Глава 3.
Открыв глаза, Пригоршня сел на диване. Мутным взглядом окинул комнату, соображая, где находится, увидел бутылку виски, которую прижимал к груди... Он что, в обнимку с ней заснул? Хорошо, хоть закрыл вчера. Вчера? Какое там «вчера»! А может, сегодня ночью, под утро, совсем недавно?
Ладно, пора работать.
— Химик! — позвал Пригоршня и поднялся с дивана, поставив виски на пол. Кабинет и коридор за раскрытой дверью озарял все тот же тускло-красный свет авариек, и все та же мертвая тишина стояла в южном крыле. Он поглядел на часы, которые снял с запястья Шульца — семь утра — подкрутил громкость интеркома, натянул носки и принялся обуваться. Снова позвал:
— Эй, кандидат! Подъем!
Химик опять не ответил. Ладно, пусть поспит пока, а у Пригоршни важное дело. Три миллиона евро ждут-дожи даются его, машут ручками и зовут: приди к нам, Пригоршня, возьми нас, мы твои навеки!
Через пять минут он вышел из хозблока с мотком веревки, которую нашел на крюке, вбитом в углу за полками со всякой хозяйственной рухлядью. Разложив веревку в коридоре, затянул на ней узлы через каждый метр, смотал. Из кладовки взял еще проволоку с кусачками, натянул куртку и вышел на галерею.
Рассвело недавно, синевато-серый туман висел внизу, скрадывая очертания невысоких холмов и рощ. Вдаль уходила железнодорожная ветка, постепенно исчезая в тумане.
Пригоршня перегнулся через ограждение, оценив расстояние до земли, обвязал веревку вокруг турели пулемета, стоящего в середине галереи. Зафиксировал петлю проволокой, бросил другой конец вниз, покосился на «психа» и забрался на ограду. Осторожно, чтоб ненароком не попасть в зону действия датчика, стал спускаться.
Веревка не доставала до земли метра полтора. Спрыгнув рядом с рельсами, Пригоршня сделал пару шагов от стены и с чувством глубокого удовлетворения оглядел здание, из которого наконец смог выбраться. Все, он на свободе. Первый этап пройден, осталось самое главное: добыть деньги из тайника в спецпоезде и исчезнуть.
Вправо и влево уходила серая стена Периметра, сложенная из квадратных блоков. Полого загибаясь, она исчезала вдали. А посреди высокого здания Комплекса поблескивали железные ворота, две массивные створки. В нижней части темнела щель, из которой выходили рельсы. Между шпалами — трава, а вокруг — совсем мелкие кусты, деревьев нет. Растительность перед КЗ прорежали, чтоб среди кустов и высокой травы никто не мог подобраться к воротам, ну и еще, скорее всего, чтоб датчики «психов» не реагировали на колышущиеся на ветру кроны деревьев и заросли.
Покосившись на галерею с пулеметами, Пригоршня шагнул к воротам, провел рукой по гладкому металлу и пошел вбок, туда, где в стене за левой створкой была дверь.
Безуспешно подергав круглую ручку, повернулся к двери спиной. Возникло желание прямо сейчас пойти вдоль ветки. Других путей в депо нет, никаких дверей, проемов, ниш, окон или, мать их, калиток для котов! По бокам от ворот только стена. Что дальше? В депо ведь дрезина, а без нее топать пешком до Станции, где останавливается спецпоезд... да туда десятки километров! А он в Зоне никогда не был. Даже сопровождать научников на поезд его ни разу не брали, ни одного живого сталкера Пригоршня в глаза не видывал, и артефакты тоже, только контейнеры с ними. Без провианта, без снаряги... не дойдет он до Станции. Так что эта вылазка — разведка, по крайней мере, он своего добился, организовал себе путь наружу. Теперь нужно вернуться и хорошо подготовиться, и тогда уж отправляться в путь.
В безветрии тишина стояла полная. Под ногами была мягкая земля и жухлая пожелтевшая трава. Огромная территория впереди, и огромная стена позади, Пригоршня рядом с ней — крошечная фигурка на краю пустынных земель. Он вдруг понял, что за это время туман сгустился. Солнечный свет померк, сделалось прохладней, сумеречней. И что-то ему это совсем не понравилось. То ли показалось, то ли и вправду возле ветки в туманной мути прошла тень? Возникла и пропала, снова возникла, немного в стороне, и...
Точно, там идет кто-то. Человек. Пригоршня помимо воли шагнул назад. Пистолет уже перекочевал в руку из кобуры.
