7я
Когда Йоми вошла в дом, её встретил резкий запах пищи и привычная тишина, но внутри её сразу охватило чувство тревоги. Она знала, что родители будут злиться. Не прошло и секунды, как её мать, стоявшая на кухне, увидела её руку в бинтах и немедленно закричала.
— Йоми! — мать бросила всё, что держала в руках, и подбежала к ней. — Что ты с собой сделала? Почему ты не сказала, что тебе нужно лечение? Почему ты убегала со школы? Ты что, совсем с ума сошла?!
Йоми опустила голову, не в силах ответить. Она знала, что объяснять не имеет смысла. Мать всегда думала только о том, чтобы она была "правильной" девочкой, посещала кружки и получала хорошие оценки. Для неё она всегда была не больше чем послушным ребёнком, который должен выполнять все требования.
В этот момент из другой комнаты вышел её отец. Его взгляд сразу стал суровым, когда он заметил бинты на руке.
— Йоми! Ты совсем озверела? — его голос стал грозным, как гром, а шаги — тяжёлыми и быстрыми. — Какого чёрта ты снова срываешься с уроков? Я заплатил за все эти кружки, а ты даже не хочешь посещать их. Ты подумала, как мы с мамой работаем, чтобы обеспечить тебе будущее?
Йоми не могла больше молчать. Она резко подняла голову и посмотрела в глаза отцу.
— Вы не понимаете, — её голос был почти шёпотом, но в нём звучала вся горечь, которую она носила в себе. — Я не могу больше. Я устала от всего этого. Я не могу делать то, что вы хотите.
Отец застыл, взгляд его становился всё более злым. Он подошёл ближе, схватил её за плечо, стиснув пальцы так, что Йоми почувствовала боль.
— Ты меня слышишь? Ты не имеешь права на своё мнение! Ты обязана быть как все! Ты думаешь, я зря деньги трачу на твое обучение? Ты должна учиться, а не бегать куда-то!
Йоми почувствовала, как её тело напряглось, но она не отстранилась. Её рука болела, кровь всё ещё слегка сочилась через бинты, но это было не главное. Главное было то, что её отец сейчас выглядел так, как будто она не значила для него ничего. Как будто её чувства, её боль не имели никакого значения.
— вот не благодарная ! — отец наклонился, его лицо стало уродливым от злости, и в этот момент он поднял руку.
Йоми стояла в ступоре, не веря, что это происходит. И в тот момент, когда его рука опустилась, ударив её по щеке, её внутреннее сознание словно вырвалось наружу. В этот момент она осознала всю свою боль, свою неудовлетворённость и обиду. Удар был сильным, и кровь из носа сразу потекла, но её мысли не вернулись к боли в физическом смысле. Она стояла, потрясённая, но не сломленная.
Мать стояла в сторонке, ничего не говоря. Она всегда была частью этого мира, где семья не имела права на собственные желания или чувства. Для неё было важнее, чтобы Йоми не выходила за рамки того, что считалось нормой.
Йоми вздохнула, сдерживая слёзы, и сказала тихо, но твёрдо:
— Я не буду продолжать быть той, кем вы хотите меня видеть. Я не могу больше.
Она повернулась и вышла из комнаты, не обращая внимания на ещё один взгляд, полный осуждения, который отец направил ей в спину. Её сердце было разорвано, но в нём не было больше страха. Это было её решение, и она знала, что, возможно, для них она никогда не будет
Утро наступило туманным и серым. Йоми проснулась с тяжёлым чувством в груди. Вчерашний день, наполненный переживаниями и эмоциями, оставил отпечаток на её душе. Она не могла забыть, как Майки проводил её до дома, как его присутствие даровало ей какое-то спокойствие, но теперь, перед лицом родительского гнева, это всё казалось далёким и невозможным.
Когда она вошла в кухню, её мать сидела за столом с чашкой чая, а отец, не отрываясь от газеты, поглядывал на неё с раздражением.
— Ты куда опять ходила вчера? — спросил отец без приветствия. — Неужели тебе мало того, что тебе платят за кружки и занятия, а ты продолжаешь из школы сбегать?
Йоми затаила дыхание, чувствуя, как её горло сжимается от напряжения.
— Я... я не сбегала, — еле выговорила она. — Просто... мне было нужно...
— Ага, конечно, — перебил её отец. — Всё понятно. Ты же не в первый раз сбегаешь. Твои учителя уже сообщили, что ты опять пропускала занятия! Ты что, решила, что на тебе можно ставить крест?
Мать молча смотрела на неё, ничего не говоря, но её взгляд был полон неодобрения.
— Ты вообще понимаешь, что с твоей рукой? — продолжил отец, не давая ей оправдаться. — Почему ты в бинтах, что ты сделала с собой? Это не игра, Йоми!
Йоми почувствовала, как обжигающая волна стыда накрывает её. Она не могла сказать им правду, не могла объяснить, что всё было связано с теми событиями с Осанай. Её сердце билось быстро, и слова застряли в горле.
— Ты под домашним арестом! — воскликнул отец, вставая из-за стола. — Пока не начнёшь выполнять свои обязанности, не думай, что пойдёшь на праздники! Ты останешься дома!
Йоми не могла поверить, что её лишили возможности попасть на праздник Обон. Этот день казался важным для неё, шансом вырваться из-под давления и быть с теми, кто её поддерживает. Но её родители решили иначе.
Всё, что ей оставалось, это сидеть в своей комнате, не зная, что делать. Но даже несмотря на всё это, она почувствовала в себе какую-то странную силу. Майки и его друзья были для неё не только поддержкой, но и светом в её мире, полном ограничений.