Старая надежда

Солнце клонилось к закату, когда они добрались до окраин Грайвича.

Улицы прижимались к озеру полукольцом, втискивались между берегом и федеральной трассой. За ней виднелся внешний периметр Форт-Грайвич — военной базы — единственной причины, по которой городок не заглох подобно другим небольшим поселениям на Среднем Западе.

Ехать домой не хотелось, поэтому Эми махнула брату и свернула к небольшому кафе. Внутри расположилась компания парней-старшеклассников, скорее всего — будущих выпускников. Эми заметила, как Джек на мгновение закусил губу и обо всём догадалась. Похоже — «те самые».

Месяц назад, когда их семья только устраивалась на новом месте, Джек вернулся в порванной рубашке и с фингалом. На все её расспросы лишь отмахивался, а на следующее утро к ним пришёл знакомиться Питер Голдсмит — ровесник брата и его новый друг. Позже, сестра Пита, Дженни, поделилась с Эми историей о том, как местные забияки привычно издевались над одинокой жертвой, и как Джек, который возвращался после собеседования с директором новой школы, встрял за незнакомого парня. Ребятам всё же наваляли, но после уже не цеплялись.

Если не боишься дать сдачи — мало кто захочет тебя доставать.

По правде говоря, позже Джек признался, что сначала прошёл мимо. Брат не хотел лезть в чужие неприятности, но почему-то развернулся и вступился за Пита. Дженни об этих колебаниях не знала, так что в её глазах Джек приобрёл ореол идеального героя.

Эми заказала пару молочных коктейлей в стаканах с трубочками. Игнорируя заинтересованные взгляды «тех» парней, она вышла на улицу.

Джек направился к ближайшему столику под разноцветным тентом.

— А поехали в парк на берегу?! — предложила Эми.

— Нет.

Она заметила, как Джек на мгновение закусил губу, и поняла — спорить бесполезно. Но всё же попыталась:

— Тут скучно, пыльная улица, а там красиво...

— Нет! — Джек обернулся. Его взгляд обжёг Эми яростью: — Я их не боюсь. И мы не будем ни от кого бегать!

Упрям как осёл! Но не бросать же его одного, в конце концов! Эми села и приготовилась стоически перенести очередную демонстрацию характера брата.

Они медленно потягивали молочные коктейли.

Молча.

Позади неё тренькнула дверь, и на улицу вырвалась шумная компания. Старшеклассники прошли мимо, на стоянку, и только последний оглянулся. Высокий тощий парень с фиолетовым хаером и тяжёлой серьгой что-то сказал остальным, и все засмеялись. Зло и отрывисто. Но не остановились, а запрыгнули в побитый кабриолет и укатили куда-то к центру Грайвича.

— Можем идти? — Эми склонила голову на плечо и взглянула на брата.

— Да, — буркнул Джек. — Извини, но так надо. Так — правильно!

Эми не ответила.

— Поедем в парк? Как ты и предлагала? — подмазался Джек. — Купим мороженого...

— Уже не хочется.

Внезапно она поняла, что чертовски устала. Сначала — разведка заброшенного города, затем — пугающее видение в церкви и наконец — эта глупая выходка. Эми оседлала велосипед и направилась домой.

Поворот на свою улицу остался позади. По дороге Джек вспомнил, что хотел забрать у Питера несколько дисков с играми, так что остаток пути Эми продела одна. Ну и ладно. Всё равно дома её ждёт мягкая кровать и новая книга Кристофера Милтона — бывшего кандидата в президенты от демократов. «Современная этика и социальная ответственность Западной цивилизации», — лучший способ забыть об этих безрассудных мальчишках...

Эми собиралась подняться к себе, но зашла на кухню, заговорилась с приёмной матерью и, в конце концов, решила помочь той с ужином.

— Не стоило вам ездить в такую даль, — Джессика Моро, невысокая пухленькая женщина средних лет, покачала головой и добавила: — Старый город — глухое место. Не дай Бог что случится — никто и не поможет!

Интересно, а как бы отреагировала мама, узнай она о странных видениях, что преследовали её детей в таинственной церкви? Проверить Эми не рискнула, лишь улыбнулась в ответ:

— Ну что могло случиться?! Телефоны всегда на связи, а Джек сам кого угодно «достанет».

— Это был его замысел?

— Не-е-ет, — запнулась Эми, хотя именно брат выдернул её утром из-за ноутбука и потащил в заброшенный храм: — Я давно хотела порисовать за городом, а потому уговорила Джека съездить со мной.

Мама лишь покачала головой.