На незнакомце было подобие шинели с большим треугольным воротником, широкие шаровары, заправленные в сапоги, и шляпа с полями. Пригоршня видел его не очень отчетливо, но ему показалось, что сзади из-под шляпы свисают длинные волосы, а в руках человек держит короткоствол незнакомой модели. И нижняя часть лица замотана тряпкой. Человек шагал широко, шаровары качались, ходили волнами при каждом шаге. На ходу он повернул голову — на едва различимом овале лица тусклой бронзой блеснули большие глаза.
В голове у Пригоршни что-то такое заворочалось, и будто тысячи голосов зашептали угрожающе. Засосало под ложечкой. Взгляд у незнакомца был... мертвенный, просто убийственный взгляд. От такого поджилки трясутся, а в груди становится пусто и холодно. Так может глядеть мертвец, да не простой — повелитель всех мертвецов, какой-нибудь некромант-зомби из ужастика. Пригоршня, затаив дыхание, бочком-бочком пошел вдоль стены. Хорошо, что он не отправился в путь вдоль ветки. А то бы вступил в этот туман, столкнулся бы лицом к лицу с человеком в шинели — и поминай, как звали.
Пугающий шепот усилился, будто его голова — антенна, и ловит чьи-то сигналы. Сообщения кого-то чужого, то есть чужих, то есть... Фухх! Ощутив, как что-то теплое ползет по лицу, по губе, Пригоршня слизнул и понял — из ноздри течет кровь. Силуэт в тумане остановился и глядел на него. А может, просто в его сторону? Видит этот некро-мужик Пригоршню или нет?
Он споткнулся о рельс и, не в силах больше контролировать себя, бросился вдоль стены. С разгону налетел на веревку, вцепившись в нее, подпрыгнул, качнулся, перебирая руками. Оглянулся — незнакомец смотрел точно на него.
Пригоршня стал подниматься, переставляя по стене ноги и лихорадочно перебирая руками. Раз-два, раз-два, раз-два! Вот и галерея, а вот прямо над головой — длинный ствол «психа», показавшийся чуть ли не родным. Здравствуй, браток, рад тебя видеть, безумный ты сукин сын! Нырнув вбок, Пригоршня кувыркнулся через ограждение рядом с турелью. При этом слишком далеко вытянул ноги, и они попали в поле зрения датчика — центральный «псих» загудел, вздрогнул, его ствол качнулся.
Пригоршня уже лежал на полу галереи. Сердце колотилось вроде и не быстро, но очень громко и сильно, от каждого удара грудь содрогалась, перед глазами вспыхивали бледные круги, а в ушах пульсировал многоголосый шепот.
«Псих» погудел еще немного и успокоился. Шепот в голове тоже стих, сердце забилось спокойней. Пригоршня встал на колени, недоумевая, что с ним случилось. Никогда так не боялся, даже когда их катер подорвали фугасом у берега, и пришлось под плотным огнем плыть к осоке, а воду вокруг прошивали вереницы пузырьков, и рядом в темном клубящемся облаке медленно опускалось тело капитана, в которое одна такая вереница воткнулась...
Тогда было страшно, конечно, страшно, только трупы не боятся, но не было такой бездумной паники, какую вызвал этот силуэт в тумане. Мутанты бы побрали Зону с ее заморочками! Пригоршня достал пистолет, навалившись на ограждение, ткнул вниз стволом, чтобы отправить непонятному существу несколько свинцовых приветов.
Только человек внизу исчез. И туман тоже. Вернее, он по-прежнему висел синеватой пеленой, но подальше от стены, а прямо под Комплексом было чистое, хорошо просматриваемое пространство.
Ему захотелось не просто плюнуть с галереи — захотелось вылезти на ограждение, вжикнуть «молнией» и послать вниз молодецкую струю, окропить, так сказать, Зону желтеньким, выразив таким способом свое превосходство над ней. Пометить территорию. Пригоршня — человек! Воин! Пригоршня, блин, самец, и это звучит гордо!
Конечно, глупостями заниматься он не стал. Убрал пистолет в кобуру и направился к люку, но на полпути вернулся, вытянул наверх веревку, оставив конец привязанным, бросил к галерее. Наверное, это глупость, как паническое бегство вдоль стены, но глупость более оправданная. Зона его знает, что за дрянь может приползти по веревке, даже невзирая на пулеметы. Пригоршня решил, что Химик бы его одобрил. Кстати, как там он?
* * *
— Ты вернулся? Наконец-то.
Голос у кандидата был напряженный. Пригоршня и сам нервничал, а в такой ситуации хорошо пожрать — самое оно, сразу примиряет с жестокой действительностью, поэтому прежде чем ответить, он поставил на стол поднос с едой, которую притащил из кухни, сел в кресло, взял бутерброд и только тогда сказал:
— Ага, здесь я. Уже успел внизу побывать, спустился по веревке.
