XI
В большой и светлой палате травматологии городской больницы, на одной из четырëх коек, расположенных параллельно стенам с окнами, дремал Кристоф. На соседней кровати лежал качок лет тридцати, тело которого было почти полностью усеяно татуировками. Внезапно он встал и подошёл к молодому тощему пареньку.
- Кристоф! - произнëс качок полушëпотом, принявшись поглаживать его по ноге. - Кристоф, ты спишь?
- Айй! - подскочил парень с кровати. - Йоу, не трожь меня! Пошёл нахер отсюда, дебил! - заорал он, отдëрнув ногу.
- Я подумал, может ты хочешь посмотреть татуировки на моей спинке? - высокий голос мужичка очень сильно резал Кристофу слух.
- Сколько раз повторять? Не буду я смотреть на твоё уродское тело, мен! - с презрением бросил парень.
- Ну почему? А вдруг тебе понравится! - ещё отвратнее произнёс мужчина, коснувшись бедра Кристофа.
- Ах ты... - заорал парень и ударил качка по руке. - Да как ты смеешь?! Да ты хоть знаешь, кто я такой?! - парень хотел было наброситься на качка с кулаками, как вдруг дверь в палату распахнулась. В неё вошëл Генри. Расстроенный качок скрестил руки на груди и побрëл к своей койке.
- Хеллоу, братик! - воскликнул обрадовавшийся Кристоф. - Как же ты вовремя! - приподнялся он с кровати.
- Лежи-лежи, не вставай! - улыбнулся Генри. - Я тут тебе кое-что привëз... - сел он на табуретку, находившуюся рядом с кроватью Кристофа, и достал из полиэтиленового пакета, который всё это время нëс, большую запечатанную пачку.
- Воу воу воу, братик, это же фруктовый микс для настоящих натуралов! Гряяяязь! - расплылся в улыбке Кристоф. Качок на соседней койке демонстративно фыркнул и отвернулся. Борец с гомосексуализмом покосился на него.
- Ну, рассказывай, как твои дела? Как самочувствие? - спросил Генри, осматривая парня.
- Всë путëво. Отделался сотрясением. Врачи говорят, дня через четыре выпишут.
- Ходишь?
- Конечно, только вот устаю быстро и сплю много. Братик... - перешёл парень на шёпот, косясь на начавшего храпеть качка. - Мне кажется, этот типок - гомик. Постоянно трогает меня, просит заценить его мускулы... Как думаешь, можем это уладить?
- Что? Этот пидорок пытался до тебя домогаться?! - также перешёл на шёпот Генри. - Ему пиздец до конца дня, я об этом позабочусь, не переживай. - произнёс Пидор и перевëл взгляд на окно, внимательно его осматривая. Кристоф улыбнулся.
- У нас скоро тихий час, он снова может начать докапываться, броу. А у тебя как дела? - спросил он, поправив одеяло. Генри переменился в лице. - Братик, что случилось? - встревожился парень, глядя на борца с гомосексуализмом.
- Кристоф... Я приехал, чтобы сообщить тебе очень печальную новость...
- Йоу, что произошло?! - засуетился паренëк.
- Емельян... Его больше нет. Его жестоко убил какой-то пидорас... - произнёс Генри дрожащим голосом, еле сдержав подкативший к горлу ком.
- Это грустное дерьмо, чувак - Кристоф отвёл взгляд от Пидора. Генри медленно поднялся с табурета, похлопал парня по плечу, вздохнул и вышел из палаты. Он чувствовал, что Кристофу нужно побыть одному. Разумеется, сейчас в палате он не один, а с мужчиком, которого подозревают в гомосексуальности, и Генри спешил это исправить. Обернувшись, он взглянул на большой красный номер палаты, висевшей на двери. Ухмыльнувшись, он направился в регистратуру...
Борец с гомосексуализмом шëл по узкому белому коридору, то и дело пропуская идущих ему навстречу людей. Впереди него скрюченная старушка с очень длинным носом, судя по всему уборщица, полоскала грязную тряпку в железном ведре с водой. Генри осторожно, стараясь не наступать на помытые участки пола, обошёл её и продолжил свой путь, как вдруг услышал крик сзади:
- Ты чего по помытому ходишь, зараза такая? Вырядился как бомж и ходит тут в гамнодавах своих, грязь разносит. Кто ж вас таких воспитывал, а! Управу не найдешь совсем! Вот раньше, в советское время... - Генри, не останавливаясь, пошёл дальше. Он прекрасно видел, что не оставил ни единого грязного следа, а бабке просто не с кем было поговорить... И вот, впереди показалась регистратура. На удивление, очереди не было вовсе. Пидор подошёл к самому ближнему окну:
- Здравствуйте - произнёс он, оперевшись на стойку. - Мне нужна информация о пациенте с третьей койки палаты номер шесть. Тучная очкастая старуха, лицо которой было усеяно бородавками и родинками, оторвалась от компьютера. Что-то жуя, она пробормотала:
- А вы кто вообще такой?
