Вирус любви

На следующий день, 24 февраля, Татьяна и Люба Андреевы утром в десять часов мирно пили чай после завтрака в своей новой квартире. Они уже освоились на своём новом месте жительства. Прошло почти две недели после взрыва в их прежних квартире и доме. Последний раз они пытались дозвониться до своего мужа и отца Бориса Андреева 12 февраля, перед тем как прогремел тот страшный взрыв вечером того же 12 февраля, и они тогда по счастливому стечению обстоятельств не находились у себя дома. Они тогда так и не дозвонились Борису на его мобильный телефон, тот самый, номер которого был им известен, то есть на единственный телефон, по которому они могли бы связаться с Борисом, находящимся на Венере. В последний раз до этого они общались с Борисом по телефону через несколько дней после Нового Года, чуть более, чем за месяц до 12 февраля. И за всё это время ни он им не звонил и не пытался до них дозвониться, ни они ему не звонили и не пытались ему дозвониться. После 12 февраля и до настоящего момента Борис также ни разу им не звонил, так как не мог знать их новые номера домашнего и мобильных телефонов (хотя ни 12, ни 13 февраля он также им не звонил на их старые домашний и мобильные номера телефонов, ведь своих старых квартиры и домашнего номера они лишились 12 февраля ближе к ночи в результате взрыва, а своих старых мобильных телефонов они лишились в результате ограбления 13 февраля и также вечером, то есть 12 февраля Борис ещё мог бы позвонить им на их старые домашний и мобильные телефоны, а 13 февраля – уже не мог позвонить им на их прежний домашний телефон, но ещё мог бы дозвониться им по их старым мобильным телефонным номерам), и они также до сих пор не звонили ему, в том смысле, что ни разу не пытались до него дозвониться на известный им его номер мобильного телефона за те десять с небольшим дней, которые прошли после взрыва в их прежней квартире и нападения на них с ограблением. Они решили связаться с ним лишь после того, как они уладят все сложности и проблемы, связанные с теми трагическими событиями, которые с ними произошли, чтобы уже после их разрешения связаться с Борисом и сообщить ему обо всём том, что с ними случилось. 20 февраля Татьяна и Люба договорились в своих университетах о том, что Татьяна сможет выйти на работу у себя в МУИЯ лишь в понедельник 2 марта, а Люба – тогда же приступить к занятиям у себя во ВГИКе. Они объяснили своим руководителям только что случившиеся с ними форс-мажорные обстоятельства, и те согласились допустить их соответственно к работе и учёбе со 2 марта. 24 февраля, утром после завтрака, Татьяна и Люба поочерёдно несколько раз звонили со своих новых мобильных телефонов на прежний известный им мобильный телефон Бориса. Но автоответчик телефонного оператора каждый раз им отвечал, что набираемого ими телефонного номера больше не существует. Вот это уже был определённый повод для беспокойства о Борисе. У него что, тоже поменялся мобильный телефон, и он, по крайней мере, потерял свой прежний мобильный телефон? То есть они лишились своих прежних мобильных телефонов в результате того, что их ограбили, и он тоже по каким-то причинам потерял свой прежний мобильный телефон на Венере? Вот так совпадение! Что-то это всё очень странно и не к добру. Через некоторое время после завтрака Татьяна отправилась в магазин за продуктами. Она вернулась в свой подъезд примерно в 13:15 и открыла ключом почтовый ящик своей квартиры. В ящике лежали две газеты, с десяток рекламных листовок и пластиковая папка с бумажной наклейкой, на которой было написано: «Татьяне и Любови Андреевым». Последнее её очень заинтересовало. Татьяна достала обе газеты, все листовки и пластиковую папку, и в ящике больше ничего не было, затем она упаковала всё то, что она достала из ящика, в обе сумки, в которых она несла купленные ею продукты, закрыла почтовый ящик на ключ и поднялась на лифте к себе на восьмой этаж. Она позвонила в свою квартиру номер 36, ей дверь открыла её дочь, она зашла в квартиру и закрыла входную дверь изнутри на замок. Далее она разделась, разобулась и распаковала продукты из сумок на кухне. А затем она положила на стол в своей комнате газеты, листовки и пластиковую папку. Она позвала свою дочь Любу к себе в комнату, и та пришла туда.

— Смотри, дочка, тут нам прислали папку, на которой написано, что она для нас, - сказала Татьяна.

