Ближе к телу

Я таю. Я растворяюсь. Я расслаблюсь.

Снимаю с него футболку и поглаживаю кончиками пальцем тело. Он рычит и толкает меня на кровать. Забирается сверху, зубами поднимает край моей рубашки, оголив живот, и награждает тело жаркими поцелуями.

— Настало время показать тебе другое наслаждение, — смотрит на меня исподлобья и в его глазах появляются мои любимые огоньки.

Рик одним движением оставляет меня без шорт и нижнего белья и начинает целовать внутреннюю сторону бёдер. Эти поцелуи не сравнить ни с чем. Он хочет меня, желает владеть моим телом. В такие моменты сто раз убеждаюсь, что я сделала правильный выбор. Я хочу принадлежать ему. Принадлежать полностью.

— Уверен, никто ещё не целовал тебя так, — шепчет он, и его язык скользит по тому самому месту.

У меня вырывается стон, и я хватаюсь руками за его волосы.

— Подожди, рано. Это только самое начало.

Руками сжимает мои ягодицы и продолжает ласкать. Я извиваюсь как змея, стараясь поймать его ритм. Ещё пара движений, и, кажется, я сойду с ума от удовольствия. Его язык действует так настойчиво, так напористо. Его движения отрывистые и резкие. Он делает это так умело, и явно не впервые. Эти мысли улетучиваются так же быстро, как и появились, потому что Рик расстегивает джинсы, и не снимая их, входит в меня. Несколько толчков, я содрогаюсь в экстазе и проваливаюсь в пустоту. Он поцелуями приводит меня в чувство и продолжает движения, пока не взрывается сам.

— Я останусь, теперь лень тащиться до своего корпуса.

— Только поэтому?

— Перестань, не задавай глупых вопросов.

— Ты невыносим.

— Я о тебе такого же мнения, — ухмыляется Рик, и остаток вечера мы проводим в объятиях друг друга, не говоря ни слова.

Просыпаюсь рано утром и тихонько иду умываться. Это один из тех немногих моментов, когда я встаю раньше и у меня есть время просто посмотреть на него. Посмотреть на него без всех этих масок. С каждым днём мы сближаемся, и он не может этого отрицать. Я знаю, понимаю, что ещё рано делать какие-либо выводы, но моя женская натура разрешает начинать напевать победную песнь. Я пока не решаюсь заговорить с ним об этом, он ещё не готов. Но он на пути, на верном пути.

На полу возле стола лежит скомканная бумажка. Стараясь не шуршать и не разбудить Рика, осторожно разворачиваю ее. Там написано всего три слова.

«Подарок судьбы — Лиса».

Мурашки пробегают табуном по телу. Лицо расплывается в улыбке. Я радуюсь, как будто только что узнала, что выиграла джекпот.

Рик ворочается на кровати и протяжно стонет, а я быстро сминаю бумажку и убираю ее в ящик стола.

— Как ты это сделала? — шепчет он, поглядывая на меня полуоткрытыми глазами.

— Что именно? — смеюсь, пытаясь сдержать радость.

— Проснулась раньше? — подтягивается на кровати, и я с разбегу запрыгиваю к нему.

— Хотелось полюбоваться на тебя, когда ты не ворчишь, не дерзишь и не огрызаешься со мной.

— Да уж, сдаю позиции. Признаться, я стал реже отпускать мерзкие шуточки.

Он накрывает нас одеялом с головой и начинает гладить меня по лицу.

— Я решил позвонить маме.

Рик закрывает глаза и пытается уткнуться лицом в подушку, как бы прячась от моего взгляда.

Конечно, мне хочется отпустить пару фраз по поводу сурового и непробиваемого Эрика, но не время. Обнимаю его и прижимаю так сильно, что, кажется, слышу хруст его ребер.

— Эй, ты же убьешь меня, перестань, — смеется он.

— Нет, Рик, я спасу тебя.

— Я... я хотел сказать, — делает паузу, трет глаза руками и сильно жмуриться. — Я хотел сказать тебе такое слово, которым благодарят людей, понимаешь?

— Не совсем, — конечно, я понимаю, о чем идет речь. Но он должен сказать это сам, если я всегда буду говорить за него, Рик так и не научится нормальному общению.

— Я хотел сказать тебе спасибо, за то, что ты находишься рядом, — выпаливает эту фразу на одном дыхании и быстро встает с кровати.

Я знаю, что ему тяжело дается проявление чувств в мою сторону. Тем более, никто еще не отменял нашу игру. Чтобы ее разорвать, нам нужно нарушить правила, или забить на все и просто признаться. Он не готов это сделать. А я пока боюсь произносить таких слов.

— Я буду рядом столько, сколько будет нужно. Столько, сколько ты этого захочешь, — подхожу к нему сзади, руками обхватываю тело и прижимаюсь к спине. Его сердце стучит, словно готовится к прыжку.

— Я... — разжимает мои руки, разворачивается и заключает в крепкие объятия. — Я не знаю, что происходит со мной, и к чему это все приведет, но я счастлив, когда ты рядом, — целует меня в макушку. — Хоть ты иногда и надоедаешь своей болтовней, до невозможности.

