Ангел мести

Комната для Мари была в ее вкусе.

«Вот ведь, гад, подготовился, изучил, что мне нравится. И даже мягкую игрушку посадил на большущую кровать», — злилась девушка.

Она вытащила из чемодана кое-что из вещей и пошла в ванную комнату, где реально было все, что душе угодно!

«Как хорошо этот кобель знает женщин! Все продумано до мелочей. И даже мои любимые ароматы геля для душа, пены для ванной, шампунь и лосьон для тела», —рассматривая идеальную обстановку и чистоту, думала она.

Приняв душ, девушка с мокрыми волосами и в банном халате невероятной мягкости вышла из ванной. Походив по комнате, осмотрелась.

«Видеокамер вроде бы нет, но от этого извращенца можно ожидать чего угодно, в том числе креативного решения», — подумала и в этот момент открыла большой шкаф-купе, заполненный вещами ее размера и любимых брендов, вплоть до нижнего белья.

«Черт возьми, он что думает, я навсегда с ним останусь? — начала сердиться девушка. — Надо продумать, как быстрее покинуть это логово».

Она легла на удобную кровать, раскинула руки в сторону, взглядом уставилась в потолок.

«По-доброму он не выпустит, это однозначно. Надо продумать, как связаться с Норвудом».

Ужин проходил в уютной гостиной с камином, в котором успокаивающе потрескивали дрова.

— Мари, вам нравится этот дом?

— Из того, что видела, да. Уютный, все продумано до мелочей, особенно в той комнате, в которой временно расположилась я.

— Я старался. Надеюсь, что вам захочется тут остаться.

— Сомневаюсь, — сухо ответила Мари. — Даниэль, ответьте мне, зачем я вам нужна? Вы достаточно молоды и успешны, богаты, у вас не должно быть проблем с женским вниманием. Я же — простой врач. К чему весь этот спектакль с похищением? Вы не боитесь, что меня начнут искать? — продолжила она.

— Если я скажу, что это любовь с первого взгляда, вы мне поверите?

— Нет. Я не верю в любовь с первого взгляда.

— А зря. Это так и есть. Вы необычная, притягательная девушка, которую хочется завоевать, сделать своей богиней, а безумное притяжение к вам заставляет просто не замечать происходящее вокруг. А я привык получать то, чего мне хочется. И вообще, у меня такое впечатление, что я вас знаю всю жизнь.

— Ставлю вас в известность, Даниэль, я для вас могу представлять опасность и никогда и никому не покорялась, временами бываю очень злой, — она пристально, чуть наклоняясь вперед, посмотрела в глаза мужчине.

— Я об этом хорошо осведомлен, — тоже глядя на нее, ответил собеседник. — В какой клинике вы хотите работать во Франции?

— Ни в какой. Я не знаю французского и не намерена у вас оставаться, у меня другие планы на жизнь.

— Решили выйти замуж за автомеханика?

— А вам не все ли равно?

— Нет. Я сделаю все, чтобы вы вышли замуж за меня.

Мари рассмеялась в голос, а потом ответила: «Вы такой наивный и самонадеянный, Даниэль. Ad impossibilia nemo tenetur (лат.)».

— Согласен, что нельзя заставить выполнить невозможное. Но я буду очень стараться и докажу обратное. Моя строптивая Мари, давайте попробуем некоторое время пожить в одном доме. Я не буду вас ограничивать в перемещениях по городу и его пригороду, но только в сопровождении моих людей. В гараже в вашем распоряжении несколько автомобилей и три мотоцикла на выбор. Банковская карточка на вашем косметическом столике в комнате. На территории домовладения имеется спортзал, можете тренироваться. Что касается места работы, то во Франции есть клиники, где все врачи и медперсонал говорят на английском.

— Даниэль, вы же понимаете, что я не могу оставаться у вас? Мы чужие люди, которых ничего не связывает. Мне не нравится роль вашей заложницы.

— Вы — любимая моя женщина, а не заложница. И даже не думайте пытаться сбежать. Я должен завоевать ваше сердце и показать вам, на что способен ради любви, — мужчина начал злиться.

«Как быстро он выходит из себя», — отметила про себя Мари.

— Почему вы иногда меня называете Зефиркой и присылали эту сладость мне вместе с розами? — решила чуть смягчить общий тон разговора девушка.

— Вы такая беленькая, невесомая и сладкая. У меня ассоциируетесь с молочным зефиром. Все просто.

— Когда я могу выехать в город и осмотреться?

— Через пару дней, моя дорогая. Пока привыкайте к новому климату и к разнице во времени — Лос-Анджелес отстает от Парижа на 9 часов.

— Спасибо за ужин, Даниэль. Я поднимусь к себе.

