Банджо

Вот воздух, свежий воздух! Свобода ли это? Кажется, нет, ведь Лютобург никогда не будет свободным. И все же того человека не расстреляли за предательство правительства. Тем более он коммунист, а таких сразу убьют. Коммунист, ведь водка все же из СССР, с которым идет война. Правда, про это говорят лишь в газете, в реальности Германия воюет то ли с Британской Империей, то ли с Японией, то ли с СССР. Возможно, со всеми сразу. "А где свет?" — сказал Грейдин, почесывая глаза. И вправду, его нет, деревья закрывают. А вот загадка остается нерешенной. Кто же ударил музыканта по голове и отвел сюда? А может, он решил уберечь от чего? Это предстоит выяснить.

Он вышел и посмотрел на небо. Оно такое голубое, как будто нет ничего плохого. Солнце яркое. А впереди грязная дорога. Жаль, нет снега, но такова она, западная Европа. Один дождь да слякоть. Впереди еще лес, с большими мощными деревьями. На дорожке много камней, то острых, то круглых. Ступить на нее он не смог, ведь что-то промелькнуло в его памяти. Он вспомнил, когда Лютобург был свободным, любимым и красивым. Тогда он был ребёнком, лет шесть, а вообще родился в Берлине (ныне в 1947 году Германии), в 1917 году. Тогда Германия воевала с... Но вот, к сожалению, он не знал. Ребенок ведь, а сейчас нет ни одного документа про войну в 1917. В свои тридцать лет он не может вспомнить многое из детства. Но помнил, как он впервые оказался в Лютобурге. В 1926, когда ему было девять лет, он учился в начальной школе, впервые стал отличником. А через четыре года нацисты стали во власть. Через два года они запретили полностью всю информацию свободных СМИ. Теперь печатается только «Вундервульф». Начали войны, как говорит правительство. С Францией, Польшей и Норвегией. В пятнадцать лет с родителями пришлось бежать в бункеры под землю, когда начались мощные бомбардировки. Родителей он не запомнил. Их вскоре повесили за предательство, но сперва пытали, дабы те сказали, что виновны. Но родители были храбры и проклинали правительство. В девятнадцать лет...

Внезапно мысли ушли. Музыкант перестал думать об этом. Он вспомнил что к другу надо. Грейдин вступил в путь. Впереди, в лесу, оказалась каменная плита, воткнутая в землю. На ней вычерчены невнятные слова: "Вперед пойдешь, свидобу узнаешь. Направо, в дреку пойдешь. Налево, счинье узнаешь. Назад, в хаузен зайдешь". Если последнее можно понять, то остальные — фиг пойми. Что это за свидоба, дрека и счинье? Возможно, написано на новослов. Только никакого словаря нет. Эмерсон всего-то полгода учит этот язык. Дойчен — вроде как просто немецкий, но со множеством сокращений, дабы верхушка оставалась спокойной. Ну что же, Грейдин так и не поняв написанного, пошел направо. Слово ему понравилось.

Наступая на камни, Эмерсон ощущал что-то. Вот, как-будто на деревьях кто-то сидит, хотя, может, просто вороны. Может, зря беспокоиться? Да белки тоже бегают по этой гуще, которая закрывает свет солнца. Банджоэро посмотрел по сторонам, нет никого. Потом на деревья, там тоже никого. Но не зря там надписи, что-то должно случиться. Или ну это пока что не так важно, Грейдину нужно найти выход. За домом река, а он плавать не умеет. В остальном только гуща леса. Оставалось идти вперед. Эмерсон задался вопросом, может лучше было идти налево? Он решил свернуть и пойти обратно, так и не дойдя до конца. Но вот, как он и думал, вылезла подстава в виде разбойника. Высокий, тощий, смуглый, с волосами черного цвета, одетый в серую кожаную куртку, такие же сапоги и темные штанины. Его походка грациозна, как будто не разбойник. 

— Хэй! Что есть? — спросил он, шмыгнув.

— Нет у меня ничего, — ответил Эмерсон, скрывая банджо.

 — Так! А что это за спиной? — сказал разбойник, усмехнувшись.

— Банджо, — сказал Эмерсон показав инструмент.

— Давай-ка его мне, и тогда я не убью тебя!

— Нет! И никогда! Это банджо для меня ценнее жизни! — разозлился Грейдин анализируя своего врага. Ответа же не последовало, разбойник сразу набросился. 

