V
Проходя по узким коридорам, постоянно поворачивая, минуя людей в тёмно-синей форме, Генри и Емельян выглядели невероятно эпично. Плащ первого круто развевался в такт его ходьбе, а под рубашкой второго, две верхние пуговицы которой тот расстегнул, блестел большой золотой кулон с небольшой строчной греческой буквой «лямбда» посередине. Они шли допрашивать бессовестного гомосексуалиста...
- Всë готово? - спросил Генри, входя в помещение для наблюдения, разделëнное с серой комнатой для допросов зеркалом Гизелла.
- Да, звук и картинку будем писать сразу после того, как его заведут - пробормотал молодой парень, сидевший за столом прямо напротив зеркала, и настраивающий аппаратуру. - Документы вот-вот должны принести.
- Генри, давай как обычно, сначала ты, а потом поменяемся - сказал Емельян, придвигая стул к зеркалу и садясь на него.
- Можем начинать? - спросил техник.
- Да, конечно - спокойно ответил Пидор.
- Отлично - улыбнулся парень и, придвинув к себе микрофон, стоявший на столе, произнëс: «Заводите гомика»
Комната для допросов представляла собой небольшое тëмное помещение, в котором кроме длинного стола и двух стульев ничего не было. Через несколько минут двое крепких мужиков ввели в неë гея-коротышку, закованного в наручники. Усадив того на стул, они вышли. Низкий гомик начал брыкаться и орать.
«Ну и где документы?» подумал Генри, как вдруг дверь в комнату для наблюдений отворилась и к нему подбежал запыхавшийся парень, вручив планшетку с аккуратно закреплëнными на ней листами.
- Благодарю - борец с гомосексуализмом, взяв бумаги, открыл дверь в допросную и вошёл в помещение.
- Опять ты? - заорал гомосексуалист, начав брыкаться ещё сильнее. Пидор спокойно сел напротив него и начал просматривать документы. - У меня есть законные два часа на то, чтобы вызвать адвоката! И вообще, при задержании меня избили! Это нарушение законодательства! Вы записываете? Записываете? - уставился он на затемнëнное зеркало Гизелла, протягивая к нему руки. Емельян, сидевший по ту сторону, лишь усмехнулся.
- Ещё что-нибудь скажешь? - спокойно произнëс Генри, не отрываясь от бумаг.
- На каком основании меня задержали? Почему избили? Почему не дали позвонить? Это непозволительно! - безостановочно продолжал тараторить гомик
- Значит, слушай сюда. - Генри отложил планшетку в сторону и придвинулся к коротышке. - Что-то ты резко права качать начал. Это тебе не полиция, сукин ты сын. Законы здесь другие. И обращаются с вами, пидорасами, ровно так, как вы этого заслуживаете. Понятно?
- Да кто вы вообще такие, чтобы не подчиняться законодательству? - возмутился мужичок.
- Закрой свой вонючий рот. - перебил его Генри. - Знал бы ты, кто стоит за нашей организацией - прямо здесь наложил бы в штаны.
- Вы не имеете права! Я отказываюсь говорить!
- Я что, неясно выражаюсь?! - заорал вдруг Пидор, подскочив со стула и приблизившись к гомику почти вплотную. Ударив по столу кулаком и заставив того дëрнуться, он продолжил:
- Ещё раз пререкнëшься - тебе пиздец. Откажешься отвечать на вопросы - заставят силой. Понял, членосос?
- Я требую другого дознавателя! - со слезами на глазах воскликнул мужичок, но очередной удар Генри кулаком по столу заставил того заткнуться.
- Итак, начнëм - Пидор как ни в чëм не бывало сел обратно на своë место и взял в руки планшетку. Сняв с неë один лист, он положил его на стол и придвинул к гомику. - Вот ты и попался, Ярик Патлатов. Обвиняешься в педерастии. В пассивной или активной - нам поебать. Продолжать, или, может, сам что-нибудь скажешь?
Гомик молчал. Генри Пидор, выдержав небольшую паузу, продолжил свой монолог:
- Тебе, наверное, интересно, как нам вообще удалось выйти на твой след. Так вот. Началось всë с того, что в одно прекрасное воскресенье, в шесть утра, в участок поступил звонок - хозяева небольшой однокомнатной квартиры сообщили, что их длинноволосый сосед делает ремонт - сверлит стены. Какого же было наше удивление, когда, выехав на место совершения педерастии, в квартире мы никого не застали! Догадываешься, кто был этим соседом?
- Подождите! То есть, вы хотите сказать, что посчитали меня пидором только потому, что я делал ремонт? - воскликнул Ярик.
- Естественно! Разве натурал станет сверлить в шесть утра? - ответил Генри. - Объявив тебя в розыск и начав собирать информацию, мы узнали и о наркотиках, и о мальчиках, и даже о том, что ты расстался со своими сальными волосами...
- Но ведь вы не могли начать искать меня только из-за того, что я пытался сделать двадцать дырок в стене!
- Ещё как могли, голубок... Ты очень ловко избегал нас, скрывался, но от Отдела по борьбе с гомосексуализмом так просто не отделаться... Понял, сучонок? - повысил голос Генри и вновь ударил по столу. Ярик скукожился и вскрикнул. Внезапно раздался звонок - Генри и Емельяну нужно было меняться местами.
