Банджо

Эмерсон пошёл по более сухой траве. Заболеть сейчас — самое ужасное. Не знаешь, чем лечить себя, да и вдруг зараза опасная. Да и правда, из-за войны, которая в большинстве окопная, много болезней пошло, а медицина встала. Все расходы только на войну. Иногда на социальные нужды, но в Германии это очень редко. Что ж поделать, так люди живут. Верят, что скоро они победят зло и все станет хорошо. 

Грей по правде устал. Он решил пойти к лесу. Там-то точно пеньки есть, а то на траве опасно сидеть, и так понятно почему. В далёкие слышны выстрелы и крики. Даже дым от взрывов виден. Грейдин дошел до леса и начал искать место приляга. Он посмотрел вокруг, на крайний случай. Никого. Грей увидел пенек и сел на него. Ему стало легче и дышать, и двигаться. Но Грейдин устал уже, ему спать хочется. Все же банджоэро не решился рисковать. Он встал, но тут в глазах потемнело и голова закружилась. Сидел долго и встал резко, конечно, такое случится. Через несколько секунд все прошло, и он направился на отмеченное место. 

Грейдин задумался, куда ему деться? Если не в Гамбург, то в Любек, а значит, только на север Скандинавии. На самом деле, самый безопасный путь, ведь ни Союз, ни Германия сильную защиту там не держат. Можно тихо и безопасно выплыть из Любека, потом в Копенгаген, а затем плыть куда-нибудь на Шпицберген. Хотя лучше всего в Аргентину, но тут как получится.

Грей все еще плутал по лесу, но так и не мог понять, почему дорога такая долгая? Он уже должен быть совсем близко к отряду, но нигде его не видно. Тут же он свернул к дереву передохнуть, но что-то странное почувствовал. Дерево ощущается странно. Грейдин обошел его и заметил странный рисунок: два волка, политые кровью, стоят под луной, которая изображается как свастика, в середине же находится мертвый зверь. «Что же это может значить?» — подумал Эмерсон, но сразу понял, на что намек. Два волка — это Гиммлер и Гейдрих, мертвый — это Гитлер, а свастика означает Германию, а именно народ. Двое оплакивают своего главу, крича народу, что во всем виноваты все, кто не ариец. А сами же убили главаря Третьего Рейха. Но для чего это нужно? «Либо, как обычно, прикол от ВУС, либо здесь был какой-то пропагандист-антигиммлерист, либо я ничего не понимаю», — подумал Эмерсон все еще пытаясь понять намек. 

Так и не поняв, Грей плюнул и пошел дальше. Он шел широким шагом, дабы быстро добраться до отряда. Он все шел да шел, но из леса так и не выбрался. Кажется, опять что-то случилось. Кажись, его кинули, ведь Грейдин так и не нашел поляну, где расположен отряд. Все же, банджоэро решил не думать о плохом, поэтому начал бегать. Спустя несколько минут он высказался: «Не-не-не, меня что ли кинули? Да где эта чертова поляна!». И вправду, Грей уже давно должен был попасть на поляну, но, как видно, ничего не получилось. Хотя, возможно, он ошибся и был слишком радостный, из-за того что наконец-то уедет из этого ада. Эмерсон расстроился и сел на землю. Он смотрел на небо, а по нему уползали муравьи, ведь присел возле муравейника. Так бы он мог сидеть до смерти, но внезапно музыкант разглядел самолет. Грей сразу встал и подумал. Он решил следовать за самолетом, а именно в его направлении. 

Музыкант встряхнулся от муравьев и проверил банджо. Оно целое, к счастью. Он начал напевать свою любимую песню: «Их зэ тау, эх! Их зэ тау городок, а в варенье живет Геродот!». Вообще, это не очень популярное произведение, но в Лютобурге, или Люнебурге, его много кто знает. Сама песня про нелюбовь к Советскому союзу и Элладе, то есть Греции. Если с первым государством все понятно, война, коммунизм и так далее, то почему Греция? Все из-за бизнеса и долгов. Про это очень долго рассказывать, но можно выделить несколько моментов. Случилось в 1935, когда в Греции правил Колос Папуасский из партии ПАСОК. Тогда греческое правительство взяло в долг немалую сумму у «Пакта Единства», который являлся политическо-экономическим союзом во главе Германии. Через 5 лет, в начале июля, Греция допустила дефолт. Поэтому в Германии не особо любят Элладу.

Грейдин шел и заметил поле, но оно было странным. Все уничтожено и горит. Неужели, самолет летел не просто так, хотя они всегда не летают просто так. Но все же. И тут сзади что-то послышалось, и это, кажется, звук колес, которые явно полностью окутаны грязью, которая давно засохла, из-за чего хрустит и отпадает. Кто-то крикнул: "Сюда!". Грейдин обернулся и узнал в людях на «Мерседесе». Он сразу направился к ним и сел на заднее сиденье. Возле него сидел парень лет младше 25. Растительности на лице нет, а внешность как на тех плакатах с идеальным арийцем.

— Здравствуй, как звать и откуда? — спросил Грейдин, немного улыбнувшись.

— Здравия, звать Амери Струнденский, из Мюнхена, — ответил парень, взглянув на музыканта. — А что же вы все еще держите свой инструмент, вот держите винтовку, пригодится. А то, что в ваших руках, я возьму, не бойтесь, я буду аккуратен.

— Винтовку возьму, но ты уж извини, банджо мне дорого. Кстати, можешь говорить со мной на «ты», не думаю, что у нас такая разница в возрасте.

— Так уж и быть, но тебя как звать? — спросил Амери, передав в руки Эмерсона винтовку.

— Эмерсон Грейдин, можно также просто Грей.

