Глава 1 - Кошмар
«Навсегда ничего не бывает» -
Лев Толстой «Война и мир».
Лос-Анджелес.
Территория Якудзы.
Июнь.
ВИКТОРИЯ СОКОЛОВА
Я вижу, вижу его прекрасные голубые глаза, которые похожи на бескрайнее ясное небо. Наши взгляды встречаются, он смотрит прямо на меня, а я не могу отвести глаз от его лица.
Я нахожусь в оцепенении, не чувствую рук, ног, не ощущаю своего тела, в глазах сплошная туманная завеса, а в голове лишь пустота, по моей щеке начала стекать первая слеза.
Весь мир остался где-то очень далеко. Есть только он и я.
Его лицо в ужасных кровавых ссадинах, нижняя губа и нос разбиты, левый глаз сильно распух, там уже красуется огромный фиолетовый синяк, он стоит на коленях в луже собственной крови, которая образовалась вокруг него, его руки сцеплены какой-то верёвкой за спиной.
Он продолжает смотреть на меня так, как будто, смотрит на меня в последний раз...
А слезы уже ручьём текут по моему лицу, я не могу дышать, мне не хватает воздуха, я начинаю задыхаться.
Брат, стоящий немного позади меня, крепко держит меня одной рукой за плечо, а другой за талию, но я совершенно этого не ощущаю. Голова идёт кругом.
Эти голубые глаза...
И тут, ужасный, пронзительный выстрел.
— НЕЕЕЕЕТТТ! — громко кричу я на весь этот тёмный подвал.
Я вижу, как он моментально падает в лужу своей же крови на бетонный пол, его глаза закрылись.
Я больше не вижу этих голубых глаз.
Нет, он не может умереть, не может, он же обещал...
Все происходит молниеносно.
Я тут же выхватываю из кобуры своего брата, стоящего сзади меня, пистолет. Толкаю железную дверь сильнее, она открывается полностью. Четыре пары глаз сразу же устремились ко мне. На их лицах застыло выражение шока.
Я быстро выстреливаю в убийцу, но промахиваюсь и попадаю лишь в руку, в которой он держит пистолет, направленный уже на мертвое и бездыханное тело человека, который являлся для меня всем, моей душой, моим сердцем, но этот убийца разбил, расколол это сердце на тысячи осколков, и просто выбросил в бездонный океан. Я больше ничего не чувствую, не чувствую себя, он убил меня вместе с ним.
Пистолет выпал из руки убийцы. Спустя буквально секунду я стреляю ему сначала в одну ногу, затем в другую и он с криком падает на бетонный пол рядом с телом.
Почему я не могу его убить? Почему?
Трое его людей, его солдат до сих пор стоят в оцепенении и не могут понять, что происходит, они совершенно не знают, как им поступить в такой ситуации, но я не даю им время на раздумья. Я молниеносно поворачиваюсь к этим ублюдкам, выстреливаю точно в голову первому, а затем и второму. Они падают на пол замертво. Третий человек, которого я считала своим ближайшим другом, своим учителем и родным человеком... он тянет руки к своему пистолету, я знаю, что он не выстрелит в меня, не сможет, но вот я, я смогу.
Мой разум затуманен, я ненавижу его, ненавижу их всех, я нажимаю на курок, но кто-то резко дёргает меня за плечо и пытается меня остановить, поэтому я промахиваюсь и вроде как, попадаю лишь в плечо.
Я слышу отдалённый голос, но совершенно не понимаю, что мне говорят, кто-то выхватывает из моих рук пистолет, оружие падает на пол. Я начинаю возвращаться к реальности. Я вижу, как мой старший брат подбегает к телу, он что-то делает, но я ничего не понимаю, он резко встаёт, хватает меня за руку и буквально выволакивает из этой подвальной комнаты.
— Уходим. Он мёртв. Быстрее! — говорит он мне.
Я начинаю кричать и вырываться.
— НЕЕЕТТТ.
Кто-то дёргает меня за плечи.
— Проснись, проснись! Это всего лишь кошмар.
Я резко открываю свои глаза и моя рука тут же замахивается и бьет во что-то или в кого-то.
— Ауч. — воскликнул такой знакомый голос. — Черт побери, ты снова меня ударила!
Туман в моей голове и глазах рассеивается. Я начинаю быстро моргать, мое зрение наконец-то фокусируется. И я понимаю, что нахожусь в своей комнате, лежу в своей мягкой большой кровати, а прямо передо мной сидит Рид.
— Эй, принцесса. Все хорошо. Это я, Рид. Тебе снова приснился кошмар. Мы в твоей комнате. — начинает говорить он.