- На этот раз тебе повезло... - угрожающе произнëс Пидор, хватая планшетку со стола и выходя из допросной. У двери его уже ждал Емельян. Передав другу бумаги, Генри кивнул и расположился на стуле, на котором тот до этого сидел, и принялся наблюдать за процессом.
- Здравствуйте, Ярослав - произнëс Емельян, садясь напротив коротышки.
- Что вам от меня нужно?! Отъебитесь уже! - всхлипнул тот, начав шататься на стуле.
- Мы приносим свои... Извинения за то, что мой коллега так грубо с вами обошёлся. Поверьте, его ждёт очень суровое наказание... - начал друг Генри, смотря прямо на гомосексуалиста.
- П... Правда? Вы здесь не все такие ебанутые? - поднял глаза мужичок. В его глазах вспыхнул огонëк надежды.
- Ну конечно не все! Поверьте, это единичный случай. И очень надеюсь, что последний... Не хотите кофе?
- Я бы не отказался...
- Эй, кто-нибудь, сообразите нам по чашечке! - обратился Емельян к стене напротив - за ней его прекрасно услышали. - Итак, давайте продолжим - улыбнулся он гомосексуалисту...
- Генри Пидор! - окликнул отчаянного борца с гомосексуализмом грубый мужской голос. Тот отвлёкся от наблюдения за допросом и перевёл взгляд на говорившего. Это был высокий лысый мужчина средних лет по фамилии Самотыкин - глава Отдела. Очень грамотный и уважаемый человек, активно учавствовавший в жизни организации. Он был добрым, но справедливым - прирождëнным лидером.
- Григорий Валерьянович, здравствуйте! - подскочил со стула Генри. Техник тоже хотел было встать, однако Самотыкин произнëс:
- Ну что вы, ребята, сидите. Пидор, ты отлично проявил себя сегодня при задержании гомо-Ярослава. Трëх его дружков приняли около дома через некоторое время после того, как вы уехали - сейчас они уже в камере. Прими мою похвалу.
- Благодарю, Григорий Валерьянович. Не ожидал, что вы так высоко оцените работу. - произнëс Пидор, как бы из вежливости улыбнувшись.
- Как проходит допрос? - поинтересовался Самотыкин, уставившись в мониторы, на которых в нескольких ракурсах шла запись разговора Емельяна и Ярослава.
- Мы почти закончили - ответил Генри. Работаем по старой, проверенной методике - раскалываем пидорочка на контрастах.
В Отделе по борьбе с гомосексуализмом использовались не совсем стандартные методы ведения допроса. Если для обычного преступника дознаватель зачастую создаёт обстановку комфортную, располагающую к разговору, то для пидораса требуются совершенно другие меры. Методом проб и ошибок в Отделе была выявлена самая оптимальная тактика, действующая практически на всех гомиков. Заключается она в следующем: в допросе учавствует два дознавателя. Первый - злой, несправедливый и эмоциональный - создаёт максимально отталкивающую обстановку для гомика, выводя его на эмоции и доводя чуть ли не до слëз, заставляя шугаться каждого движения в его сторону. Затем в камеру заходит второй - успокаивает пидорочка, предрасполагает к себе и начинает вести беседу. Практически всегда гомик раскрепощается и становится открыт к конструктивному и откровенному диалогу - это связано с особенностями его психики. Если с первого раза тактика не срабатывала, в камеру снова заходил «злой» борец с гомосексуализмом и всё начиналось заново. Так произошло и в этот раз: Генри играл роль злодея, а Емельян - добряка. В конце-концов, Ярослав разоткровенничался и выдал Емельяну всю нужную Отделу информацию...
- Вот и всë - с улыбкой произнëс Емельян, выходя из допросной и смотря на Самотыкина.
- Отлично, с записями ознакомлюсь чуть позже и передам, куда надо. - глава Отдела развернулся и направился к выходу. Уже в дверях он произнëс: «А гомика - в камеру педерастичного задержания»...
По тëмному подвальному коридору двое мужчин в синей форме тащили сопротивляющегося лысого человека невысокого роста, закованного в наручники. Сзади них медленно шли Генри и Емельян. Дойдя до одной из многочисленных массивных стальных дверей, еë открыли и запихнули пидорочка внутрь. Тот, упав на пол и увидев, куда попал, начал истошно орать и пытаться подняться. Он находился в белой комнате, обклеенной со всех сторон постерами голых женщин. Завопив от ужаса ещё сильнее, гомик округлил глаза и начал биться головой об пол, надеясь покончить с собой - безрезультатно, тот был мягким. В камеру медленно вошëл Генри, презрительно смотря на перекатывающегося по полу гомосексуалиста и держа руки в карманах кожанного плаща.
- Вот такие у нас меры... - произнëс он, сплюнув на пол, а затем развернулся и вышел из камеры.
- НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ГЕНРИ ПИДОР! НЕНАВИЖУ! - брызнул слюной Ярослав. Дверь со скрипом захлопнулась, оставляя орущего пидора наедине с самим собой...