1
Глухой лес, обёрнутый в непроглядную темноту, давил своей мрачностью. Скрюченные ветви, словно дряхлые старухи, тянулись ко мне цепкими пальцами, а острые, как клинки, сучья казались предвестниками неминуемой гибели. Казалось, наткнёшься на один такой по неосторожности — и всё, пиши пропало. Босыми ногами я ступала по хладной, промёрзшей земле, и едва уловимый шорох листвы вдали зародил во мне робкую надежду. Совсем неподалёку раздался птичий щебет, такой звонкий и беззаботный, уходящий вдаль, в глубину лесной чащи, и я, словно зачарованная, последовала за ним. До тех самых пор, пока не потеряла звук, в растерянности оглядываясь по сторонам и с ужасом осознавая, что забрела слишком далеко... Ворона, усевшаяся на искривлённую ветвь, вдруг громко и бешено закаркала, словно предрекая что-то кошмарное, прежде чем быстро сорваться и улететь прочь, раствориться в мёртвой, давящей тишине. Меня накрыла ледяная волна паники, стало трудно дышать, сердце бешено заколотилось в груди, и только я подумала о том, чтобы позвать на помощь, как чья-то ледяная рука, грубо зажав мой рот, заставила глаза расшириться от ужаса — М-гм!
— Попалась! — оглушительно прозвучало возле самого уха, словно удар грома.
Бип-бип-бип....
Резко открываю глаза, с трудом осознавая, что нахожусь в собственной постели посреди ночи, и снова проснулась в холодном поту, со слезами на глазах, от этого дурацкого, бесконечно повторяющегося сна. Рядом со мной, повернувшись спиной, безмятежно спал Колин, мой нынешний партнёр, мой друг детства, награждённый природой приятной внешностью: русые волосы, мягкие черты лица, всё такое родное и успокаивающее. Он медленно открыл свои обеспокоенные, яркие лазурные глаза, хрипло произнося, — ...Лин-лин, что такое? Снова кошмар?
Я мягко угукнула в ответ, а он, заботливо закутав моё дрожащее тело в тёплое одеяло, каким-то образом скинутое во время беспокойного сна, заключил меня в свои нежные, такие надёжные объятия, — Всё хорошо, всё уже хорошо, теперь он в далёком прошлом, я всегда буду с тобой, Лин...
Я же сжалась в его объятиях, пытаясь согреться не только физически, но и ментально, вспоминая давно ушедшие дни, те беззаботные дни, когда мы ещё были в младших классах, играли в догонялки и прятки, а он был таким светлым ангелочком с большими, наивными глазками. Всё изменилось в десятом классе, когда я пережила болезненное расставание со своей первой любовью, которая приносила мне лишь невыносимую боль, и именно тогда случился наш первый, такой нерешительный поцелуй. Уже больше года прошло с тех пор, и мы до сих пор вместе, но, вспоминая те страшные времена, я всё равно не могла избавиться от сковывающего конечности, парализующего страха, — К-колин, давай переедем поближе к Брестону, я больше не могу находиться здесь, я безумно боюсь...
— Но как же... — хотел было возразить он, но я, не дав ему договорить, перебила, — Повсюду, повсюду я вижу его тень! Пожалуйста, Колин, умоляю, давай переедем!
Колин молчал некоторое время, словно взвешивая каждое слово, прежде чем пересилить себя и тихо сказать: —...Ну ладно, хорошо, хорошо, детка, лишь бы ты была счастлива, — вытирая мои слёзы, он нежно запечатлел поцелуй на моём лбу, словно давая обещание. Только тогда я смогла хоть немного расслабиться и удовлетворённо, пусть и натянуто, улыбнуться, скоро, совсем скоро я покину это проклятое место!
Кто бы знал, что это решение, принятое в порыве страха, станет началом чего-то совершенно нового, чего я, никак не могла предвидеть...