— Ух ты, вот это интересно! – ответила Люба, взглянув на папку, на которой было написано: «Татьяне и Любови Андреевым», — Что бы там могло быть? Может, там что-то из агентства недвижимости, через которое мы купили нашу новую квартиру?

— Сейчас узнаем, - сказала Татьяна и открыла папку, отстегнув единственную кнопку на ней, а затем достала содержащиеся в папке документы и письмо. Письмо не было в конверте, а было просто упаковано в папку сложенным надвое. Татьяна развернула письмо, принялась его читать и секунд через двадцать обомлела от ужаса.

— Что там написано? – спросила Люба?

— Там написано, что наш папа... умер, - медленно ответила Татьяна тихим голосом.

— Что? – воскликнула Люба, а затем взяла письмо из рук своей мамы и тоже начала его читать.

В письме говорилось следующее:

«Уважаемые Татьяна и Любовь Андреевы!

Мы, сотрудники московского филиала корпорации «Лутхэнсо», вынуждены Вам сообщить ужасное известие. Ваш муж и отец Борис Андреев, являвшийся нашим коллегой и научным сотрудником, умер на Венере, заразившись вирусом «Амалатли». Это произошло 5 числа 3 венерианского месяца 1055 венерианского года, или 14 февраля 2037 года по земному летоисчислению. За двое суток до этого он почувствовал себя плохо, у него поднялась очень высокая температура, и анализы, проведённые его коллегами, выявили у него симптомы заражения вирусом «Амалатли». Через несколько часов после первых симптомов у него на коже всего тела появились язвы, что является одним из главных признаков заражения этим вирусом. Его коллеги сделали всё, что было в их силах, чтобы спасти его, но спустя чуть более, чем двое суток после выявления симптомов заражения, в 16:35 по местному времени, Борис Андреев умер от воспаления лёгких, разрушения лёгочной ткани и разрушения клеток и плазмы крови, вызванными вирусом. Как Вы, скорее всего, знаете, Борис Андреев проводил исследования вируса «Амалатли» и занимался разработкой антидота против этого вируса. В момент выявления у него симптомов заражения он находился в посёлке Хотхин на юго-востоке Хофтаирины, страны на планете Венера, в которой он работал по своему контракту, заключённому им с лабораторией «Фенэль», находящейся в городе Лоадве, столице Хофтаирины, и межпланетной корпорацией «Лутхэнсо», которой принадлежит эта лаборатория. В посёлке Хотхин проживали люди, заражённые этим вирусом, и за десять суток до того, как у Бориса Андреева были выявлены симптомы заражения, его отправили в рабочую командировку из города Лоадве, где он работал в лаборатории «Фенэль», в посёлок Хотхин, чтобы он там оказал помощь заражённым людям. Через двое суток после выявления у него симптомов заражения он умер там же, в посёлке Хотхин, находясь в машине мобильной лаборатории, в которой он и его коллеги были отправлены в тот посёлок в той рабочей командировке, и в этой мобильной лаборатории его коллеги пытались оказать ему необходимую помощь, но, к сожалению, им не удалось его спасти. Заражение Бориса Андреева вирусом «Амалатли» было вызвано тем, что он проводил исследования над этим вирусом и непосредственно контактировал с людьми, заражёнными этим вирусом. Спустя 44 часа после смерти Бориса Андреева его тело было подвергнуто кремации в ближайшем от посёлка Хотхин крематории, так как труп умершего, заражённого вирусом «Амалатли», представляет собой серьёзную опасность для окружающих людей, и его нельзя держать в морге и хоронить на кладбище. Надо сказать, что в посёлке Хотхин вследствие заражения вирусом «Амалатли» также умерли ещё несколько человек, и их тела также были кремированы.

