Её грех - моё наказание

Весна в этом году пришла особенно рано. Тёплый ветер гулял по улицам, принося с собой аромат цветущей сакуры, а солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев, покрывая асфальт мозаикой света и теней. Нацуми шла рядом с Майки, ощущая, как лёгкие наполняются свежим воздухом, а сердце – каким-то необъяснимым теплом.

— О чем думаешь? — спросил он, небрежно засунув руки в карманы.

Она посмотрела на него. Его волосы чуть взлохмачены ветром, глаза лениво прищурены от солнца. Майки всегда выглядел так, будто его ничто не могло сломить.

— О том, что мне нравится вот так просто гулять, — ответила она, пожав плечами.

— Тогда гуляй со мной каждый день.

Нацуми улыбнулась.

Каждый день с ним был особенным. Неважно, что было дома – ей всегда было всё равно, потому что у неё был Майки. Он мог приехать за ней на мотоцикле, подождать её возле школы, затащить на крышу здания, чтобы смотреть, как садится солнце. Он мог заснуть у неё на коленях, доверяя ей даже больше, чем самому себе. Он позволял ей видеть то, что прятал от всех: свою усталость, свою боль, свою человеческую хрупкость.

Они могли бесконечно разговаривать о глупостях, смеяться, устраивать гонки, просто сидеть в тишине, и это всё равно были самые счастливые моменты.

Так продолжалось день за днём. Даже если дома её никто не ждал, даже если её ненавидели, ей было всё равно. У неё всегда был Майки.

---

Весна. Тот день.

Солнечный свет пробивался сквозь занавески, окрашивая комнату в мягкие золотистые оттенки. Обычный день, ничем не отличающийся от предыдущих. Тепло, спокойно, по улицам бегают дети, а в воздухе витает аромат ранних цветов.

Нацуми шла домой в приподнятом настроении. Сегодня она должна была снова встретиться с Майки.

Она толкнула дверь, но, войдя в дом, сразу почувствовала что-то странное. Стены казались чужими, воздух – липким, давящим.
Словно все сейчас говорило ей об опасности, словно что-то ей подсказывало. Настроение сегодня, было не таким как вчера, не таким, как всегда. Хуже. Намного. Но Нацуми все не могла понять, почему. Она рылась в истории своей памяти по пути домой, но затем скинула все на то, что она накрутила себя.

И тогда она увидела его.

Джун стоял в дверном проёме своей комнаты, прислонившись к косяку.

— Ты поздно.
Нацуми напряглась. Джун был младше неё, но он всегда вел себя так, будто имел над ней власть.

— Я просто… гуляла.

— Ага, с этим своим Майки?

Она нахмурилась, но ничего не ответила.

— Не притворяйся, будто ты лучше меня. Ты сама знаешь, что никогда такой не станешь. Ты всегда носишься с этим Майки, но, по сути, ты такая же, как и я.

Он шагнул к ней, и она почувствовала что-то ледяное в его взгляде.

— Отойди, — сказала она, но голос дрогнул.

— А если не хочу?

Он двинулся быстрее, чем она успела отреагировать. В одно мгновение её спина врезалась в стену, воздух вырвался из лёгких, и всё, что она чувствовала – это его тело, его дыхание, его руки, которые держали её слишком крепко.

— П-пусти… Джун, пусти меня!

Но он только рассмеялся.

— Ты ведь всё равно никому не нужна. Никому, кроме меня.

Она дёрнулась, пытаясь высвободиться, но его хватка была сильнее.

— Знаешь, что самое забавное? Ты же всё равно останешься здесь. Потому что тебе больше некуда идти.
И тогда он сломал её. Она пыталась вырываться с его липких рук, что на коде ощущались мерзко. Впервые в жизни она хотела, чтобы родители были дома и остановили его. Он всегда был мразью, но так низко он не опускался.

