Aut vincere, aut mori [Брок Рамлоу/Деккард Шоу]

— Леон! Я, кажется, влюбилась в тебя!
— …
— Такое в первый раз со мной…
— А откуда ты знаешь, что влюбилась, если этого у тебя не было никогда?
— Потому что я чувствую это…
— Где?
— В животе… так горячо. У меня там был комок, а сейчас его нет.
— Я рад, что у тебя больше не болит живот, но это ни о чём не говорит. Ни о чём…
©Матильда Ландо ©Леон Монтана, Леон

Кажется, пришло время вспомнить как и при каких обстоятельствах познакомились Рамлоу и Шоу. Давненько это было...

Стоит заметить, что прошлый день у Рамлоу выдался непростым.

Был именно тот день, когда с самого утра идёшь на задание, а по возвращению проводишь у Страйка тренировку до самой ночи. День проходит на автопилоте, хоть и голову нужно включать, думать, а также уйму всего делать. Это выматывает. Тогда Брок пришёл домой и на пороге застал Джулию.

Джулия Кзэр — старая подружка лейтенанта, ещё со времён буйной молодости в байкерской банде. Да, да, Брок успел пожить до службы. Хорошее было время, но не настолько, чтобы хотеть бросить всё и вернуть его.

Рамлоу не сильно рад увидеться, он безразлично обводит взглядом знакомую, худую фигуру и проходит к порогу, крутя в руке ключи.

— Привет, милый, ты не рад меня видеть? — Джулия улыбвается, как только вновь сталкивается с тем самым холодом, по которому за несколько лет уже соскучилась.

Её длинные пальцы ложатся на щёку Рамлоу, тому все эти нежности абсолютно ровно, лишь бы дверь открыть. Кзэр звонко смеётся с характерной для её голоса хрипотцой. Как всегда: обдолбанная, хитрая и непредсказуемая. Её веселье часто граничит с истеричностью. Дверь открывается. Брок мотает головой, тем самым избавляясь от чужих рук, и заходит внутрь квартиры. На избавление от тяжёлых берц уходит всего лишь минута. Рамлоу находу принимается стягивать с себя майку, слыша, как за спиной захлопывается дверь.

Когда прошлое наступает на пятки, то никогда не знаешь, что это собой несёт.

Как всё заебло...

Рамлоу останавливается у большой тумбы, растёгивая часы. Маленькая стрелка часов уже преодолевает отметку 12 часов, двигаясь по второму кругу.

— Я и забыла какой ты «разговорчивый», — Кзэр пролезает между мужчиной и тумбой, присаживаясь на гладкую поверхность и подаётся вперёд. — Никаких подстав, я просто соскучилась.

Брок кладёт часы в один из ящиков и принимается снимать кобуру с ремнями. Джулия обвивает руками шею лейтенанта, её губы накрывают губы Брока, заставляя уже обратить внимание. Зелёные глаза равнодушно смотрят на Кзэр.

Им плевать друг на друга, нехрена не понятно что их держит? Резко вспыхнувшие чувства Джулии, которые остывают через месяц, максимум, два? Вот незадача... Эти двое никому не принадлежат, хотя бог знает под кем щас ходит Джулия, раньше под Рамлоу, теперь — неясно.

Брок ужастно вымотан, все мысли лишь о холодном, освежающем душе, но от Джулии не отделаешься так просто. Кого тут обманывать? Брок и сам не подарок: упёртый, как баран. Видать, сам не прочь. Ночь ко сну не располагает. Джулия продолжает прижиматься к Рамлоу, беспорядочно покрывая поцелуями его губы, подбородок, скулы. Кажется, её ни капельки не смущает отсутствие инициативы и интереса. Почему-то у них всегда выходит грязно что ли. Ясен пень, чувств нет. Он пользуется ей, а она им — только и всего. Ну всё, от снаряжения освободился. Сильные руки Рамлоу подхватывают девушку под ягодицы. Он небрежно отвечает на поцелуи и направляется в душ. С её изящных плеч падает старая кожанка с символикой банды во всю спину.

С губ Джулии срывается стон, когда её припечатывают к стене душа. Ну, а дальше вещи падают на плитку, которая сразу же становится мокрой из-за включённой воды, руки Джулии тянутся к ремню, пока лейтенант расправляется с застёжками бюстгальтера.

Обычный день с принципом упахаться до смерти, обычная ночь с принципом забыть этот день. Весьма неплохо, не правда ли? Чем-то даже смешно.