Мы представляем, что вы переживёте, когда прочтёте это письмо и содержащиеся в этой папке документы, и поэтому мы Вам от имени лаборатории «Фенэль» в Лоадве и московского филиала корпорации «Лутхэнсо» приносим глубокие соболезнования по поводу смерти Вашего мужа и отца, Бориса Андреева, так как он работал в обоих этих местах и являлся одним из наших лучших и незаменимых коллег и сотрудников. Мы, сотрудники московского филиала корпорации «Лутхэнсо», 22 февраля этого года, 2037 года по земному летоисчислению, получили с Венеры из города Лоадве по межпланетной почте от наших коллег в лаборатории «Фенэль» посылку с документами о болезни, смерти и кремации Бориса Андреева и урну с его прахом. Документы были составлены сотрудниками лаборатории «Фенэль» на линьлонском языке и переведены ими на русский язык, и они были отправлены нам на обоих языках – языке оригинала (линьлонском) и языке перевода (русском). Мы сделали копии всех документов на обоих языках, и мы Вам выслали эту папку, содержащую настоящее письмо и сделанные нами копии всех содержащихся в полученной нами посылке документов на обоих языках о болезни, смерти и кремации Бориса Андреева. Урна с прахом Бориса Андреева и оригиналы документов о его болезни, смерти и кремации на обоих языках находятся у нас, в здании московского филиала межпланетной корпорации «Лутхэнсо», находящегося по адресу: город Москва, улица Желтокаменная, дом 38, строение 5, почтовый индекс: 196789».

Татьяна достала из папки все содержащиеся в ней скопированные документы и прочитала их все – сначала копии оригинальных документов на линьлонском языке, так как она сама владела линьлонским языком, а затем и копии переведённых на русский язык оригинальных документов. Противоречий между содержимым оригинальных и переведённых документов не было. Затем Люба прочитала только документы на русском языке, так как она не знала линьлонского языка. В документах на обоих языках были более подробно, чем в письме, описаны обстоятельства болезни, смерти и кремации Бориса. Несколько минут мать и дочь сидели на кровати в комнате Татьяны в состоянии недоумения, отчаяния и ужаса от того, что они только что прочитали. Что это вообще было такое, что за вереница несчастий с ними случилась? Сначала их квартира была уничтожена из-за взрыва газа, потом на них напали в гостинице, усыпили и ограбили, а сейчас они получили известие о смерти их мужа и отца, самого близкого и родного человека! Однако первые два несчастья, хоть и случились с ними, но всё же обошли их стороной: в момент взрыва в их прежней квартире их там не было по счастливой случайности, и они купили новую квартиру и поселились в ней, и хотя на них напали и усыпили их, и нападавшие могли сделать с ними всё, что угодно, пока они были без сознания, но они всё же не тронули их, а только ограбили их, ну а сейчас у них есть и новая квартира, и новые вещи, и по-прежнему много денег на их счетах в банке. А то, что они узнали сейчас, уже не исправить, и если их муж и отец Борис действительно был мёртв, и информация о его смерти не была какой-то ошибкой, то его уже нельзя воскресить и вернуть к жизни. Всё это было для Татьяны и Любы как будто кошмарным сном.

Кое-как Татьяна и Люба пообедали, а затем отправились вдвоём вместе в московский филиал корпорации «Лутхэнсо» на Желтокаменной улице, здание которого находилось в нескольких километрах к юго-востоку от Центрального округа Москвы. По пути они проехали где-то минут двадцать на метро. Часа в три с небольшим они уже зашли в двухэтажное здание филиала (дом 38, строение 5) через его единственный вход, на двери которого была вывеска: «Московский филиал межпланетной корпорации «Лутхэнсо»». В здании имелись одна медицинская лаборатория и несколько аудиторий, кабинетов и контор. На первом этаже в вестибюле здания имелся гардероб, куда Татьяна и Люба сдали свою верхнюю зимнюю одежду. Затем они прошли до конца одного коридора на первом этаже и наткнулись на конечную аудиторию в коридоре под номером 5, на двери которой было написано «Кабинет руководителей». Дверь была закрыта, хоть и не заперта на ключ и замок, и Татьяна аккуратно постучала в неё. Через несколько секунд ей открыл дверь молодой человек лет 30 – 35 в очках и спросил:

— Здравствуйте, а вам кого?

— Здравствуйте, нам очень надо поговорить с управляющими вашей организацией, точнее, вашим филиалом... ну с теми, кто у вас тут главные? Это касается вашего сотрудника Бориса Андреева. Мы – его жена и дочь, и сотрудники вашего филиала сегодня отправили нам в почтовый ящик письмо, в котором было сказано, что Борис Андреев умер, и документы о его смерти, - ответила Татьяна.

