Отражение воспоминаний

Эрик

7 лет назад

Когда мы приехали в штаб на место сбора, всех в тот же момент распределили по взводам. Грузный мужик лет пятидесяти, ходил взад и вперед, отчитывал нас как щенков, которых даже с дерьмом сравнить невозможно. Он унижал и говорил, что сделает из нас настоящих мужчин. Так и получилось, только после.

В первые недели было сложно. Да что там, вся служба на первое время казалась адом. Поутру в нашей казарме, звенел пронзительный сигнал, от которого весь день после болела голова. Мы учились вставать быстро и одеваться за шестьдесят секунд, при этом от нас требовалось ровно застелить кровать. А после мы стояли по стойке смирно у своего спального места, дожидаясь командира, который угрюмо подходил к каждому и проверял. Тот, кому не удавалось всё сделать согласно требованиям, приходилось разом, еще даже не почистив зубы, отжиматься по пятьдесят, а то и больше раз. Никто из нас поначалу не был готов к этому.

Я видел, как хиленький паренек упал на десятом отжиме в первый день службы, и к нему тут же подошел командир. Он буквально вдавил бедолагу в пол, наступив кирзовым сапогом на его спину, чтобы тот постарался подняться. Но он не смог. Отчего получил зарядом дубинки.

Твердый пружинный матрас не давал нормально выспаться, на следующий день этот ад начинался заново, словно, мы все попали в день сурка. Подъем, оплеухи, ужасный завтрак, тренировки, снова обед, а иногда и без него, снова тренировки, ужин и отбой. И так - день за днем.

В помещении постоянно стоял запах хлорки и какой-то незнакомой химии, который буквально разъедал стенки слизистого носа, но, мы привыкли.

Буквально через пару дней я сдружился с один пареньком. Мы быстро нашли общий язык, но и без драк в нашем общении не обходилось. Поэтому, я хорошенько заполнил свой первый наряд, из-за которого пришлось дежурить на улице, стоя практически не двигаясь. Стоило мне пошевелиться, как через три минуты подходил старший по дежурству и мне приходилось отжиматься сто раз, а после выполненной команды, словно я собака, вновь занимал свой пост. Сказать по правде, под утро я был готов вставить палки в глаза, лишь бы не уснуть. А лучше, сдохнуть.

День сменял ночь, и мне казалось, что время службы будет тянуться вечно. Однако, единственный светлым лучиком надежды в этом кромешном аду были письма от Кары. Каждый месяц, мне приходило ровно одно письмо, которое пахло ее духами. Прежде чем открыть его, я долго вдыхал аромат с бумаги, воспроизводя вновь ее образ в голове. Мне не давало это поникнуть и опустить руки. Я читал, перечитывал, и убирал их в свой тайник, который тщетно скрывал в дне тумбочки от других. А вот писать ей ответы мне приходилось на коленке, заостренным маленьким карандашом, который стащил в медкабинете. Я затачивал его, пока чистил на смене картошку, а после, с едва уловимым светом, писал ей о том, как скучаю. Как люблю и хочу вновь ее увидеть. Как я соскучился по ее улыбке и попросил ее выслать свое фото, чтобы каждый раз перед сном смотреть на него.

Через какое-то время, Кара прислала мне свою фотографию. Как только я открыл письмо, то в мои огрубевшие ладони упала маленькая фотография, что она сделала на моментальный фотоаппарат.

"Кара" - произнес ее имя в голове, ощущая, как внутри меня бурлят тайные чувства. Я пытался вновь и вновь запомнить черты, словно, у меня отберут эту фотографию. Словно, я больше никогда в жизни не увижу ее больше, при этом чувствовал, как в районе паха у меня твердеет член. Думаю, рассказывать о том, что я делал потом - не нужно, ведь, и так понятно, чего хочет оголодавший мужчина, когда столько времени проводит вдали от любящей девушки.

Я знал, что она меня ждет. Не потому, что она писала это в письмах, нет. Нашу незримую связь ничем нельзя было нарушить. Я словно сходил с ума, чувствуя себя запертым зверем в клетке и каждый месяц ждал от нее новой весточки, чтобы вновь получить силы на дальнейшую службу.

Спустя несколько месяцев сообщили, что нас переводят в другой гарнизон, который находился в пяти киллометрах от нашего. Там же, проходили учебные, и не очень, стрельбища. Не знаю, как мне повезло, но меня не утащили в другое место Благодаря своим способностям, что я проявлял, меня оставили именно там, на замену пареньку, который случайно прострелил себе череп. Или не случайно.

Но от этого мой распорядок дня не изменился. Ад продолжался, и мне казалось, что он лишь сильней засасывает нас в пучину тьмы. Изнурительные тренировки, стрельба, полеты на вертолетах, спуск по канатам, ныряние в свободное падение с высоты тысячи километров с парашютом. И все это не заканчивалось. Было страшно, и в тоже время - я получал своеобразный кайф от этого.