— Ну, Грей, тогда, надеюсь, мы с отрядом уедем отсюда живыми.

— Стой, я забыл спросить, а что произошло?

— Нас начали бомбить, всё, что мне известно.

— То есть другие тоже не знают ничего, кроме бомбежки?

— В принципе да, но кто знает, может глава нам соврал и сейчас следит за кем-нибудь.

 — Вот с этим согласен, тоже чую, что тут что-то неладное.

 Они продолжали болтать о мировом заговоре, о большой бомбе и так далее. Могли бы они говорить подольше, но «Мерседес» остановился. Сказали выходить. Машину поставили возле дерева. И все было спокойно и могло быть нормально, но все как всегда. На мотоциклах прямо на отряд ехали смертовоины. По названию можно понять, что эти солдаты выполняют. По факту, это камикадзе. Они едут на мотоциклах прямо на врага, держа в руках гранату, которая взрывается, когда ее ничто не касается, например, в воздухе. Кто изобрел такую технологию, никто, кроме «Мы — арийцы, мы создали все на свете», не знает. Это довольно опасные ребята, но их легко победить, когда они уже близко, просто нужно отпрыгнуть либо быстро сбежать, чтобы ударная волна не коснулась тебя. Гранаты эти, кстати, не осколочные, поэтому шанс на выживание при побеге есть. Но если их много, то это проблема, которая довольно опасна. А указ о создании данных дивизий подписал рейхсфюрер СС, то бишь Гиммлер, в 1935. Тогда и появился «Круг друзей экономики», который в современности известен под наименованием «Круг друзей Гиммлера». 

 Но тут Эмерсон заметил, что у него нет гранаты. Но как? Или же это беглец? Тот крикнул: "Не стреляйте, я из концлагеря бежал!". Точно беглец. Хотя доверять не стоит, вдруг подделка. В кармане, может, гранату держит, хотя может быть и нет. Обычно вооруженные силы Германии не используют подделку, ведь «Мы — арийцы. Мы не дураки, чтобы, как коммуняки, воевать и делать ловушки», но в то же время им лучше не доверять. 

 — Кто такой? — спросил водитель, который являлся главой отряда,, нацелившись из винтовки.

 — Я не знаю своего имени, но могу потом отдать вам до... — не договорил храбрец, как в его голову попала пуля. Не захотелось командиру слушать, ведь, кажется, он уже встречал таких людей. Значит, все же это подставной. — Нам в ту сторону! Срочно! Я думаю, нас заметили! — крикнул водитель, показав в небо. Да, там и вправду самолёты разбушевались, поэтому команде нужно как можно быстрее добраться до порта. 

 Двое побежали за командиром. Третий же направился в лес. Возможно, ему нужно именно туда. Хаос настал в этом поле. Истребители разлетались повсюду. Трое бежали прямо по середине. Грейдин слышал звуки выстрелов и даже танков. Неужели красная армия добралась до Лютобурга? Возможно, сюда отправили небольшие силы для захвата порта, но может это восстание. Бежать в самом опасном месте не лучшее решение, но другого выхода нет. На авто было бы намного опаснее ехать из-за сильной заметности. 

 Эмерсон посмотрел по сторонам: лежат раненные, пытаясь спастись, а рядом с ними их мертвые друзья и враги. И вдруг Грей и Амери в мгновения откинулись и оказались в другом месте. Командира они не увидели. 

 — Что это сейчас было? — спросил Грейдин у своего напарника. Сердце забилось с невероятной скоростью, как будто скоро взорвется. Но он, несмотря на это, сразу проверил банджо. Оно, к счастью, цело, хорошо, что у него был чехол для своего инструмента. Нашел его он, кстати, на сиденье.

 — Скорее всего, неподалеку рванула бомба. Это нам еще повезло, что она была не рядом с нами, — нервно ответил Амери. Его руки тряслись, а глаза закрылись от пыли. 

— С этим согласен, нам очень сильно повезло с этим. Но вот где командир? — сказал Эмерсон, беспорядочно вращая головой, пытаясь разглядеть в пространстве хоть что-нибудь. 

 — Друг, я не вижу тебя из-за пыли, но если ты разглядишь наши винтовки, то сразу возьми их.

 — Хорошо, мне кажется, они где-то недалеко валяются.

 Грейдин просмотрел все и пополз. Облако уходило. Грей развидел очертание оружия. Он протянул руку и взял его. Он пополз обратно к другу, но тот уже направлялся к нему. Они переглянулись и решили, что нужно только ползти, чтобы никто не заметил их. Оружие есть только у Грея. И все же он передал винтовку своему напарнику.

 — Ты никогда не убивал людей? — внезапно спросил Струнденский.

 — Конечно, — ответил Эмерсон.

 — И советую тебе никогда такое не делать, иначе можно и с ума сойти.

 — С этим согласен.

Они ползли, слыша пронзительные звуки выстрелов, свист пуль и лязг пулеметных лент. Крики солдат и грохот артиллерии сотрясали землю. Снаряды свистели в воздухе, оставляя за собой лишь дым и пыль. Толчки от взрывов сотрясали землю, а грохот железных машин — танков — дополнял картину. На такой неширокой полянке это казалось невозможным, но реальность была жестока: повсюду лежали руки, ноги и внутренние органы. Даже здесь шла война. Двое заметили своего командира. К сожалению, он был уже мертв: его голова разбилась от сильного удара. Что же делать? Неужели Грейдину и его другу придётся идти в одиночку?

Из-за происходящего им было сложно думать. Но они решили ползти в случайном направлении, несмотря на опасность для жизни. Они не собирались сдаваться и будут идти вперед, чего бы это ни стоило.