Эх, наверняка она догадалась, как всё было на самом деле, но решила не вмешиваться в дела прикрывающих друг друга подростков. И правильно! Всё-таки они уже не дети, а полноправные тинэйджеры!

Джессика обошла накрытый к ужину стол, машинально поправила салфетки и присела рядом. Она взяла ладони Эми в свои руки:

— Эматалла, — серьёзный тон заставил взглянуть ей в глаза, — Я волнуюсь, но вы уже слишком взрослые, чтобы постоянно держать вас в моём кармане. Джека не изменить — весь в отца, но тебя он слушает...

— Как же, вот сегодня...

— Тем не менее, — перебила Джессика, — постарайся, чтобы с вами обоими не произошло что-нибудь... непоправимое. Все эти сообщения в новостях, бесследные исчезновения людей по всему миру...

— Мама...

— Сегодня звонила Бет Паркер, ты же помнишь нашу бывшую соседку из Уокиген?

— Конечно.

— Её муж, Роберт, тоже пропал. Работал в мастерской. Бет позвала его раз, другой. Он не откликнулся. А когда зашла в гараж — на столе лежал включённый паяльник, вот только Роба нигде не было.

Эми хотела придумать что-то успокаивающее, но звякнула входная дверь, и по дому разнёсся бодрый голос приёмного отца, Майкла Моро:

— Я вернулся! Всем доброго вечера!

Мама сжала её пальцы, словно хотела передать нечто важное, что не выразишь банальной фразой. Впрочем, слова не нужны, когда вы связаны невидимой струной, что звенит от любви и скрытой за ней тревоги. Эми улыбнулась, погладила её ладонь. Всё будет в порядке, не волнуйся! Мама кивнула, а затем встала и, поцеловав мужа, стала подавать на стол.

Ужинать сели без Джека, поскольку по заведённой отцом военной традиции — еда опоздавших не ждёт. Майкл, как обычно, шутил, рассказывал о забавных случаях, которые произошли за день. Но Эми замечала, что в его глазах нет-нет да мелькало нечто тщательно скрываемое, а каждая улыбка сопровождалась характерной складкой на лбу, что возникала у приёмного отца в периоды глубокой задумчивости.

Что-то случилось? Почему он так обеспокоен? Эми заволновалась, но сохранила безмятежный вид. Не спеши. Смотри и слушай. Наверняка ты всё выяснишь ещё до конца дня.

Она помогла маме убрать остатки ужина и загрузила тарелки в посудомоечную машину. Когда родители ушли в гостиную, Эми устроилась на опустевшей кухне и разложила на столе альбом.

Пальцы легонько постукивали карандашом по изображению священника, а взгляд скользил по стенам, перескакивал с предмета на предмет, пока не остановился на потускневшей фотографии, которая висела в рамке над холодильником.

Её первое воспоминание. Она и Джек. Весёлый светлокожий мальчуган и настороженная смуглая девочка с серебристыми волосами.

Эми закрыла глаза и откинулась на стуле, покачиваясь на задних ножках. Странно, когда твоя жизнь началась с четырёх лет, но она действительно не помнила себя до переезда в Америку.

Всё как в тумане. Но вот открывается дверь, и она видит мальчика, своего ровесника. Он играет на красном пушистом ковре. Паренёк встаёт, узнает отца, который вернулся с очередной войны. Он хочет броситься к нему, но замечает гостью и останавливается. Мальчик поражён, что-то спрашивает. Эми не понимает. Откуда-то сверху, из-за её спины отвечают. Голос спокойный, добрый. Мальчик наклоняет голову на плечо и слегка прикусывает губу, а затем улыбается и подходит ближе. Джек берёт её за руку и ведёт в дом, показывать свои игрушки.

Наворачиваются слёзы, и Эми отгоняет воспоминания.

Не будь такой сентиментальной! Она вытирает уголки глаз. И вовремя. С порога доносятся знакомые шаги, а через минуту в кухню влетает Джек, требуя остывший ужин и всё её внимание. Как всегда!

— Это было нечто! — эмоции распирали брата точно кола с «Ментосом». — Пит и Дженни просто обалдели, когда я задёрнул шторы в гостиной, выключил свет и скинул на проектор фотки из той церкви!

— Подозреваю, что Дженни «обалдела» куда больше, чем Питер, — подколола Эми.

— Не без этого, — подмигнул Джек и многозначительно добавил: — А уж когда я рассказал о встрече с призраком...

