Глава 40
Fashback
Сидя на скамейке около школы, рассматривала площадку: беззаботные дети с улыбкой на лице крепко держат за руку своих родителей. Одна мама достала морское ушко и вручила своему сыну, тот с удовольствием принял его.
Сегодня в Сеуле было необычайно солнечно, лепестки вишни кружились в воздухе. Я словила один на свою маленькую ладонь и поднесла его к носу, почувствовала аромат.
Место рядом запомнилось детьми. Многие держали в руках мучные сладости. Я еще раз взглянула на лепесток, покрутила перед собой.
—Держи, —сидящая рядом девочка отломала пополам бунгеопанг и протянула кусочек мне.
—Спасибо, —поблагодарила я, засовывая в рот десерт в форме рыбы.
—Где твои родители?
Я печально подняла глаза и посмотрела на небо с одним единственным облачком.
—Они всегда рядом.
The end of flashback
Я открыла глаза.
Они всегда рядом.
Почему мне приснился именно этот фрагмент из детства?
Рука ужасно затекла. Я подняла ее, но наткнулась на припядствие—тонкие трубки отходили из предплечья.
Где я нахожусь?
—Доктор! Доктор! Пациентка пришла в себя!
На крики примчался высокий мужчина со стетоскопом на шее. Позже я узнала знакомую форму и поняла, где я.
—Я в больнице?
—Вы правы и это чудо, что вы пришли в себя. Мы думали, что может случиться летальный исход.
—Летальный исход? Неужели я в той машине...Подождите, со мной был парень, Чон Чонгук. Где он? С ним все в порядке? Он цел? У него застряла рука. Почему вы молчите?
Доктор покачал головой.
Сердце невыносимо сжалось. Боже, нет. Неужели Чонгук...Это похоже на страшный сон. Мне нужно проснуться. Нужно...
—Боюсь, господин Чон повредил руку и ему придется несколько недель походить с гипсом. Он пришел в себя гораздо раньше вас, тремя часами ранее.
Гипс! Господи, только гипс! Он жив, это главное. Я облегченно вздохнула и мне до дрожи в сердце хотелось его увидеть. Хотелось сказать те слова, которые каждый раз застревали в горле при виде его.
—Мне нужно удостовериться своими глазами, что он цел.
Доктор развел руками. Медсестра рядом что-то записывала.
—Вы не можете уйти без опекуна. Он скоро будет здесь.
Тётя.
Ей нельзя волноваться. Черт бы побрал всю эту ситуацию!
—Я знаю, как все работает. Я подпишу бумаги.
Медсестра—молодая девушка чуть старше меня—взглянула на телефон и отметила очередной пункт галочкой.
—Опекун уже прибыл.
Когда Джину позвонили из больницы и доложили об аварии, парень готовил ужин, который предстояло разделить вместе с Хосоком, но известия заставили его мигом отменить эту затею и кинуться в больницу. Врачи твердили, что у Лин Сок тяжелое состояние, а у Чонгука могут начаться осложнения—он понял это по их тону. На первом курсе Джин ходил на специальные занятия по психологии, позволяющий разбирать подтекст в словах врачей.
Джин ни на минуту не собирался оставаться в лофте больше положенного, однако перспектива оставить Хосока одного не воодушевляла.
Парень заглянул в его временное пристанище, комнату Юнги, и заметил, как Хосок внимательно осматривал каждый уголок в комнате, каждую щель. Со стороны он мог показаться обычным наблюдателем, любопытным, но Джин видел его насквозь.
Мошейник. Лжец. Обычная фальшивка.
Лже-Хосок обернулся и приветственно улыбнулся. Джин отвернулся и выбежал из квартиры.
—Я не знаю, почему не сообщили твоей тёте, —признался друг, держа меня за руку.
На самом деле, было гораздо приятнее видеть Джина в дверях палаты, чем лицезреть нездорово-белое лицо любимой тёти.
—В этом есть плюсы, я смогу быстрее отсюда уйти.
Джин замолчал и отвел глаза, понижая голос, но говорил очень настойчиво.
—Я думаю, тебе лучше некоторое время побыть здесь.
Неужели он серьезно?
—Я смогу сама о себе позаботиться, Джин~ни. Ты же знаешь.
Друг устало вздохнул. Он не собирался спорить со мной и дальше.
—Почему ты не позволяешь другим заботиться о тебе?
Лицо окаменело. Я пыталась говорить, словно мне уже все равно, но кого я обманываю? Я не могу просто все забыть. Наша боль делает из нас тех, кем мы являемся.
—Потому что я в силе сделать это сама. И сейчас я хочу уйти отсюда, пожалуйста, Джин.
Парень поднялся, отпустив мою руку. Он направился к дверям.
—Пойду подпишу бумаги, —кинул он.—Чонгук через четыре палаты левее.
