Глава 5 «В самый нужный момент»
– Дочь, ты всё-таки перевелась на другой факультет? – начала разговор мама.
– Да, мам. Я хочу двигаться в этом направлении, мне...
– У тебя был престижный факультет, – перебила она меня, – ты пожалеешь, что бросила его. Раз ты такая самостоятельная – забудь о финансовой поддержке с нашей стороны, живи, как хочешь, – послышались частые гудки, говорящие о том, что мама не захотела даже выслушать мою точку зрения. Она просто не захотела разговаривать со мной.
Я шла по улице, слёзы застилали глаза, я не видела никого и ничего, боль заглушала все чувства: мне даже не было холодно, хотя я забыла надеть куртку поздней холодной осенью. Ощущение, что сердце пропускает удары, чувство беспомощности, безнадёжности накрыло меня с головой. Я решила позвонить Ксю:
– Саша, я не могу говорить – сказала еле слышно Ксю и бросила трубку, не дожидаясь ответа.
Я понимала, что я не вовремя и, конечно, у Ксюхи могут быть свои дела, но сердце сжалось от обиды.
Я вытерла слёзы, приказала себе не быть эгоисткой, понять Ксю, и набрала Еве. Она не ответила, но написала сообщение: «Я на дне рождении, поговорим завтра.»
Что ж, бесспорно, у каждого человека свои дела, все хорошо, такое бывает. Я успокаивала себя, как могла, но боль внутри становилась все сильнее. Хану я не могла позвонить – сегодня у него боевые учения. Чувство ненужности и опустошённости накрыло меня с головой, несмотря на холод, я шла к своему любимому месту с качелями, ведь мне совсем не хотелось возвращаться домой. Мое любимое место выглядело, как небольшой зелёный островок из посадок берёз, внутри которого были огромные дубовые качели. Они стояли на возвышенности, и, если сильно раскачаться, то внизу можно было увидеть небольшую реку. Вид был изумительный. Также здесь часто выгуливают хозяева своих собак, катаются дети на велосипедах и бегают спортсмены, любуясь живописными местами. Я подошла к качелям, забралась на них и стала слабо раскачиваться. Мне было ужасно грустно и больно, я поглядывала на экран телефона в надежде, что кто-то из моих друзей мне перезвонит, и я смогу выговориться, но экран по-прежнему был пуст.
– К занятиям, говоришь, готовишься? – сказал вкрадчивый голос сзади.
Я повернулась: только Серёжи Романовского для полного счастья мне не хватало.
– Ты же совсем замёрзла, – продолжил он, – парень снял с себя куртку и накинул мне на плечи. – Что случилось? Ты опять такая грустная...
Я не стала спрашивать, как он здесь оказался, это было понятно сразу по его одежде-занимается спортом. Мне хотелось выговориться кому-то, а тут он – такой заботливый, с участливым взглядом и такими добрыми глазами, что я решила рассказать ему всё. Я посмотрела на него, но не успела ничего сказать – он предложил зайти погреться к нему. И я согласилась. Только сегодня утром я уходила из его квартиры, и прекрасно помню, где он живет, это очень близко, явно ближе, чем идти домой, да и мне совсем не хотелось оставаться одной.
Входя в его квартиру, я ясно ощутила тёплую атмосферу, царившую здесь, и приятная теплота разлилась по всему телу. Серёжа налил горячей воды в таз и сказал, чтобы я поместила туда свои ноги – это первое, что нужно сделать при охлаждении, накинул мне на плечи плед, а сам пошёл ставить чайник. Пока он хозяйничал на кухне, я рассматривала его комнату: она была просторной и уютной, окна занавешены белоснежным тюлем в обрамлении портьер коричневого цвета. В центре комнаты стояла огромная двухспальная кровать, заправленная махровым коричневым пледом, напротив кровати висела внушающих размеров серебристая с острыми углами плазма в узорчатой рамке. Это смотрелось очень стильно. Рядом с кроватью стояла тумбочка, где находилась небольшая настольная лампа и лежало несколько книг. Справа в углу стоял рабочий стол с компьютером, совмещённый с окном и висели полки, сплошь заставленные книгами. Тут же висел турник и стояли гантели. Слева от кровати – огромный шкаф и зеркало во весь рост. Ничего лишнего, и я сделала вывод, что у него прекрасный вкус.
– Ну что, согрелась? – Сережа стоял передо мной в кухонном переднике и выглядел очень мило.
– Да, спасибо, Серёж.
Он протянул мне полотенце, дал тапочки и сказал, что ждёт на кухне. Я вытерла ноги и надела тапочки – они были огромными! Какой у него размер? Сорок пятый?
Я захожу на кухню, вижу, что стол уже накрыт: стоят две чашки чая и две порции горячей еды.
– Чтобы полностью согреться – нужно закрепить эффект мясом или чем-то острым. Я приготовил это перед пробежкой, так что блюдо даже не успело остыть, – он улыбнулся, показывая рукой на стул. – Присаживайся, налетай.
Поужинав, мы переместились в его комнату, где я рассказала ему все: про перевод на другой факультет, про реакцию мамы, про то, как мне не нравится этот город и чувство, что я никому не нужна. Я плакала, а он гладил меня по голове и обнимал, говоря нужные слова. Затем мы включили фильм, но я уснула в самом начале от избытка эмоций за сегодня.
Серёжа Романовский, почему я уже второй день ночую у тебя?