Годовщина №10
Греция. Теплый вечер. На террасе — деревянный стол, вино, свечи, двое детей где-то бегают в саду, а волны перекатываются через берег, как дыхание мира.
Алиса появилась в белом легком платье, босиком, с виноградной веткой в руке.
- Ты снова вкладываешься в это платье? – подразнил Леон, глядя, как она садится напротив.
– Пока, – ответила она с лукавой улыбкой. — Но это последний раз. По крайней мере, в этом году.
Он приподнял бровь, но ничего не сказал.
Она налила ему вина. Он поднял бокал.
– За нас, – сказал. — Через десять лет без убийств.
– Ну... почти без, – улыбнулась Алиса. — Один мышиный инцидент на кухне не считается?
Они засмеялись.
Когда дети пошли спать, Алиса достала из кармана маленький сверток.
– Подарок? – спросил Леон.
– Да. Но я не смогла найти листовки с надписью "Привет, ты опять отец", поэтому просто скажу: угадай, кто из нас троих скоро перестанет пить вино?
Он застыл.
- Подожди...
– Ага, – улыбнулась. - Третий. Точнее – третья, я почти уверена.
Леон откинулся на спинку стула, долго молчал... а потом просто сказал:
— Это какой-то мафиозный заговор, правда?
- Конечно. Я давно тебя предупреждала: я опасная женщина.
Он подошел, стал на одно колено и поцеловал ее живот.
– Ладно. Тогда сделаем перерыв между детьми хотя бы в год. А то мы не пара, а семейная мафия.
- Леон...
– Да?
– Я тебя люблю. Даже тогда, когда ты носишь те же шорты три дня подряд.
– Ну вот, и за это тоже.
Они смеялись, обнимались, и ночь, теплая и полная винограда, превращала их в счастье.
9.месяцев спустя.
Ночь.
Остров спал.
Кроме одного дома — на краю холма, где сквозь окна лился желтый свет, а в воздухе смешались запахи моря, пота и ожидания.
– Леон! Если ты еще раз скажешь "дыши глубже", я клянусь, я тебя удушу! - с рычанием крикнула Алиса, сжимая ему руку так, будто ломала пальцы.
– Хорошо, хорошо! Я молчу! — его голос был дрожащий, но глаза влюблены. – Просто скажи, что делать.
– Не нервничать меня, блин!
Луна и Тео сидели на кухне с бабушкой Яниной — старенькой акушеркой, которая знала больше о родах, чем о телефонах.
– Это все из-за тебя, – бормотала Алиса сквозь зубы. — Я говорила: не та неделя.
— Но ты же начала...
- Молчи!
Вместо ответа он в очередной раз вытер пот с ее лба и прошептал:
– Я с тобой. И буду с тобой. Как и тогда, когда мы прятались в канализации. Как и тогда, когда нас преследовали пять машин. И сейчас, когда нас преследует этот... новый гражданин.
— Господи, ты снова шутишь?
– Это или я шучу, или падаю от паники. Выбирай.
Первый крик был громок. Сильный. Маленькая красная тварь сжала кулачки и протестовала против мира.
Но только его положили на грудь Алисы — он умолк. И смотрел, не моргая, на нее.
Будто знал, кем она есть. И кем он будет.
- Мальчик, - сказала Янина. – И сильный, как волк.
Леон затруднился говорить. Просто сидел, обхватив руками обоих.
– Как назовем его? – прошептала Алиса, уже совсем другим голосом – тихим, как молитва.
– Арио.
– Арио?
- С латыни - "тот, кто приносит мир".
Они смотрели на новую жизнь. И знали: теперь все изменилось.
На следующее утро дети прибежали в спальню, рассматривая братику.
– А он не похож на тебя, папа.
– И это прекрасно, – вздохнул Леон. — Хотя кто-то в этой семье будет нормальным.
– А на маму похож? – спросила Луна.
– Очень, – улыбнулась Алиса. — Особенно когда злой.
Трое детей.
Тишина после бури.
И глаза Леона, которые уже не были волчьими.
А были человечными.
– Знаешь, – сказала она вечером, когда все спали, – мы победили.
– Кого?
- Прошлое.
Он молча коснулся ее пальцев.
Теперь у них было три сердца на двоих — и на этот раз, без страха.