? И у меня есть к нему доступ? И ты хочешь, чтобы я дал его тебе? И что мне с этого?

—На тебя можно повесить всё, если «Союз» развалится. Все доказательства о преступлениях просто исчезнут. Разве тебе этого мало? — ответил Шиын, глядя Сон Джэ прямо в глаза.

Сон Джэ прикусил губу, раздумывая. Он молчал несколько секунд, словно взвешивая все за и против.

—Я понял, когда впервые тебя увидел, ты отмороженный, — наконец сказал он, усмехнувшись. —Ладно, договорились.

Парень снова потянулся за лапшой, но потом резко указал на Юну.

—Что, её тоже затащили во всё это? — проговорил он, жуя еду.

—Она не будет драться, — тут же спокойно ответил Шиын, не отрывая взгляда от Сон Джэ.

—Что? — удивленно встрепенулась Юна. —Опять ты за своё, — проговорила девушка обидчиво, дуя губы.

Сон Джэ рассмеялся.

—Снова мои любимые семейные драмы, — пробурчал он, качая головой.

—Ешь молча, — недовольно кинула она Сон Джэ, получив от него непонимающий взгляд.

Шиын вдруг встал с места.

—Ты куда? — спросил Сон Джэ, удивленно подняв бровь.

—Нужно изучить «Союз» и Бэк Джина. Нам нужно знать их слабые места, — ответил Шиын, направляясь к выходу.

Сон Джэ усмехнулся, понимающе кивнув головой.

Юна взглянула на Шиына и сказала, что догонит его. Парень ушел, оставив их вдвоем.

—Что такое? Решила составить мне компанию, — проговорил Сон Джэ, рассматривая девушку с любопытством.

Юна внимательно сверлила взглядом парня, словно пытаясь прочитать его мысли.

—Пытаюсь понять, врешь ты или нет.

—Ты мне не доверяешь? — сказал он, усмехаясь. —Забыла, сколько раз я тебе помогал?

Юна помедлила и тоже встала с места.

—Спасибо, — сказала она и, не дожидаясь ответа, покинула заведение.

"Правда всегда ускользает, как дым. Поймать ее — значит увидеть мир по-новому."