— Можно было обойтись и без последней фразы, — смеюсь ему в плечо.

— Тогда это был бы не я, — разжимает объятия, и я смотрю в его карие, почти черные глаза.

Как бы я хотела видеть их каждый день, и знать, что у нас есть будущее.

Сегодня черная пятница, Рик, как будто специально выбрал день с таким названием для звонка маме. С самого утра я держу Зои в курсе последних событий, и она готовит маму к разговору. Зои кричала в трубку, словно маленькая девочка. Она была готова сказать спасибо на языках всего мира. Линда тоже поговорила со мной. Ее голос мягок. Она плакала в трубку, и я тоже не смогла сдержать слез. Ощущение, что мы победили невидимого врага и празднуем важное семейное событие.

Я решаю оставить Рика наедине с телефонной трубкой. Мне незачем присутствовать при их разговоре, так он сможет поговорить с ней, не смущаясь меня, если он вообще хоть что-то знает об этом чувстве.

Пока Рик разговаривает с мамой и сестрой, я устраиваю вечер онлайн шоппинга и решаю заказать подарки к Рождеству для друзей и родных. Список уже сформирован, поэтому мне не составляет труда быстро оформить все покупки и успеть к окончанию его разговора.

— Отпразднуем твою победу? — его взгляд опущен, рука нервно стряхивает пепел с сигареты.

— По какому поводу? — медленно подхожу ближе и сажусь на скамейку.

— Моя мать кричала, как ненормальная. Плакала, благодарила Бога и Элис за спасение заблудшей души — его тон ровный, он говорит отрывисто и резко. — Ты была с ней заодно?

— Ты знал, что я общаюсь с Зои. И знал, что я хотела вашего разговора с Линдой.

— С Линдой? — срывается на крик и вскакивает со скамейки. — Вы что теперь подружки и будете за ручку водить меня к психологам?

— Я не собираюсь водить тебя к психологу! Я...

— Потому что ты сама чертов психолог, Лиса! Лезешь в душу, копаешься там! Наводишь свои порядки! А потом сидишь и хлопаешь глазами, типо ты не в курсе!

Этот разговор должен был быть рычагом, еще одним толчком к осознанию Риком реальности происходящего. Он не должен был стать камнем преткновения в этой борьбе.

— Я лишь хотела помирить вас с мамой, — продолжаю я, дождавшись пока он закончит свою гневную речь.

Рик опускается рядом, чуть поддается вперед и руками накрывает голову.

— Я не должен был орать на тебя. Мне просто слишком рано говорить о хороших отношениях с матерью, теме более о совместных походах к докторам.

Кладу голову на его спину, и чувствую, как он дрожит.

— Если ты не хочешь ходить к нему, так и скажи. Скажи нормально, спокойно. Скажи, что еще рано. Скажи что-то хорошее, чтобы успокоить свою семью. Они переживают за тебя. Они не чужие люди, ты должен учиться держать себя в руках.

— Я сказал все, только не так, как ей бы хотелось это услышать. Думаю, мне нужно будет съездить в Хаммонд на следующих выходных. Побыть с ней хоть пару дней на одной территории, чтобы она успокоилась, и мы смогли обсудить все с глазу на глаз.

— Конечно, Рик, конечно, — глажу его по голове и зарываюсь руками в волосы.

Надеюсь, эта поездка не обернется новым провалом, и Линда сможет, наконец, найти общий язык с сыном, после всего того, что они пережили.

На следующей неделе перед его отъездом, Рик предложил мне погулять за пределами кампуса. Как он сказал — «это ни в коем случае не свидание, даже не думай». Он не говорил, куда мы едем до последнего. Сама я не гуляла по городу, только пару раз ходила с Мелиссой в ближайшие торговые центры, поэтому не знала, куда нас везет автобус.

— Ты никогда не задумывался о покупке машины? — спрашиваю я, глядя, с каким презрением Рик смотрит на общественный транспорт.

— Я не люблю жоповозки, уж лучше пешком.

— Ага, или на автобусе, и смирять всех презрительным взглядом.

— Ты вряд ли бы захотела гулять так долго, а я хочу тебе что-то показать.

— Интригует, — говорю я и отворачиваюсь к окну.

Если это не свидание, тогда что? Он позвал меня погулять, хочет показать мне что-то. Или сказать? Обычно люди делают это, чтобы как-то впечатлить свою половинку, сделать ей приятное. Но Рик не признается, зачем все это устроил.

— Ты до сих пор не понимаешь, где мы?

Мы стоим на тропинке ведущей к большому высотному зданию, больше похожему на старинный серый замок. Вокруг расстилается большой парк, на каждом шагу бродят парочки и туристы.

— Ты привел меня в замок принцессы?

— Ты хоть чуть-чуть интересовалась историей своего штата? — смеётся, искреннее не понимая, почему я не узнаю это здание.