На правую руку наложен бинт, на щеке и шее множество ссадин и царапин. Я выглядела так же.
Но между нами отличие было в том, что Чонгук продолжал держаться. Он не выдавал, что его захватила боль.
Парень продолжал лежать в кровати, смотря в одну точку.
«Интересно, о чем он думает?» —пронеслось в голове. Я не решалась подходить. Медлила. В мгновение все вылетело из головы. Ноги налились свинцом, застыли в пару метрах от Чонгука.
Его губы изогнулись в улыбке. Парень рассмеялся своим собственным мыслям и повернул голову в мою сторону. Я быстро спряталась за стену.
Я чувствовала себя маленьким ребенком, подглядывающим за взрослыми.
Лин Сок, не веди себя так.
Прекрати вести себя, как влюбленная фанатка.
Но ты ведь и есть влюбленная.
***
Джин вызвал такси. Я оставила его в больнице и попросила ничего не говорить Чонгуку о том, куда отправляюсь.
Друг кивнул и, обняв меня, вернулся в здание.
Глубокая ночь опустилась на город. В легких не хватало кислорода. Доехав до нужного места, вышла.
Вздохнула.
И набрала полную грудь пьянящего воздуха.
В квартире не горел огонь. Возможно, тётя уже уснула, так и не узнав, что я стою под окнами.
Перед глазами пронеслась та ночь, когда Чонгук впервые довез меня до дома. Когда зашел ко мне в квартиру, чтобы сообщить, что я переезжаю в лофт.
Все это было еще вчера, я точно помню. Помню, как столкнулась с ним в университете. Помню его нахальные глаза, когда его представлял профессор. Помню, я все помню так отчетливо.
Неужели прошло так много времени с тех пор?
—Почему стоишь здесь в такой холод?
Замерла. Чонгук стоял напротив с гипсом на руке, но даже тот не портил его. Парень остался таким же, каким я его знаю.
Но я изменилась. При виде него руки задрожали.
Чонгук взглядом пробирался во внутрь, пронзал все тело. Его губы нашептывали слова.
—С одной рукой я мало на что способен.
Слышать его голос, видеть темно-карие глаза и ту самую непослушную прядь, что вечно выбивается и спадает на лоб, —словно видеть нечто прекрасное и такое знакомое. То, к чему невообразимо тянет. Будто ты видишь то, до чего не в силах дотянуться, хотя это "что-то" и стоит в пару метрах от тебя.
—Как ты нашел меня?
—После происшествия каждый приезжает на то место, где вырос, чтобы побыть один.
—Тогда почему ты здесь?
—Ты не должна оставаться одна.
Чонгук подошел ближе.
—Мне подсказало мое сердце.
—Чонгук, я еще тогда хотела сказать. Тогда, в машине, до того, как все померкло.
—Скорее зажглось.
Его саркастичная улыбка заставила меня успокоиться и набрать больше воздуха.
Я замолчала. Неужели я правда собираюсь произнести это?
Да.
Чонгук остановил меня, за секунду оказавшись рядом, плавно провел пальцами по щекам.
Глаза юноши потемнели. Горячее дыхание обжигало кожу. Наши губы встретились в нескольких ничтожных сантиметрах друг от друга. Меня бросало в жар от подобной близости.
—Лин Сок, выслушай меня. Я хочу быть тем, кто будет наблюдать, как ты радуешься и радоваться самому. Хочу улыбаться от твоей заразительной улыбки. Хочу еще раз проснуться в своей кровати и ощущать твое тело в своих объятиях. Я хочу помочь тебе поправиться. Я хочу помочь тебе пройти через все это. И я хочу тебя, и хорошую, и плохую твою сторону, всю тебя. Потому что я чертовски влюблен в тебя, Лин Сок.
Это чувство подобно самому бушующему морю, самому прекрасному саду. Это чувство заполняет тебя полностью, не оставляя не единого свободного места. И оно приходит в самый неожиданный момент.
Любовь.
—Я тоже, Чонгук. Боже, я...
Теплые настойчивые губы прижались к моим губам, сливаясь в жадном поцелуе.
Голова закружилась от нахлынувших чувств. Я не замечала не мороза, жалящего кожу, не ветра, запутавшегося в волосах. Ноги сделались ватными, дыхание участилось.
Его бархатные губы спустились ниже, исследуя ключицы и шею. Время застыло на месте. Аккуратными, осторожными, но в то же время страстными касаниями, парень заставил тело в блаженстве расслабиться.
—Если я продолжу дальше, —сказал Чонгук, дыхание его сбилось. — то не смогу остановиться.
Небосвод загорелся блестящим светом.
Я подняла глаза к звездам, любуясь на их таинственную красоту, но сразу же посмотрела на Чонгука. В его больших глазах застыла целая Вселенная.
—Тогда никогда не останавливайся.