Эми мысленно вздрогнула, но сумела не показать этого. Мальчишки... Шутить такими вещами, шутить с тем, чего не понимаешь... Она краем глаза следила, как Джек разогревает бутерброды и активно жестикулирует, пересказывая сегодняшнее приключение в приукрашенном для друзей варианте.

Внезапно брат замер и уставился на неё:

— Что?!

— Что? — откликнулась она.

— Ну, ты так смотришь...

Гляди-ка, заметил. Впрочем — не удивительно. Обычно, Эми не составляло труда скрывать от окружающих свои мысли, но с Джеком это удавалось не часто.

— Просто мне не нравится, когда так хвастают. Я понимаю: ты хочешь показать свою крутость Питеру и произвести впечатление на Дженни, но...

— Хвастаю? – перебил он. – Сестрёнка, я сам не люблю пустозвонов! Но разве не мы забрались в проклятую церковь, куда местные и носа не кажут? Мы! Разве не ты сотворила замечательный набросок из истории более чем вековой давности? Ты! Разве не я облазил там всё, включая разрушенную крипту, рискуя сломать ногу ради удачного кадра? Я! И наконец, разве не мы увидели нечто странное, что и объяснить не можем? Мы.

Брат на мгновение замолчал. Он перевёл дыхание и закончил:

— По-моему, нет ничего постыдного в том, чтобы гордиться реальными поступками. Особенно, если твои друзья на подобное даже не решаются.

Эми не ответила. На самом деле Джек прав, вот только он не чувствует той смутной тревоги, что так беспокоит её по возвращению домой. Словно ты привлёк чьё-то внимание и не можешь понять ни кто это, ни нравится ли тебе это. И не приведут ли подобные разговоры к тому, что этот Некто переведёт тебя из разряда случайных встречных в объект для более пристального изучения?

Брат остался ужинать, а она поднялась в свою комнату. Эми приняла душ и натянула линялые джинсы с просторной футболкой. Попробовала читать, немного рисовала. Всё не то. Хотелось почувствовать кого-то рядом. Того, кто прогонит её тревогу...

Она спустилась в гостиную. Родители смотрели телевизор, переключая каналы во время рекламных блоков.

Эми залезла с ногами на диван, словно кошка пристроилась рядом с отцом, а когда его рука обняла плечо — окончательно успокоилась и выкинула из головы все странности прошедшего дня. Под конец нового сериала о коварных адвокатах Эми задремала.

Что-то изменилось, и она проснулась. Эмоциональный фон в гостиной из мягкого и успокаивающего стал тревожным и колючим, совсем как шерстяной свитер, надетый на голое тело. В нём хоть и тепло, но совсем не уютно.

Прислушалась, не шевелясь и не открывая глаз. Сверху пробивалось глухое буханье — снова Джек врубил тяжёлый евро-рок. Со стороны телевизора доносился закадровый смех и бодрый голос Бобби Коэна из одноимённого шоу.

И тут Эми уловила обрывок фразы. Мама говорила едва слышно, стараясь не разбудить спящую дочь:

— ... так думаешь?

— Официально, по базе не было новых приказов, — отец говорил тихо. — Но что-то происходит, и меня это беспокоит. Всю неделю увольняют гражданский персонал из «местных». Из тех, кто работает в «открытой» части Форт-Грайвич. Повара, уборщики, слесари... десятки, если не сотни человек. Вместо них прибывают новые люди.

— Но разве местные не справляются?

— Я задавал себе тот же вопрос. А сегодня заметил нового уборщика, который драил пол в столовой. Я минут пять не мог понять, что именно с ним не так, а потом словно прозрел. Клянусь, он двигался как человек, прошедший хорошую военную подготовку. Явно не уровня обычного резервиста. Я сам военный инструктор. В подобных вещах не ошибаюсь.

— Коммандос под прикрытием?

Эми уловила в словах матери нотки сарказма и почувствовала, как отец пожал в ответ плечами.

— Это ещё что! Ребята рассказывают, что в последние ночи за внутренний периметр прибывают десятки грузовиков и тонированных микроавтобусов. Назад, судя по осадке, идут пустыми. Некоторые подозревают, что командование распечатало «Подземный город» и постепенно заселяет его.

— Ты про бункеры?

— Да, под базой целая система глубинных убежищ.

Эми услышала, как мама всхлипнула, и сразу же раздался успокаивающий, но при этом серьёзный голос отца:

— Милая, восемь из десяти — идут нестандартные учения. Я рассказываю об этом не для того чтобы напугать, но если выпадут оставшиеся два шанса — тебе придётся действовать очень быстро.

— Как именно?!