— Я редко выезжала из Дженнингса. А это здание видела лишь на картинках. Кажется, даже изучала что-то о нем на уроках истории в школе. Но, честно признаться, этот предмет не мой конек, — я, действительно, понимаю, что мы находимся у чего-то очень важного, но раньше для меня это не имело никакого значения.

— Это Капитолий штата Луизиана, одно из самых высоких зданий, имеющее большую историческую и политическую ценность, — говорит Рик, устремляя взгляд на самую верхушку серого замка. — Здесь сидят важные шишки, есть музей и обзорная площадка, туда-то я и хотел тебя привести.

Он берет меня за руку и ведёт ко входу. На ступенях Капитолия написано название каждого штата Америки и Рик, видя мои бегающие глаза, принимается объяснять.

— Первые тринадцать ступеней — названия штатов, из которых изначально состояла наша страна, дальше, названия всех позже присоединившихся.

Рик рассказывает это с таким упоением, как будто он гид, а я — целая группа туристов, которая слушает его, открыв рот от изумления. Не могу сдержать улыбки и удивления, сейчас он кажется мне обычным парнем, без заморочек и дурного прошло. Он улыбается и смотрит на меня так по-доброму.

— Что? Удивлена тому, что я знаю еще что-то, кроме марок сигарет и алкоголя?

— Нет, просто я не думала, что ты увлекаешься историей настолько, чтобы привести девушку на «не свидание» в здание Капитолия, и щеголять своими знаниями в области политики, — смеюсь я.

— Я пришел сюда, потому что хорошо запомнил это место, пусть я был еще совсем ребенком. Мы приезжали сюда всей семьей почти каждое лето. Забирались на обзорную площадку, смотрели на Батон-Руж с высоты и просто... Мы просто были обычной семьей, пока в наши двери не постучались наркотики. Это место для меня много значит. Здесь я чувствую атмосферу беззаботности, легкости. Атмосферу детства.

Мы долго поднимались на лифте, прежде чем выйти на площадку. Рик молчит и больше не говорит о своей семье. Я пытаюсь задать несколько вопросов, но он отвечает, что не настроен на «сопливый» разговор о своем несчастливом детстве.

— Здесь намного тише и уютнее, когда нет толп людей.

Мы подходим к самому краю, и я облокачиваюсь на перила. Рик обнимает со спины, и, кажется, я забываю как дышать. Перед нами открывается ошеломляюще красивая панорама города. С высоты ста тридцати метров парки и деревья, машины и дома, кажутся маленькими песчинками. Ветер бьет в лицо, заставляя трепетать непослушные волосы. Глаза слезятся от увиденного.

— Раз Миссисипи, два Миссисипи, — шепчу я, переводя дыхание.

— Чувствуешь себя свободной? — спрашивает Эрик, нарушая мой счет.

— Я чувствую себя восхитительно.

Кажется, что из города нет выхода. Он весь обрамлен деревьями, с одной стороны простирается река и видно верхушку нашего университета. С другой — мосты и дороги в близлежащие поселения. А в середине — кипит жизнь.

В Луизиане почти всегда царит атмосфера вечного лета. Палящее солнце даже в ноябре. Столбик термометра редко опускается ниже плюсовых десяти градусов. Но здесь, на высоте двадцать седьмого этажа, по телу бегут мурашки, заставляя невольно съеживаться от порывов ветра и его, пронизывающего до глубины, свиста.

Рик отпускает меня и встает рядом.

— Теперь ты знаешь еще об одном «моем» месте, — говорит он, вглядываясь в даль.

— Оно находится немного дальше той скамейки. Как часто ты здесь бываешь?

— Последний раз был давно. Наверное, в начале этого года. Разборки с Кетрин и недельные запои не позволяли мне выбраться дальше студенческого городка.

— Спасибо, что привел меня сюда.

Мое тело наполняется гармонией и умиротворением. Здесь на высоте, я чувствую себя легко и свободно, как сказал Рик. Здесь нет места переживаниям, стрессам, выяснениям отношений, слезам и истерикам. Здесь есть только я, ветер, невозможной красивый вид на город, и Рик. Он здесь, и я чувствую его. Он снова открывается мне. Впускает в свой маленький мирок, наполненный воспоминаниями о когда-то счастливом детстве. В мою голову перестают закрадываться сомнения о его взаимных чувствах. Он привел меня сюда, он рассказал мне кусочек своих переживаний, кусочек своих детских воспоминаний. И это бесценно.

— Уже смеркается, пора уходить, — легонько касается руки, и меня словно бьет током, как будто он делает это впервые.

В этот момент я чувствую всю прелесть сегодняшнего дня и всю ценность момента. Я словно оказываюсь в другой галактике, где не существует никого кроме меня и Эрика. Ловлю его взгляд, начинаю бегать глазами по лицу. Рука тянется, чтобы поправить его взъерошенные волосы, и слова сами хотят слететь с губ.

— Рик, я... — но он не даёт мне договорить, сжав сильнее руку, отворачивается и ведёт за собой.

— Пойдем Элис, ты уже замерзла.

Я вновь возвращаюсь в реальность. Ещё не время.