9 Часть
После того ужасного дня прошли долгие, мучительные две недели. Элина вернулась в дом братьев, но словно призраком, поселилась в его стенах. Руслан и Али, полные сочувствия и вины, окружили ее заботой. Лучшие врачи и ее верная подруга детства, Севиляй, не отходили от нее ни на шаг, пытаясь залечить не только физические, но и душевные раны. Севиляй, с болью в сердце, наблюдала за страданиями подруги, словно оплакивая ее утерянную невинность. Но насилие, пережитое от "мужа" и его отвратительного отца, оставило глубокий шрам в душе Элины. Она замкнулась в себе, словно улитка в раковине, и теперь с опаской смотрела на мир, боясь довериться кому-либо.
Мурад же, словно окаменевший, игнорировал ее присутствие. Он делал вид, что ее не существует. Он запретил ей сидеть с ними за одним столом, повелев есть либо на кухне, либо в своей комнате, словно она была служанкой, а не его любимой сестрой. Бедняжка, чувствуя себя предательницей и грязной, старалась избегать его, словно боялась обжечься о его гнев.
Но сердце Мурада кровоточило. Ему было невыносимо больно видеть Элину в таком состоянии в тот роковой день. Но простить ее он не мог. Прощение казалось ему слабостью, поступком, который сломает его гордость и разрушит его мир.
Ибрагим, словно предчувствуя, что его отец совершит это чудовищное злодеяние, не находил себе места. Эта девушка, словно заноза, засела в его разуме и сердце. День и ночь он думал о ней, представляя ее испуганное лицо, ее слезы, ее сломленную душу. Он приезжал к ее дому, прячась в тени деревьев, сидел под ее окном, надеясь хоть мельком увидеть ее. Он писал ей письма, полные раскаяния и мольбы о прощении, звонил, но все было тщетно. Появиться перед ней и ее братьями, после всего, что произошло, было выше его сил. Он чувствовал себя последним мерзавцем, недостойным даже взглянуть в ее глаза.
Однажды Элина, отчаявшись найти хоть какое-то утешение, решила отвлечь себя готовкой ужина. Она приготовила любимое блюдо братьев, надеясь хоть немного смягчить их сердца. Служанок она отпустила пораньше, желая сделать все сама, вложить в каждое блюдо частичку своей любви и раскаяния.
Она тщательно накрыла на стол, расставив многочисленные закуски, овощи, фрукты, зелень, сыры и, конечно же, главное блюдо, приготовленное с особой любовью. Она с трепетом расставила приборы и, собравшись с духом, позвала всех к столу. Все спустились, кроме Мурада, который, как обычно, появлялся последним.
Наконец Мурад спустился и, словно нехотя, подошел к столу. Его взгляд случайно скользнул по сестре.
—Я... я уже ухожу, — пролепетала она, потупив взор и собравшись покинуть комнату, словно невидимка.
—Это ты приготовила? — вдруг спросил Мурад, его голос прозвучал неожиданно грубо.
Элина замерла на месте и, не поднимая глаз, робко кивнула.
Мурад, не выказывая никаких эмоций, взял тарелку с приготовленным ею блюдом и молча направился на кухню. Все, ошеломленные его странным поведением, молча последовали за ним.
—Брат, что ты делаешь? — с тревогой спросил Али, словно предчувствуя недоброе.
Мурад, не отвечая, открыл мусорное ведро и с отвращением вывалил туда всю еду, приготовленную Элиной с такой любовью и надеждой.
Сердце Элины, словно хрустальная ваза, разбилось вдребезги. Неужели он настолько жесток, что не видит ее страданий?
—Зачем ты так? — с болью в голосе спросил Руслан, пытаясь образумить брата.
—Я уже говорил, что она больше мне не сестра. Из ее рук никто не будет есть. Она больше ни к чему не прикоснется в этом доме! — прорычал он, словно выплескивая всю свою злость и обиду.
Слезы градом покатились по щекам бедной Элины. Она, не в силах больше выносить этот ад, развернулась и убежала в свою комнату, словно раненая птица, ищущая укрытие.
—Брат, ты видел, что с ней было в тот день? Что бы она ни сделала, она наша сестра! Родители доверили ее нам! — с горечью сказал Руслан, пытаясь достучаться до сердца Мурада.
—Она сделала свой выбор. Она выбрала Алиевых. Больше она нам никто! — отрезал Мурад и, не оглядываясь, покинул кухню, оставив в воздухе тяжелую тишину и запах безнадежности.
*
Была ночь, глубокая, беззвездная. Часы пробили два ночи. Мураду не спалось. Невидимая сила гнала его из душной комнаты. Он вышел на главный балкон, надеясь, что свежий воздух и вид ночного города помогут ему успокоиться.
Он долго стоял, молча наблюдая за мерцающими огнями Махачкалы, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Внезапно тишину нарушил тихий шорох. На балкон вышла Элина.
Между ними повисла тягостная тишина. Никто не решался нарушить молчание.
—Почему ты так жестоко обращаешься со мной, брат? — прошептала она, ее голос был едва слышен, словно шелест листьев на ветру.
В ответ — лишь давящая тишина.
—Я знаю, что причинила вам боль... Но ты видел, что со мной было в тот день... Разве этого недостаточно? — тихо плача, проговорила она, словно умоляя о прощении.
—Я уже говорил тебе, Элина. Ты сделала свой выбор. Ты выбрала врага, — спокойно, почти равнодушно, произнес Мурад, не отрывая взгляда от темного неба.
Элина, с трудом сдерживая рыдания, покачала головой.
—Ты думаешь только о себе! Ты эгоист! В день моего чертового приезда ты видел, в каком состоянии я была?! — закричала она, в ее голосе звучало отчаяние.
Мурад, словно нехотя, повернулся к ней. Она была такой маленькой и хрупкой, стояла перед ним, словно сломанный цветок. Он смотрел на нее сверху вниз, словно судья, выносящий приговор.
—Ты хоть раз спросил, как я?! Хоть раз спросил, что я пережила за все это время?! Хоть раз попытался понять, почему я сделала такой выбор?! — кричала она, и слезы градом катились по ее щекам.
Мурад снова отвернулся, словно не в силах вынести ее взгляд. "А ведь она права", — промелькнула в его голове мысль. Он ни разу не спросил ее, как она себя чувствует, что ей пришлось пережить в плену у Алиевых.
—Знаешь, почему я пошла на это? Чтобы вы остались живы! В первую очередь я думала о вас! О твоей безопасности!
Мурад, словно пораженный молнией, почувствовал укол стыда и вины. Он не хотел смотреть ей в глаза, чтобы не увидеть в них отражение своей жестокости и эгоизма.
—Посмотри на меня, брат! — закричала она, схватила его за плечи и силой повернула к себе лицом. — Ты настоящий эгоист, думающий только о себе и о своем удобстве! — выплюнула она, глядя ему прямо в глаза, полные слез и боли.
—Знаешь, какие ужасные вещи мне пришлось пережить после вашего ухода?! — снова закричала она, и ее голос сорвался, словно надломленная струна.
Мурад вот вот было поддался бы чувствам, но держался.
—Если ты думаешь, что таким образом я поменяю мнение, то ты ошибаешься,-стиснув зубы произнес он.
Девушка посмеялась истереческим смехом.
—Ты стал бесчувственным кретином, брат. Что хочешь говори мне, мне все равно!-сказала она и направилась к себе в комнату.