Проклятый

Вход в пирамиду был впечатляющим, выложенный внушительными гранитными камнями, образующими небольшую арку для прохода. Неподалеку от углубления, где, как предполагалось, располагался вход, я заметил изображение кошки, изящно высеченное на массивном куске породы. Ее пронизывающие голубые глаза были широко раскрыты, словно она безмолвно наблюдала за мной. Это изображение казалось загадочным и интригующим, добавляя элемент таинственности в атмосферу места.
Однако, кроме этой примечательной кошки, на входе отсутствовали какие-либо другие иероглифы или символы. Это немного разжигало мое любопытство. Ближе всего оно напоминало мне, египетскую культуру, правда добавь немного травы и стала бы другим. Но даже и так, они обычно украшали входы в свои гробницы и храмы сложными иероглифическими надписями, изображающими божеств, фараонов или сцены из загробной жизни. Но, по-видимому, в этом месте было немного не таким.
К несчастью, ворота, казавшиеся внушительными издалека, при ближайшем рассмотрении оказались узкими, оставляя лишь достаточно места для того, чтобы проползти. Глубина прохода оставалась загадкой, теряясь в темноте. Узкий туннель вызывал тревогу, поскольку проползти обратно могло оказаться невозможной задачей. Врата словно дразнили путников, обещая доступ к неизвестному, но одновременно напоминая о потенциальной ловушке.
Пробираться через узкую щель в пирамиде было крайне рискованным предприятием, поэтому разумнее было переждать палящим дневной зноем до наступления вечера. С наступлений сумерек я решил отправиться в сторону восхода солнца, хотя и не был уверен, что двигаюсь в правильном направлении. Впереди меня ждали лишь два возможных исхода: либо я встречу других путников, которые помогут мне найти путь, либо погибну в пустыне. Перспектива смерти в этих бескрайних песках наполняла меня невыразимым чувством, но я все же сохранял надежду, что удача будет на моей стороне.
Прижавшись к холодному мраморному углублению в стене, неподвижно медленно и удобно сел. Погружаясь в безмятежное ожидание. Мысли растворялись в тумане, уступая место сонливому оцепенению. Мне не хотелось размышлять о прошлом или строить планы на будущее. Единственным его желанием было закрыть глаза и погрузиться в объятия сна.
Время казалось, шла незаметно, неподвижно, его ход замедлялся, словно увязала в болоте. Пока сознание не начало ускользать. Тело становилось тяжелым и безвольным, а мысли превращались в бессвязные фрагменты. Углубление в стене служило мне опорой. Словно каменное ложе, на котором, мог хоть какое-то веки мог отдохнуть.
С каждым проходящим моментом, все глубже погружался в сон. Шум ветра и жара уличного мира отступала, уступая место тишине и спокойствию. Окунаясь словно в коконе, ограждающий от всех невзгод и тревог.
Внезапно резкий звук вырвал меня из объятий сна. Открыв глаза, я увидел, как кто-то приближается ко мне.
На горизонте, среди бескрайних дюн, появилась одинокая фигура, она шла медленно и неумолимо. Девушка была облачена в белую накидку, ниспадающую мягкими волнами, а ее лицо скрывала тонкая прозрачная ткань. Она двигалась с грацией пустынного ветра, ее шаги были легкими, но уверенными, как будто она была неразъемной частью этих неподвижных песков.
По мере ее приближения, ткань, скрывавшая ее лицо, слегка шевелилась, словно девушка дышала под ней. В ее глазах, обрамленных темными ресницами, отражалось что-то древнее и таинственное, как сама пустыня. Она была одновременно прекрасна и пугающая, как мираж, который мог исчезнуть в любой момент.
Ее присутствие наполнило пустынный воздух чувством чего-то потустороннего, словно сама земля ожила и приняла форму этой загадочной женщины. Ее приближение казалось неизбежным, как смена времен года, и невозможно было отвести от нее взгляд, не желая пропустить ни единого мгновения этого чарующего зрелища.
Когда она приблизилась, ее фигура замерцала и начала растворяться в клубящихся песках. За мгновение до ее исчезновения я заметил какое-то движение под ее развевающимся плащом. Там, на мгновение, я увидел пару крыльев, их перья были такими же темными, как и ночное небо.
Видение было таким кратким, что я засомневался, было ли оно реальным или просто плодом моего воображения.
И в этот момент, время снова пришло в свое неумолимое движение, и я осознал, что скоро должен был бы действовать. Как знать, может во всем в этом, был некий заговор.
Я проводил бесчисленные долгие часы, в надежде на то, что скоро смогу выйти из тени. В конце концов, не в силах унять свои чувства вышли наружу.
Блуждая, туда-сюда по беспощадной пустыне, беспощадное солнце, безжалостно продолжа палить на меня. Надежда давно покинула меня, и я приготовился к неизбежному. Но в какой-то момент я заметил странное явление. Солнце, которое раньше неумолимо двигалось по небу, теперь стояло замертво. Оно зависло надо мной, обжигая пустынные дюны своим невыносимым жаром, как будто время остановилось. Но, однако, все это не относилась к другим причудам.
