Мёртвый ветер

  Я оглядел выживших: двое вооружённых мужиков в камуфляже, две спасённых девушки и, собственно, я.

-- Ты что, мать твою, творишь? – крикнул подошедший ко мне глава общины: сорокасемилетний амбал с рассеченной бровью и отвратительным запахом изо рта.

-- А что не так то? – Недоумённо ответил я. – Выжившие спасены, мы вернулись почти в полном составе, да ещё и немного еды принесли, - я ткнул пальцем в забитый тушёнкой и лапшой быстрого приготовления рюкзак у двери.

-- Вот именно, что в «почти» полном составе. Пока вы бежали за этими двумя, - амбал мотнул головой в сторону спасённых девушек. – Вы потеряли двух бойцов!

-- Ну и что? Двое спасены, двое потеряны. Наша община осталась с равным количеством жителей, что до вылазки, что после.

-- Ты что, шутишь?! – Глаза главы общины вспыхнули яростным огнём. – Эти тощие курицы не стоят даже одного нашего бойца. - Он резко повернулся к девушкам и быстро оглядел их с ног до головы. – Хоть одна из вас умеет стрелять? А делать ловушки на монстров? Нет? Ну вот, что и требовалось доказать.

-- Извините, - еле слышно сказал ответственный за припасы, обращаясь к амбалу. - Что делать с найденным продовольствием?

-- Тащи их ко мне в кабинет, а там уж разберёмся. А ты, - Он посмотрел на меня. – Чтобы на рассвете покинул общину. Не нужны там такие распорядители. С таким темпом ты нас всех здесь угробишь.

С этими словами он поднялся на второй этаж, на котором находился его кабинет. Постояв немного, переваривая его слова, я посмотрел на спасённых нами девушек: одной на вид лет семнадцать, что означает, что она моя ровесница. Второй – немного меньше. Четырнадцать-пятнадцать лет, если не ошибаюсь. У обеих русые волосы, голубые глаза. Сёстры? Возможно.

Сбросив оцепенение, я хотел было подойти к ним, но меня опередили. Один из тех, что был в спасательной группе вместе со мной, грубо взял девушек под руки и повёл в дыру в стене, пробитой для связи двух подъездов.

Немного посмотрев им в след, я решил пойти к себе домой. Совсем скоро расцветёт, а мне нужно подготовиться к уходу из общины: собрать вещи, сходить в душ и постараться выспаться. 

Поднявшись по немытой годами бетонной лестнице на второй этаж, я дёрнул за ручку двери, ведущей в мою квартиру. Закрыто. Постучал в дверь (из-за нехватки места несколько семей селили в одну квартиру, и я – не исключение). Нет результата. Несколько раз сильно пнул её пяткой, повернувшись спиной, и снова ничего. «Да что ж вы творите то? И так времени в обрез» - подумал я и направился к соседней квартире. К счастью, её хозяева открыли сразу.

-- Вы не знаете, куда пропали мои сожители? – спросил я у обросшего густой щетиной мужика, одетого в грязную майку «алкашку» и растянутые штаны.

-- А чёрт их знает, - нехотя ответил сосед, потирая тыльной стороной ладони сонные глаза. – А зачем они тебе сдались.

-- Дверь квартиры закрыта, - просто ответил я. – Ключей с собой нет, а сожители не открывают.

-- Вот оно что... – протянул мужик и тяжело вздохнул. – Заходи. Попробуй залезть к себе через балкон.

Мужик отошёл в сторону, пропуская меня в пропахшую потом и табачным дымом квартиру.

Не смотря по сторонам, я зашагал в сторону балкона, мягко ступая по залитому чем-то склизким и липким коридору.

-- Там ключ есть, поверни его на два раза, и дверь откроется, - донёсся звук откуда-то из дальнего угла квартиры.

Я осмотрел пластиковую дверь: действительно, под белой ручкой был замок, из которого торчал слегка проржавевший по бокам ключ. Раз щелчок, два – и дверь открыта. Балкон представлял собой небольшую комнатушку, забросанную разным хламом, как это бывает в большинстве многоэтажных домов.

«А балкон то застеклённый, - пронеслось в моей голове. – Придётся через окно вылезать».

Подойдя к той форточке, которая была ближе всех к моему балкону, я потихоньку повернул его на девяносто градусов, и открыл его.

-- Дядь Лёш, - крикнул я напоследок. – Закройте за мной окно!

Под окном проходила труба, в которой некогда был газ, но теперь она просто пустовала. Аккуратно спустил на неё сначала одну, а затем и вторую ногу, я, закрыв глаза, маленькими шажками направился вдоль стены в сторону своей квартиры. Что-то холодное коснулось правой руки. Я немного открыл глаз и посмотрел, что же там. Это оказался лист метала, которым был обшит балкон квартиры. Перевалившись через перила, я мысленно поблагодарил уже мёртвых хозяев квартиры за то, что они пожалели денег и не стали застеклять балкон.