Я уже проснулась и полностью пришла в себя, а он разговаривает со мной и смотрит на меня так, как будто я умалишённая.
— Прекрати! — тут же говорю ему я.
Он удивлённо моргает, продолжая смотреть на меня, и говорит:
— О, наша злая кошечка проснулась и теперь будет кусаться?
Я демонстративно закатываю глаза. А он продолжает:
— Между прочим, ты разбудила меня своими криками посреди ночи, так ещё и врезала! На моем красивом личике теперь будет фингал и ...
— Хватит! Ты прекрасно знаешь, что мне снятся кошмары и что я могу случайно кого-то ударить, если кто-то меня резко разбудит. Так что, прекращай ныть!
— Вот и делай людям добро после этого. Тебя отчитают, так ещё и побьют! — и он надувает губы, как самый настоящий ребенок. — У тебя довольно сильный удар, принцесса.
— Пойдём на кухню, я приложу лёд к твоей щеке. — тут же говорю я Риду.
— Надо было сразу с этого начинать! Но не стоит. Это всего лишь боевой удар, я не умру. — и он ухмыляется мне.
— Нет уж, пойдём. — начала настаивать я. — А то ты потом будешь припоминать мне это до конца своей жизни!
Я замечаю, что я все ещё продолжаю тяжело дышать. По моему лбу стекают капельки пота, а моя атласная ночная майка прилипла к телу, обволакивая тем самым мой живот. Рид тоже заметил это и то, что я до сих пор не встала с кровати и поэтому сказал:
— Эй, иди сюда, принцесса. — и он притянул меня к себе в медвежьи объятья. — У тебя просто так давно не было этих кошмаров, что я и позабыл какого это. Но я всегда с тобой. Рядом.
— Спасибо. — лишь это ответила я и сильнее прижалась к нему.
— Все будет хорошо. Просто дыши. — продолжает успокаивать он меня и гладить своими большими руками по спине.
— Я в полном порядке. — отвечаю я.
— Снова тот же кошмар? — задает он мне этот вопрос уже не впервые.
— Да. — быстро говорю я.
Он сжал меня ещё сильнее и ничего больше не сказал. Я знаю, что он меня сильно любит, ровно также, как и я его. Рид — мой свет, мой друг, мой брат и вообще самый дорогой человек в этом мире, который только у меня остался. За эти восемь последних лет, что мы вместе, он и вправду стал для меня всем. Если бы не он, то тьма, неимоверная злость и гнев, что засели глубоко в моем сердце, так бы и поглотили меня. Я бы не смогла вылезти из этой ужасной, глубокой ямы сама. Он вселил в меня уверенность в том, что я ещё кому-то нужна, нужна ему и что мы вместе справимся со всем.
На самом деле, он и вправду просто невероятный человек. Если бы не он, то я бы так и не узнала, что в этом мире существует смех и радость. Лишь он может заставить меня смеяться по-настоящему, только с ним я могу поговорить обо всем и в то же время совершенно ни о чём.
Его вздох вырвал меня из моих размышлений, я отстранилась от него, посмотрела на его лицо и в эти карие глаза цвета шоколада, я медленно подняла свою руку и провела пальцами сначала по его щеке, а потом под глазом и сказала:
— Пойдём. Тебе нужен лёд.
Он лишь недовольно фыркнул, молча встал с моей кровати, протянул мне руку и помог мне встать. Я же вложила свою руку в его ладонь, но он вдруг резко дернул ее на себя, схватил меня своими руками за бёдра и перекинул через плечо. От неожиданности я непроизвольно вскрикнула.
— Полетаем, принцесса? — с ухмылкой на лице спросил он у меня.
— Ты же знаешь, что ты - придурок? —недовольно спросила я у него.
— Самый сексуальный, харизматичный, невероятно красивый придурок с огромным длинным членом и ...
— Заткнись! Немедленно! — тут же остановила его я, ведь я просто не могла это слушать, а потом, ударила своей рукой по его упругой заднице.
Тем временем, он уже распахнул дверь, вынес меня из комнаты и как ни в чем не бывало пошёл по коридору второго этажа к лестнице. Я знала, что с ним бесполезно и просто невозможно было спорить, но тем не менее сказала:
— Поставь меня на пол! Сейчас же! — это была моя первая попытка.
— Что ещё пожелаете, принцесса? — а его лишь забавляла вся эта ситуация.
— Чтобы ты убрал свои руки от меня! — а вот это была уже вторая попытка.
— Ага. — услышала я от него.
Он лишь усмехнулся и начал дальше спускаться по лестнице.
