Тлеющие звёзды

- Успокоиться! Не паниковать, - прошептал себе под нос Дейт, когда корабль содрогнулся от очередного попадания.

Он устоял на ногах, хотя тряхнуло хорошо. Магнитные подошвы ботинок отлично справлялись со своей функцией. Отчасти помогла невесомость. Вместо того, чтобы завалиться на стены коридора или вперёд, приземлившись на колени, тело волнообразно качнулось. Не пришлось руками искать опору.

- Следи за дыханием, - продолжал наставлять себя Дейт. - Контроль!

В голове пульсировала одна единственная мысль — выжить любой ценой. Она подавляла иные эмоции и переживания, заглушала раздающиеся из динамиков крики боли и отчаяния, приказы командования отступать. Было верхом идиотизма после тяжёлых боев при Корце, не пополнив ряды, начинать новую кампанию. Победному кличу не суждено прозвучать под лимонно-жёлтыми небесами Сулахо. Высокопарные речи? Салюты? Главное, выжить. Каждый стал сам за себя. Даже Фрэнк, сгинувший где-то там, внизу, среди фиолетовых лесов.

Лишь эта мысль позволила довести подбитый блаймер до доков корабля-носителя, в надежде, что капитан в следующую секунду даст отмашку на Прыжок. Но ничего не случилось: ни через секунду, ни через десять минут. Дейт оказался в ловушке, как мышь, добровольно сунувшая голову в мышеловку в давно заброшенном доме — её и не съедят, и спасению неоткуда прийти. Остаётся крутиться, вертеться всем телом, дабы найти слабину в давлении рамки и вылезти.

- Дыши ровно, - пробормотал Дейт сквозь жадные хватания ртом воздуха, когда фонарики с двух сторон шлема высветили в тёмном коридоре, залитом тусклым лиловым светом, чей-то труп, окружённый бисером из каплей крови.

Алые шарики сверкнули в ярких лучах. Нилзу стало дурно. Он не боялся крови и не страшился мёртвых тел. Не раз приходилось не только вести космические бои, но и с винтовкой наперевес бегать по полям, усыпанным трупами, застывшими в жутких позах. Некоторые были убиты не без его помощи. Только тогда Дейт чувствовал уверенность, что увидит следующий рассвет. А здесь, когда будущее не определённо, ужасные картины случившегося с кораблём парализуют тело, затрудняя продвижение вперёд, он более явно ощутил холодное дыхание смерти, на которую всегда смотрел свысока, с издёвкой, идя в смелую, безумную атаку на врага. Дейта замутило. Сердце бешено заколотилось в груди, под прочной тканью лётного скафандра. Каждая капля крови плавающего перед ним человека отчётливо представилась Нилзу крупицей утекавшей из тела жизни. Коснись он одного из сотен жидких рубинов, услышал бы крик отчаяния и боли разрываемой на части души. Это же, возможно, ждёт и его, если не возьмёт себя в руки и не остановит бешеное дыхание, грозящее неконтролируемой гипервентиляцией лёгких. В замкнутом пространстве скафандра с ограниченным ресурсом в определённый момент она приведёт к потере телесных ощущений, а Дейт и так с трудом отрывал от пола магнитные подошвы.

Коридорам, казалось, нет конца и края. Длинные, со множеством ответвлений. Где-то мерцал свет, отбивая желание сворачивать в них, где-то коридоры обрывались лохмотьями отделки и обшивки вырванных взрывами переборок. Огонь давно угас, но что-то продолжало разрушать материи, постепенно пожирать их, не подчиняясь известным законам горения. Там шли процессы, не зависящие от наличия в пространстве кислорода. Медленное тление, невидимое глазу, но маниакально, неспешно разрушающее всё вокруг. Без продуктов окисления - возможные запахи и дым вытягивало в космос, превращая их в ничто.

Дейт заплутал и перестал соображать, куда он идёт. Просто продолжал движение. Ведь движение — это жизнь. И только вперёд, без оглядки. Назад нельзя. Он знал, что возвращаться бессмысленно. Сзади ничего не осталось: ни сослуживцев, ни верой и правдой служившей ему машины, ни... друзей.

- Идиот, ты расходуешь слишком много кислорода! - прикрикнул на себя Нилз. Сжав кулаки, задержал на время дыхание.

Вновь под ногами задрожал пол. Снаряды вырвали ещё один кусок из корабля-носителя, захламив орбитальное пространство планеты новым мусором, останками экипажа и персонала техподдержки. Противник не думал прекращать избиение сил Центральных планет. Редели голоса командиров эскадр и эскадрилий, звеньев блаймеров. Приказы обрывались на полуслове, исчезали из эфира ругательства.

Из переговоров Дейт узнал, что один из крейсеров был уничтожен в начале Прыжка, и он представил, как искорёженную груду металла выкидывает далеко за пределами зоны боевых действий. Теперь и тел не найдёшь.