Даниэль встал, отодвинул стул девушки, вдохнул запах ее волос, приблизившись недопустимо близко к ее спине, но Мари сделала вид, что не заметила этого, и, не торопясь, поднялась к себе. Здесь она переоделась в мягкий плюшевый домашний комплект, взяла из книжного шкафа томик Вольтера на английском языке и села в мягкое кресло, укутавшись пледом. Сначала с удовольствием читала, потом ей вдруг стало грустно. Вспомнилась любимая квартира, Мартин, с которым так спокойно, чем бы ты ни занимался, работа, клуб Шона, семья Джима. С этими мыслями она заснула.

Часа через два после ужина мужчина поднялся на второй этаж особняка и подошел к комнате девушки, прислушался, но оттуда не доносилось ни единого звука. В какой-то момент он решил, что его гостья устроила побег, и уже разозлившись и испугавшись от этой мысли одновременно, нажал на ручку двери, открыл ее и увидел Мари, спящую в кресле.

Он облегченно выдохнул, тихо ступая по полу, подошел и с наслаждением стал смотреть на нее, потом расстелил постель, аккуратно взял Мари на руки и положил на кровать, укрыв одеялом, погладил по голове, поцеловал в щеку и вышел, так как задержаться у ее кровати значило сорваться и не остановиться в своем желании быть с ней. Но еще не пришло время, Мари надо к нему привыкнуть. Это он понимал четко.

Утром, проснувшись отдохнувшей от перелетов, вчерашнего разговора с Даниэлем, Мари поняла, что на кровать ее переложил именно он.

«Надо учесть, что он имеет привычку заходить в эту комнату по ночам. Теперь понятно, почему дверь не закрывается изнутри», — подумала Мари, спускаясь на первый этаж.

Там она подошла к одному из охранников и попросила показать спортивный зал и автопарк. Оказалось, что Даниэль уехал в один из своих офисов и приедет вечером.

Спортивный зал был оборудован профессионально, по высшему разряду. А автопарк заслуживал стать конкурентом любого крутого автосалона. Особенно Мари понравился один из мотоциклов темно-синего цвета. Она решила, что именно на нем и отправится в город.

После этой небольшой экскурсии девушка в гордом одиночестве позавтракала и пошла осматривать территорию домовладения своего похитителя.

Погода была теплой для осени, солнышко не просто светило, а даже грело. Мари подставляла ему свое лицо, счастливо улыбалась, гуляя между клумбами и деревьями.

«Чудное место, просто райское», — думала она.

После полуторачасовой прогулки она вернулась в комнату, достала из чемодана тренировочный костюм и отправилась в спортивный зал. Переодевшись в раздевалке, прошла в зал, где находились два охранника, якобы тренирующиеся, на самом деле обязанные следить, чтобы их гостья чего-нибудь не выкинула. Помещение было просто «напичкано» видеокамерами.

Мари начала стандартную разминку и тренировку. Мышцы просто требовали нагрузки, да и нервные клетки вопили разгрузить их от напряжения.

Охранники между собой говорили на французском, вероятно, были заранее предупреждены, что она этого языка не знает. Но она то знает!

«Смешные», — подумала Мари, но вида не подавала, продолжая лупить по огромной груше ногами и руками.

Ее тренировка длилась около 4 часов, что вызвало негодование охранников, которые, видимо, были уверены, что уже через 30 минут эта особа «сдуется». Поскольку спортзал, действительно, имел классные тренажеры, заниматься здесь девушке было одно удовольствие.

По окончании тренировки Мари с наслаждением приняла душ, переоделась и направилась в сторону дома, отказалась от приглашения пообедать, сообщив, что не голодна, поднялась к себе в комнату, включила стоящий здесь проигрыватель с коллекцией пластинок, решив послушать джазовую исполнительницу Эллу Фицджеральд, сделала маску на лицо и легла на кровать.

«Ладно, когда я смогу выезжать в город, продумаю, как «засветиться»», — решила для себя Мари.

До вечера она из комнаты больше не выходила.

Даниэля держали в курсе всех действий, совершаемых Мари. Ему сбросили видео ее тренировки и прогулки. Одну из ее фотографий, на которой девушка подставила лицо солнцу, и в ее распущенных волосах играли его лучи, он поставил на заставку своего телефона. Его коллекция фото и видео с Мари пополнилась.

Вечером в ее комнату постучали, она открыла и на пороге увидела охранника, который пригласил ее спуститься на ужин, но девушка наигранно любезно отказалась, сообщив, что не голодна.

Через 30 минут в комнату постучал и вошел сам Даниэль Миллер, поздоровался, на что девушка только кивнула головой.

— Мари, вы не обедали, а теперь отказываетесь ужинать. Вам не нравится, как готовит мой повар?

— Нравится. Просто не хочу есть.

— Не упрямьтесь, пойдемте. Вы же не маленький ребенок.

— Даниэль, считайте, что я прохожу акклиматизацию.

