Глава 14
Через пару дней после официального поражения Касштадта, жизнь граждан значительно изменилась. Теперь, каждый день по радио шли новости исключительно на фреоруском языке. Газеты печатались под строжайшим контролем фреоруских разведчиков, чтобы касштадтцы ничего лишнего не могли узнать. Должность Штацера стала лишь символом, ведь теперь он ничего не решал в стране. Касштадт полностью прогнулся под Фреорус.
Зайдя в библиотеку, Аддейн быстро отыскал глазами Эдриха. Он сидел за столиком в самом неприметном углу и листал какие-то бумажки. Хайнцер подошел к нему.
- Привет.
- Привет.
Мальчики пожали друг другу руки. Аддейн сел напротив Эдриха и посмотрел на него так, словно собирался его допрашивать. Шнайдер уловил этот взгляд, поэтому протянул другу небольшую стопку бумаги с записями.
- Это все, что мне удалось найти про Инди Шилмоха. Как ты и просил.
- Спасибо.
Аддейн пробежался глазами по тексту.
“ 35 лет, холост. Есть сын Энди от первой жены, с которой развелся три года назад. Самый сильный из правителей Фреоруса. Придерживается идеи держать под контролем слабые страны.”
И прочее. Хайнцер отложил бумаги и посмотрел на друга.
- Тяжелый случай, - протянул он, - но мы справимся.
- Внушаешь доверие, - улыбнулся Эдрих.
- Как же мне надоело слушать этот отвратительный фреоруский язык, - послышался голос с соседнего столика.
Там сидели две молодые девушки, чуть постарше Аддейна. Одна из них держала в руках какой-то роман, а вторая просто сидела и возмущалась.
- Вы про радио? - спросил Аддейн.
- Именно, - ответила она, - они сделали из нас рабов.
- Неопровержимый факт, - констатировал Эдрих, - но мы справимся.
Аддейн усмехнулся и отвернулся от девушек к другу. Шнайдер складывал бумаги в старый отцовский дипломат.
- Знаешь, вчера я встретил мальчика, который хочет организовать мне встречу с людьми, - сказал Аддейн.
- Что за мальчик?
- Какой-то сумасшедший. Кто будет слушать какого-то ребенка? Подумай сам, Эдрих.
- Ну, тебя бы я послушал, - улыбнулся Шнайдер и встал из-за стола, - идем.
Аддейн тоже встал, после чего они вышли из библиотеки и пошли в сторону Артенара. По улице разносились голоса фреорусов, которые уже во всю хозяйничали на территории Касштадта. Они срывали с досок для объявлений разную рекламу на касштадтском языке и вешали свою, как бы призывая людей учить их язык. Жители, конечно, были этим очень недовольны.
Подойдя к Артенару, Аддейн поднял глаза на таблицу “Штацер митун стэх” и невольно улыбнулся. Хоть что-то осталось на их родном языке, хотя неизвестно, сколько еще эта надпись будет так висеть. День? Два? Три, если очень повезет. Людей в черной Касштадтской форме выводили из Артенара и жестоко избивали на глазах у мирных жителей. Солдаты Фреоруса делали что хотели. Так, один из солдат подошел к какому-то касштадтскому старику и отдал честь под козырек. Старик, как и было принято в Касштадте, поднял ладонь на уровне груди, за что солдат ударил его по лицу прикладом пистолета. Старик свалился на колени, схватившись за щеку.
- Смотри, - указал Эдрих в сторону происходящего.
Аддейн метнулся к старику и встал перед ним, как бы закрывая его от второго удара.
- Прекратите сейчас же! - крикнул Хайнцер солдату.
- Ого, - рассмеялся фреоруский солдат, а после продолжил на касштадтском, - ты самый смелый, да, малыш?
Аддейн злобно прорычал и оттолкнул солдата. Мужчина чуть отшатнулся, а после мерзко рассмеялся и направил пистолет на мальчика.
- Аддейн, нет! - крикнул Эдрих и оттащил друга.
Солдат выстрелил, но промахнулся. Пуля попала в асфальт позади деда, который до сих пор корчился от боли на коленях. Аддейн упал на Эдриха. Мужчина громко ругнулся на родном и убрал пистолет в кобуру, ведь тратить патроны на мальчишку ему стало жалко. Встав с хемли, мальчики помогли старику подняться с колен.
- Спасибо большое, - поблагодарил он, - как же они надоели.
- Я не позволю им вот так избивать моих людей, - прошипел Аддейн, а его глаза налились кровью.
- Ты не сможешь остановить их, мальчик, - прошептал старик, - их много, а ты один.
Аддейн промолчал, решив не спорить с мужчиной. Они с Эдрихом медленно кивнули и отошли в сторону.
- Нас тоже много, - пробурчал Хайнцер, - и мы сможем дать им отпор.
- С тобой сможем, - подтвердил Шнайдер.
Но вдруг с друзьям подбежала маленькая девочка в возрасте от пяти до семи лет. Ее светлые волосы были убраны в два небрежных хвостика, а в голубых наивных глазах стоял испуг. Она еще совсем малышка, чтобы понимать такую серьезную проблему, которая обрушилась на страну.
- Мансер, - пропищала она, схватив Аддейна за руку, - спасите меня. Спрячьте.
- Что случилось, малышка? - спросил Аддейн и присел на корточки перед девочкой.
- Тот дядя, - она указала на какого-то фреоруса, - сделал больно моему папе.
- А мама твоя где? - вмешался Эдрих.
- Мама уснула. Так папа сказал.
- И как долго она спит?
- Уже второй день.
Аддейн опустил голову и прижал девочку к себе. Чем она заслужила такое? Она ребенок. Невинный человек, который даже не сделал ничего плохого. Вскоре эти монстры и до нее доберутся. Только он об этом подумал, как подошли два солдата. Один из них что-то строго спросил на фреоруском, смотря сверху вниз на Аддейна и девочку.
- Ты ее брат? - перевел второй.
- А вам какое дело? - огрызнулся Хайнцер.
- Ее папаша работал в Артенаре, - продолжал переводить речь первого солдата другой.
- И что с того? - нахмурился Эдрих, - она здесь при чем? Она ребенок.
- Она отродье этих нелюдей, которые работают в Артенаре.
Аддейн прижал девочку к себе еще сильнее, давая солдатам понять, что просто так они ее не получат. Шнайдер подошел к мужчинам и холодно посмотрел им в глаза.
- Уходите вон из нашей страны, - проскрипел он, - вы ничего не принесли, кроме боли и разрушений. Нелюди здесь только вы.
В ответ на это фреорусы рассмеялись, а после раздался щелчок, грохот, темнота.
- Хайнцер! - закричал Эдрих словно во сне, ведь он даже не услышал собственного крика.
Аддейн отпустил девочку, а его тело упало на землю, словно кукла. Солдаты схватили ребенка и потащили в неизвестном направлении. Малышка кричала и звала на помощь, но все было тщетно. Шнайдер упал на колени перед другом и схватил его за запястье, пытаясь нащупать пульс. Руки блондина тряслись от страха.
- Аддейн, - прошептал он, - живи, прошу, живи!
Но Хайнцер просто лежал с закрытыми глазами, а его лицо выражало спокойствие и какой-то холод. Как и всегда.