— Пока у меня слишком мало информации, но я не «последний» человек в Форт-Грайвич. В отличие от многих, у нас будет достаточный запас времени, так что если я позвоню — тебе придётся собрать детей и действовать: не задавая лишних вопросов, не споря и не раздумывая. А пока — пусть всё идёт, как идёт. И... ни слова никому.

Эми боялась шевельнуться. Видимо поэтому отец что-то почувствовал.

— Эми, — папа осторожно погладил её по голове, — ты спишь?

Она потянулась, изображая пробуждение, и добавила в голос сонные нотки:

— А... Что? Наверное, задремала.

Полутёмная гостиная освещалась только экраном телевизора.

Папа сжал её, поцеловал в лоб, словно маленькую девочку, но она не возражала. Эми обняла маму, пожелала родителям спокойной ночи и поднялась в свою комнату.

Она думала, что после услышанного проворочается до утра, но стоило голове коснуться подушки, как провалилась в глубокий сон без сновидений.

* * *

Солнечные лучи свободно проникали сквозь пастельные шторы и доставали в любой части кровати.

Попробуй тут выспаться! Думать о чем-либо плохом совершенно не хочется!

Эми немного поленилась, листая шикарный альбом Поленова из серии «Величайшие художники». Полноформатный, дорогой, с превосходным качеством печати — куда там экранам компьютеров и планшетов.

Лишние деньги в семье не водились, но на её страсти к рисованию родители никогда не экономили. Пальцы скользнули по картине. Мечтатель, присевший на камень, казался не просто живым, а реальным. Эми улыбнулась. Пусть не сейчас, но она научится, и её рисунки тоже обратятся не только к глазам, но и к сердцам людей.

По дому растёкся аромат свежеприготовленных вафель в кленовом сиропе. Эми наскоро привела себя в порядок и выпорхнула к завтраку.

Отец давно ушёл на службу. На кухне оставалась только мама.

— Смотрите-ка, ранняя пташка спустилась за червячком, — пошутила та.

— Привет! Каникулы же, можно и поспать! — Эми обняла её и устроилась за столом.

Она исподволь поглядывала на маму, старалась рассмотреть следы беспокойства или тревоги. Кажется, что всё в порядке. Или она хорошо скрывает эмоции после вчерашнего разговора с отцом, или то был просто сон. Лучше бы — второе!

Джессика, как обычно, болтала обо всём подряд, а потом замерла и всплеснула руками:

— Я ведь совсем забыла! Сегодня же «утро распродаж».

Всё как всегда! Эми мысленно выдохнула и успокоилась.

— Я уберу, — предложила она, — а ты отправляйся за покупками. Кстати, мы с Дженни тоже собирались прогуляться по магазинам. Ближе к вечеру.

— Дженни — это дочка Голдсмитов? — уточнила мама. — Мне показалось, что она... как бы это сказать...

— Не моего круга?

— Да... К тому же старше на год.

Эми улыбнулась краешком губ:

— Дженни немного зациклена на парнях и шоппинге, но... В любом случае, она хорошая девушка. К тому же других подруг у меня в Грайвиче пока нет.

— Окэй, решай сама, — Джессика коснулась её плеча и наградила одобряющей улыбкой.

— Опоздаешь на утреннюю распродажу! — напомнила Эми.

Вскоре за окном прошуршала отъезжающая машина, а через несколько минут спустился Джек. Взъерошенный как воробей и, судя по глазам, совсем не выспавшийся. Он бросил скептический взгляд на вафли и принялся готовить омлет с беконом.

— Тяжёлая ночь? — подколола Эми. — Опять играл в онлайне до рассвета?

Джек покачал головой.

— Нет, просто не спалось, — он счистил в тарелку подгоревшую еду и буркнул под нос так, что Эми едва расслышала окончание фразы: — Чертовщина какая-то.

— В смысле? — она похолодела. Эми вспомнила все странности вчерашнего дня и подалась вперёд.

— Ничего, забудь.

— Джек, ты меня пугаешь, — Эми и правда ощутила едва заметное прикосновение грядущей беды. Она поймала удивлённый взгляд брата и добавила: — Знаешь, я кое-что подслушала вечером... По крайне мере, мне так показалось.

Она кратко пересказала вчерашний разговор мамы и папы; передала все детали, вплоть до тревожной атмосферы, которая сгустилась в гостиной. Джек слушал внимательно, но под конец усмехнулся.

— Ничего смешного! — возмутилась Эми. — Вот-вот произойдёт нечто ужасное, а тебе весело?!