Если смотреть на этот период его жизни, как на невозратимое прошлое, то стоит заметить, что крепких и долгих отношений лейтенант предпочитал не иметь. Только без обязательств и без чувств. А ещё лучше всего лишь на одну ночь. Ну или же, как с Кзэр, переодически, да по старой дружбе.

Знаете, Рамлоу ведь никогда не бегал от чувств к кому-то. Просто они никогда не возникали, не били по голове до одурения. Вся эта «любовь» представлялась чем-то навязанным своим мозгам, чтобы быть человечнее, быть условно привязанным к кому-то и жить не только для себя.

Разумеется, тогда Рамлоу и подумать не мог, что у жизни на него другие планы, что удар в голову лейтенанту придётся крепкий. Там не то что до одурения, там до хаоса в голове и до саморазрушения.

Ночь никак не может закончиться. Это было бы слишком просто.

Рамлоу лежит на кровати, убрав руку за голову, и смотрит в потолок. В голове крутятся мысли по работе на завтра. Загвоздка в том, что Рамлоу вчера выполнял двойную работу, для Страйка и для Гидры. Первое являлось больше завесой, но тем не менее... Поэтому Роллинс должен подсуетиться и раздать указания Страйку от лица лейтенанта, а потом приготовить оперативников Гидры, чтобы скрытно выполнить миссию и незаметно вернуться обратно. Много же навалилось на одного Роллинса.

По ощущениям, время уже под...четыре часа. Брок скидывает с себя ногу, которую Кзэр на него закинула. Он одевает просторные пижамные штаны в нелепых узорах и идёт варить себе кофе.

Знаете то самое чувство по утрам, когда в теле таится притворная слабость, оправданная ленью и усталостью. Хочется всех отпиздить, чтобы дать дань уважения своей гордости. Сколько можно это терпеть? С утра до ночи, и так день за днём. Однако... не верь он в своё дело — не занимался бы всем этим.

Рамлоу присаживается на самый край кухонного стола и делает несколько больших глотков горького эспрессо, приканчивая порцию утреннего кофе.

Да наступит наконец этот херов день...

Приходится начинать собираться на работу. В это время Джулия ещё безмятежно спит, переодически принимая новые позы. Сказать, что Брок старается быть тише — откровенно соврать. Ему как-то всё равно. Прекрасно, что Кзэр здесь может чувствовать себя, как дома, хоть и нежелательно: она знает, где лежат ключи и куда их надо положить, когда будет уходить.

Лейтенант становится на одно колено перед самой дверью, чтобы зашнуровать берцы на своих ногах. Краем уха улавливается шелест простыни, а после тихий голос:

— Так...ты намерен возвращаться? — осторожно интересуется Кзэр. Очевидно, есть на то причины, которое раньше времени раскрывать она не собирается.

— Нет, — коротко отвечает и захлопывает за собой дверь. 

Брок выскакивает из квартиры, отвечая, кажется, на уже третий звонок от Роллинса.

— Алло, куда?... Уже еду, — сбрасывает трубку лейтенант, быстро спускаясь по лестнице со второго этажа, чтобы поскорее добраться до машины.

Минут десять и Рамлоу уже на нужном месте. Новый день — новые задачи. Так и живёт.

Целью было спуститься в завалы и обнаружить хоть что-то, намекающее на существование Гидры и сведения о ней. Некоторое может быть полезно, а некоторое нужно истребить, пока место не обнаружит Щ.И.Т., чтобы сохранить тайну ещё на какое-то время. Эти кошки-мышки уже начинают сбивать с толку, ты обязан протягивать руку Кэпу каждый раз в беде, чтобы в один день убить его, спустить курок, держа пистолет в той же руке. По крайней мере, контраст вызывает чистый восторг, хоть и слегка докучает. Что ж...издержки профессии!

Роллинс выходит из-под обрушившихся друг на друга стен, образовавших своеобразный туннель. После рукопожатия, Джек протягивает снимки.

— Нам уже пора, так что быстро погляди, да и сойдёт. Не думаю, что найдём ещё что-то. Все уже готовы двигать обратно в штаб, ждём только тебя, — быстро сообщает всё, что считает нужным Роллинс, зная, как Рамлоу не любит, когда капают на мозги.

— Что тут у нас?... — Рамлоу принимает снимки и убирает вторую руку в задний карман тёмных брюк. — Пиздец, вы там, внизу, ползаете?

Только поднятый взгляд лейтенанта заставляет правую руку воспринять вопрос серьёзно.

