Проклятый

Она ждала, чего-то, какого ни будь ответа, случайных слов. Но после паузы, монотонно продолжила, словно читала текст с телесуфлера «Ты, игнорировал свою нить судьбы, размотанный небесами Считал, что сможешь сам направлять путь собственным идеалам и интересам, не слушая божественное наставления. И вот, результаты этих глупых действии, неужели все свелось к подобному!»

В середине предложение тон, тембр, звучание изменилась. Но так плавно, и медленно, что не заметно в какой момент в предложении с женских оттенков, стал своенравным, грозным, волевым, а главное мужским.

Оно ворвался в мои мысли и оттеснил всё остальные, вернула или разбудила запутанные нечеткие уходящее сознание в более стабильное состояние. Но усталость, все же продолжала, накатывать волнами, и следующая была совсем близка. За соседним холмом, если говорить в более упрощенном варианте слов.

Мне, осталось, всего немного времени, чтобы погрузиться в пучины бездны. А через сколько? Вопрос, на который, мне не хотелось знать ответа. В подобной тишине, без не нужных мыслей и рассуждении со стороны, находился в довольно долгое время, пока усталость, снова не начинала брать надо мной свои законные права.

Каким образом, я мог игнорировать петли судьбы? Как можно сказать игнорировал, если их, никогда и не знал? А может и знал, прошлое написано крайне отрешенно, многие фрагменты пазл, выброшены со стола на холодный деревянный кафель.

Где-то на кроткие моменты проскальзывали лица людей, для которых, я был важен или они важны мне, возможно. Будто сидел в поезде, наблюдая за людьми через окна, как они уходили из станции, провожая дальний путь. Не их, не кем они были, вспомнить уже сложновато, а лица только уносились ветрами и пропадали со временем.

Еще через пару мгновений, белая пелена покрыла всю прошлое, скрывая нежной чистотой. Единственное, что я продолжал, помнить, это то, что я был и являюсь собой. Меня звали, так, а как меня звали? В мыслях крутился сотни имен, но ни одна из них не подходил, в них не было ощущение своего, сокровенного и теплого.

Мужской голос неустанно продолжил. «Ты умер, раньше положенного тебе срока, написанного в фолианте». Я хотел перебить его, как будто в этих словах, были нотки бюрократского отвращения! Оно отчитывала или скорее констатировал сам факт, нарушения. В случае, отсчитывании, будто, в моей власти, было повлиять на подобное.

Но что было важнее, хоть какие-то воспоминания, что-то о своем далёком и не очень прошлом. Будто в нём были заложены подсказки, которые привели в эту странное место.

Но меня, могло ожидать только съедающая чувства разочарования. Будто изначально, я и не жил вовсе, скорее она началась здесь, с появлением осознания, но чувства, не могли обманывать меня.

Да и как, я могу все еще рассуждать, знать многие слова и их термины. Эти знания должны были бы, приходить, по не многу, но они были уже во мне. Встроенной в мои нейроны, с заводскими настройками.

Но при этом, понимал, значения многих слов. И ощущал, как меня накатывает горестные чувства, вероятно, мог бы, заплакать, если мое нынешнее состояние этого позволяла. Но как сказать, такие банальные слова и перед кем?

Будто, я сам себя допрашивал и ставил перед ответом. От которого, что-то зависело, важное, то что, повлияло бы на саму суть моего существований. И в самый важный момент жизни, я не мог сказать, ни единой строки.

Теперь голоса стали менять друг друга: «Это твой последний шанс переродиться и войти в круг перерождений, иначе твоя душа и личность навсегда сотрется в пыль и не кому, будет его собирать.»

В первые за долгое время ощутил мурашки, как будто холод, пронеся по телу, поднимая каждый волосок в теле. А душа, если она есть, ощущало содрогания. Будто, эти слова имели под собой божественные законы или олицетворяли её откровения.

Сотрется в пыль, я навсегда исчезну и каким, оно будет, не существовать? Логически рассуждать, довольно банально, но смысл, было совершенно, не в этом. Может, кто-то продолжит жить, вместо меня. Мысли крутились в голове.

Оно продолжил грубым и противным голосом «В этот раз докажи, что ты достоин того, чтобы продолжать жить. Ты докажешь им, если твой деяние смогут вознестись над грехами прежней жизни.» Затем, последовал не скрываемый смех с нотками веселья.

Оно говорила о том, чего не смог вспомнить, оказавшись здесь. Сколько греховных дел наворотил, да и что значит грехи. Это было как-то связано с делами или совершениями. Но что оно подразумевало под собой, память снова отринула связи между собой. Значение слов падали в безвозмездное дно и терялись где-то в глубине, а после них и сами слова.

Но, по-видимому, это будто, можно, было считать подарком, который, оставил себе на предновогоднюю ночь. Хм, подарок! Что-то знакомое, но что?

В уме вертелись разные исковерканные слова, но значение их слов испарялась, словно капли утренней росы под лучиками солнца. Пытаясь выбрать, что-то одно, чтобы описать детальней, то она как призрачная дева ускользала в небытия, исчезая как утренний рассвет.

