Глава 4
Сознание пульсирует, как больной зуб.
Неровные вспышки мыслей, обрывки воспоминаний, заляпанные чернильными пятнами отчаяния. Кажется, будто череп сдавливают тисками, а внутри него плещется вязкая, черная жижа.
Ни одна мысль не складывается в стройную цепочку, все разроненно и болезненно.
Разум Александра был затуманенным, паника и страх встретить свою судьбу в окруженном городе сражаясь со своими согражданами. Провизия заканчивается во всем городе, гуманитарные службы не езжают в город.
Палец держится на курке пистолета, тот - у виска. Избавиться ли от потенциальных мучений не только физических, но и моральных?
Безнадега спутала Александра, словно липкая паутина. Нет просвета, нет выхода.
Каждый вдох - как последний глоток воздуха перед тем, как уйти на дно.
Зачем вообще дышать? Зачем просыпаться? Чтобы снова увидеть эту картину разрушения? Чтобы снова чувствовать эту агонию?
Мир вокруг - лишь осколки былого, напоминание о том, что уже не вернуть, по крайней мере в первоначальном виде.
Зачем цепляться за жизнь, которая причиняет только боль?
Голоса Александру шепчут настойчиво. Они зовут его в бездну, перестать карабкаться, предлагают покой.
«Закончи это» - шипят они, «Не мучайся больше». И часть Александра хочет им верить, хочет сдаться. Хочет раствориться в мраке и не больше ничего не чувствовать.
Сердце колотиться о ребра, как птица в клетке, которая пытается вырваться на свободу - прямо как Александр. Он тоже птица в клетке, отчаянно пытающееся вырваться на свободу.
Руки дрожат, холодные, потные и не послушные.
Кажется, что вот-вот он взорвется, разорвется на миллион кусочков, которые окрасят голубые стены подвала в алый.
Страх нарастает волнами, с каждой секундой сильнее и безжалостнее. Он больше не может этого выносить. Бежать, бежать от этой боли, от этого ужаса, от самого себя. Но бежать некуда. Везде темнота, везде отчаяние.
Воспоминания мелькают, как кадры старого фильма. Счастливые моменты - как издевательство. Любимые лица - теперь лишь тени. Смех, радость - все это потеряно, разбито, словно хрустальная ваза. И это понимание приносит еще больше боли.
Дрожа на полу со слезами на глазах, Александр тихо бормочет:
«Нет четкости, нет ясности. Все в дымке, все размыто. Я не понимаю кто я, где я. Есть только боль, тошнотворная, бесконечная боль. Мама, мама, я хочу домой, мама...»
Рассудок Александра скользит как по льду, кажется, что реальность растворяется, а сам он превращается в призрака. Он не помнит, когда все началось, и не помнит, когда закончится.
Есть только сейчас, бесконечное «Сейчас». полное мрака и отчаяния.
Перед глазами мелькает неясная картинка - что-то острое, что-то холодное. Идея... призрачная, но заманчивая. Конец, покой, освобождение.
Слова путаются в голове, как клубок ниток.
«Не могу» - бормочет Александр как наркоман, испытываемый ломку.
Но какая разница? Ничто уже не имеет значения.
Однако внутри, словно в зловещем эхо звучит последний отголосок надежды. Но он так слаб, так хрупок, что вот-вот сломается не оставив после себя ничего, кроме черноты.
____________________________________
Изодранные мысли, словно ткани, перестают метаться в голове. Они замедляют свой бег, уступая место вязкой усталости. Огонь отчаяния, еще недавно бушевавший с неистовой силы, постепенно угасает, превращаясь в тлеющие угли.
Грудь тяжело вздымается, словно перегруженный мех. Сердце, бешено колотившееся в груди, успокаивается, его удары становятся тише и ровнее. Руки, недавно дрожавшие от страха расслабляются, позволяя тяжести и покою окутать тело.
Сознание теряет фокус, превращаясь в расплывчатое пятно. Реальность размывается, границы между явью и сном размываются. Кажется, будто тело тонет в теплом, мягком одеяле, погружаясь в нирвану.
Сон накатывается волнами, унося его прочь от боли и безысходности. Он погружается все глубже, позволяя подсознанию вести его в свои лабиринты.
Может быть, там, в мире грез, он найдет утешение или ответы на свои вопросы. А может быть, он просто отдохнет от ужасов реальности, хотя бы на несколько часов.
Тело расслабляется, тяжелое и безвольное. Он как будто падает в бесконечную глубину, но это падение не приносит боли. Оно скорее напоминает полет, плавный и спокойный.
Он уснул. Не зная, что ждет его впереди, но сейчас, хотя бы на мгновение, он свободен от мучений. Он спит, и это, возможно, его спасение.