Эпидемия

Разбитый мост, через который невозможно проехать. Они снова вернулись туда. Вернулись, чтобы найти Мишу. Эта мысль не укладывается в голове Лизы. Как она могла потерять своего собственного ребенка? Неужели она настолько безответственная мать? Ей и Дане хочется верить, что с ним сейчас все хорошо. Когда машина останавливается, Неред как можно быстрее выбегает на улицу, начиная смотреть по разным сторонам, куда бы мог пойти ребенок.

— Миша! — кричит она, а вслед за ней и Кашин, смотрящий на обочины.

— Смотрите, Владимир Михайлович, — говорит Павел, спокойно смотрящий на маленькие следы на снегу, ведущие в лес. — Это могут быть следы вашего внука. — Владимир смотрит туда, а позже зовёт всех, чтобы начать осматривать лес. 

Русоволосая пробирается вперёд сквозь ветки и кусты, иногда падая. Она уже сорвала голос, но все равно продолжает кричать, чтобы Миша смог откликнуться, если вдруг он остался в лесу. Сами того не замечая, они доходят до базы, где находились эти военные. Обычное больничное здание, оставшийся мусор и другие их вещи.

— Если бы я был ребенком, я бы обязательно пошел туда, — говорит Паша. Послушавшись его, все заходят в эту больницу, начиная смотреть по кабинетам, где мог бы прятаться мелкий.

Данила доходит до последнего кабинета, рядом с которым было окно. Зайдя туда, он видит большой беспорядок. Пройдя немного дальше, тот просто застыл, увидев большую лужицу крови. Словно здесь лежало маленькое тельце, из которого стекала кровь... В глазах начинает темнеть, и он опирается рукой о стену. Небольшая слезинка скатывается с его щеки вниз, но он быстро смахивает ее, слыша крики Полины.

Выйдя из кабинета, он замечает толпу, смотрящую в окно. Полина отошла вместе с Александром. Рвотный рефлекс заставил ее это сделать. Посмотрев в окно, рыжий увидел мертвых людей, лежащих на снегу. Было видно, что их безжалостно пристрелили. Увидев кучу трупов, Неред срывается с места и начинает бежать туда, снова падая и поднимаясь. А что если там ее сын? А что если его убили так же, как и всех этих людей? Этого она себе не простит никогда.

— Лиза, стой! — рыжий срывается с места и бежит за ней. Кажется, что в такие моменты голова вообще отключается. Думать совершенно не хочется. За ним побежали и остальные, ведь люди, что лежали там — заражённые.

Выбежав на улицу, он видит, что творит Лиза, смотря на это с открытым ртом. Она трогала этих трупов руками, надеясь, что где-нибудь под ними не найдется труп Миши. Ее свитер уже буквально прописался этой заражённой кровью, но ее мало это волновало. Девушка сильно истерила, громко крича и плача, выкрикивая имя своего сына.

— Вы что творите, они же заражённые! — крикнула Лера, отойдя оттуда как можно дальше, держа Юлика за собой, чтобы он не заразился. Она удерживала Данилу, чтобы тот не побежал к Лизе, но тот словно наплевал на это и побежал к бывшей жене.

Рыжий пытался оттащить ее оттуда за плечи, но он только снял с ней растёгнутую куртку, кинув ее на снег. Тот пытался прижать ее к себе, успокоить, но девушка не слушала, а лишь поддавалась эмоциям, продолжая плакать и выкрикивать имя сына.

— Отстаньте от меня все! — она даёт пощечину Даниле, после которой он прекращает трогать ее, держась за красную щеку. Они буквально сидели на этих трупах, в кровавом снегу. Зрелище ужасное. — Уезжайте сами на свое озеро! Я никуда не поеду без него!

Павел подбегает к Неред, понимая, что ее нужно успокоить. Дав ей пощечину, которой она точно не ожидала, он держит ее за плечи. Эта пощёчина привела ее в себя, поэтому девушка замолчала, но всё ещё продолжала плакать.

— Миши здесь нет, это очень, очень хорошо! Нам нельзя поддаваться панике. Вам нужно подняться, и успокоиться. Мы обязательно найдем его, я вам обещаю. — тот поправил очки, смотря ей в глаза.

Ничего не ответив, Лиза только уткнулись ему в грудь, начиная плакать сильнее. Павел медленно дотронулся до ее спины, прижимая поближе. А сзади подполз Данила, поглаживая ее по спине, успокаивая и ненавистно смотря на Пашу. Только он смог успокоить Лизу. И это раздражало Данилу. Он не понимал, почему вообще она слушает его.