— А, с горем пополам, ходить можно, — собирается с мыслями Джек, почёсывая затылок, — там больше пыль и спуск усложняют задачу.

Рамлоу кивает и хлопает по груди другу фотками, чтобы тот забрал.

Ну что ж... За дело.

Само помещение раньше являлось подвалом, поэтому предстояло спускаться. Джек провожает Брока и стоит позади, пока старший по званию пытается оказаться внизу менее травмоопасным способом, правильно ставя ноги на камни при каждом шаге. Полная разруха.

— Верно говоришь, спуск — чёрт ногу сломит, — поднимает голову Рамлоу, чтобы увидеть одну лишь макушку Роллинс. — Дай мне минут... шесть, — после небольшого осмотра на скорую руку определяет приблизительное время.

После тихой усмешки, слышатся шаги, сообщающие об уходе Роллинса. Приходится спускаться в темноту и пыль в одиночку. Свет фонарика лишь немного упрощает задачу. Можно было и свалить, однако Рамлоу привык на совесть выполнять приказы, да и сам не терпит разгильдяйство.

Хрен знает, как давно здесь, в бункере, что-либо делали. В любом случае, остались лишь пыль и никому не нужное барахло. Интересное кончилось, это завершение осмотра. Всю необходимую работу уже проделал Роллинс.

Шорох.

Рамлоу выхватывает из кобуры пистолет, ставя его на предохранитель и освещая фонарём помещение. Впереди — никого. Не успевает было расслабиться, как краем глаза замечает силуэт. Брок резко поворачивается в сторону, чтобы не оставаться в невыгодном положении.

Два пистолета направлены друг на друга. Рамлоу щурится, чтобы разглядеть лицо под слепящим светом фонаря. Перед ним, очевидно, Деккард Шоу. Правда, тогда Брок понятия об этом не имел. Он впервые увидел Деккарда, и тот ему понравился сразу, остальное — лишь детали.

— Ради всего святого, выключи, — шепчет Шоу, опуская голову.

— Ага, что ещё сделать? Откинуть пистолет и встать на колени..? — хмыкает Брок, не собираясь лишать себя видимости.

— Зачем же? Обезоружу я тебя сам, — взгляды встречаются буквально на секунду, а после Деккард поднимает руку с пистолет, стреляя куда-то вверх.

Промазал? Да ну... Так убого, что даже не верится.

Рамлоу знает, что это какой-то трюк и обманчиво для самого себя принимает за тотальный проёб. Он готов рассмеяться от неудачи соперника, но его тут же придавливает тяжёлый обломок. Из рук вылетает и фонарик, и пистолет.

Вот чёрт!

Зрелище не из приятных. Лейтенант пытается сбросить с себя обломок, освободиться, но увы...не удаётся. Он почти что скулит от боли и от своего бессилия в данной ситуации. Деккард подходит и садится на корточки возле. Его глаза без намёка на насмешку изучают нового знакомого, свою новую жертву. Рука тянется к бейджу и грубо срывает его, чтобы прочитать вблизи. Фонарь-то отлетел далеко, да и удар пришёлся по нему тоже: светит отныне слабо. Рамлоу изо всех сил старается подавить в себе боль, оставив только гольный гнев. Эта минута проходит быстро, словно примерещилось. Где-то в душе Брок искренне поражён незнакомцем, он уже и не помнит, когда это обычный человек, совсем левый, мог так просто с ним справиться, доставить неудобства.

Сомнительный интерес, неправда ли? Зато как интригует. Ух.

— Кто ты, блять, такой? — еле слышно бормочет Рамлоу. В наушнике внезапно шипит.

— Твоя смерть, — также тихо отвечает британец. А вот это, пожалуй, издевательство.

«Что за шум? Я уже иду к тебе. Приём.» — сообщает Роллинс. Сверху раздаются шаги.

Шоу поднимает голову, осмотревшись, а после кладёт руки на плечи Рамлоу, склонившись к нему.

— Видимо, не сегодня, — угрожающе замечает.

Рамлоу удивлён, но и раздражён. Декард поднимается и уходит, растворяется во тьме. Далее всё очевидно: прибегает Роллинс наготове стрелять, но никого не обнаруживает. Джек находит железку, соорудив рычаг. Так обломок и откидывают.

— Что случилось-то? Идти можешь? — Роллинс закидывает руку Рамлоу себе на плечи, чтобы помочь подняться.