Неоднократно опытные сослуживцы решались изгаляться над нами, теми, кто совершенно недавно прибыл в гарнизон. Однажды ночью, когда все спали, несколько мужиков решили, что надеть черный мешок на голову мне будет лучшей забавой. Я бился в конвульсиях, стараясь выбраться из стальной хватки амбала. Меня волочили по хлорированной поверхности, отчего я чувствовал, как мои ступни разъедает едва высохшая жижа, которой совершенно недавно мыл пол уборщик. Оказавшись в грязном туалете, который по-видимому они специально приготовили, меня держали над этой кучей дерьма, говоря, что я должен слиться с природой.

А через час ко мне подошел один из главных задир. Я не знал его имени — это был моей весовой категории мужчина, в майке алкоголичке и армейских штанах, чего не скажешь обо мне. Я стоял в одних трусах, стараясь удержаться на весу и не рухнуть лицом в кучу дерьма, при этом, мои ноги разъезжались по плитке, на которой тоже было - не шибко чисто. Паренек в свете тусклой лампы соизволил со мной подраться. Что ж. Носы мы друг другу разбили, да и только. Впрочем, когда все остальные его подчиненные решались на меня навалиться - я давал отпор. И только через какое-то мгновение, мы все ржали от произошедшего. Сказать, что это было странным - ничего не сказать.

Служба в действительности шла очень долго и муторно. Нас перебрасывали из точек в точку, набирались опыта и навыков, но... Не все дошли до конца. Кого-то подрывало на мине, кто-то застрелился сам. Но я не хочу об этом вспоминать...

Когда оставалось несколько месяцев до того самого момента, когда я вновь смогу обнять свою любимую девушку, в кромешной тьме писал Каре письмо на прикроватной тумбе, которую освещал едва видимый свет. Я писал ей о том, что скучаю, что хочу обнять. О том, насколько сильно ее люблю, однако, в моей голове лишь была одна мысль: соберись, тряпка и возьми яйца в кулак, чтобы сделать ей предложение.
Я писал о любви к Каре, писал о том, что помню до сих пор ее запах, гладкость кожи под своими ладонями.

Где-то на середине письма послышался оглушительный крик:

— Взвод! Подъем!

Командир поднял весь взвод в глубокой ночи, приказав нам быстро собраться, но, не трогать кровати. Меня сразу же насторожила эта просьба, ведь, частенько нас проверяли на скорость, выборочно заходя в комнату.

— Всем быстро построиться!
Все как верные псы выполняли его прихоть и выстроились в ровную шеренгу. Кто-то спал на ходу, кто-то зевал, кто-то не мог держаться ровно. Нам приходилось укрощать свое внутреннее я, ломаться под натиском командира и выполнять любой приказ.

— Сейчас все вы едете в город, в котором должны были проходить военные учения. Вас достаточно готовили, что вы показали, на что способны!

Все начали перешептываться, но командир разом приказал умолкнуть. Нас посадили в фургон с открытым кузовом, в который вмещалось около двадцати человек. Подойдя к нему, я увидел, что в нем уже сидят несколько солдат, облаченных в форму, поправляя свои каски и смотря на нас. Усевшись внутрь, закрыли бортик, и мы двинулись в темноту, навстречу рассвету.

Ребята были измотаны, впрочем, я и сам не пестрил первой свежестью. Дорога несла нас на заброшенный участок. Ребята рассказывали, что там разнесли в пух и прах несколько отрядов, что теперь, поступил приказ собрать всех те, кто пригоден к боевым действиям. Пара человек тряслись от мысли, что снаряд может попасть в машину, кто-то спал откинув голову назад. Мы все были утомлены, однако, я никак не мог сомкнуть глаз.

От размерного покачивания машины по кочкам, я от нечего делать достал фотографию Кары, которую всегда носил в нагрудном кармане. Я вглядывался в нее снова и снова, пока меня не окликнул рядом сидящий парень:

— Твоя девушка?

Я перевел на него взгляд и увидел, как кто- то сжимает автомат до побелениях в костяшка рук. Но переведя взгляд на лицо, заметил улыбку, а после, легкий толчок локтя в мою сторону.

— Невеста, — выдохнул из себя, вкушая приятное послевкусие этого слова.
— У меня тоже есть невеста, —пролепетал парень, — да только фотографию я потерял...
— Это грустно слышать, чувак, - с досадой в голосе ответил ему, не прекращая рассматривать в миллионный раз фотографию Кары.
— Да...Твоя красивая, - добавил он чуть помедлив.
— Да....
Я взглянул на нее в последний раз и убрал обратно фотографию, к письму, которое в спешке засунул в карман.
— Я Генри, кстати, - парень протянул мне руку, и я ее пожал.
— Эрик.
— Будем знакомы!
Я слабо улыбнулся, в ожидании приезда в точку, куда нас отправили, и больше, мы с ним не проронили и слова.
По приезду, нас вместе с Генри распределили в одну палатку. С нами еще было двое парней, которые были не особо разговорчивые. Не знаю почему, но мне сразу же показалось, что мы с Чарли подружимся. Так оно и вышло.