— Ааа, так это вы Татьяна и Любовь Андреевы? Да-да, конечно, проходите, мы вас ждали, - сказал молодой человек, поманив рукой Татьяне и Любе, чтобы они прошли в аудиторию, и сделав печальное выражение лица и глаз сквозь очки. Он прошёл обратно в аудиторию, а за ним вошли туда Татьяна и Люба. Он попросил прикрыть дверь, что Люба и сделала. Он сел за рабочий стол в аудитории, спиной к окну, а затем Татьяна и Люба сели на два стула за этот же стол с другой стороны, спиной к двери, через которую они вошли в аудиторию, лицом к окну и к молодому человеку.

— Приятно познакомиться с вами, хоть и ужасно, что знакомство с вами имеет место при таких трагических обстоятельствах, - сказал молодой человек, — Меня зовут Алексей, я являюсь членом руководства этого филиала корпорации «Лутхэнсо». Борис Андреев работал вместе с нами, и в конце позапрошлого, 2035 года, он здесь, в этом здании, в этой же аудитории и за этим же столом заключил свой рабочий контракт с межпланетной корпорацией «Лутхэнсо», направления деятельности которой – медицина, микробиология и фармацевтика, имеющей множество офисов и филиалов в разных странах на разных планетах Солнечной Системы, и с лабораторией «Фенэль», принадлежащей этой корпорации и находящейся в городе Лоадве в стране Хофтаирина на планете Венера. Суть контракта Бориса заключалась в том, что он отправится на Венеру в Хофтаирину в рабочую командировку сроком примерно на полтора года с целью исследований смертоносного вируса «Амалатли», эпидемия которого вспыхнула в Хофтаирине в 2035 году по земному летоисчислению, и из-за которого в этой стране на Венере умерло уже несколько тысяч человек, и с целью разработки, получения и испытаний эффективного антидота против этого вируса. Вы, должно быть, знаете, что до заключения этого контракта Борис работал в нашем филиале корпорации «Лутхэнсо», действующим при Институте Вирусологии имени Ивановского, который также сотрудничает с корпорацией «Лутхэнсо», ну а ещё ранее до этого, он работал в самом Институте Вирусологии. Борис был одним из наших лучших учителей, сотрудников и коллег. Его никто не заменит. Ещё раз примите наши искренние соболезнования по поводу его смерти, которые мы выразили в нашем письме к вам.

Аудитория, в которой они находились, была очень просторной. Она была обставлена мебелью и другими предметами интерьера. Окон в ней было целых четыре, а дверь – только одна, та самая, из которой в аудиторию зашли Татьяна и Люба. Помимо Татьяны, Любы и Алексея, в аудитории находилось ещё более десяти человек – сотрудников филиала.

И тут до Татьяны и Любы дошла одна мысль, которая не пришла им в голову, когда они ещё у себя дома прочитали полученные ими письмо и документы, и не пришла им в голову, пока они ещё только были в пути к зданию филиала. Эта мысль заключалась в следующем: а как сотрудники московского филиала «Лутхэнсо» узнали их новый адрес проживания, чтобы по нему отправить им письмо и документы? Ладно, они должны были узнать о взрыве в прежней квартире, где проживала семья Андреевых, так как им был известен московский адрес регистрации и места жительства их сотрудника Бориса Андреева, и они узнали по новостям о взрыве в том доме на той улице, где он проживал до своего отлёта в командировку на Венеру. Или, по крайней мере, они могли бы узнать об этом от работников почты, если бы попытались отправить свою папку с письмом и документами о смерти Бориса на почтовый адрес прежних дома и квартиры Андреевых, так как те могли бы сообщить им, что этот почтовый адрес больше не существует, и могли бы сообщить им причину, по которой он более не существует. Или же, они могли бы сами увидеть, что произошло в этом доме, и узнать, что случилось с квартирой Андреевых в этом доме, если бы они сами отправились к этому дому, чтобы положить папку в почтовый ящик их квартиры. Но вот как, по каким каналам они, сотрудники филиала, узнали, куда и на какой адрес переселились Татьяна и Любовь Андреевы после взрыва в их прежних доме и квартире, купив себе новую квартиру в другом месте? Татьяна спросила об этом у Алексея. Тот ответил ей следующее:

— Понимаете ли, дело было так. 13 февраля мы по новостям по телевидению узнали, что произошло в вашем доме и вашей квартире, где вы жили. Мы узнали, что в ночь с 12 по 13 февраля в вашем доме номер 67, корпус 1 на улице «Апрельская», на 25 этаже, произошёл сильнейший взрыв газа, уничтоживший несколько квартир. Нам было известно, что наш коллега Борис Андреев проживал вместе с вами в этом доме на 25 этаже в 106 квартире. 13 февраля мы два раза звонили на ваш домашний номер вашей квартиры, чтобы дозвониться лично до вас, семьи Бориса, но автоответчик оператора нам отвечал, что этот номер не существует, и мы поняли, что телефонная точка вашей квартиры всё же была уничтожена при взрыве. Мы хотели связаться с Борисом, находящимся на Венере, чтобы сообщить ему об этой трагедии, произошедшей в его доме, и, скорее всего, затронувшей его квартиру, и о том, что с вами, его женой и дочерью, тоже могло что-то случиться, так как тогда ещё мы про вас не знали, живы и здоровы ли вы, или нет. Мы звонили на номер его мобильного телефона несколько раз 14, 15 и 16 февраля, но он всё это время ни разу не отвечал. Телефонный номер его гостиничного номера, в котором он проживал на Венере за всё время своей командировки, не был нам известен, так как Борис нам его не сообщал, поскольку его рабочие руководители в Лоадве попросили его никому, даже вам, членам его семьи, не сообщать этот номер, так как его работа с вирусом «Амалатли» в Хофтаирине имеет отчасти характер неофициальной секретности, в связи с чем он обязался хранить в тайне от лиц, не участвующих в этой работе, многие данные, связанные с этой работой, и одними из таких данных являются данные о том, в какой гостинице он остановился и проживает в Лоадве на время своей рабочей командировки, в каком гостиничном номере он проживает в той гостинице, и телефонный номер этого гостиничного номера. Об этом нам сообщили сотрудники медицинской лаборатории «Фенэль», находящейся в Лоадве, столице Хофтаирины, в которой там работал Борис, когда они, эти сотрудники, присутствовали здесь, в этой аудитории, при заключении Борисом его рабочего контракта. Далее, мы почти неделю пытались связаться по интернету, точнее, по электронной почте, с сотрудниками лаборатории «Фенэль» в Лоадве, руководители которой, собственно говоря, и были работодателями и руководителями Бориса в его работе и рабочей командировке на Венере, пытаясь через них связаться с Борисом, как мы им писали, по строго конфиденциальному вопросу (из-за чего именно – мы не писали сотрудникам «Фенэль» в наших сообщениях по электронной почте), однако ни одного ответного сообщения от них мы так и не получили. И вот 22 февраля вечером мы получили посылку на имя одного из сотрудников нашего филиала, доставленную курьером из отделения межпланетной почты в Москве, в которой были оригиналы документов о болезни, смерти и кремации Бориса Андреева, составленные на линьлонском языке сотрудниками лаборатории «Фенэль», и переведённые ими же на русский язык, и урна с прахом Бориса Андреева. И на следующий день, 23 февраля, мы сделали запрос по телефону в единый регистрационный орган города Москвы о вас, Татьяне и Любови Андреевых. Мы им сказали, что мы являемся сотрудниками медицинской лаборатории московского филиала межпланетной корпорации «Лутхэнсо», и один из наших сотрудников совсем недавно умер на другой планете и был подвергнут кремации там же, в связи с чем мы должны сообщить информацию о его смерти и кремации и об обстоятельствах его смерти и кремации родственникам этого человека. Сказали, что этого человека звали Борис Андреев, и что нам было известно, что у него есть жена, Татьяна Андреева, и дочь, Любовь Андреева. Ещё мы сказали им, что у нас были основания предполагать, что они также могли погибнуть, поскольку в той квартире, где они проживали, произошёл взрыв газа, о чём нам стало известно из СМИ, и по чистейшей случайности и сам Борис Андреев умер и был кремирован и обращён в прах после своей смерти, и его жена и дочь также могли погибнуть и быть обращёнными в пепел, или, по крайней мере, в угли вследствие взрыва газа и пожара в их квартире. Сотрудники регистрационного органа отнеслись с пониманием к нашей просьбе и согласились незамедлительно и бесплатно предоставить нам информацию о вас. И они вскоре, в тот же день, сообщили нам по телефону, что да, действительно, ваша прежняя квартира была уничтожена при взрыве газа, но вас в тот момент не было ни в квартире, ни вообще в вашем жилом доме, в котором находилась ваша квартира, и поэтому с вами ничего не случилось. Они сообщили нам, что вы были временно размещены в гостинице, а затем купили новую квартиру в доме на Цветном бульваре и сразу же переселились туда, и они предоставили нам ваши новые полный адрес, почтовый индекс и номер телефона вашей новой квартиры, и даже код от двери вашего подъезда в вашем новом доме (так как мы им сказали, что мы должны передать вам в почтовый ящик документы о смерти вашего мужа и отца и объяснительное письмо от нас по этому поводу), чтобы наш сотрудник, который доставит вам папку с этими документами и письмом, мог открыть дверь подъезда и положить эту папку в почтовый ящик вашей новой квартиры. Собственно, в тот же день вечером, 23 февраля, один из наших сотрудников пришёл к вам в подъезд и положил в ваш почтовый ящик папку со сделанными нами копиями документов на линьлонском и русском языках о болезни, смерти и кремации Бориса Андреева и нашим объяснительным письмом, которые вы сегодня, 24 февраля, и получили, и прочитали. Вот и вся история.