Его руки гуляли везде по её телу. Он раздел её за долю секунды, Нацуми пыталась сжать ноги вместе, напрягаясь и крича, чтобы тот её пустил. Но в момент когда он плеснул свои ремнем по её рту, ощущался как Ад на земле. Он закрывал ей рот, пока сам срывал девственную плеву собственной родной сестры. Все это для неё ощущалось как бесконечный ад, будто её корят за все смертные грехи разом.

Она не знала, сколько это длилось. Секунды? Минуты? Часы? Всё смешалось в кашу боли, страха, унижения.

Она кричала. Бесполезно.
Она плакала. Бесполезно.

Когда всё закончилось, она просто лежала, не в силах пошевелиться. В голове гудела пустота. Всё тело болело, но сильнее всего – её душа.

Джун стоял над ней, рассматривая её с каким-то извращённым удовлетворением.

— Надеюсь, ты поняла, где твое место, сестрёнка.

И ушёл.
Она осталась одна.

Всё кончено.

Она не помнила, как добралась до своей комнаты. Тело не слушалось.

Она сидела на кровати, сжавшись в комок.

В голове снова и снова крутились его слова. "Ты никому не нужна."

Когда она снова посмотрела в зеркало, на неё смотрела другая девушка.
Ей было мерзко смотреть на свое тело  после его прикосновений. Синяки были везде. На бёдрах, руках и даже на лице.  Опустошённая. Сломанная. Чужая.
И тут она вспомнила, что так яро хотела подсказать ей её же судьба.
Она знала этот день.

Она помнила этот день.

Это был тот самый день, после которого она изменилась. Она возненавидела Джуна ещё больше. Вновь испытать все жто ещё раз, повторно, было ужасно. Это её самое унизительное воспоминания в жизни. Нацуми была одна. Она никому не осмеливалась рассказать об этом. Родителям? Хах, Звучит как шутка.

В голове мелькает образ. Его образ. От чего ей становилось ещё хуже, вдвойне.

Она начала учиться, как ненормальная. Она носила только мешковатую одежду. Она рассталась с Майки.

Всё это случилось снова.

Она оказалась в своём прошлом, но это был ад.

Она больше не могла дышать.

И тогда это произошло.

Разрыв.
Она сломалась.

Она почувствовала, как всё вокруг искажалось, как пространство трескалось под её кожей.

В голове мелькнул образ.

Он.

Майки.

Лёгкая улыбка, немного ленивый взгляд, тот самый тёплый голос, который всегда звучал рядом. Его руки, которые без раздумий тянулись к ней – чтобы обнять, чтобы защитить, чтобы прижать к себе, если ей было плохо.

Но теперь…

Её тело содрогнулось.

Этот образ, этот тёплый свет, что всегда освещал её мир, вдруг стал ядовитым. Она не имела права даже думать о нём сейчас.

Она была грязной.

Использованной.

Сломанной.

Если Майки узнает… если он хоть что-то почувствует… он никогда не простит её.

Он никогда больше не взглянет ей в глаза.

Никогда больше не скажет: "Я рядом."

Она дрожала, сидя в своей комнате, сжимая колени, как будто могла спрятаться от самой себя.

Но спрятаться было некуда.

Тело болело. Душа горела.

И больше всего было стыдно.

Какой она была наивной идиоткой. Как могла думать, что заслуживает счастья? Как могла верить, что у неё есть право быть рядом с ним?

Теперь она знала правду.

Она никому не нужна.

Она не должна больше искать уюта в его руках. Не должна смотреть ему в глаза.

Потому что, если он узнает…

Он возненавидит её.

А хуже всего – он пожалеет её.

И она этого не вынесет.

Значит, ей остаётся одно.

Она должна уйти первой.

Должна оставить его, пока он сам не отвернулся.

Иначе… иначе она просто не переживёт этот момент.

Она закрыла лицо руками.

И плакала.

Беззвучно.

Чтобы никто не услышал.

Чтобы никто не пришёл.