Мужчина на нее хитро посмотрел, подошел, просто поднял ее, перекинул через плечо и вышел из комнаты, при этом, не забывая крепко держать за ягодицы одной рукой.

— Отпустите! Вы слишком многое себе позволяете, уберите руку с того места, где она у вас сейчас, — зло сказала ему Мари, пытаясь крутиться на его плече.

— Это ваше наказание за нежелание кушать, терпите, — при этих словах он погладил своей рукой ее ягодицы.

Около сервированного стола он поставил Мари на ноги, продолжая «пожирать» её глазами, отодвинул ей стул и пригласил сесть. Девушка поправила растрепавшиеся волосы и села, надула пухленькие губки, зло фыркнув на Даниэля, которого это еще больше возбуждало.

За ужином мужчина не спускал с нее глаз, Мари, наоборот, держалась свободно, расслабленно и безразлично по отношению к хозяину дома.

— Вы всегда так много тренируетесь? — с интересом начал разговор Даниэль.

— Да. А вы всегда подсматриваете за женщинами? В душе тоже камеры?

— Во-первых, я не подсматриваю, а любуюсь вами, во-вторых, я же не извращенец, Мари. В ванных и душевых видеокамер нет, так же, как и в вашей комнате.

— Надо же, как благородно, — съязвила она в ответ.

— Вы уже решили, куда и на чем поедете послезавтра?

— Просто прокачусь в сторону города. Хотела попросить синий мотоцикл из вашего гаража.

— Берите любой. Вас будут сопровождать охранники тоже на мотоциклах.

Вечером, после принятия ванны, она сидела на кровати, обняв большого мягкого зайца, который в день ее приезда уже был в комнате. От лампы с мягким светом, стоящей на прикроватной тумбочке, в помещении было уютно.

«Как там Мартин?» Мысли о нем заставляли волноваться, вспоминались его темные глаза, слегка волнистые, густые и черные, как смоль, волосы, эта обворожительная улыбка и такой нежный взгляд, перед глазами стоял момент его признания в любви и расставания в аэропорту.

Еще одна мысль тревожила девушку — лунатизм, эпизод которого мог возникнуть в любой момент глубокого сна. Она опасалась, что может наговорить лишнего, и Даниэль убьет ее раньше, чем она могла бы убить его. Но контролировать себя во сне невозможно, и к тому же она очень глубоко спит — особенность с самого рождения.

Мартин всегда говорил, что с точки зрения здоровья — это супер, а вот с точки зрения безопасности — плохо, ее можно даже похитить, она и не проснется. Одна надежда на то, что Даниэль не будет каждую ночь приходить к ней в комнату.

Следующий день прошел в том же режиме, что и предшествующий, только в спортзале Мари на английском попросила одного из «тренирующихся» охранников встать с ней в спарринг.

Он, снисходительно улыбнувшись, несколько рисуясь, согласился, но Мари сделала все, чтобы он больше так ей не улыбался. Парень реально устал и выхватил от нее несколько четких и очень болезненных ударов. В конце в его глазах, помимо явной боли, было восхищение.

От обеда Мари не отказалась, просила передать повару свои слова восхищения его талантом. Потом поднялась к себе, предупредив, что ужинать не будет.

Даниэля Миллера до глубокой ночи в доме не было.

Вечером Мари посмотрела по телевизору боевик, приняла душ, легла с книгой в постель, уложив рядом зайца.

«Все-таки любовь к большим мягким игрушкам, несмотря на то что уже не ребенок, останется, наверное, со мной до старости, если меня не грохнут раньше», — смеясь, подумала девушка. Она читала часа два, потом выключила свет и погрузилась в сон, обняв зайца.

Даниэль приехал, когда было почти три часа ночи, прошел к себе в комнату, принял ванну, налил бокал красного вина, сделал маленький глоток и включил запись сегодняшней тренировки объекта своих вожделений, потом поднялся к комнате девушки и бесшумно вошел внутрь.

Мари спала в обнимку с игрушкой. Её золотые волосы были заплетены в две косички.

Он стоял и понимал, что до сих пор продолжает завидовать Джиму, ведь он был первой любовью Мари, именно его руки касались этих волос, ему она улыбалась и обнимала его. От этих мыслей мужчина каждый раз начинал впадать в ярость.

«Если она меня не полюбит, я ее убью. Никто кроме меня не должен ее касаться», — сам себе мысленно поклялся Даниэль, а потом тихонько лег рядом с девушкой на кровать, вытащил из-под ее руки зайца и вложил в ее руку свою ладонь, от чего Мари поерзала во сне, нахмурившись. Даниэль погладил ее рукой по щеке, придвинулся к девушке, прижал к себе и слушал ее дыхание, с наслаждением вдыхая тот незабываемый с детства и юности аромат, который пленил его всегда. Так он пролежал рядом с ней часа полтора, потом тихо удалился к себе.