^Глава 17^
Пока я ехал в такси к конференц-залу, где меня наверняка ждала толпа журналистов, телефон звонил не переставая. Все звонки были от Хеджуна, но я их старательно игнорировал. Все, что я хочу ему сказать, скажу без телефона, в глаза.
Ответил лишь на один звонок с незнакомого номера. Это был ассистент, которого я попросил найти сестру Чеён. Новость, которую он мне принес, оказалась нерадостной.
Сегодня утром Миён перевелась в другую больницу. По собственному желанию и в какую именно, там никто не знает.
На какое-то мгновение сердце сжалось. Значит ли это, что Чеён теперь скрывается? И по моей вине ей пришлось менять больницу накануне важной операции?
Меньше всего мне хотелось быть причиной ее проблем. Больше всего хотелось ее найти. И я найду, чего бы мне это ни стоило.
Но пока поиски не дали никакого результата…
– Тэхен, черт тебя побери, – глаза Хеджуна метали молнии. Но сейчас его гнев волновал меня меньше всего. – Я тебе звонил. Почему ты не отвечал?
Я равнодушно пожал плечами.
– Наверное, я не слышал.
С ним мы еще разберемся. А пока у меня на повестке дня – недружелюбный бассейн, кишащий акулами пера.
– Ответы, которые подготовили пиарщики, – с этими словами Хеджун сунул мне в руки синюю папку. – Я же сказал: выучить все наизусть, перед тем как журналюги на тебя набросятся!
Я коротко кивнул и взял папку.
Зал для пресс-конференции был полон. Все-таки Хеджун был прав. Скандал действительно привлек ко мне слишком много внимания, никогда раньше такого не было.
Не то чтобы мои встречи с журналистами происходили при пустом зале, но сейчас тут буквально яблоку было негде упасть.
Пишущая братия жадно ожидала еще более пикантных подробностей. Разумеется, среди журналистов были и купленные Хеджуном писаки. Так что следует ожидать вопросов о книге Айрин.
Я ни на минуту не смог бы поверить, что он взялся ей помогать исключительно из любви к ее прекрасным глазам. Ну или длинным ногам и внушительному бюсту. Наверняка, он и сам планирует нехило поиметь с этой книги.
Пролистал папку, которую всучил мне Хеджун.
Я не сомневался, что пиарщики подобрали идеальные ответы на любой вопрос, который мне могут задать, и на десятки других, которые и в голову никому не придет озвучить.
Но сейчас это было неважно. Я не собирался пользоваться их помощью. А на все вопросы, которые мне зададут, у меня были ответы, свои собственные.
Сначала журналисты задали пару нейтральных вопросов. Что-то о грядущем гастрольном туре, о новом альбоме и о том, как мне над ним работалось. Говорить об этом было легко. Но я ждал совершенно другого. И конечно, дождался.
– Как вы прокомментируете фотографии, которые попали в интернет? – спросил меня паренек неопрятного вида. – Вы стали новостью номер один!
Кажется, я его уже видел, то ли на какой-то презентации, то ли на звездной тусовке. Впрочем, я не дам им насладиться своей растерянностью.
– В Сети полно моих фотографий, – улыбнувшись, сказал я. – Уверяю, их там даже больше, чем в моем мобильном телефоне. Какие именно вы хотите, чтобы я прокомментировал?
Кажется, мне удалось его смутить, но быстро справившись с собой, он ответил:
– Пикантные фотографии с одной юной леди в весьма необычном антураже.
– Ах, эти, – я улыбнулся. – А что тут комментировать? Видно, для кого-то понятия «личное пространство» не существует. Я знаю, кто за этим стоит. Уверяю вас, этому человек не поздоровится.
Я бросил взгляд на Хеджуна, чтобы у этого мудака не возникало ни малейших сомнений в том, кого я имею в виду. Мне показалось, что он побледнел. Но я мог и ошибиться. Вспышки, которые то и дело мелькали перед глазами, мешали его рассмотреть.
– А что это за девушка? Думаю, этот вопрос интересует всех ваших поклонниц, – не унимался паренек.
Что ж, на этот вопрос у меня уже тоже был ответ.
Простой.
Который пришел неожиданно, как все гениальное и естественное.
– Эта девушка – моя невеста, – ответил я.
По залу прокатился удивленный гул. И вот теперь я уж точно смог рассмотреть, как вытягивается лицо Хеджуна. Ну что, получил. Звезда и секс-символ должен быть свободен, чтобы восторженным фанаткам было о чем мечтать. Больше это не сработает.
