Что она делает... даже не пытаясь?
🕯Тишина перед бурей
Глаза открылись медленно, словно ресницы были склеены болью и сном. Потолок. Свет. Запах чего-то тёплого. И — движения рядом.
Минхо сидел напротив, держа ложку. Он молчал. Сосредоточенно смотрел на неё, будто она была задачей, которую он не мог решить. В его взгляде не было ярости… только холодное напряжение.
Т/и моргнула. Всё тело ныло. В висках гудело. Но она наконец поняла.
Если не сопротивляться… будет легче.
Она сглотнула. Затем молча открыла рот и проглотила предложенную ложку. Потом ещё одну. И ещё.
Минхо заметил это.
— Хорошо, — коротко выдохнул он. — Вот так. Умница.
Он даже не осознал, как это прозвучало — почти как похвала. Не как приказ. И точно не как угроза. Но она не отреагировала. Просто продолжила есть, не поднимая глаз. Будто её не было.
Только внутри всё дрожало. И не от страха. От усталости.
Если он решит убить — я не смогу убежать. Я даже не смогу встать…
Каждая мышца ныли. Живот сжался, но еда больше не выходила наружу. Тело принимало её, как долгожданную передышку. Она понимала — эта роль подчинения может стать её единственным щитом.
Минхо встал и убрал посуду. Протёр стол, будто это обычное утро. Будто он не бил её. Будто не держал её в крови и слезах.
Он обернулся и на секунду задержал взгляд на ней.
— Так будет проще для нас обоих, — произнёс он, и вышел из кухни.
Осталась только тишина. И слабое, но отчётливое чувство: это — затишье. Перед бурей.
🕯Окно
Т/и, шатаясь, вышла из комнаты. Тело всё ещё болело, но она собрала остатки сил. Она нашла Минхо, сидящего в кресле, с телефоном в руке. Хан и Хёнджин были рядом, обсуждали что-то между собой, но при виде неё замолчали.
Она подошла ближе, не глядя им в глаза.
— Эм... — её голос дрожал. — Ты... во время душа... ты... ты что-то видел?
Минхо поднял на неё взгляд. Долгий, спокойный. Слишком спокойный.
— Нет. — он говорил ровно, как нож по стеклу. — Я мыл тело, не смотрел. Ты была в грязи и крови. Вот и всё.
Т/и быстро кивнула, отступив назад, словно её тело само отказывалось стоять рядом. Она ушла в коридор, словно её там и не было. Но Минхо всё ещё смотрел ей вслед.
Она волнуется. Ей важно, что я видел… после всего, что было?
Он будто почувствовал укол — лёгкий, странный, почти человеческий.
Позже он снова заметил её — у большого окна второго этажа. Она стояла босиком, в тонкой одежде, с кружкой чая в руках. Волосы касались шеи. На фоне города, где мерцали огни и двигались машины, она казалась призраком. Или... кем-то чужим этому миру.
Она не смотрела по сторонам. Только вперёд. На свободу. На недоступное.
Минхо стоял в тени. Он ничего не сказал. Просто наблюдал.
В груди странно сжалось. Не злоба. Не гнев. Что-то... иное.
Что она делает с моим вниманием?..
Он сжал челюсть и отвернулся.
"Хватит. Это — дочь врага. Она не человек. Она — инструмент для мести."
Но он чувствовал: что-то в нём уже сдвинулось. И было слишком поздно это игнорировать.
🕯Призрак в белом.
Было 3:07 ночи. Дом погрузился в тишину, нарушаемую лишь редким потрескиванием дерева и приглушённым гудением холодильника на кухне.
Минхо сидел на кожаном диване внизу, в одной из комнат особняка. Он слушал музыку через наушник в одном ухе и пролистывал телефон. Хан и Хёнджин спали в своих комнатах, дом казался вымершим.
И вдруг... он почувствовал движение.
Минхо резко поднял голову, оглядываясь. Никого.
Он уже хотел снова отвлечься на музыку, как в момент, когда он повернул голову к лестнице — она стояла прямо перед ним.
Белая майка на тонком теле, растрёпанные волосы, босые ноги, глаза с тенью сна. Бледная, как мёртвая.
Он вздрогнул. Сердце на секунду сбилось с ритма.
— Чёрт... — прошептал он. — Ты... ты как призрак…
Т/и моргнула медленно, как будто и правда только что поднялась с того света.
— Я просто... в туалет, — хрипло ответила она, тихо, почти шёпотом.
Она прошла мимо него, будто не заметив его страха. Минхо продолжал смотреть ей вслед, проводив взглядом, как будто пытаясь убедиться, что она реальна, не иллюзия.
Он коснулся своего сердца. Оно билось неровно.
Что она делает... даже не пытаясь?
Когда она вернулась, он уже ждал её у лестницы.
— Ты выглядишь как тень, — сухо бросил он. — Надень что-нибудь на ноги. Здесь холодно.
Т/и чуть кивнула, устало. И впервые... она не боялась. Она просто была живой. Истощённой, но всё ещё живой.
А он — впервые не видел в ней только врага.