Часть 1
Обычно меня трудно вывести из себя, но, честное слово, сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не наорать на стоящего передо мной парня. За всю свою жизнь мне еще ни разу не приходилось встречать настолько ограниченного человека. Это феномен. Он смотрит на меня с недоумением, явно не понимая причину злости, и зачем-то дергает пальцами за красные нитки, вшитые прямо в кожу под нижней губой. Даже весь его вид свидетельствует о том, что с головой парень явно не дружит. Что еще можно сказать о человеке, у которого все руки, шея и, скорее всего, остальное тело сплошь в красных крестиках, вышитых просто… Просто «да почему бы и нет»? Прибавьте к этому белую кожу, светлые волосы до плеч и алые глаза. Получаем внешность потенциального психопата, и он с радостью ее оправдывает.
— Как ты можешь так говорить? — со всем возможным спокойствием спрашиваю я, вцепляясь пальцами в край своего стола.
Все, кто в момент нашей ссоры находились в офисе, ошарашенно смотрят на разворачивающуюся сцену. Один из присутствующих и вовсе незаметно придвинулся поближе к моему оппоненту. Неужто думает, что он на меня бросится? Впрочем, с него станется.
— Злишься, — говорит он с удивлением, склонив голову на бок.
— Это ты виноват! — голос предательски срывается, но гнев придает мне сил. — Я же просила тебя вернуться! Не отделяться от группы! Не отключать чертову связь! Из-за тебя ранили Шинохару-сана, если бы ты был там, то помог бы!
— Мне лучше одному. — Он усмехается и поворачивается, чтобы уйти.
Прежде, чем подумать, я срываюсь с места и хватаю его за руку.
— А теперь ты заявляешь, что тебе наплевать на своего наставника!
Парень поворачивается и смотрит на меня, ничего не говорит и не делает, просто смотрит, улыбаясь. Только сейчас приходит понимание, что я играю с огнем. Несколько раз мне приходилось видеть у него такое выражение лица, когда можно было подключиться к камерам на месте проведения операций. Именно эта улыбка появляется, когда следователь второго класса Сузуя Джузо идет убивать.
— Отпусти, — наигранно весело произносит он, и мои пальцы сами собой разжимаются. — Зачем мне навещать Шинохару-сана? Он сам скоро вернется.
— Ты ненормальный!
— Так говорят, — просто заявляет парень.
— Я не верю, что тебе все равно, тебе просто не может быть все равно, — почти с отчаянием выпаливаю я.
Сузуя, ухмыляясь, делает шаг вперед, и только боги знают, каких усилий мне стоит не отступить. Он наклоняется, чтобы сравнять разницу в росте и четко, с прежней ухмылкой произносит, нарочито растягивая слова:
— Мне все равно.
После чего разворачивается и выходит из офиса, где повисла напряженная тишина. Я продолжаю стоять на месте, пытаясь успокоиться. Все, не могу так. Завтра же попрошу о переводе.
Медленно выдыхаю и замечаю, что на меня по-прежнему пялятся. Краска заливает щеки. Быстро извиняюсь за устроенную сцену и, схватив сумку, выскакиваю в коридор. Надеюсь, этот придурок уже далеко. Моим мечтам не суждено сбыться, Сузуя стоит неподалеку, опирается спиной о стену, что-то напевая себе под нос. На секунду наши взгляды встречаются, с губ едва не срывается «Урод», и я спешу уйти, чтобы ссора не продолжилась. Все. Терпение лопнуло.
Месяц. Я продержалась почти ровно месяц, без одного дня. Когда мне досталось назначение в группу Шинохары-сана, я чуть ли не прыгала от радости. Попасть к такому выдающемуся человеку прямо со скамьи академии, да еще и будучи простым координатором, а не следователем… Да это же просто мечта. Спустя несколько дней я поняла, почему более осведомленные выпускники смотрели на меня с жалостью, кто-то даже желал удачи. Появляется мысль, что не такой уж успешной студенткой я была, раз надо мной решили так поиздеваться.
Координаторы никогда не участвуют в боевых действиях напрямую. Мы — те самые люди, что сидят за экранами мониторов и направляют следователей, ориентируясь на показания датчиков движения, которые расставляют для нас оперативники. Также мы взламываем системы безопасности, подключаемся к камерам, если таковые есть, если их нет, то пытаемся просчитать расположение врага по обычным схемам зданий или картам, если операция проходит на открытой местности. Все это время мы, само собой, поддерживаем каналы связи с нашими группами. Еще координаторы занимаются сбором информации, составлением отчетов и прочей бумажной работой, которую следователи ненавидят. За глаза некоторые нас называют офисными крысами. Что ж, хотела бы я посмотреть, как эти умники обойдутся без нас на заданиях. Гули лопнут от смеха, когда бравые следователи заблудятся в одноэтажном здании. Утрирую, конечно.