Эмерсон побежал в его сторону, чем напугал оппонента. Саблей тот попытался ударить по голове, но не получилось, музыкант уклонился и ударил своей ногой об ногу атакующего. Полетели еще несколько ударов, но тщетно. Грейдин взял свой башмак и кинул в лоб врага, пока тот злился. Башмак попал по нему, и он разозлился еще сильнее. Разбежавшись, разбойник запрыгнул на мужчину и ударил кулаком в нос, но попал по подбородку. Эмерсон лишь плюнул и, поняв слабости противника, снял и кинул второй башмак. Тот попал по глазу противника. Музыкант когда-то учился борьбе, но не углублялся. Сейчас эти навыки пригодились. Прикрывая свой глаз от боли, разбойник уже захотел разодрать Эмерсона на части, но не увидел его. И тут банджоэро, быстро подбежав к спине противника, взял его за плечи и скинул на землю. Без всяких колебаний Грей начал колотить башмаками разбойнику по голове. Он не боялся, что тот умрет, ведь вероятно, разбойник сам убил немало. Добив врага до смерти, Эмерсон пошел обратно. Его обувь в крови, как и лицо, но зато он забрал саблю и сапоги разбойника.

Он достал банджо и заиграл, дабы успокоиться. Весь путь обратно он прошёл так. Вновь возле камня, Эмерсон направился налево. Может «счинье» — это счастье? Довольно похожие слова.

Проходя все дальше по тропинке, такой же, как и тогда, он не замечает ничего опасного. Но вот вдалеке что-то заметил. Какая-то статуя. Он побежал быстрее. Перед ним оказалась громадная мраморная статуя Гитлера. Он зигует и в правой руке держит флаг нацистской Германии. Подойдя ближе, Грейдин увидел надпись. Она уже старая, скорее всего, 30-х годов. Что подтвердилось написанным. А написано-то там: «Адольф Гитлер, 4 января 1938 года. Держание флага ознаменует нашу победу, а поднятая рука — веру в бога». Правда, при нем хоть и закрыли границу, но жили намного лучше, ведь он не хотел устраивать холокост, это идея Гиммлера. Происшествие в Праге тоже не его приказ, виновен Гейдрих. И двое являются главами СС. Насколько бы ненавидел Эмерсон нацизм, но все же Адольф был намного лучше этих двух. Также ниже надписи лежали люйтены. Лютоград можно еще сказать «свободен», поэтому там есть своя валюта, которой странно пользоваться. Но все же ей пользуется весь Люйский регион и даже ВУС и белорусы. Целых 2000 штук, это довольно много, учитывая, что хлеб стоит 50 люев. Возможно, то слово правда означает счастье. Ведь увидел хоть и ужасного человека, но при котором все развивалось довольно приятно. Ну и деньги. Сейчас Эмерсон свернул обратно.

Он шел, пел песни и играл на банджо. Незаметно для себя, быстро добрался до камня. Остался последний путь. Музыкант пошел по нему.

Открылся тот же вид. Та же тропа, те же деревья, но идя дальше они менялись. Становились все ниже. Тропа исчезла, становясь дорожкой из камней. Он держит сапоги в руке, а деньги в кармане. Руки трясутся. Начали появляться ветки, а деревья, которые пропускали мало света, все еще остались. Начался слышен, хоть и очень плохо, родной уличный беспорядок. Впереди появились лозы, которые закрывали вход сюда. Раздвинув их, появилась лестница. Эмерсон начал взбираться по ней, а вверху люк. Грейдин протянул руку и выдвинул его. Теперь свет начал палить ему глаза. Протерев их, он вылез оттуда и закрыл люк. А тот был накрыт травой, так что не заметишь. И теперь он находится в лесу, но впереди город. Хотя может бежать? Эмерсон так и не решился уходить. Он хотел закончить свои дела в этом городе, к другу, например, сходить нужно. Грей совсем об этом забыл и сразу направился в сторону забора. Тот деревянный, но прочный.

Перелез Грейдин через забор и заметил какие-то мотоциклы. Опять они оказались военными. И сразу три. Довольно опасно здесь. Он посмотрел вокруг, может вспомнит это место. "Десять мешков, два больших ведра, да тут фиг пойми, где я!" — сказал он и пошел к ящикам. На них он рассмотрел надписи: "Фермубуль, ОПП Страсбург от 1940 г. Произ. Лютобург". Теперь-то Грей понял, что находится на ферме. Но что тут делают солдаты? Вероятно, Эмерсон належался несколько часов, может и дней, вот и уже открыли. Хотя, может солдаты просто проверить ферму приехали? Может подумали, что что-то опасное есть. Правда, музыканту до этого нет дела, ему нужно бежать отсюда. Он начал смотреть, нет ли солдат. Поняв, что их нет, он собрался уходить, но когда перелезал через заборчик, который оказался сломанным и низким из всех, кажется, именно от сюда солдаты пробрались, то услышал выстрелы. Эмерсон поглядел назад, а там один в фуражке, черной одежде и двумя молниями, как обозначение его формирования. Он что-то крикнул, но Грей начал бежать и как можно быстрее. Скорее всего, за ним сейчас выехали. В такой ситуации главное, чтобы тот не запомнил его лицо, а так от фермы до друга не так далеко. Всего-то добежать до зарослей.