- Меня зовут Генри Пидор - чëтко произнëс борец с гомосексуализмом, доставая из внутреннего кармана плаща значок ОПБСГ и показывая его бабке. - И я здесь, чтобы положить конец гомо-беспределу, творящемуся в стенах вашего заведения!
- За информацией о госпитализированных пациентах обращайтесь в двести шестнадцатый кабинет! - лениво произнесла женщина, снова уставившись в монитор.
- Благодарю - сказал Пидор, убирая руки со стойки и отправляясь на поиски кабинета...
Долгий путь предстоял нашему герою... Брëл он по узким коридорам больницы, минуя процедурные, из которых доносились странные звуки, клизменные, звуки из которых были ещё страннее, пока наконец не дошёл до того самого кабинета... Постучав в расшатанную пластиковую дверь три раза, он вошёл внутрь.
- Добрый день, уважаемый! Чего надо? - произнесла белокурая медсестра средних лет противным голосом.
- Здравствуйте, мне нужна информация о пациенте с третьей койки из палаты номер...
- Выписку принесли? - перебила его медработница.
- Какую ещё выписку? - удивился Пидор.
- Без выписки из регистратуры ничего не выдаем - отрезала девушка.
- Блять! - сматюкнулся про себя Пидор и направился в регистратуру. Еле сдерживаясь, чтобы не осудить старуху, сидевшую в ней, он взял выписку и вновь пошёл в двести шестнадцатый. Медработница, внимательно её изучив, принялась активно что-то набирать на компьютере, стоявшем на её столе. Спустя несколько минут она произнесла: - Идите в сто сорок восьмой, там вам всё выдадут.
Генри вздохнул и направился в указанное место. Придя и выстояв небольшую очередь, он вошёл в кабинет, где за большим резным столом сидел седой пузатый мужичок в круглых очках. Обрисовав ситуацию, Пидор получил прекрасный ответ: ему нужно в шестьдесят девятый. Добравшись туда, он выяснил, что в сто девяносто первом ему уж точно помогут, а в сто девяносто первом - что в пятом, при этом нужно подписать кое-какие документы в тридцать восьмом и подать запрос в сорок седьмой. В конце-концов Генри понял, что попытка нарыть больше информации о пациенте - лишь пустая трата времени. Плюнув на всë, он развернулся и направился в соседнее крыло. В голове борца с гомосексуализмом вырисовывался чёткий план действий...
Генри стоял около большого панорамного окна. Яркий солнечный свет отблескивал от стёкол больничного крыла напротив, которое представало перед Пидором словно на ладони. Скрестив руки за спиной, он пристально что-то высматривал. Наконец, взгляд его остановился на одном из окон - в нём Генри увидел две еле заметных фигуры, в которых узнавались Кристоф и его пидор-сосед, лежавшие на своих койках. Ещё там, в палате, Генри, оглядев еë, прикинул, что из окон напротив она будет просматриваться почти полностью. И не прогадал. Внезапно из-за спины его послышался какой-то шорох и раздался противный скрипучий голос:
- Опять ты здесь! А ну отошел отсюда! Мало того, что грязь разносишь, так ещё и пройти мешаешь! - сгорбленная уборщица снова начала быковать на Генри Пидора. Тот так и стоял бы на месте, не обращая на бабку внимания, тем более, места в коридоре было предостаточно, если бы не заметил подозрительное движение в окне, за которым наблюдал. Пидорок, медленно поднявшись со своей койки, зачем-то принялся стягивать штаны. Увидев это, борец с гомосексуализмом сорвался с места и принялся бежать на помощь ослабшему Кристофу. Теперь-то пидорок будет пойман с поличным... Генри бежал по коридорам больницы, постоянно огибая идущих ему навстречу людей. Чёрный кожаный плащ быстро развевался, а предметы, закреплённые на поясе, громко звенели. Генри пробегал один коридор за другим, в голове прикидывая маршрут. Дыхание его участилось, а на лбу проступил пот. И вот, показались палаты... Вторая, четвёртая... Подбежав к шестой, Генри дëрнул за дверную ручку и влетел внутрь. Перед ним предстала умопомрачительная картина: голый пидорок стоит напротив койки крепко спящего Кристофа и наяривает, медленно стягивая с того одеяло. Увидев Генри, он прикрыл хозяйство руками и вскрикнул.
- Ах ты сука! - возопил Пидор, доставая с пояса телескопическую дубинку. Резким движением руки раскрыв её, он начал приближаться к пидору. Тот, медленно отходя назад, осел на пол и задрожал. Проснувшийся Кристоф пребывал в полнейшем ахуе и наблюдал за происходящим. Подойдя почти вплотную к гомику, от страха закрывающему лицо руками, Генри взял его за шею и поднял, держа на расстоянии вытянутой руки от себя. Ткнув краем дубинки качку в живот, он произнëс: «Ну что, тухлодырый, попался?»