Мимо пролетело несколько вертолетов, из которых посыпались объявления. Юлик поднял одно из них, начиная зачитывать для всех, как можно громче и выразительнее.

— Внимание, ваш район будет эвакуирован на некоторое время. Здесь вам дадут воду и еду, а также жилье. — среди этих трупов люди, которые видели эти объявления и решили прийти сюда. Помимо заражённых, здесь есть и здоровые. Им вообще плевать, кто будет здесь лежать.

***

Александр и Владимир Михайлович смотрели в бинокль, тяжело дыша. Через бинокль они видели автобусы, в которые грузили людей. Рядом стояли танки и военные машины, а также сами военные с ружьями. Взяв один бинокль у Владимира Михайловича, Неред замечает маленького мальчика, что был в такой же шапке и куртке, как у ее Миши.

— Миша. — бубнит она себе под нос. Владимир берет бинокль обратно, смотря на мальчика. И вправду похож...

Русая бежит туда, громко крича. Казалось, она сейчас встретится со своим сыночком, обнимет его и согреет. И больше никогда не отпустит. Данила бежит за Лизой, потому что там военные с оружиями. Мало ли что у них в голове творится.

— Куда ж вы без оружия то? — смотря в бинокль на этих двоих, цокает он, идя за оружием, которое держит Полина. — Поль, отдай винтовку! — та держала ее, плача.

— Не пущу! Не иди туда! Тебя убьют! — она громко кричала, путая слова. По большей части девушка просто мямлила.

Неред быстро забегает в автобус, подбегая к тому ребенку. Кашин следует за ней.

— Мишенька, — девушка разворачивает его к себе, смотря на лицо чужого ребенка. Хотелось вновь расплакаться.

— Руки убрала! — кричит, судя по всему, мать этого ребенка, прижимая его к себе. Данила с Лизой разочарованно выходят из автобуса, полностью загруженного людьми, выдыхая горячий пар. Где его искать? Где он может быть?

— В автобус вернулись! — говорит им военный, стоящий возле входа в автобус в специальном костюме и маске.

— Мужик, мы вообще не отсюда, сейчас мы уедем. Нам нужно совсем в другую сторону. — крепко сжав Лизину руку, отвечает он военному.

— Я сказал в автобус вернулись! — тот направляет на них ружье, но тут Владимир Михайлович быстро приставляет к горлу молодого военного свою винтовку. — Эй, дед, ты чего! — Данила и Лиза испуганно смотрят на того, не понимая, что и как им делать дальше.

— Бегите, дети, бегите, я его задержу! — Кашин идёт вперёд, сжимая руку своей бывшей жены ещё крепче.

— В автобус вернулись! — выкрикивает второй военный, направляя оружие на Лизу. Русая испуганно смотрела на Данилы, ожидая, пока он ответит хоть что-то.

— Жена в туалет хочет, мы уже час там сидим! — выдумывая чушь на ходу, отвечает рыжий. Он быстрым движением толкает Лизу себе за спину, прикрывая ее своим телом. Мужчина мигом направляет ружье на него.

6 часов назад

— Ложись, — показав оружием на пол, сказал тот испуганному мальчишке. — Мордой в пол. — Миша аккуратно вылазит из под кушетки, чувствуя, что его сердце сейчас готово просто выпрыгнуть.

Миша лег, лицом в пол, при этом задрав руки к голове, как и сказал мужчина в маске. В комнате настолько тихо, что слышно сердцебиение рыжего. Неужели он больше никогда не увидит свою маму, а она его? Неужели все заканчивается именно так? Мужчина целится ему прямо в затылок, прищуривая глаза. Мальчик закрывает глаза, не веря в то, что с ним происходит. Неужели это конец?

Тот мужчина в маске вдруг падает на пол без сознания. Из его головы течет кровь прямо на холодный пол. Мальчик испуганно поднимается, оборачиваясь. Сзади стояла какая-то женщина, которой он сильно испугался. Тот хотел вскрикнуть, но она подставила палец ко рту, чтобы он вел себя тише.

— Не бойся, — присев на колени, сказала ему женщина. — Я не трону тебя. — вдруг, из рации послышался чей-то голос. "Вить, ты где?" — послышалось оттуда, после чего светловолосая женщина мигом положила рацию себе в медсестринский халат. — Где твоя мама?

— Уехала, — грустно отвечает Миша. Женщина подставляет ладонь ко лбу, не понимая, что с ним делать. Не оставит же она его здесь одного.

— А как тебя зовут хоть?

— Миша.