— Нет, сестрёнка, теперь я... — брат поставил тарелки с остатками завтрака в раковину и присел напротив: — Теперь я не сомневаюсь, что нам обоим приснились сны. Сначала я думал, что ночью столкнулся с чем-то необычным, но сейчас, когда мы оба можем похвастаться личным «ужастиком», уверен — это лишь реакция на встречу с призраком в заброшенной церкви. Нервы.

Он подмигнул, а Эми поёжилась:

— Ты так и не рассказал, что увидел ночью.

— Да ерунда, — отмахнулся он. — Ну что снится парням?! Конечно же девчонки!

— Джек! — Эми догадывалась, что брат не хочет её пугать, а потому неуклюже сводит разговор в шутку.

— Ладно-ладно, — на его лице появилось лукавое выражение. — Давай так: ты варишь мне кофе, готовишь сэндвичи, а я рассказываю?

— А ты не обнаглел?! — Эми была готова взорваться, но, похоже, брат на то и рассчитывал, а потому и валял дурака.

Тогда она приказала себе успокоиться и негромким, но твёрдым голосом потребовала:

— Джек Моро, ты немедленно прекратишь свои шуточки и расскажешь мне то, что я хочу услышать.

Эми скрестила руки на груди. Её глаза буравили Джека как сверло камень. Она нечасто позволяла себе это. Но сегодня он сам напросился!

Секунд через пять Джек сдался:

— Вот только не гляди на меня так! Начинаю чувствовать себя полным мудаком.

Эми видела, что брату стало не по себе. Он отвернулся, а затем сам налил остывший кофе.

— Мне и правда не хочется думать об этом.

Джек сделал глоток. Он поглядывал в окно так, словно летнее солнце могло разбавить неприятные воспоминания:

— Это сон. Я стою в темноте. Вокруг не ночь, а просто отсутствие света. Я иду вперёд. Рядом кто-то есть. Оборачиваюсь. Передо мной человек в длинном белом одеянии. Тот, кого мы видели в церкви. Он сияет холодным серебром, как снег в полнолуние. Просто стоит и смотрит, будто оценивает. Внезапно я оказываюсь в своей постели. Думаю, что это просто сон, поднимаю глаза и вижу его. Он стоит у окна. Все мои чувства абсолютно реальны, готов поклясться — я не сплю. Вскакиваю с кровати, и что-то происходит. Словно я засыпаю и в тот же миг просыпаюсь, но его уже нет. Комната пуста.

Джек немного помолчал, а потом добавил:

— Думал, что глаз не сомкну, но я вырубился, лишь только залез под одеяло. А утром встал совсем разбитым.

За секунду до того как брат развернулся к ней Эми стёрла с лица ошеломлённое выражение.

— Бред, правда?! — хмыкнул Джек. — Теперь-то я понимаю, что всё это ерунда. Говорю же: если бы подобная чепуха приснилась только мне — я бы беспокоился. А когда нам обоим пригрезилось чёрте что — это просто реакция подсознания на вчерашнее приключение.

— Ты словно психоаналитик, — пошутила она, натягивая маску ироничного тинэйджера.

Эми отвернулась и начала убирать со стола, как и обещала маме. Джек подошёл, на секунду обнял её и сказал:

— Рад, что ты всё именно так восприняла. Не люблю, когда девчонки распускают нюни и с ними приходится нянчиться, успокаивать... — брат помолчал, словно хотел предложить нечто опасное, но никак не решался: — Знаешь, нам стоит ещё раз съездить в ту церковь.

— Зачем? — Эми спокойно взглянула ему в глаза, хотя в её голове молотом стучало: «Нет! Нет! Нет!»

— Просто... У меня чувство, словно там ждёт какое-то незавершённое дело. Согласна?

— Нуу... — она со скоростью света перебирала варианты отложить, а лучше вообще избежать возвращения в проклятый храм. — Да... Почему бы и нет. Только сегодня я не могу. Обещала Дженни пройтись с ней по магазинам. Её мама согласилась отвезти нас в «Грайвич Молл» во второй половине дня.

Сразу же в голове вспыхнуло и элегантное решение, которое не даст Джеку бродить по старой церкви в одиночестве. Дженни Голдсмит, конечно же.

Хотя, если по честному, вариант так себе. Не то чтобы Эми имела зуб на подругу, но та была слишком... «взрослой» для своего возраста и интерес брата к подобной девушке радости не прибавлял. Встречайся Дженни с другими парнями — нет проблем, кому какое дело, но Джек...

К сожалению, ничего иного, способного переключить мысли брата, в голову не приходило.