Поднявшись на ставшие ватными ноги, я посмотрел на ночной посёлок, который с рассветом мне нужно было покинуть. Невысокие строения, самое высокое из которых было трехэтажным. Здание напротив с потускневшей вывеской «Продуктовый магазин», старая дорога покрытая ямами, деревья, начинающие скидывать листву - середина августа, скоро осень. Лес, находившийся в паре километров от школы, в стенах которой уже никогда не раздастся детский смех, никогда не прозвенит звонок, сообщающий о начале или конце урока. Стены которой уже никогда не сотрясутся от злобного крика директора.

Вздохнув, я повернулся к двери в квартиру и мягко нажал на её ручку. В отличие от двери со стороны подъезда, эта оказалась открытой. Сразу за дверью меня встретил небольшой зал, заставленный различной мебелью: диван, шкафы, кресла, старый ламповый телевизор.

В этой комнате, разложив диван, обычно спали мои сожители. Но сейчас их нет. Пожалуй, оно и к лучшему, - хоть не будут мешать мне со сборами.

Пройдя в свою комнату, я включил свет и сразу же приступил к сборам. В небольшой коричневый рюкзак полетели чистые носки, пара футболок, новые джинсы, несколько коробков спичек, добытых с кухни, нож оттуда же, книга, чтобы скоротать время перед сном, плеер с наушниками и ещё куча всякого барахла.

Покончив со сборами я направился в душ.

Стоя под струёй теплой воды, я задумался: что меня ждёт дальше? Ясно, что ничего хорошего. Сражения с монстрами, мародёрами, психопатами. Наверное, я не протяну снаружи и пары дней. Одно дело – изредка ходить на вылазки за припасами для общины. Но выживать без убежища, надеясь только на себя – совсем другое.

Когда с душем было покончено, я забрал зубную щётку с тюбиком пасты, все, что было в аптечке у раковины, закинул всё это в рюкзак и лёг в кровать. Я понимал, что, возможно, мне уже никогда не удастся вот так понежиться в тёплой постели и, как бы я не хотел запомнить этот момент, я провалился в сон.

***

Думаю, стоит пояснить ситуацию, происходящую в этом мире.

Всё началось четыре года назад. Мне тогда было тринадцать лет. Было лето. А точнее – его начало. Каникулы, просиживание за компьютером до утра. Казалось, что ничто не может помешать мне проводить эти радостные дни. Но я ошибался.

Проснувшись утром от светившего прямо в глаза солнца, я вышел на кухню, в которой сидели родители и, попивая чай, смотрели экстренный выпуск новостей по телевизору:

-- ...заявил, что по всему миру неизвестно откуда появляются существа, невиданные ранее, - вещал ведущий. – Существа настроены агрессивно, и любые попытки их вразумить оказались тщетными. Вооружённые силы Республики Казахстан настоятельно рекомендуют жителям страны оставаться дома, запереть все двери, окна завесить непрозрачной тканью, чтобы монстры не смогли вас обнаружить. С завтрашнего дня начинается эвакуация жителей в убежище, местоположение которого по определённым причинам засекречено. Сначала будут эвакуировать людей из городов государственного значения, затем жителей городов поменьше, и в конце – жителей маленьких городов и посёлков. Чтобы вас заметили, повесьте большой плакат с надписью «Здесь выжившие». Дома без такового плаката рассматриваться не будут.

-- Это что же такое творится то?.. – сказала мама, с ужасом просматривая видео, которое стали показывать после речи ведущего новостей. – Конец света?

Видео было любительским. Камера мобильного телефона снимала перемещающихся длинными прыжками чудовищ, нападающих на людей, рвущих их на части и питающихся их плотью.

-- Это видео прислал нам... - продолжил свою речь ведущий.

-- Вы слышали? – громко сказал папа. – «Закрывать двери и завешивать окна». Люда , - обратился он к маме. – Иди и закрой дверь. Андрюша, - он повернулся ко мне. – Возьми большой лист бумаги из тубуса в моём кабинете, и большими буквами выведи на нём маркером «Здесь выжившие», а я в кладовку за одеялами. Завешу окна.

На следующий день, как и говорил ведущи-й, началась эвакуация. Несколько десятков военных автобусов ездили по городу и собирали остатки выживших людей. Со всех сторон стрекотали выстрелы, вырывая кровь и плоть неизвестно откуда взявшихся существ. К нашему дому подъехали четыре автобуса, и мы, подхватив сумки с вещами, ринулись на улицу.