Нужно было срочно маневрировать направление моих мыслей, пока слова еще имели какой-то вес внутри себя… Оно что-то упоминала о том, как кому-то докажешь, но кому были адресованы эти слова во множественном числе?

Но разве, не это была важна в данный момент. Значит у меня еще не все потеряно, раз представиться шанс. Надежда и правда не угасает до самого конца, заставляя цепляться за жизнь, словно в этом заключена истина. А так, наверное, господу! Кто еще будет стоять в самом конце, не секретарь ведь!

Но слова, сказанные ими, не имела лишних подоплёк и отчетливое слово «им» указывало на их численность. Смешно, что даже в таком положение, я не перестаю быть агностиком. И возможная встреча никак не могла переубедить, словно внутреннее был таким же фанатичным, как и сами религиозные предубежденные люди.

Мое сознание, со всеми возможными и невозможными способами старалась удержаться, в последние моменты. Смысл, был совершенно не важен, хоть булыжник на пляже. Пляж, слова, словно тонкая ниточка и вовсе ускользала из рук. Но затем так цепляться, вдруг окатило сонливость, мысли угасли на встречу к царству Морфей.

И снова, темнота, ни одного источника света, даже голоса перестали шептать. Мои мысли потухли все, и все утонуло в нем. Время перестало идти своим чередом. Окружение замерзло в тишине, все потеряло смысла.

Время проходили в забвение, временами ускоряясь, иногда замерзало в себе. Больше не было ничего, страха, эмоции, зрения, переживании. Все исчезло, только где-то краешком сознания чувствовал, как тикали секунды.

Неизвестно сколько прошло всего времени, дни, годы, а может и пару секунд, но внезапно, раздался тихий шорох, словно кто-то приближался. Оно не торопилось, а в шагах чувствовалось невероятное напряжение, словно вбирала в себя мудрость всего, что могло воплотить в себе существо подобного уровня. От него исходило что-то не объяснимое, не настоящее.

Оно не могла принадлежать нам, живым существам, да и слова не могли и близко описать. Будто само неизбежность, словно смерь, приближаясь ко мне в темноте. Но оно излучало тепло, чувства тем-то были схожи.

Каждая неторопливая цоканье шагов, постепенно возвращала меня из тьмы и придавала жизни. Оно приближалась, уверенными шашками, звучанье разливалась по местности, и затухало, чтобы снова прозвучать очередным стуком. После каждого стука звуковая волна окатывала как цунами, постоянно увеличиваясь в размерах.

Можно было спокойно объяснить, одним словом бог или чем-то на одном с ним уровне. Оно всем присутствием излучала огромное могущество, уходящее далеко за пределы обыденности. Но при этом оно умиротворяло, ослабляла, но крайне напрягала, сама воздух казалось, накалялось неестественным присутствием.

Как бы пытаясь увидеть, ничего, не мог, темнота уходила достаточно медленно, под цоканья. Но даже так помещение передо мной казалось совершенно пустым.

За этими шагами, вдруг снова все стихло, оно не говорила, но и не издавала ни звука, даже дыхания нельзя было уловить. Все это казалось частью галлюцинация, первыми мыслями, перед тем как погаснуть, было утрата самосознания, но, по-видимому, и за ней лежали горизонты, не ведомые мне. Нужно было сказать, но голоса также продолжали тонуть в трясине, захлебываясь в тишине, видимо, подобное было и раньше.

Передо мной открылась белая, круглая мраморная комната, заполненные толстыми книгами, а на полу лежали шелковые разорванные красные нити, смоченные в алой крови. Местами стены были заляпаны кровью и высокие мраморными колоны по краям.

Центральная колона была обмотана тканью, казалось, не играла, в несущую роль в устойчивости здания, она просто была. Тьма, словно обрекшая вторую жизнь, держалась подольше от колонн. Но все равно ничего там было невозможно разобрать.

Напряжение в воздухе была связана с терпким запахом железа, на что не сразу обратил внимание, но в прочем трупов поблизости не было, а книги и колоны были целыми и хорошей состоянии. Но не это заставляло молчать моей груди. В груди…

Я ощупал себя, я мог отчетливо чувствовать прикосновение руками, дышать хоть и замедленно. Но не это должна было меня волновать, я все еще не мог произнести ни звука, ощущение, будто что-то наблюдала холодным взглядом, не давало опустить щекочущим чувствам. Ком явно поднималась комом, кожа покрывалось мурашками.

Вдруг одна из книг на полу открылась само по себе, страницы зашевелились, словно по волшебству. Страницы иногда выдирались, и разлеталась в разных направлениях.

Кем бы, оно, не было, оно что-то искало в этих страницах книг. Рядом зашевелились другие книги, одна из них ранее открытая резко отлетела в моем направлении. Рефлекторно руки сами по себе отразили книгу, ударившись локтем, разодрав поверхность кожи.

Выставив руки в блокирующим состояние, присел, ожидая чего-то, по внутреннем чувствам ясно осознавая неприятность.

В атмосфере явно чувствовалось опасность, казалось, оно могло без всяких проблем оправить меня к праотцам в любую минуту. Возможно ожидая, какой ни будь послания выше. А может и вовсе стоит привыкнуть к подобным чувствам. От меня, к сожалению, уже ничего не зависело.