– К сожалению, скандал с фотографиями в Сети все испортил, – продолжил я. – И сейчас она пропала. Я никак не могу ее найти. Она порядочная девушка. У нее своя нормальная жизнь, со знакомыми, родственниками, друзьями. И эта гнусная история стала для нее шоком. И раз уж вы все здесь собрались, граждане папарацци, у вас есть редкая возможность не портить людям жизнь, а сделать что-то хорошее. Опубликуйте в своих газетах и журналах, блогах и желтых листках обращение: «Чеён, ты мне нужна. Ты самый главный человек в моей жизни. Пожалуйста, прости за то, что так вышло и что из-за моей популярности пострадала ты. Позвони мне. Вернись и обещаю, что впредь я не позволю никому тебя обидеть».
Когда я закончил говорить, в зале стояла мертвая тишина.
Кажется, даже журналюг, насквозь пропитанных цинизмом, моя речь тронула. Я видел, как от наворачивающихся слез заблестели глаза у Моники Эшер, одной из самых злобных пираний на ТВ. По идее, сейчас должны были раздаться вопросы о книге Айрин, которая поделилась с общественностью пикантными подробностями наших отношений.
Но их не последовало.
После моего заявления о том, что у меня есть невеста, Айрин автоматически стала вчерашней новостью.
– Расскажите о своей невесте. Как вы с ней познакомились? – раздался следующий вопрос из зала.
Я усмехнулся. Разумеется, настоящую историю нашего знакомства я рассказывать не буду. Это уж точно не для них. Но тем не менее и для них у меня кое-что найдется, кое-что романтичное.
– Чеён – удивительная девушка. Как только я ее увидел, сразу понял, мы должны быть вместе. Это был как гром среди ясного неба. Никогда не верил в любовь с первого взгляда, но…
До конца пресс-коференции мы говорили о моей невесте и романтической истории нашего знакомства. Только под конец один из журналюг, явно проплаченных Хеджун, смог воткнуть:
– А что вы скажете о книге Айрин? Ее ожидают все ваши поклонники.
– Айрин в прошлом, – я равнодушно пожал плечами. – Пусть там и остается.
Когда пресс-конференция закончилась, Хеджун подлетел ко мне. Его лицо было перекошено от злобы. Но теперь это совершенно меня не волновало.
– Что, черт возьми, ты творишь? Какого черта ты решил все разрушить? – он говорил тихо, боясь, что его услышит кто-то из журналистов, но в его голосе клокотала ярость.
– Теперь это тебя не ебет, – холодно сказал я. – Хеджун, ты уволен. Я буду искать себе нового продюсера.
– Что ты несешь? – он выглядел растерянно, явно не ожидал такого оборота.
– Ну-ну, – усмехнулся я. – Не делай вид, что ты так уж огорчен. Теперь ты можешь уделить больше внимания своему новому проекту – молодой, но уже подающей надежды писательнице Айрин. Желаю вам отличных продаж. Хотя и сомневаюсь, что теперь вашу книжку кто-нибудь купит.
Сказав это, я вышел из зала для пресс-конференций.
Разговаривать с Хеджуном мне было некогда. Я уже сделал предложение одному из молодых, но очень толковых продюсеров, и он согласился.
Сразу, как только поверил, что это действительно звоню я. Сначала он решил, что все это – розыгрыш. Ким Тэхен не мог вот так просто взять и позвонить.
Но – мог. И ничуть не сомневался: наше сотрудничество будет успешным.
Я чувствовал это так же отчетливо, как и то, что сказанное мною на пресс-конференции правдиво до единого слова.
***
Когда концерт закончился, моих сил хватило только чтобы дойти до гримерки и упасть в кресло.
Мой гастрольный тур длился уже неделю. Решение Хеджуна добавить в него еще несколько концертов – последнее решение, которое Хеджун принял, будучи еще моим продюсером, – выходило мне очень дорого. Такой плотный график гастролей выдержать было очень трудно.
Прошла всего неделя, а я уже чувствовал себя как выжатый лимон. О том, что будет, когда гастроли закончатся, мне даже и думать не хотелось.
Чеён так и не нашлась. Я все еще набирал ее номер каждый день. Это стало мучительным и бесполезным ритуалом. Она пропала. Я уже собирался нанять частного детектива, чтобы мне ее нашли. Одно меня останавливало: если она действительно не хочет меня видеть, имею ли я право снова вламываться в ее жизнь?
Мне казалось, что имею.
И сделаю это обязательно.
Пусть, если не хочет меня больше знать, скажет мне это в глаза.
В дверь постучали.
– Входите, – сказал я, и на пороге появился парень из охраны.
– Там к вам прорывается одна девушка.
– Только одна? – усмехнулся я.
Атаки поклонниц на дверь моей гримерки были не новостью. Вопреки ожиданиям моего бывшего директора Пак Хеджуна, когда общественность узнала, что у меня есть невеста, моя популярность вовсе не сошла на нет. Более того, кажется, она вышла к своему пику.
Сотни статей, миллионы писем от растроганных поклонниц, которые признавались либо в своих историях первой любви, либо в том, что благодаря мне снова стали верить в серьезные чувства. Ну и конечно же, постоянные предложения от рекламных и звукозаписывающих компаний.