-- Внимание выжившим, - кричал в рупор молодой солдат. - Все вещи оставить дома. Животных не брать. Дети от шести до пятнадцати лет садятся в автобус, окрашенный в оранжевый камуфляж, от шестнадцати до сорока расходятся по автобусам синего камуфляжа, от сорока одного и больше – а автобус с серым камуфляжем. Дети до шести лет занимают одно и то же место с родителями.

С сожалением кинув баулы с одеждой, мы выбежали во двор.

-- Офицер, - обратился папа к парню с рупором. – А почему дети отдельно?

-- Нет времени на объяснение, - спокойным тоном ответил тот. – Либо рассаживаетесь, как сказано, либо оставайтесь у себя дома.

Где-то в стороне послышались крики – полную женщину вытолкнули из автобуса. Она прижимала к себе девочку, которая во весь голос заливалась плачем.

-- Почему её нельзя со мной?! – крикнула она, всё пытаясь протиснуться в дверь. – Она ведь моя дочь! Она маленькая, ей нельзя одной!

-- Плевать мне на это, - ответил ей кто-то из автобуса. – Для детей её возраста отдельный автобус!

-- Ну и пошли вы все нахрен! – с этими словами женщина развернулась и отправилась обратно к своему дому. – Не оставлю я её одну! Лучше уж вместе с ней подохну!

- Ладно, сынок, ты сам видишь, что происходит, - сказала мама, присев передо мной на корточки. – Иди вот к тому автобусу. Встретимся в убежище, вот тебе телефон, - она сунула мне в руки маленький кнопочный телефон в чехле. – Не трать заряд попусту. Когда приедешь на место, позвони на телефон папе, сообщи, где ты находишься, и мы тебя найдём.

-- Хорошо. Я люблю тебя, - я поцеловал маму в щёчку и обнял её. Затем, утирая слёзы, побежал к своему автобусу

... До убежища мы ехали семнадцать дней. Автобус был переполнен. Помимо сорока сидящих на жёстких сидениях, еще десятка три людей стояли, держась на поручни. За всё время поездки кормили нас всего раз в день, и то скудной пищей – консервированная фасоль и бутылка воды объёмом 0,33 литра.

Добравшись до места назначения, я заметил, что автобусы были только оранжевого цвета.

-- Извините, - обратился я к одному из людей в форме. – А где взрослые?

-- Не будет здесь взрослых, - коротко ответил военный. – Ступай лучше поскорее к коменданту, а то койки не достанется.

Я достал из кармана вручённый мне телефон, и взглянул на его дисплей. Нет связи.

...Думаю, не стоит описывать те два с половиной года, которые я провёл в убежище перед побегом. Скажу только, что жизнь была не самой весёлой – весь день, с 9:30 до 21:00 каждый житель убежища должен был идти на работу, которую указывал комендант.

Работа была самой разнообразной: ухаживать за огородом, драить туалеты, готовить еду для 5 300 детей и 150 охранников и управляющих, шить, стирать и штопать одежду, строить укрепления и вышки для убежища.

Мне досталось как раз таки стройка. Для моего худощавого тела это было очень сложно, поэтому после работы я всегда приходил уставший и измотанный.

План побега мне предложил мой друг Макс, которого так же достала такая жизнь. План заключался в том, чтобы незаметно утащить кусачки со стройки, и среди ночи прокусить ими все три слоя забора, сделанного из железной сетки.

Сложность была в том, что перелезть через забор было невозможно, так как тот был три метра в высоту, еще и с колючей проволокой наверху. К самому забору было еще и подведено электричество.

Хорошо, конечно, что резина не является проводником этого самого электричества – это я узнал из какой-то передачи по телевизору. Поэтому, мне пришлось выпросить у хорошей знакомой с кухни несколько пар резиновых перчаток. На вопрос, зачем нам это нужно, пришлось ей всё рассказать. Тогда она попросила взять её с собой.

... В общем, побег удался. Мы бежали в неизвестном нам направлении несколько дней, питаясь прихваченными нашей подругой консервами. До сих пор не понимаю, как на наш след не вышли монстры. Но до посёлка, в котором мы сейчас и живём, дошли только мы с Максом. Та девочка, что дала нам перчатки, погибла довольно глупой, но в то же время ужасной для моего детского сознания смертью – споткнулась о корягу и упала головой на острые камни. Несколько километров мы с Максом тащили ее на себе по очереди. Но, как бы ни было нам тяжело это сделать, оставили ее среди степи.

Далее мы набрели на тот самый подъезд, в котором пряталась наша община. Благо дело было днём, когда эти монстры в большинстве своём спят.

И вот теперь, после всего пережитого, меня снова гонят бродить по опасному миру, где ты в любой момент можешь стать чей-нибудь едой. И это после всего того, что я для этой общины сделал. Обидно, чёрт возьми.