— Меня зовут Таня, — посмотрев в окно, она взяла рыжего за руку. — Послушай, нам срочно нужно отсюда бежать. — Мишка кивнул ей и они выбежали из того кабинета.

Оба забежали в какую-то раздевалку. Послышался звук чьих-то шагов. Татьяна крепче схватила Мишку, начиная рыться по шкафчикам.

— А куртка твоя где? — тихо спросила она у мальчишки.

— Не знаю. — женщина тяжело вздохнула, поправляя свой короткий хвостик, собранный из густых белых волос. Таня взяла в одном из шкафчиков свою и чужую куртку, которая была небольшого размера, чтобы дать Мише.

— Значит так, ты сейчас должен бежать очень-очень быстро, понял? — рыжий легонько кивнул, — оба тяжело дышали. Дух перехватывало из-за предстоящей пробежки, которая и решит, останутся ли они живы, или нет. — Нужно бежать в сторону леса, чтобы нас никто не видел, понял? — мальчик снова кивает, и тогда она хватает его за руку, выводя из кабинета.

Шаги давно прекратились, а значит в здании, возможно, уже никого нет. Штукатурка на стенах сильно потрескана, а полы в мокрых следах от ботинок. Зато в этом здании более менее тепло. Выбежав из запасного выхода, они медленно, смотря по сторонам, обходят все здание. Вокруг здания были большие сугробы, которые могли бы и помочь им в побеге. Заметив одного военного, видимо, просто идущего к базе, она мигом падает на снег вместе с мальчиком, стараясь как можно больше зарыться в него. К счастью, российские военные похожи на сонных зевак, поэтому сбежать от них не так то сложно. Как только он прошел, Таня побежала вперёд, на весь свой страх и риск.

— Ай, — прямо возле длинных деревьев, вдруг крикнул мальчик, подвернув ногу. Татьяна останавливается, понимая, что их всё ещё могут заметить, или услышать. — Нога болит, — сняв с него куртку, она положила ее на снег, приказав садиться на нее и держать аптечку, которую она забрала оттуда до этого. Крепко вцепившись в конец курточки, она повезла мальчика по снегу.

Немного отойдя от базы, волнения практически не осталось. Целью было дойти до родной деревни Татьяны, где ее ждут люди, которых срочно нужно оповестить о том, что случилось здесь, и как действовать далее.

— Так ты городской что-ли? Из Москвы? — спрашивает Татьяна, останавливаясь, чтобы перевести дух. Миша отрицательно машет головой.

— Нас с мамой из Санкт-Петербурга папа привез, — поправив шапку, ответит он, снимая мокрые рукавички. — Но тетя Лера этому не рада. Она постоянно об этом пишет у себя в блокноте. Тетя Лера просто не хочет, чтобы мой папа был с мамой.

— Так, понятно. А кто такая тетя Лера?

— Папа к ней ушел жить, поэтому он бросил меня и маму. Мама из-за этого постоянно кричит на папу, а он на нее. Тетя Лера намного старше папы, у нее есть сын Юлик, ему нравится Даша.

— Ясно. А кто ещё с вами?

— Ещё с нами дядя Саша и Полина. Она беременна от дяди Саши, поэтому часто капризничает.

***

— В общем, приедут они к нам, и будут ходить по домам, а если кто-то заражён, то сразу расстреляют, — говорит Таня, сидя за столом в комнате, где собрались почти все жители деревни. Они решили держаться вместе в такое ужасное время. — Хотя, они там и таких, и таких расстреливали, представляете?

— Ужас какой! — вскрикнула женщина, ударив кулаком по столу. — И что же нам делать тогда? — услышав шум снаружи, она замолчала. Увидев в окне несколько военных машин, каждый нервно сглотнул.

— В подвал все, быстро! — сначала женщины, а затем и мужчины залазили в пыльный подвал, что был прямо в полу. А под ковром выпирала ручка, чтобы открыть дверцу. Остаётся только надеяться, что ее не заметят.

Военный зашёл в хилый деревянный домик, держа ружье перед собой, ради своей же безопасности. Осмотрев весь дом, он понимает, что жильцы, возможно куда-то спрятались, или ушли. Остановившись в зале, он смотрит на полки, проверяя на наличие денег, золота и прочего. Тот буквально перерыл все, но найти ничего не смог. Услышав чей-то писк, он напрягся, идя в следующую комнату. Правда, он перецепился через ту самую ручку в ковре. Сразу поняв, что там может кто-то прятаться, он отодвигает ковер, видя спрятанный в полу подвал.

-------------------------------------------------------

Всем, привяо, я наконец-то написала главу. Прошу прощения за долгое отсутствие, мне было лень писать что-либо.