Возвращаясь к одной конкретной проблеме… Сузуя Джузо стал моим вторым персональным кошмаром. О первом пока умолчим. Он никогда не слушает. Ему все равно, что его товарищи в беде. Плевать, что кто-то может пострадать. Постоянно норовит покинуть команду и искать гулей самостоятельно. Несколько раз мне пришлось наблюдать то, что он с ними делает, когда я нашла его на одной из камер. Во время первых двух я была вынуждена спешно покинуть рабочее место. Да, да, стошнило. Сейчас уже легче, привыкаю. Однако, это не делает работу легче! То, что Джузо не умеет и не хочет работать в команде, — только полбеды. Он полный и законченный психопат, которому наплевать на всех, кто его окружает. Да, еще он вечно отключает гарнитуру во время заданий, что невероятно бесит. Но это уже так, личное.
Я старалась быть с ним милой, честно старалась, но даже моему терпению приходит конец. На все попытки подружиться он реагирует… Просто для ясности: как-то раз он притащил мне огромного паука. В подарок. После чего с издевательской ухмылкой наблюдал за моей реакцией. Я — арахнофоб.
Сузуя невыносим. Разобраться, что творится в башке у этого парня, просто невозможно, да и пытаться не хочется. Все, перевожусь. По крайней мере, не буду больше вздрагивать каждый раз, когда он протыкает себя иголкой. А на мои возмущения предлагает вышить мне бантик на груди. И рапорты Джузо никогда не пишет. Я уже молчу про то, что повсюду постоянно валяются конфеты. И фантики. Все это можно было бы пережить, если б не его наплевательское отношение к людям. Почему-то мне кажется, что если захочет, то он и человека убьет. Покалечит уж точно, прецеденты уже были. Серьезно, я его боюсь. И работать с ним больше не могу.
На выходе из здания CCG я останавливаюсь, вытаскиваю мобильник. Набираю заученный наизусть номер и чуть ли не умоляю человека встретиться в ближайшем кафе. Получив согласие, с непередаваемым чувством облегчения уже неспеша иду по улице. Мимо туда-сюда снуют люди, у всех свои дела. Я немного расслабляюсь, злость постепенно утихает. Однако решение о переводе остается твердо как никогда.
В кафе свободны почти все столики, и я выбираю тот, что в самом углу у окна. Заказываю кофе, приготовившись ждать. Пока пью ароматный горячий напиток, успокаиваюсь окончательно. Обычно я себя так не веду, просто случилось слишком много всего. Наверно, мне казалось, что Шинохара-сан — бессмертный, и ни один гуль не сможет даже поцарапать его. А сейчас наставник ранен, и я понимаю, что в следующий раз (а он будет) все может закончиться совсем плохо. При этом тот, кто должен прикрывать ему спину, опять пойдет искать развлечения, ибо ему «все равно». Скажем так, мир немного пошатнулся.
— Шика.
Я поворачиваю голову, услышав свое имя, и улыбаюсь. За мой столик садится темноволосый молодой человек в темном костюме.
— Коори-семпай. — Приветствую его, наклоняя голову. От того, чтобы вскочить и поклониться, удерживаюсь с трудом.
— Когда-нибудь я отучу тебя от этого, — смеется следователь, качая головой.
Я пожимаю плечами.
— Могу лишь пожелать вам удачи.
Уи Коори когда-то спас мне жизнь. Именно он первым добрался до заброшенного здания, куда гуль S-ранга по прозвищу «Коготь» затащил меня и маму, и сражался с ним, пока не подоспела остальная команда. Я помню все очень смутно, но один момент навсегда врезался в сознание: Коори, сидящий рядом со мной на полу, пытается остановить кровотечение из ран, которыми наградил меня гуль, и кричит, чтобы я не смела отключаться. Это было своеобразное начало наших взаимоотношений. Потом он приходил ко мне в больницу. Оказалось, что я — первая, кого Уи спас, ведь и следователем-то стал совсем недавно. На протяжении всего моего обучения в академии CCG мы поддерживали связь, именно Коори убедил меня, что проблемы с боевыми тренировками — это пустяк. Помогать можно и по-другому.
— Что случилось? — спрашивает семпай, заказав кофе.
Думаю, как бы корректно выразить мысль, но… Со стуком опускаю чашку на стол и выдаю:
— Я не могу так больше!
— Сузуя? — понимающе интересуется он.
— Кто же еще… Вы слышали о том, что случилось?
