Псевдоним Lerua

16.02

Pov Ольга Лиценкова

Не помню сколько прошло времени с того момента, когда я отключилась в скорой. Как только я очнулась, то заметила, что меня осматривал врач и две медсестры. Они делали все, что было в их силах, чтобы я лучше себя чувствовала. Первое, что они сделали — это заставили меня выпить успокоительное и пока дожидались ее действия, занимались моими ранами. Обеззараживали, растирали мазь на ушибах, перевязывали ранения, где шла кровь, в зеркале, что висело возле меня, я увидела, что моя голова была перевязана. Наверное, она тоже пострадала... Врач задавал множество вопросов о моем самочувствии. Но лишь отвечала, что все хорошо и им нужно осмотреть Мишель, а не меня, потому что она больше получила травм чем я.

Ранее, когда мы подошли к пункту, где предоставляют медицинскую помощь, Мишель отправила меня первой к врачам, сказав, что может подождать. И меня забрали в больницу...

— Пациент в палате 17, находится в критическом состоянии. Готовьте операционную! — я повернула голову и заметила, как пробежал мимо моей палаты врач и прокричал эту фразу.

Через пару минут, я увидела, как везут девушку, лет шестнадцати, русые волосы, а вся ее одежда была в крови. И вдруг я осознала, что это Мишель.

— Нет, Мишель! — я подорвалась с больничной койки и кинулась к выходу. Но выход мне преградили медсестры и схватили меня за руки.

— Пожалуйста, Ольга, не заставляйте меня применять к вам силу. Вернитесь на свое место! — строго сказала одна из медсестер.

— Вы не понимаете — это моя подруга! Я должна знать, что с ней! Пропустите! — начала кричать я. Голова начала очень сильно болеть, но я не обращала на нее внимание.

— Ольга, я должен закончить осмотр. — спокойным голосом, сказал доктор.

— Нет, вы должны помочь в начале Мишель! Она должна выжить! Должна... должна...

— Держите ее... — это последнее, что я услышала, потому что потом наступила кромешная темнота.

Когда я снова открыла глаза, я поняла, что в моей палате никого нет. А я подключена к капельнице.

Медленно приподнявшись, я сидела на кровати и пыталась собрать свои мысли в кучу, но она так болела, что было бесполезно даже пытаться. Посмотрев на аппарат капельницы заметила, что он на колесиках и я могу выйти с ним в коридор. Маленькими шагами я подбиралась к выходу их палаты. Когда я все же смогла выйти в коридор, заметила, как в конце него стоит моя мама и разговаривает с родителями Мишель. Я собрала все свои силы и пошла в их сторону.

— Что говорит врач? — я услышала голос мамы.

— Операция была трудной и у нее чуть не остановилось сердце, но Мишель сильная и все страшное уже позади. — сказала Натали и всхлипнула.

— Врач говорил, что кроме множество мелких травм у нее выло внутреннее кровоизлияние, перелом ребер и ко всему этому ужасу они сказали, что Мишель была в физической связи.

— Но ведь она подросток и это нормально. Тем более, что у нее есть молодой человек. — с удивлением сказала моя мама.

— Матео в тот момент был с террористами, а Мишель изнасиловали. — сказала мама Мишель и заплакала.

— Что? — спросила я, у меня затряслись руки. Мишель пережила ад, но все равно отправила меня первую в больницу, не смотря на то, что с ней сотворили.

Вдруг я вспомнила, как Виктор занес в актовый зал Мишель, и пазл сложился в картину, что произошло в тот момент. Это не обычное избиение, как сказала мне Мишель.

— Оля! — заметила меня мама и кинулась обнимать.

— И я рада тебя видеть мама! — я обняла ее свободной рукой, но все мои мысли занимали Мишель.

Мой мозг собирал те моменты, когда Мишель кинулась к маме и начала плакать, говоря, что ей было очень больно и страшно. Когда она согнулась от боли, применив силы, чтобы защитить меня от Адриана.

— Как ты, Оля? — спросила мама Мишель.

— Голова только болит и слабость. Мишель спасла меня, если бы не одна, мне досталось бы на много сильнее. — на мои слова Натали натянуто улыбнулась и повернулась к отцу Мишель и что-то начала говорить ему на ухо.

— Доченька...кхм, мы тут решили с родителями Мишель, что вам больше нечего делать в этом ужасном городе и мы хотим чтобы вы с Мишель поехали учиться за границу.

— Что? Учиться в другой стране? А как же гимназия? — удивленно спросила я.

— Да, я хочу, чтобы ты не находилась в этой среде, где с тобой такое произошло.

— И куда вы нас отправляете?

— В Польшу! — сказал отец Мишель.

— Только прошу. Пока что не говори об этом Мишель. Когда она очнется, ее не нужно травмировать такими новостями, потому что она сто процентов будет сопротивляться. — умаляющим взглядом посмотрела на меня мама Мишель.

— Хорошо. — коротко ответила я.

02.03

Pov Мишель

После того, как я очнулась в больнице, неделю назад начался полный хаос в моей жизни. Мама не отходила от меня ни на шаг и постоянно спрашивала, как я себя чувствую. Оля все пыталась со мною поговорить про Виктора и то, что было в классе. Матео пришел один раз и попытался поддержать, а потом ушел, сказав, что дела не ждут и ему нужно спешить. Отец меня вообще игнорировал, делая вид, что я не его дочь, но, наверное, это и к лучшему.