— Да хуй знает, — отмахивается от допроса Рамлоу и предпочитает передвигаться самостоятельно, тем самым безмолвно отвечая на второй вопрос. — Здесь было что-то помимо бункера-лаборатории Гидры? — спохватывается спросить, мало ли поймёт цель приходившего наёмника.

— Нет, но химическое оружие, документы могли... — не поняв зачем надо, принимается перечислять до первой запинки: — А нахера собственно интересуешься?

— Тебе ответить впадлу? — оборачивается лейтенант, а правая рука начинает отрицально качать головой.

Роллинс, словно коршун, уставляется в землю. Не успевает и задаться вопрос, как он приседает на корточки и раскапыает в пыли мятую бумажку. Джек ничего не разбирает и передаёт своему лейтенанту, тот же сразу определяет, что это номер телефона и припрятывает себе в карман, не придав, в глазах Джека, этому значения. Наверно, наёмник забыл вытащить из карманов, бывает, или просто обронил. В облом случае, дебил.

— Поехали, посмотрю что с тобой по дороге, — предлогает Роллинс.

Брок толком-то и не возражает. Дальше день опять принимает свой суетливый, повседневный вид: Роллинс все уши прожжужал Рамлоу и всё же заставил пробраться украдкой в лазарет, там Джек лично наложил где нужно швы и повязку на грудь; на тренировке Страйка пришлось покорчаться, но проводить надо было. История из бункера осталась лишь у лейтенанта в голове. Под конец дня, за час до конца тренировки, Рамлоу повесил дела на Роллинса и скрылся в своём тесном, тёмном кабинете.

Лейтенант бухается на стул. Остаётся потерпеть ещё немного. Из кресла в дальнем углу поднимается Зимний солдат, который, вероятно, уже давненько ждёт здесь. Брок почему-то не сильно в ужасе.

— Что от меня требуется? — Барнс вообще не любитель потрепаться, приходится угадывать. — Роджерс на задании, восточная часть Нью-Йорка, хотя можешь взять это..., — рука отодвигает ящик стола и находит там телефон, на вид состояние лучше, чем у того, что Брок постоянно таскает.

На телефоне отмечена геолокация, переданная трекером. Рамлоу протягивает телефон Баки, тот незамысловато вырывает из рук и скрывается за дверью. Классно, снова один. В целом, хорошо поболтали, лучше обычного.

Исписанная всякой байкерской хренью рука шныряет в карман, вытаскивая скомканную бумажку. Как бы не странно, на столе Рамлоу уже лежит досье некого Деккарда Шоу.

Роллинс дошлый мужик: сказал по-тихому — так и будет.

Рамлоу берёт со стола свою поломанную, старую мобилу и забивает номер с листка. Гудки идут. Брок сползает вниз по креслу, принимая положение более похожее на лежачее. Опять смотрит на часы — вернётся под вечер. График, как обычно, нестабильный.

— Алло... — раздаётся хриплый голосок из трубки.

— Алло, — прижимает к уху мобильник Рамлоу, — Деккард Шоу?

— Брок Рамлоу? — саркастически отвечает аналогично, вопросом, Шоу. Его раздражение чувствуется даже через динамик.

Лейтенант не сдерживает усмешки.

— Только разошлись, а уже скучаешь?

— Что-то вроде... — задумчиво даёт ответ Брок. Разговор выходит из подъёбок, граничущих с добрыми шутками.

Опять же из динамика слышатся полицейские сирены и что-то невнятно из рупора.

— Что за шум, красавчик? — без особого интереса спрашивает лейтенант.

— Сущий пустяк, просто Хоббс любит устраивать сюрпризы... — также, без особого интереса в разговоре, отвечает, явно, уже озадачиваясь возникшей трудностью.

— Что за Хоббс? — резко задаёт вопрос Рамлоу, с неким возмущением. Он словно попадает в какую-то другую для себя реальность с этими новыми знакомствами.

— Не забивай голову и соблюдай постельный режим, — говорит, как отрезает Шоу с намёком на сегодняшнее происшествие.

— Без тебя? — уточняет специально грустным тоном, заставляя жалеть о каждой формулировке, которую можно свести к чему-то двусмысленному.

— Ишь размечтался, — шипит Шоу.

— Целую, — успевает попрощаться Брок перед тем, как вновь услышать гудки.

Бля, это что-то новенькое...

Именно в тот злополучный день и зародилось в груди мерзкое чувство, подавляющее здравый смысл и несущее собой, исключительно, слабость.