— О том, что Шинохара-сан в больнице? Да, мне жаль…
— Это все его вина, — перебиваю Коори и раздраженно продолжаю: — Если бы этот проклятый Сузуя слушал меня или хотя бы не отключал канал связи, ничего бы не случилось!
Немногочисленные посетители кафе оглядываются на нас. Я краснею и говорю уже тише:
— Серьезно, не могу больше. Сегодня пыталась уговорить его сходить к наставнику в больницу, навестить его. Знаете, что он сказал?
— Могу представить, — со вздохом отзывается семпай.
— Ему все равно. Ему. Все. Равно. — Я опускаю голову на сложенные на столе руки. — Он психопат. Я буду просить руководство о переводе.
— Эй. — Ладонь Коори ласково треплет меня по волосам. — Ты слишком взволнована, чтобы принимать решения.
— Отнюдь.
— А как же Шинохара-сан? Помнишь, с каким восторгом ты хвасталась, что тебя определили к нему?
Поднимаю голову и мрачно смотрю на Уи.
— Это было до того, как я поняла, куда вляпалась.
— И ты так просто хочешь уйти? — с сомнением спрашивает он.
— Я… — Замолкаю и смотрю в стол. Конечно, мне нравится работать с таким наставником, и уходить от него совсем не хочется, но… Из-за Джузо мне кажется, что я тоже подвожу Шинохару-сана.
— Ты ведь хотела помогать людям, — напоминает семпай.
— И до сих пор хочу. Но это выше моих сил…
— Попытайся понять Сузую.
— Он ненормальный! — в отчаянии выкрикиваю, снова привлекая внимание.
— Шика.
Голос Коори-семпая звучит непривычно строго, и я вздрагиваю. Удивленно смотрю на него.
— Ты хотела помогать людям, — с нажимом повторяет он. — Так почему ты думаешь, что помощь нужна только гражданским?
Я пытаюсь понять, о чем он, но в голове роится столько мыслей, что сдаюсь и спрашиваю:
— Что вы имеете в виду?
— Шика, ты как никто другой знаешь, что больше половины тех, кто работает в CCG, попадают туда, потеряв кого-то или пережив нападение, — терпеливо поясняет Коори. — Неужели ты думаешь, что Сузуя стал таким просто так?
Я собираюсь что-то сказать, возразить, но замолкаю на полуслове. Осознание той мысли, которую пытается донести семпай, будто бьет меня по голове кувалдой.
— У всех у нас есть свои демоны, просто кому-то с ними не справиться.
Качаю головой, закрывая лицо ладонью. Чувствую себя полной дурой. Месяц. Я проработала с Джузо месяц, считая, что он моральный урод. И за все это время даже не удосужилась подумать: почему? Нет, серьезно. Так стыдно мне еще никогда не было. Сейчас, если рассуждать здраво… Я ведь ничего о нем не знаю. Вряд ли у него такое уж радостное прошлое. Какие ужасы должен пережить человек, чтобы стать… таким? Шинохара-сан всегда терпелив к нему, а я… Наставник наверняка знает о том, что случилось с Джузо, поэтому относится к Сузуе так снисходительно, так… по-доброму. А мне настолько хотелось выделиться, стать незаменимым координатором, что я просто сделала его крайним. И кто из нас моральный урод?
— Шика?
— Я идиотка, — шепчу, чуть не плача. Все, что произошло за последние дни, будто одновременно навалилось сверху. — Сама же чуть не сошла с ума, если бы не бабушка и не вы…
— Да, бабуля Кэтрин кого угодно на ноги поставит, — со смехом произносит Коори и пододвигает свой стул поближе, после чего приобнимает меня за плечи. — Успокойся, ладно? Ты просто нервничала, только ведь из академии выпустилась. А тебе сразу такое чудо подсунули. Ну? Все? Может, купить тебе мороженое?
— Вы ужасны, — с улыбкой говорю я, пытаясь не зарыдать.
— Ты еще не слышала, как я пою.
Смех сдержать не получается, но звучит он как-то надрывно. Отстраняюсь и с притворным испугом шепчу:
— Боюсь, мне этого не пережить.
— Больше не думаешь о переводе? — как бы между прочим спрашивает Коори.
Я отрицательно мотаю головой. Ненавижу ошибаться и быть виноватой. А тут все это просто в кубе. Я хватаю сумку, оставляю деньги за кофе и вскакиваю, согнувшись в поклоне.
— Спасибо, семпай.
— Ты неисправима, — сокрушенно говорит он.
— Знаю. Мне надо бежать, срочно появилось много дел, — говорю я уже на ходу, не желая медлить ни секунды. — Увидимся позже, хорошо?
— Удачи, — с улыбкой желает он.
О, она мне очень понадобится!