- Отпусти! Я не пидор, ты всё неправильно понял! - заголосил качок, пытаясь расцепить мёртвую хватку борца с гомосексуализмом. На крики начали стягиваться санитары и зеваки.
- Ах, значит, я всё неправильно понял?! А это тогда что такое? - Генри плюнул на большой палец свободной руки и провёл над губой пидора. Убранный тональный крем обнажил большую точку над губой.
- Я просто хочу, чтобы красивые мальчики любовались моими татуировками! - заверещал гомосексуалист.
- Они у тебя все пидорские, идиот! Скрипка, чëрт с лопатой, «король всех мастей», петухи... - борец с гомосексуализмом ещё сильнее упëр дубинку качку в живот.
- Кристоф! - взмолил тот. - Мы же с тобой так хорошо общались! Скажи ему, чтобы отпустил, мне больно!
- Йоу, братик, уведи этого чушкаря отсюда, он меня уже окончательно заебал - пробормотал парень, всë ещë не до конца понимая, что происходит. Генри, заломав руки гомику за спиной, отчего тот застонал и скрючился, сорвал с держателя, стоявшего около его кровати, капельницу, и словно жгутом крепко обвязал качку руки. Тот начал плакать. В палату вбежала охрана.
- Никому не двигаться, работает ОПБСГ! - воскликнул Генри, достав из кармана плаща значок. - Этот гомик пойман с поличным за передëргиванием пиструна на нашего борца! Двое крепких охранников замерли на месте. Они знали, что с Отделом шутки плохи. Внезапно в палату вошла дежурная медсестра.
- «Этот гомик», как вы его называете, проходит лечение в нашей больнице. Вы не можете просто так взять и забрать его! - затараторила она на повышенных тонах.
- Могу - отрезал Генри и, подтолкнув гомика перед собой, направился к выходу, минуя медсестру, охрану и зевак. На выходе он повернулся и подмигнул Кристофу. Тот улыбнулся.
- Охрана, задержите его! - не унималась медсестра. Те продолжали стоять в дверях, как вкопанные...
По пути к выходу Генри ловил на себе множество недоумевающих взглядов - крепкий парень в кожаном плаще и с телескопической дубинкой в руках ведёт перед собой голого качка, пускающего сопли, руки которого обвязаны капельницей. На выходе их увидела длинноносая уборщица. От удивления она выронила швабру из рук.
- Сынок?! - вскрикнула она, бросившись к парню, но Генри остановил еë. - Сынок, что просходит? Почему ты голый и плачешь?! - недоумевала она. Ах ты... - было бросилась она на Генри, но тот взглядом показал ей на телескопическую дубинку. Старуха отпрянула назад.
- Ваш сын обвиняется в педерастии. Он проедет со мной в волшебное исправительное заведение. Не волнуйтесь - улыбнулся Генри - через некоторое время вы получите сынулю обратно. Может не целым и невредимым, но, по крайней мере, натуралом.
- Ах ты... Пидор! - заорала бабка, не решаясь даже приблизиться к борцу с гомосексуализмом.
- Да, это я - улыбнулся ей Генри и пафосно вышел с гомиком из больницы...
- Дяденька, прошу, не надо делать меня натуралом! - верещал гомик всю дорогу, пока Пидор вëл его до служебной машины. Силой затолкав сопротивляющегося педераста внутрь чëрного авто, он сел за руль и направился в участок. На протяжении всего пути голый мужичок не переставал орать, а Генри не проронил ни единого слова - казалось, он пропускал все эти вопли и мольбы о пощаде мимо ушей.
Когда Пидор прибыл в участок, не замолкавшего и сопротивляющегося гомосека ему помогли вытащить двое борцов, разговаривавших на парковке. Уведя мужичка в здание и передав его в руки других борцов, они перекинулись с Генри парой фраз, и тот пошёл в кабинет Григория Валерьяновича. Тот, сидя за своим большим столом, что-то записывал в небольшую книжку, лежавшую прямо перед ним.
- Ну что, как прошло? - увидев заходящего в кабинет отчаянного борца с гомосексуализмом, глава Отдела закрыл еë и отложил в сторону
- Сегодня плодотворный день: я не только навестил Кристофа, но и поймал гомосека, который до него домогался - улыбнулся Генри.
- Отличная работа, Пидор! - Самотыкин отодвинулся назад и встал из-за стола. - Поезжай домой, отдохни - произнёс он, подходя к борцу.
- Григорий Валерьянович, я бы с радостью...
- Генри - встав напротив него, перебил глава Отдела. - Всем нам необходимо бывать наедине с самими собой. Не стоит этого бояться. Это помогает расставить многое по своим местам. Я вижу, что тебе это нужно после такой тяжёлой утраты... - он похлопал борца по плечу и улыбнулся. Тот улыбнулся в ответ и по щеке его прокатилась блестящая слеза...