В первый же день, нам пришлось несладко и в нашем отряде стало меньше на одного человека. Боби подорвался на мине прямо перед моим носом. Сказать по правде, я тогда впервые перепугался не на шутку, но Генри меня успокоил тем, что это чистая случайность.

Моя служба затягивалась, и я понимал, что получу от этого больше денег. Я делал все это ради Кары и нашего будущего, грея каждый вечер перед сном ее фотографию, представляя, как она в скором временем будет в белоснежном платье говорить мне: "Да". А после, как мы втроем будем гулять по вечерам. Я хотел от нее детей. Я хотел, чтобы мы навсегда остались вместе и не мог допустить мысли, что нас может что-то разлучить.

Кара писала, что скучает, но увы, у меня не было возможности с ней встретится. Из этой горячей точки вряд ли вообще можно было бы выбраться так просто. Пока мы не выполним приказ, нас никто не отпустит.

Ситуация лишь усугублялась с каждым днем, и наши ряды редели. Мы с Генри отлично ладили и прикрывали друг другу тыл, пока не случилось это...

Мы вместе пробирались в дом, где, по предположению разведчика, находились террористы. Были слышны крики женщин и людей, пахло гарью. Мы двигались медленно, словно хищники на охоте, пробираясь вглубь большого дома, где коридор был просто километровым.
На каком-то очередном повороте, в которых мы уже запутались, Генри решил передохнуть. Стояла адская духота, а к ней прибавился еще и жар от полыхающего пожара. Мы тихонько прислонились спиной к стене и сняли каски, чтобы вдохнуть полной грудью и стереть с себя пот.
— Мне кажется, нам нужна подмога, - пробормотал он, вытирая рукавом капли пота со лба.
Я хотел было что-то узнать по рации, но оглушительный писк пронзил мое ухо, отчего мне пришлось выбросить рацию.
— Что такое?
— Не знаю, - голова словно болела от шума, который уже не доносился из наушника. Он словно остался в моей голове и гвоздем вонзился в виски.
— Эй-эй! - теребил меня за плечо Генри. - Все нормально?
— Да, - сухость ответа заставила товарища не усомниться в этом.
— Ладно. Давай двигаться дальше, - он одел каску и подал мне руку.

Впереди стали слышаться выстрелы. И чем ближе мы с ним приближались, тем отчетливей они доносились.

Когда на мушке появился вооруженный человек, я нажал курок без затруднений. Одно бездыханное тело упало на пол. Затем второе. Третье.

Мы зачистили практически весь этаж, но как оказалось — это была лишь верхушка айсберга.

Впереди бежала женщина, которая пронзительным криком просила о помощи. Место было ужасным: трупы, море крови вперемешку с осколками от стен и стекла.
— Ты чего! - осадил меня Генри, дернув за плечо. - У нас другой приказ.
— Это же женщина! - откинув его руку, я заглянул в его глаза. - И ей требуется наша помощь.
— Эрик, яйца что -ли налились? Опомнись! Мы на задании!
Но я проигнорировал его слова, и медленно пошел навстречу к женщине. Буквально осторожно ступая на пол, чтобы не подорваться на мине, я шел ей навстречу, чувствуя напряжение во всем теле.
— Помогите! - кричала она. — Помогите!
— Я вам помогу, - крикнул в ответ. —Не бойтесь, мэм, вы в безопасности!
Женщина практически достигла меня, как послышались выстрелы. Я буквально в мгновение ока схватил ее в охапку и потащил в первое укрытие, которое увидел, но...
Звуки стрельбы сменились звуками выстрелов. Повалив женщину на пол, и прикрыв своей грудью, я мало что соображал.
Доносились резанные крики, слышался топом, непрекращающаяся стрельба и взрывы. Я понимал, что мне нужно подняться на ноги. Вывести эту женщину из адского пекла, но... В носу чувствовал все сильней и сильней едкий дым, который исходил из огня на этажах выше и стремительно разрастался.

Интересно, где Генри? - задался я в голове вопросом, но не найдя ответа, попытался перевернуться.

Адская боль пронзила бедро и всю левую ногу, отчего я просто взвыл. Женщина что-то кричала, что-то неразборчивое, но я не мог разобрать.
— Мэм, я вас вытащу, - кое как неразборчиво сказал ей и вновь нас оглушил взрыв.
Осколки падали на мою спину, да с такой силой, что мне показалось, будто бы вот-вот сломают мне ребра. Я почти ничего не видел перед глазами, кровь закрывала мне обзор.

Кара.... Как же она будет без меня? Нет. Я должен найти в себе силы и вернуться домой.

Но очередной громкий звук взрыва приводит меня в чувства на какую-то долю секунды, а после, я вижу, как обломки потолка со стремительной скоростью летят мне на встречу. Я лишь пытаюсь закрыть голову руками, тем самым - прикрыв собой женщину, которая хныкала подо мной от страха.

В одной мгновение - и меня окутывает кромешная тьма, а после, я отключаюсь...