Татьяна и Люба выслушали объяснения Алексея, и у них, конечно, не было какой-либо причины и какого-либо основания, чтобы в чём-то упрекнуть сотрудников филиала, а уж тем более в чём-то их заподозрить. Татьяна попросила Алексея показать полученные ими в посылке с Венеры оригиналы документов и урну с прахом Бориса. Алексей показал Татьяне и Любе лежащую на столе, за которым они втроём сидели по разные стороны друг напротив друга, раскрытую коробку с оторванными и разрезанными лентами, в которой сотрудники филиала получили документы и урну, а затем достал из одного находящегося на его стороне большого выдвижного ящика в столе оригиналы документов о смерти Бориса на линьлонском и на русском языках и зелёную цилиндрическую пластиковую урну с его прахом и поставил урну вертикально на стол, неподалёку от сидящих с другой стороны стола Татьяны и Любы. Круглое металлическое дно пластиковой урны было плоским, и поэтому урна могла стоять вертикально на дне. Алексей протянул оригиналы документов Татьяне и Любе, и Татьяна взяла все документы на обоих языках и принялась их изучать. Татьяна на всякий случай взяла с собой из дома в своей кожаной сумке полученную ей и Любой папку с письмом от сотрудников филиала и со сделанными ими копиями документов о смерти Бориса, и сейчас она сверила оригиналы всех документов на обоих языках с копиями всех документов на обоих языках. Всё было верно, ни одной ошибки в копиях по сравнению с оригиналами нигде не было. Она сказала об этом Любе.

— Вот это – погребальная урна с прахом Бориса, оставшимся после его кремации, - сказал Алексей, указывая рукой на урну, - Не волнуйтесь, в результате кремации тот вирус, которым было заражено тело покойника, полностью уничтожается в огне, так что заражение при контакте с погребальной урной и самим прахом покойника в этой урне полностью исключено.

Татьяна взяла урну со стола и потрясла её, и в ней послышался шелест сыпучей материи, и никакого другого предмета, кроме этой сыпучей материи, то есть золы, или праха, внутри урны явно не было. Татьяна открыла металлическую крышку урны и увидела в ней серовато-белую золу, наполняющую урну почти до её краёв.

— Смотри, дочка, это же прах нашего покойного папы, - отчаянным голосом сказала Татьяна сидящей на стуле рядом с ней Любе, показав ей урну и её содержимое.

— Какой ужас, я не могу на это смотреть! – воскликнула Люба, чуть не всплакнув и резко отвернув голову в сторону от урны. Татьяна снова закрыла урну на крышку и поставила её на стол перед собой.

— Не найдётся ли у вас большого пакета, в котором мы могли бы отнести урну с прахом Бориса домой? – спросила Татьяна у Алексея.

— Да, конечно, - сказал тот и взял со стола один большой пустой непрозрачный белый полиэтиленовый пакет с двумя полиэтиленовыми ручками и через весь стол протянул его Татьяне. Она взяла пакет, положила в него урну и поставила пакет с урной в стоячем положении перед собой на стол.