– Нет, не одна, – улыбнулся охранник. – Но эта очень настойчивая. Говорит, что вы захотите ее видеть. Потому что она ваша невеста.
На мгновение у меня перехватило дыхание. Есть только одна девушка, которую я очень хочу видеть. И разумеется, я хотел бы, чтобы это была она.
– Как ее зовут? – мой голос прозвучал словно чужой, будто я мгновенно охрип.
– Чеён, – сказал охранник.
Впрочем, мое интервью не читал только ленивый. Кто угодно мог воспользоваться этой информацией… Какая-нибудь сумасшедшая фанатка. Но мне хотелось верить, что это не так.
– Чеён? Конечно, зови ее. Впрочем, нет.
Я не смогу ждать и минуты. Я подскочил с кресла, словно только что не был размазан по нему, обессиливший.
Вылетел из гримерки, прошелся быстрым шагом по коридору и там, где держали оборону от поклонниц секьюрити, остановился как вкопанный.
Это была она.
Она…
Хрупкая, красивая, растерянная – она стояла и смотрела на меня своими невозможными синими глазищами.
– Чеён, – выдохнул я, сделал несколько шагов, сокращая расстояние между нами, и схватил ее в объятия.
Рядом раздались аплодисменты, защелкали камеры, на нас были направлены десятки, если не сотни смартфонов, но мне было плевать.
Значение имело только то, что Чеён рядом со мной, и я снова могу обнять ее, могу поцеловать, могу…
– Твою мать… – простонал я, уткнувшись лбом ей в висок, чтобы чуть сбить возбуждение. – Как же я рад тебя видеть…
– Верю, – улыбнувшись, она опустила руку и осторожно провела по моему набухшему члену, потерлась щекой о мою и призналась: – Я тоже… даже не представляешь, как сильно, и…
Обняв ладонями ее лицо, всматриваюсь в ее глаза – такие родные, удивительные. Глаза, которые снились мне по ночам. И вижу, как в них разливается жажда.
– Соскучилась, – констатирую я.
Она прикусывает губу и кивает.
И качается чуть вперед. Движение, которое тут же угадываю – хочет об меня потереться, хочет прижаться. Но, как и я, вспоминает, что мы не одни, и с сожалением отстраняется.
– Пойдем, – беру ее за руку, переплетаю ее пальцы со своими, чтобы больше не потерять и тяну ее за собой.
Гримерка – не самое романтичное место для тех, кто так долго не виделся. Но мы оба слишком долго терпели, слишком истосковались, чтобы откладывать хотя бы на пару минут.
Я вталкиваю ее в комнату, разворачиваю к себе, едва за нами закрывается дверь. Прокручиваю замок и впиваюсь в губы, без которых сходил с ума, которыми бредил.
Мне хочется так много сказать ей, но мы оба с трудом дышим от нахлынувшей страсти.
Быстрее.
Скорее.
Хочется сразу всего.
Прижав Чеён к двери, задираю на ней платье, отодвигаю полоску трусиков, которые не защищают, а возбуждают сильнее, и вхожу в нее. На всю длину. Возможно, жестче, чем собирался, потому что она резко выдыхает. Но вместо того, чтобы попросить меня быть нежнее, обхватывает мои бедра длинными ногами и нажимает на мой зад каблуками от туфель, наоборот, умоляя ускориться.
Горячая, узкая и уже восхитительно влажная, она стонет мне в губы, двигается навстречу, издает громкие бесстыдные стоны и повторяет как заведенная:
– Еще… пожалуйста, еще… я больше не могу без тебя…
– И не будешь, – уверяю, вколачиваясь в нее раз за разом, все сильнее и жестче, откликаясь на ее голод и просьбы.
Моя красивая девочка, она так охренительно стонет и с таким усердием насаживается на мой член, что я готов держать ее вечно у этой двери. Тем более, что ее пышную грудь так удобно ласкать языком, а стоны, уже хриплые, слизывать и глотать, поглощать, присваивая только себе.
Она выгибается дугой, зажмуривается от подступающего оргазма, но, войдя в нее до упора, я требую:
– Смотри на меня.
И она тут же снова открывает глаза.
Отзывчивая.
Послушная.
С готовностью исполняющая каждый приказ, потому что знает – я сделаю все, чтобы лишь усилить ее удовольствие.
– Смотри на меня, пока я тебя трахаю.
Она старается. Очень старается. А потом все же не выдерживает и, когда ее начинает выкручивать от удовольствия, закрывает глаза. Продолжая тихо постанывать, пока я все еще погружаюсь в нее, потому что не могу ею насытиться.
А когда накрывает и меня, я снова ловлю ее губы и между поцелуями, от которых она вздрагивает и за которыми тянется, выдыхаю то, что давно задолжал:
– Я люблю тебя.
Она открывает глаза, и я вижу ответ еще до того, как она его произносит искусанными губами:
– Люблю… очень люблю…