— Кстати, мы могли бы встретиться там ближе к вечеру, на фуд-корте. Вместе поесть мороженого.

— Ты гений, сестрёнка! — глаза Джека загорелись, и Эми представила, как он планирует свидание. — Сегодня в кинотеатре состоится несколько премьер! Мы с Питом завалимся в молл, словно невзначай пересечёмся с вами и сходим на хороший фильм вместе!

Лучше бы, конечно, без Питера, но выбирать не приходилось.

Эми улыбнулась брату, и тот умчался к себе, готовиться, хотя до вечера оставался целый день. Или половина — она взглянула на часы и покачала головой. Самое время звонить Дженни.

* * *

Нашествием покупателей «Грайвич Молл» похвастаться не мог, но, как отметила Эми, её подруга и на безрыбье притягивала к себе заинтересованные взгляды. Рослая и подтянутая — хоть сейчас на разворот мужского журнала в рекламу дорогого пива, затянутая в шорты и короткую рубашку, Дженни увлекала её за собой и подобно цунами опустошала ближайшие магазины. Удерживая ворох разноцветных пакетов, она походила на ледокол, ведущий в кильватере Эми, которая ограничилась покупкой недорогой юбки и итальянской блузки.

После двухчасового шоппинга девушки сгрузили добычу в «ауди» матери Дженни, а затем устроились за столиком кафе, чтобы передохнуть перед налётом на магазины второго этажа.

Эми сразу заметила Джека и Питера. Она указала на них с напускным удивлением, прерывая щебет подружки о парнях, туфлях и предстоящей поездке на Корфу, которую пообещал Дженни её отец в качестве награды за хорошее окончание учебного года.

— Смотри-ка, а им что здесь нужно?!

Дженни взглянула в сторону ребят. Заметив Джека, она примерила самую милую улыбку и помахала рукой:

— Привет, мальчики!

Брат выглядел спокойно, уверенно, будто и не готовился полдня к этой встрече. Вот только рядом с ним маячила проблема...

— Привет, Эми, — Питер опустился на стул и придвинулся ближе чем следовало, — а мы в кино собирались...

Эх, сама виновата. Но лучше терпеть ухаживания Питера, чем волноваться за Джека. Ведь брат наверняка бы один полез в «ту самую» церковь.

Теперь главное, чтобы не повторилась история как с тем мальчиком, который приударил за ней ещё в Уокиген. Намёков тот не понимал, как и прямого отказа, так что несколько месяцев парень отчаянно страдал, отравляя жизнь и ей и себе. Переезд в Грайвич стал своего рода избавлением.

Эми включилась в живое обсуждение программы кинотеатра, а сама лихорадочно придумывала способы усадить в зале между собой и Питером кого-нибудь ещё. Не то чтобы он казался несимпатичным или глупым — совсем наоборот, но отсутствовал в нём... внутренний стержень. Умение очаровать её силой духа, а не внешностью и деньгами родителей. Не хватало в Питере способности покорять уверенностью в своих идеалах и готовностью их отстаивать невзирая ни на что. Даже на её мнение, хотя она никогда бы и никому в подобном не призналась.

Жаль, но в мире практически не осталось настоящих мужчин. Не считая её отца и Джека, вот только они — совсем другое дело.

Наконец парни сошлись на том, что поведут девушек на премьеру блокбастера, где горстка выживших после ядерного апокалипсиса противостоит нашествию зомби. Эми, незаметно для ребят, закатила глаза, а Дженни подмигнула ей, но тут же с очаровательной улыбкой заявила, что следила за этим фильмом с анонса первого трейлера.

— Парни, вы только гляньте какая встреча! — из-за спины раздался высокий противный голос и Эми обернулась.

Рядом с ближайшим столиком высился тот старшеклассник с фиолетовыми волосами, который вчера насмехался над ними в кафе на окраине города. Парень слегка покачивался. Расширенные зрачки недобро смотрели в её сторону.

Эми передёрнуло. И как он в таком виде мимо охраны прошёл?! Не иначе как принял что-то в одной из туалетных комнат.

Чуть дальше переминались с ноги на ногу его приятели. Видимо, «фиолетовый» приотстал и решил напроситься на ссору.

— Идём, Штык, — низкорослый темнокожий парень, раздражённо махнул рукой. — Кончай цепляться к малышне. Нас девки ждут.

— Чё торопишь, Гном! Может мне эта нравится, — с причмокиванием, изображающим поцелуй, «фиолетовый» кивнул Эми: — Привет, красотка! Хочешь оттянуться с нормальными ребятами?!