— Отлично. И что внизу?
— Заперто там, вот что. Ворота... вообще никак, нереально пробиться. Еще есть дверь мастерской, в ней замок, но ключа нет. Сталь на двери — о-го-го, а замочная скважина такая узкая, вроде и не для ключа. Кабинет Шульца я уже обыскивал, стол, шкафы — тут тоже никаких ключей.
Разделавшись с бутербродом, Пригоршня выпил минералки. Схватил второй кусман хлеба, макнул его в открытую рыбную консерву, чтобы получше пропитался, сверху еще положил несколько сардин и снова принялся жевать.
— Какие-то проблемы были? — продолжал выспрашивать Химик.
— На спуске — никаких. Но внизу...
— Можешь не чавкать?
Ишь ты! Пригоршня еще ночью понял, что в партнеры по несчастью ему достался интеллигент. Вообще, он ко всяким таким типам относился снисходительно. Если природа не дала мужику силы и жизненного задора — пусть будет хотя бы умником, все же какая-то польза.
— Ладно, не чавкаю, — дожевав бутерброд, он вытер руки о нижнюю часть столешницы и откинулся в кресле.
— Так что случилось внизу?
— Да там... Когда я слез и пару минут покрутился, туман из Зоны вдруг подтянулся к самой стене, резко так. И в нем появился какой-то мужик. Не разобрать, кто он. Одет непривычно. Огнестрел с коротким стволом в руках. Высокий, в шляпе. Остановился — и смотрит. А еще у меня в голове зашептались, такое уже было, когда вчера очнулся. И страшно стало. Как оно называется, нам доктор в больничке рассказывал, когда я с ранением лежал... Паническая атака, ага?
— Есть такое, хотя в твоем случае это была не она, по-моему.
— Ладно, я полез назад, и, когда выглянул сверху, — уже ни тумана, ни мужика. То ли он ушел, то ли мне все это померещилось. Зона морочила.
— Она может, — согласился Химик. — В Зоне иногда подобное случается... Пропадают люди, вещи, целые участки. Или, наоборот, находят... тела, в общем.
— Чьи тела?
— Неизвестно чьи. То есть людей, но странно одетых. Иногда — растерзанные. И еще, помнишь, я говорил о радиоприемнике? Он у меня теперь постоянно с собой, примотал его к костылю и то и дело кручу, это же единственная связь с внешним миром. Так вот, вчера в эфире я слышал странные помехи. Похожие на многоголосый шепот. Утром сегодня их уже не было, но недавно они опять вспыхнули. Даже громче, чем вчера. На пару минут, и смолкли.
— Хочешь сказать, я эти же помехи слышал в своей голове, когда увидел того мужика?
— Помехи — отголоски аномального излучения, — уверенно объявил Химик. — И то, что ты их слышал в голове, на самом деле очень странно. Я вот например ничего такого... Ну, хорошо, то есть ты не можешь проникнуть в депо?
— Пока не знаю как. Надо думать.
Они замолчали. Пригоршня воспользовался паузой, чтобы срубить еще бутерброд с парой огурцов и выпить минералки. Когда добулькивал остатки, Химик спросил:
— Ты проверил все помещения, куда имеешь сейчас доступ? Тебе надо найти что-то такое, что поможет попасть в вашу оружейку и, особенно, в депо. Сколько времени... ого, уже почти восемь. Пригоршня, друг, нам спешить надо!
— Почему спешить? — спросил Пригоршня. — Куда ты спешишь, а, друг Химик? Что ты мне до сих пор не рассказал?
— Есть кое-что... — Химик вдруг охнул, потом тихо застонал.
— Эй, эй, что там у тебя? — забеспокоился Пригоршня. — Кандидат, а ну отвечай! Что случилось?
— Прихватило, — слабо ответил Химик. — Нога, в смысле, как-то вдруг резко... Погоди, приму обезболивающее.
— Тебе лежать надо.
— Так я и лежу. Тут возле стола организовал себе койку, навалил матрасов.
— В палате лежать. И чтоб грудастая медсестричка тебе бульон подливала.