Нилз оттолкнул рукой чью-то плавающую на уровне глаз кепку. Вращаясь вокруг козырька, она отлетела к зависшему под потолком телу, судя по лычкам, инженера снабжения. Несчастный обхватил собственную шею окоченевшими пальцами, когда безуспешно ртом хватал пустоту. Одна за другой ракеты наделали дыр в корабле, лишив его атмосферы, повредили системы, отвечающие за блокирование перегородками отдельных секторов и палуб, уничтожили генератор силового поля. Команда гибла от удушья. Её выкидывало в космос. Где-то остатки кислорода выгорали вместе с помещениями и теми, кто там находился.

Под телом лучи выхватили на стене погасшие указатели. Дейт увидел то, что он подсознательно искал. В неожиданном порыве взявшейся на пустом месте благодарности Нилз отдал честь инженеру и побрёл дальше.

Мостик располагался двумя палубами выше. Подъёмники не работали, потому пришлось карабкаться по приставным лестницам, вытягивая их из специальных ниш под люками. Люки также не открывались автоматически при приближении к ним. Здесь уже постарался капитан корабля, заблокировав вспомогательные проходы перед боем. Жаль, что он не успел сделать тоже самое с основными - не закрыл отсеки, получившие пробоины. Спас бы экипаж, а это без малого тысячи жизней, в том числе и его собственная.

Местами у дверей, держась мёртвой хваткой за рычаги ручной герметизации створок, в паре десятков сантиметров над полом лежали тела тех, кто до последней секунды боролся за жизнь, пытаясь продлить её на несколько мгновений, сохранив воздух в отсеке, где застал их удар по кораблю.

Дейт выбрался на нужную палубу. Он не стал закрывать люк, как и предыдущие. Теперь о герметичности внутренних помещений поздно беспокоиться. Выпрямился, вновь намагнитив подошвы.

Далее по коридору его взору предстала огромная дыра, словно некое космическое чудище, испытывая неимоверный голод, откусило часть корабля. Порванными прожилками торчали во все стороны провода. Неровные края дыры напоминали следы зубов. В оставшейся пустоте зависли, плавно отплывая в открытое пространство, панели обшивки, деформированные элементы перегородок, обломки аппаратуры, наборы медицинской помощи и пенообразователи для заполнения горящих помещений. Части тел Дейт сознательно старался не замечать. Он только-только нормализовал дыхание. Маленький индикатор потребления кислорода перестал раздражать красными проблесками. И нового всплеска желательно было не допустить.

Нилз подобрался к краю дыры. Справа, в зияющий просвет виднелся изгиб Сулахо с размытым ореолом атмосферы. Отражённый от планеты свет наложил контрастные тени на противоположную сторону пропасти, и Дейт не различал, где находилось продолжение коридора. Прыгать пришлось бы вслепую, если бы не вспышка рядом с кораблём. Нилз не знал, кто кого подбил — свои или чужие, однако чья-то жизнь внесла плату за его душу, яростно цепляющуюся за этот сошедший с ума мир.

Дейт отключил магниты и, оттолкнувшись, поплыл к тёмному пятну, образ которого пытался удержать в голове подольше. Вряд ли что-то снова подсветит ему путь.

В космосе ещё кипел бой, а голоса продолжали исчезать из эфира. С гибелью командиров и капитанов иные люди занимали их места, брали командование на себя и тут же пропадали в небытие. Какой-то из тех росчерков плазмы на мрачном фоне каверны, что видел Дейт справа, пока перелетал пропасть, обрывал жизнь сослуживцев и земляков.

О забрало бился обгоревший хлам, ботинки в закристаллизовавшихся брызгах крови, чей-то планшет, помигивающий индикатором режима ожидания. Вечная мерзлота пока не умертвила источник питания. Можно было взять планшет в руки и посмотреть, за каким занятием застала человека смерть. Дейт поежился от собственных мыслей и отпихнул устройство подальше. Завертелась вокруг своей оси шестигранная панель отделки, задетая плечом. Бесшумно, как и всё остальное: в пугающем безмолвии умирали люди, беззвучно взрывались блаймеры, не слышно было шагов, словно Нилз не ступал по полу ни разу, а парил бестелесным духом, понукаемый фантомной мыслью, доставшейся от живого Дейта. Без свиста и хлопка в любой миг могла прилететь торпеда, чтобы отгрызть от корабля ещё кусок, и он не поймёт, что уже настал конец. Стоило спешить, укрыться под толщей других помещений корабля. Хоть и мнимой, судя по дыре, но всё же защитой.

Дейт малость промахнулся. Предметы на его пути предательски скорректировали путь, а лётный скафандр не был оборудован маневровыми двигателями. Он врезался в стену слева от проёма коридора. Руками аккуратно обхватил обрубки труб, торчавших из неё, гася скорость. Малейшая нерасторопность грозила вероятностью наскочить на них, порвав скафандр и выпустив себе кишки. Дейт похолодел, когда ноги коснулись обшивки, и что-то потёрлось чуть ниже правого колена. Глаза застыли на индикаторах внутри шлема. Лоб покрылся испариной. Увлажнились подмышки. Но внутри световых элементов не сверкнуло ни искорки.