— С вашего позволения, оригиналы всех полученных нами документов о болезни, смерти и кремации Бориса на обоих языках останутся у нас. А у вас будут сделанные нами их копии на обоих языках. Урна с прахом Бориса, разумеется, останется у вас. Ещё раз – примите от имени всех нас, сотрудников нашего московского филиала «Лутхэнсо», а также от имени всех сотрудников лаборатории «Фенэль» в городе Лоадве на Венере, которые были работодателями и руководителями Бориса в его рабочей командировке в Хофтаирине, искренние и глубочайшие соболезнования по поводу смерти Бориса Андреева, произошедшей вследствие заражения вирусом «Амалатли», который он изучал и против которого он пытался разработать действующий антидот. Мы лишились ценнейшего сотрудника, которого вряд ли кто-нибудь заменит, а вы – самого близкого человека, вашего мужа и отца. Искренне соболезнуем вашей утрате. Нам всем очень жаль, что это случилось, - сказал Алексей.

— Да, конечно, спасибо, - сказала Татьяна и с края стола, находящегося перед ней, переложила на середину стола оригиналы всех документов о смерти Бориса Андреева на двух языках, которые она только что изучала и сверяла с их копиями. Алексей взял оригиналы всех документов о смерти Бориса и положил их в тот же выдвижной ящик стола, из которого он их достал вместе с урной, и задвинул ящик. Татьяна упаковала копии всех документов о смерти Бориса на обоих языках обратно в ту же пластиковую папку, которую она получила сегодня в почтовом ящике своей квартиры, которую она взяла с собой в здание филиала и в которой по-прежнему находилось объяснительное письмо от сотрудников филиала, застегнула папку на кнопку и положила её в пакет с урной на столе.

— Скажите, мы можем вылететь на Венеру, в Хофтаирину, чтобы там всё самим подробно разузнать об обстоятельствах смерти Бориса? – спросила Татьяна у Алексея. Он ей ответил:

— Можете. Вы можете отправиться в посёлок Хотхин в Хофтаирине, в котором он умер и неподалёку от которого его тело было кремировано. Только при нахождении там надо быть осторожными, поскольку там есть люди, заражённые вирусом Амалатли, и некоторые из них, как и Борис, умерли от этого вируса и были кремированы. Можете спросить про болезнь и смерть Бориса у сотрудников мобильной лаборатории, в которой он выехал в Хотхин из Лоадве на рабочую командировку вместе с несколькими другими сотрудниками лаборатории «Фенэль» в Лоадве, которые являлись его коллегами в его рабочей миссии на Венере и пытались его спасти и вылечить, если они ещё не покинули тот посёлок и не покинут его до того, как вы туда доберётесь, и если вы там найдёте их мобильную лабораторию.

— А нельзя ли как-нибудь найти саму лабораторию «Фенэль» в Лоадве, где работал Борис, прийти туда и поговорить с её сотрудниками об обстоятельствах болезни и смерти Бориса? – спросила Татьяна.

— Увы, нет, её сотрудники не дают посторонним лицам, даже ближайшим родственникам своих сотрудников, данные о своём местонахождении и номера телефонов своей организации. Даже нам они оставили только один из своих адресов электронной почты, когда Борис в конце 2035 года здесь подписывал с ними свой рабочий контракт. И они не оставили нам ни один телефонный номер ни самой лаборатории «Фенэль», ни хоть кого-то из них самих. Их деятельность имеет неофициально засекреченный характер, как и всей корпорации «Лутхэнсо». Мы тоже просто так никому не даём свои адрес, контакты и другие данные, так как мы – филиал «Лутхэнсо».

— Что ж, понятно. Ну ладно, до свиданья. Мы, пожалуй, уже пойдём.

— До свиданья. Я прекрасно понимаю ваше нынешнее состояние, так что вы держитесь! Жизнь продолжается. Всего хорошего!

— До свиданья! – сказала Люба Алексею.

Татьяна забрала со стола пакет с урной и папкой, и они вместе с Любой встали из-за стола, вышли из аудитории, прошли обратно по коридору в вестибюль здания филиала, получили из гардероба свою верхнюю одежду, оделись, вышли на улицу и отправились обратно к себе домой, по пути туда также проехав на метро, как и по пути из дому в здание филиала. Где-то между шестью и семью часами вечера Татьяна и Люба были уже у себя дома, и чуть позже они вместе поужинали. Урну с якобы прахом Бориса Андреева Татьяна поставила в шкаф для посуды в своей комнате. Часов в одиннадцать вечера Татьяна и Люба легли спать.