Посетители кафе начали поглядывать в их сторону.

— Пожалуйста, уходите, — попросила она и отвернулась.

— Ты чё, игноришь меня... — панк грязно выругался и прошёлся по ближневосточному происхождению Эми: — Брезгуешь настоящими американцами? Да мой отец погиб под Тикритом, истребляя подобный тебе мусор, а ты сидишь в нашей стране и смеешь посылать меня?!

Джек встал.

— Проваливай, — приказал он, но скрытая угроза, прозвучавшая в голосе, только распалила «фиолетового».

— А то что? — протянул тот.

Джек не отвечал, лишь молча смотрел на противника.

Краем глаза Эми заметила, как люди за дальними столиками встают и пробираются к выходу.

Может кто-нибудь позовёт охрану?

— Штык, заканчивай, — рослый латинос хлопнул товарища по плечу. — Идём, здесь не место...

Панк стряхнул его руку.

— А где место? — он медленно направился к Джеку. — Скоро нормальным людям места нигде не будет. Мой отец погиб и чё?! Всем плевать. Прислали орден и хорош. Мать вчера уволили с военной базы, взяли на её место приезжую девку. И чё?! Всем похрен! Страна разваливается, на работу не берут, одни военные жиреют. Слыхал я про эту семейку, про их отца-карьериста... Небось, уже и место в бункере заготовил и на себя, и на эту сучку, и на их мамашу-шлюху...

Эми не успела заметить, как вскочила, одним шагом преодолела разделявшее их расстояние и, вложив всю инерцию, дала пощёчину такой силы, что звук выстрелил, как удар линейки по парте.

«Фиолетовый» отшатнулся, прикоснулся к налившейся красным щеке и прорычал:

— Ах ты тварь!

Парень замахивается, его глаза прикованы к Эми. Он не замечает Джека до тех пор, пока тот с разбега, будто таран, не врезается плечом ему в грудь. Удар таков, что панк отлетает, сбивает пустой столик, и растягивается на полу. Он судорожно, как рыба, брошенная на дно лодки, открывает рот, скребёт рубашку. Похоже, брат попал в солнечное сплетение. Джек кидается к врагу, упирается коленом в грудь и наносит удар за ударом.

Джек бьёт резко. Эми едва замечает, как движутся его руки. Выучка отца. Летят капли крови. Эми на мгновение закрывает глаза, не в силах смотреть на лицо старшеклассника, рассечённое кулаками брата.

Питер и Дженни в оцепенении сидят на месте.

Спутники «фиолетового» замирают от нереальности происходящего, но вскоре приходят в себя и бросаются на помощь. Эми кричит, и Джек тут же переключается с отрубившегося панка на новую угрозу. Одним прыжком брат перелетает упавший стол, выходит во фланг латиносу и наносит удар под колено. Тот с проклятьями валится на пол, крепко приложившись головой о металлический стул.

Эми хватает пустой поднос и бьёт по спине «гнома», который обходит брата сзади. Удар не настолько силён, чтобы остановить противника. Но тот отвлекается, разворачивается и хватает её за шею.

Она задыхается.

Джек подскакивает и мощным ударом в бок вынуждает коротышку выпустить сестру. Эми падает. «Гном» с разворота впечатывает локоть Джеку в лицо, отбрасывает его в руки свежих товарищей, которые только-только вышли из ступора.

Двое хватают брата за руки, а третий бьёт.

Эми видит, как безвольно мотается голова Джека.

Она пытается встать, но ей все ещё не хватает воздуха. Эми слышит топот, крики.

Охрана усмиряет озверевших старшеклассников. Испуганная медсестра бросается к Эми, но она тянет врачей к брату, который лежит в обломках мебели.

* * *

— Если бы отец Дженни Голдсмит не был таким хорошим адвокатом, то ночевать вам сегодня в камере, — голос матери обвинял и карал одновременно.

Эми не возражала. До окончания бури лучше сидеть молча.

Машина отца несла их домой сквозь ночь.

— А ты, Эми, — продолжала мама, — у меня в голове не укладывается, что это ты, ты нанесла первый удар! А если бы у них было оружие? Нож?

— Вот опять, — вступился Джек, — мы же объяснили, что это они нас спровоцировали. Есть свидетели... И вообще — дуболомы были под кайфом, а это прокол охраны. Как они пустили их внутрь?!

— Не перебивай, — спокойный голос отца прервал Джека, и мама продолжила гнуть свою линию.

Более шести часов они провели в «Грайвич Молл» после окончания побоища.