Донеслось шуршание, тихое звяканье. Пока Химик занимался собой, Пригоршня быстренько отнес поднос в кухню и вернулся, на ходу соображая, как вскрыть двери оружейки. Что хочет Химик — не его дело, у Пригоршни своя цель: три миллиона евро и голубая мечта, которую с их помощью можно воплотить. И хаос вокруг Зоны ему даже на руку. Он доберется до денег и тихо свалит за Периметр. Пока тут все успокоится, пока службы заработают... Пригоршня будет уже далеко. Будет наслаждаться солеными брызгами и ярким солнцем. Одно непонятно: на что там Химик намекал вчера, прежде чем они отправились спать, что-то он говорил про экспедицию Кауфмана и связанную с ней проблему. Напрямую спрашивать не хочется, чтоб не вызывать подозрений — пусть кандидат сам расскажет.
— Все, я в норме, — сказал Химик.
Пригоршня снова уселся в кресло и ответил:
— Думал тут, что такого видел в южном крыле, что могло бы помочь. И ничего не надумал. Вот разве что... — он замолчал.
— Что?
— Да нет, оно к замкам с дверями не имеет отношения.
— Ладно, говори уже.
— Шкатулка, — пояснил Пригоршня. — Ну или коробочка. Железный ящик. Не знаю, как назвать. Он лежит у Шульца в сейфе. Там его бутылка виски стояла, поэтому сейф и был открыт, когда я вошел.
— Ящик... — повторил Химик разочарованно.
— Я и говорю: это нам не поможет. Хотя ящичек немного необычный, вернее, необычный металл. С изумрудными, как бы сказать... прожилками. Такими, будто светящимися. Та плита, что перекрыла тамбур, состоит из чего-то похожего. Я только поэтому и запомнил, что...
— Это же титанит, — перебил Химик.
— Чего?
— Титанит! Пригоршня, ты какой-то простой! Титанит — материал, которым покрыты защитные экраны Периметра, та плита в бункере, стены у нас в хранилище артефактов...
— И что это значит?
— Достань шкатулку и поймем.
Пригоршня так и сделал, поставил ее на стол между собой и интеркомом. Сдвинул плоскую крышку.
— Заперта? — спросил Химик.
— Не-а, открыл уже.
Дно выстилала плотная ткань с двумя углублениями. В одном лежал прозрачный шприц с пластиковым конусом вместо иголки, а в другом — непонятная штуковина, вроде сгустка смолы размером с детский ноготок. Из сгустка торчали короткие тонкие иголочки.
— Опиши, что внутри.
— Сейчас, погоди. Оно... короче, странное!
Сгусток едва заметно шевелился, внутри него что-то перекатывалось. Этакая смоляная амеба с двумя жалами. Жала торчали в одну сторону, примерно на сантиметр, расстояние между ними было миллиметра три. Пригоршня вытянул палец, но коснуться не рискнул. Вокруг сгустка расплывалось темное пятно, будто клякса вокруг капли чернил, упавшей в воду. Оно было здесь... но в то же время его не было. Непривычные мысли с трудом, тяжело ворочались в голове. Это — излучение, аномальное излучение, которое он видит невооруженным глазом. Причем не только видит, Пригоршне казалось, что он может на него повлиять. Неожиданная мысль. Повлиять... как, почему? Он и сам не знал, но чувствовал, что может двигать излучение. Не в том смысле, что пальцем в него ткнуть, а как-то иначе... что за чепуха в голову лезет? Он потер лоб и сказал
пластиковый шприц. И еще такая мелкая черная хрендюлина, из которой торчат две иголки. Короткие. Я лично вообще без понятия, что это, но ты, наверное, знаешь.
Химик молчал. Пригоршня, выждав немного, снова заговорил:
— Ну, так что? Раскрой мне глаза, что за зловещую ерундовину я нашел.
Из динамика донеслось тихо:
— Погоди.
— Что? — насторожился он.
— Молчи.
— Да что такое? — прошептал Пригоршня. Голос в интеркоме выдавал испуг.
— Сюда кто-то идет. По коридору.
— Как?! Но...
— Где ствол? Я же брал с собой! Где он? — зачастил Химик звенящим шепотом. В динамике зашуршало, потом стукнуло. — Есть! Что это такое... ДА ОТКУДА ОНИ ЗДЕСЬ?!
Донесся низкий протяжный звук — не рык, его точно издал не зверь, но и не человеческий крик, а что-то вообще непонятное. И потом — выстрелы. Три подряд, за ними, с секундной паузой, четвертый. И вскрик. Шелест, стук шагов... или костыля по полу? Звук удара — и опять два выстрела, но уже тише, как будто стреляли из дверного проема или даже в коридоре. Громко стукнула дверь и наступила тишина. Пригоршня застыл в кресле, сдавив подлокотники, бессмысленно таращась на интерком.
— Химик! — шепотом позвал он. — Химик, эй! Химик! Ответь!
Ответа не было.