А еще каждый день курьер приносил в мою палату букет из черных роз. В начале я подумала, что это от Матео, но когда он сам пришел и сильно удивился, увидев цветы, я отбросила этот вариант. Помню, как попросила Олю переставить розы на другое место, но она даже не смогла к ним притронуться. Букеты жалят всех кроме меня, кто к ним прикасается. Бэн сказал, что это темная древняя сила, которую раньше использовали, чтобы защитить драгоценности. Меня это немного пугало, но потом привыкла.

Сейчас меня привезли в полицейский участок, что не сильно радовало и меня, ведь я все еще слаба и нахожусь под действием успокоительных, чтобы, как говорят врачи не смогла себе навредить, после случившегося.

— Не хочу показаться слишком глупой, но разве мы не можем свалить все на адвокатов, и пускай те решают наши проблемы с полицией? — сонно спросила я у мамы. На часах восемь утра, а я уже полицейском участке, прекрасно.

— Ты здесь только для того, чтобы рассказать, как все было и дать наводку на человека, что сделал это ужасное с тобой! — слегка раздраженно ответила мама.

— Тот человек умер мама! Его убил отец... — сухо сообщила я маме. — Мне нечего рассказывать полиции.

— Расскажешь все, что знаешь и это не обсуждается!

— Ясно.

Как вдруг к нам подошел следователь и попросил следовать за ним.

— Меня зовут Роман Салчаковский, я следователь, что ведет дело по акту терроризма в вашей гимназии. Пройдемте для дачи показания.

— Извините, но здесь вышло маленькое недоразумение. Мне отец сказал, чтобы я не говорила, с полицией, а моя мама наоборот. Хотя я не хочу даже вспоминать этот вечер и то, что со мною произошло. Тот человек, что причинил мне боль, уже давным-давно в могиле лежит, а остальные уже схвачены или сбежали. Поэтому, до свидания, будут вопросы звоните Сергею Анневскому и сообщите ему, что хотите единственную наследницу семьи Анневских допросить. Мой отец разнесет ваш участок в пух и прах.- я развернулась и направилась к выходу.

Pov Натали Анневская (Де Лоро)

Я смотрела на свою дочь и не могла поверить своим глазам. Она ведет себя, как настоящая хамка. Грубит следователю, мне, Оле, Матео. Последнее время я ее совсем не узнаю. Мне больно это слышать от Мишель, ведь я стараюсь ради нее, а она ведет себя, как настоящая истеричка. Откуда же в ней столько ненависти? Мишель будто озлоблена на весь этот мир и в особенности на меня.

— Мишель, вернись! Мишель, я кому сказала, вернулась и прекратила истерику!

Но Мишель сделала вид, что не услышала меня и вышла за дверь.

— Извините ее, обычно она не такая. Вы ведь знаете, что с ней произошло. Она многое пережила. — быстро сказала я следователю и хотела уже поспешить за дочерью, как в последний момент решила уточнить.

— А вам что, свидетелей не хватает, что ты решили нам позвонить? Кажется, сто с чем-то человек, не маленькое количество?!

— Нет, просто ваша дочь, была в центре всех событий, поэтому мы хотим узнать все от ее лица. — спокойно сказал Роман Салчаковский.

— Именно из-за того, что моя дочь и была в центре событий, с ней этот ужас случился! — мой голос изменил интонацию, — А многие отказались давать показания?

— Только ваша дочь.

— Сергей... — тихо прошептала я.

— Вы что-то сказали? — переспросил Роман Салчаковский.

— Нет! Думаю полиция обойдется без показаний, единственного, больше всех травмированного, ребенка. До свидания!

Попрощавшись со следователем, я пошла за Мишель. Увидев ее на заднем сидении, я села в машину и решила еще раз поговорить с ней.

— Что за цирк ты здесь устроила? Ты должна полиции все рассказать, что за детское поведение? — строго произнесла я посмотрев на Мишель, что уже витает в облаках. — Мишель!

— А? Ты уже пришла... — тихо сказала Мишель.

— Что ты устроила, ты не понимаешь, что это для твоей безопасности?

— Я не хочу, чтобы меня расспрашивали о том вечере. Меня избили, изнасиловали, убили Михаила, пытались убить Олю. Все что я помню, это как меня постоянно били и били. Ты это хочешь, чтобы я рассказала следователю? Как меня сломали, снова? Я думала, что хотя бы ты на моей стороне. — Мишель начала кричать, а ее глаза начали слезиться.

— Ты повела себя некрасиво!

— Некрасиво было дочь с психологической травмой везти в полицию, не подготовив ее заранее. Я больше не могу здесь оставаться, слишком многое случилось за это время. — Мишель говорила чуть не плача, и я решила, что слишком быстро ее повела в полицию, нужно было хотя бы выждать немного времени.

— Ладно, поехали домой! — я завела машину и мы тронулись.

— Он ведь снова придет, мам! Я не хочу видеть этого доставщика цветов, меня он уже пугает. — услышала тревожный голом Мишель.

— Знаю... мы что-нибудь придумаем.

— Вчера с букетом шла записка «Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. Просто выздоравливай поскорее!»

— Я поговорю с твоим отцом по поводу этих цветов, хорошо?

— Спасибо, мама! — Мишель глубоко вздохнула и повернулась к окну.