Сначала я не мог поверить своим глазам. Я несколько раз моргнул, пытаясь развеять иллюзию, но солнце продолжало стоять на месте, как неподвижная звезда. Я встал и побрел к ближайшему песчаному холму, надеясь, что с более высокой точки смогу понять, что происходит. Но с каждой минутой, которая проходила, солнце оставалось на своем месте, не двигаясь ни на дюйм.
Необъяснимое явление охватило меня тревогой и предчувствием. Я уже успел многое повидать, но такого, никогда. Подобного, даже в самых потаенных мыслях, не мог представить, что это может означать. В моей голове проносились самые невероятные мысли. Может быть, я все-таки умер от кровотечения и ран? И теперь попал в какую-то странную загробную жизнь? Или, может быть, время само по себе остановилось, и я оказался в ловушке вечного дня.
Опустив руки в разочаровании, я осознал, что не смогу дождаться наступления темноты. Мне оставалось лишь брести вперед, ориентируясь на оставленные, на песке следы незнакомки. На единственные следы ее существований, которые еще не скрыла ветер. И все же, я сомневался в надежности этого метода. Но это было той соломинкой, которая мне было нужно. Может быть, сами звезды, оставили мне эту надежду.
Обратного пути не было, пока пирамида маячила позади меня, но со временем она могла совсем скрыться. А после мои шаги скрыл бы неумолимый ветер, и я потерял бы всякое направление обратного пути.
Проклиная свою нетерпеливость, я продолжал свой путь, вглядываясь в следы, словно в спасительную соломинку. Но с каждым шагом, песок становился все более плотным, скрывая отпечатки. Я чувствовал, как надежда ускользает от меня, уносимая ветром, словно песок под моими ногами. Но она должна была, откуда-то идти. И вероятнее всего, откуда она шла, можно было бы найти поселение или остатки. И как мне было известно, там, где должны были бы быть люди, там и должно, было бы быть и вода.
Теперь я был абсолютно один, предоставленный самому себе и безжалостным силам пустыни. Солнце палило, выжигая кожу и заставляя пот стекать. Я знал, что если не найду воду и укрытие, то вскоре погибну.
В отчаянии я стал бродить по пустыне, надеясь найти хоть какой-нибудь признак жизни. Я шёл часами, но всё вокруг было безжизненно. Пустыня простиралась до самого горизонта, не давая никакой надежды на спасение.
Чтобы удостоится, в пути я оглянулся, но пирамида скрывалась за горизонтом. Мои следы исчезли, растворившись в бесконечных песчаных просторах. Я оказался в ловушке, потерянный и одинокий, не имея ни ориентиров, ни надежды на спасение.
Но судьба преподнесла мне неожиданный поворот, когда я столкнулся с преградой - тонкой, прозрачной пленкой, простирающейся передо мной. Ее гладкая поверхность мерцала, отражая солнечные лучи, создавая иллюзию безграничного пространства. Я попытался прорваться через нее, но мои усилия оказались тщетными. Пленка была прочной и эластичной, не поддаваясь моим попыткам продвинуться вперед.
Это открытие озадачило меня. Как я мог натолкнуться на такое препятствие посреди пустыни?
Я осмотрелся, но вокруг не было никаких признаков жизни или деятельности. Я был наедине с этой загадочной пленкой, которая казалась барьером между мной и спасением, лежащей за ней.
Я решил обойти ее, но, сколько бы я нишел вбок, пленка всегда оставалась передо мной, как будто она была неотъемлемой частью самой пустыни. Я чувствовал растущее беспокойство и недоумение. Эта преграда бросала вызов моей жизни, угрожая прервать ее и оставив меня в ловушке в этой безжалостной пустоши.
Несмотря на безжалостную жару и безлюдье, моя решимость оставалась все тем же. Я осознавал, что если опущу руки, то больше не смогу ходить. Может мои ноги и не болели, но мой дух уже давно был сломлен. И только, нежелание погибать в этих местах, все еще заставляла передвигать ноги.
Когда я, спотыкаясь, шел по безжалостной пустыне, мой разум метался, сомневаясь в собственном здравомыслии. Почему я решил отправиться в трудный путь? Почему я отказался от безопасной тени, где я мог найти утешение и прежде всего в передышку?
И все же, однажды ступив на этот путь, я понял, что не смогу повернуть назад. С новой решимостью я двинулся вперед, огибая кромку раскаленных песков, пока снова не увидел возвышающийся силуэт пирамиды впереди. По мере того как я приближался, ее гигантские размеры подавляли и восхищали меня одновременно.
Как я нашел дорогу обратно к этому загадочному сооружению, оставалось загадкой. Пустыня была обманчивым лабиринтом, где ориентиры легко исчезали, а миражи заманивали невинных путешественников. Казалось, сама судьба направляла мои шаги, неумолимо ведя меня навстречу неизвестному. С каждым шагом к пирамиде росло и мое предчувствие, что я приближаюсь к чему-то поистине загадочному.
Я ощущал странное притяжение к пирамиде, как будто она звала меня, манила к своим секретам. Мои ноги двигались сами по себе, неся меня все ближе к ее внушительным стенам. С каждым шагом напряжение нарастало, и я не мог не задаться вопросом, что ждет меня внутри этой древней гробницы. Да и была ли это гробницей? Мой опыт, которым мог судить, была, мягко говоря, крайне ограниченным.
И все же, я колебался, не желая входить в таинственную пирамиду, возвышающуюся передо мной.