Вот за что мне это всё?
Я надула щёки, как маленький ребёнок и перестала сопротивляться, пока он не усадил меня на островок на кухне.
Мы живем в достаточно большом и красивом двухэтажном особняке на самом краю города, где довольно мало домов, так как это частная территория, которая, как и почти все в этом городе, принадлежит клану Якудзы.
Соседей, по крайней мере, рядом, у нас - нет, потому что территория вокруг нашего дома простирается на несколько километров.
Наш дом оснащён ультрасовременной охранной системой, которая работает просто великолепно и еще ни разу не давала сбоя, так что сюда практически нереально проникнуть каким-либо, как говорит Ричард, «врагам». А также, у нас есть охранники, телохранители, солдаты, называйте их, как хотите, их особо не видно и не слышно, потому что они, в основном, находятся на своих постах около забора. Но их достаточно много, поэтому сбежать из нашего особняка тоже очень-очень трудно, но реально, если постараться. В любом случае, чужаки не смогут попасть на эту территорию, потому что предварительно им придется взломать всю нашу систему безопасности, затем убить пару десятков человек и уж потом только зайти в дом.
Наш особняк довольно мрачный, так как отделан преимущественно в черных и серых оттенках, но он невероятно современный. Сам интерьер в доме тоже довольно темный, минималистичный, но есть и светлые комнаты, такие как моя спальня, например, или кухня, потому что именно там я провожу больше всего времени.
Несмотря на моё холодное и черное сердце, я люблю большие панорамные окна, чтобы из них проникал утренний свет и теплые, пастельные тона в интерьере. Кухня, где я сейчас сижу, очень просторная и конечно же, она сделана в белых цветах и кое-где, в некоторых местах, можно увидеть светло-серый мрамор. Ничего лишнего, но зато все довольно лаконично. Здесь также есть куча всяких современных кухонных приборов, которыми толком никто и никогда не пользуется, кроме меня, если только.
Раньше на этой кухне, да и во всём доме, главной была Нора. Она в какой-то степени заменила мне мою мать, которую я никогда не видела. Нора была великолепной, невероятно позитивной и яркой женщиной за пятьдесят. Когда же у неё спрашивали сколько ей лет, она всегда отвечала: «Мне 25, можете в это поверить? И я - нет! Но я хотя бы знаю, что настоящие, интеллигентные и уверенные в себе люди никогда в жизни не зададут такой вопрос столь прекрасной и молодой женщине, как я». И я любила её за это, за всё, что она сделала для меня, чему научила.
Она родилась во Франции, в самом сердце Парижа, её мать была дизайнером одежды, и именно она привила Норе прекрасное чувство стиля. Она всегда одевалась ярко и броско, умела сочетать несочетаемое, носила кучу различной бижутерии, а кольца были её всем. Нора часто делала себе яркий и иногда даже довольно вульгарный макияж, но при этом ей это очень шло, она всегда оставалась собой, такой веселой и беззаботной. Ей было все равно, что думают и что говорят о ней другие.
Именно Нора научила меня носить туфли и босоножки на высоком каблуке, говоря мне, что так мои ноги выглядят длиннее и сексуальнее, что было правдой, а также моя любовь к платьям образовалась тоже благодаря ей. Если бы не она, то я явно бы ходила во все черном и мне было бы все равно на все эти каблуки и платья, но эта женщина сделала из меня леди, прекрасную и неповторимую девушку со своим чувством стиля.
Я, правда, люблю модные и дорогие вещи,
люблю красиво одеваться и ухаживать за собой, потому что это моё оружие, которое бесспорно работает на всех мужчин, а иногда даже и на женщин.
Нора говорила мне, что если бы я родилась в другой семье, в другом мире, то я бы наверняка стала самой высокооплачиваемой моделью в истории. Эта женщина явно подняла мою
самооценку.
Также, она научила меня французскому, научила готовить, читать романы в стиле Джейн Остин, сестер Бронте и других, научила быть красивой и самоуверенной девушкой. Нас было двое, двое женщин, в этом большом и мрачном доме, но теперь осталась только я и трое мужчин, живущих со мной.
Её убили почти год назад...
Рид не знает, что произошло на самом деле, но я знаю, я была там, в тот день, всё это произошло прямо на моих глазах. Остальные же, в том числе и Рид, поверили версии врача. Сердечный приступ, так сказал всем доктор. Женщина, в самом рассвете сил и без всяких проблем с сердцем, вдруг умерла, никто не упомянул о том препарате, который был в её крови.
Она умерла.
И умерла она из-за меня.