От распахнутой беззубой пасти коридора его отделяла загнутая ферма с бахромой из панелей отделки, торчавших в разные стороны, и три трубы, тянувшиеся под потолком, взрывом превращённые в кривую решётку, преграждающую Нилзу путь. Из грубо срезанных концов выглядывали букеты проводов и застывшая струя воды. Дейт поёжился внутри скафандра. Он даже ощутил прикосновение космической мерзлоты. Вместе с ней пришло одиночество — в динамиках стихла жизнь. Хоть суровая и беспощадная к людям, но жизнь. Без криков на плечи сразу навалилась пугающая бескрайность Вселенной, где человек что песчинка в космосе.

В дыру в корпусе было видно, как на фоне Сулахо одни блаймеры гоняли другие. Дейт не стал напрягать зрение в попытке на расстоянии в десять и даже несколько сотен километров, когда сами машины заметны лишь благодаря вспышкам выстрелов, разглядеть эмблемы принадлежности. И так было известно, кто добивал кого — защитники планеты агрессора.

Он протиснулся между труб, столкнувшись лицом к лицу с очередным телом.

- Сохраняй спокойствие, Дейт, - прошептал он себе, борясь с возвращающимся приступом паники. Так плохо Нилз себя ещё никогда не чувствовал.

Остекленевшие глаза мертвеца выводили из равновесия. Они сверлили его взглядом, пронизывали им до самых потаённых глубин души.

- Что вылупился?! - Дейт с размаху врезал трупу по носу и сам отлетел назад. У края пропасти его задержали трубы.

Вспомнил о ботинках. Кнопка на левом предплечье скафандра, и ноги притянуло к полу.

Неожиданно замерцал индикатор излишнего потребления кислорода. Предупреждение вызвало немалое удивление у Дейта, ведь он уже некоторое время контролировал дыхание, справляясь с приступами паники и подавляя страх.

- Нарушение целостности скафандра, - через секунду прозвучало из динамиков. - Нарушение целостности скафандра.

- Этого не хватало! - выругался Нилз, бегло осмотрев корпус, руки.

Повреждение он обнаружил на правой ноге, под коленкой. Луч одного из фонариков высветил небольшой порез в несколько миллиметров. Вокруг разрыва наблюдалось лёгкое колебания материи.

Дейт огляделся в поисках щитка экстренной помощи. В таких обычно хранилось самое необходимое для спасения человеческих жизней: пероральные гели широкого спектра действий, гели и спреи, застывающие и покрывающие тонкой плёнкой раны, сетчато-трубчатые фиксирующие повязки, эластичные или затвердевающие, если сканер обнаружит перелом, и питательные растворы, восстанавливающие силы. Гель для ран сейчас очень пригодился бы, но Нилз не обнаружил на стенах коридора ни одного щитка.

Яркий синеватый свет на миг осветил узкое пространство. Сзади одну из перекрывающих проход труб срезал под потолком заряд плазмы, случайно залетевший в пробоину размером с городской квартал. Дейт не захотел даже представлять, что произошло бы, перелетай он в этот момент пропасть. Образ того, как плазма врезается в шлем и сносит голову, бесцеремонно сам возник перед глазами. Тело покрылось мурашами. Стало до тошноты противно, и Нилз постарался как можно быстрее отогнать деструктивные мысли. Стоило думать о жизни. Умереть сейчас, пока есть хоть один шанс выжить — значит сдаться, проявить слабость, а он не слабак. Ни он, ни его друзья не были трусами и слабаками.

Вспомнив о дырочке в скафандре и в который раз отругав себя, теперь, правда, за потерю драгоценного времени, Дейт поспешил на мостик. Настолько быстро, насколько позволяли ботинки и невесомость.

Дверь на нажатие кнопки не отреагировала. Осталась стоять на месте. О том, что в этой части корабля сохранилось электричество, Нилзу подсказала вспыхнувшая голопроекция. В пространстве между дверью и Дейтом возникла надпись, что дверь заблокирована изнутри. Бортовой компьютер продублировал предупреждение через динамики, вмонтированные в потолок коридора, но при отсутствии на борту атмосферы искусственно синтезированный голос потонул в давящей тишине. Нилз видел лишь надпись. Она не обрадовала его, и Дейт раздраженно саданул по двери, покачнулся, словно разлёгся на морских волнах. Спасибо ботинкам, удержали.

Правее кнопки располагался рычаг ручного открытия створок. Дейт яростно заработал им. Его подгонял мерцающий красным индикатор расхода воздуха. Дверь не поддалась. Вспыхнуло новое предупреждение:

«На мостике поддерживается атмосфера. Есть вероятность нахождения активных форм жизни. Подтверждаете ваши дальнейшие действия?»