Первое время, когда она смотрела на Джека, лежавшего без сознания в медпункте, Эми только плакала. Казалось, что брат превратился в сплошной кровоподтёк. На его лицо Эми не могла взглянуть, не рискуя упасть в обморок. К счастью, как заметил пожилой врач, кости, зубы, глаза и всё самое ценное уцелело, а синяки исчезнут за пару недель.

Медсестра вкалывала Джеку лекарство за лекарством, попутно обрабатывая кожу каким-то резко пахнущим спреем.

Когда брат пришёл в себя, он тут же сообщил окружающим, что чувствует себя отлично и поинтересовался: намерены ли их отпустить домой? Медики усмехнулись, дали зеркало и вызвали хмурого охранника.

Наряду полиции они сообщили лишь свои имена. Эми отказалась говорить, а Джек изобразил временную амнезию.

Вскоре приехали мама с папой в сопровождении разгневанного Авраама Голдсмита, успешного адвоката, который грозил «Грайвич Молл» многомиллионным иском за потакание наркоманам-рецидивистам и создание угрозы жизни детей.

В этот момент Эми поняла, что всё более-менее налаживается. Последним сдался шериф, которого добило как перечисление инстанций, где узнают о бездействии полиции, так и обещание возместить из бюджета его службы все расходы по длительному восстановлению детей и последующей (ещё более длительной и дорогостоящей) психологической реабилитации.

— ... и поэтому, — говорила мама, — вас стоит наказать.

Внезапно она всхлипнула и замолчала.

Эми отстегнула ремень, просунула руки по бокам стоящего перед ней сиденья и обняла её.

— Все хорошо, — прошептала она, — мы любим тебя.

Посмотрела в зеркало и поймала взгляд отца. Тот вёл машину, сжав зубы и краем глаза поглядывая на жену.

Дождавшись, когда всхлипы стихнут, Майкл сказал:

— Подведём итог. Мама обрисовала всё абсолютно точно. И я на сто пятьдесят процентов с ней согласен. И я ещё не раз повторю это и в вашей школе перед директором, и в полиции, и на службе.

Джек тяжело вздохнул.

— Но есть одна вещь, которую я скажу только сейчас, — продолжил отец. — Я горжусь тем, как вы повели себя. Не тем во что ввязались, а тем как поступили. Эми, Эматалла, я очень люблю тебя и в подобной ситуации всегда буду на твоей стороне. Нельзя терпеть людей, которые оскорбляют нашу семью.

Эми улыбнулась ему и заметила в зеркале, как он подмигнул в ответ.

— Джек, я... не могу выразить, насколько я горд тем, что мой сын вырос не манерным сопляком, но мужчиной, способным рискнуть жизнью ради сестры, ради семьи. Я... У меня просто нет слов.

— Ну что ты, — Джек выглядел крайне смущённым, — я лишь... действовал.

— И действовал отменно. В твоём возрасте отделать выпускника и двух его приятелей... — отец покачал головой. — Впечатляет! Хотя ты всё же допустил две ошибки.

— Какие?! — подался вперёд Джек.

— Если столкновение неизбежно, а враг превосходит тебя числом — нет ничего постыдного в тактическом отступлении. Я половину жизни провёл в сражениях с превосходящими силами противника. Диверсионный отряд не бьётся до последнего. Ударил — отступил. Не можешь достичь цели «в лоб» — найди обходной путь. Он не всегда благороден и красив, но тебе надо не в легенду, а вернуть солдат живыми домой.

— Нам стоило бежать?

— Ты выбил из игры лидера и своим напором ввёл остальных в ступор. Выиграл секунд десять-пятнадцать. Можно было потратить их на отступление. Можно было позвать охрану. А расправиться... Ты же знаешь: кто они и как их найти. Месть лучше планировать на свежую голову.

— Майкл, не провоцируй его, — вздохнула мама.

— И в мыслях не было, лишь перечисляю варианты.

— А вторая? — спросила Эми.

— М-м?

— Ты сказал, что Джек сделал две ошибки.

— Вторая... — отец задумался, подбирая слова. — Как бы сформулировать так, чтобы вы поняли... Голдсмиты — хорошие люди и я не возражаю против вашей дружбы. Сейчас лето, но... Джек, осенью ты пойдёшь в новую школу, так что постарайся найти хотя бы пару товарищей, которые не станут изображать соляной столб в то время, когда группа панков избивает их приятеля.

— Круто, скоро начну собирать личную банду! — пошутил Джек.

Все рассмеялись.

Как и предполагала Эми, ни сейчас, ни в последние дни их не наказали.