Глава 2
И ничего, и ни в одном глазу,
Всё выжжено, развеяно и пусто.
Валентин Гафт.
ЛЕСЛИ
—Выглядишь, как кусок дерьма,— звонкий голос Мейсона стал причиной моей первой искренней, за последние пять лет, улыбки. Я выплюнул жвачку, снял солнцезащитные очки и поклонился охране, что стояла по бокам высоких металических дверей в Уормвуд-Скрабс. Но выражения их лиц не изменились. Какая трагедия.
—Ещё вчера этот громила показал мне фак, а сейчас даже не прощается со мной,— ткнув пальцем на мужчину в форме, пожаловался я, состроив грустную мордочку,— невоспитанное дерьмо!
Эта тюрьма хорошенько потрепала мои нервишки и не дала мне потерять свои навыки. За что я ей очень благодарен. Однако, сейчас ад окончен и единственное в чем я сейчас действительно нуждался- хороший душ и сигареты.
—Что за очки, Уолт?— выхватив из его рук смятую пачку сигарет, я достал одну и зажал между зубами, ожидая, пока черноволосый достанет зажигалку.
—Ты отсидел пять лет, Кинг. Мода прогрессирует,—цокнул он, выпуская серый дым сквозь зубы. Я сделал вид, что внимательно слушаю его, пройдясь языком по сухим губам,— А вот кроссовки Nike, похожие на твои, я видела в мусорном баке, выкидывая туда свой.
—Несмотря на все твои отговорки, я скажу тебе, как близкий друг,— я выкинул окурок не докуренной сигареты и прижал ее к асфальту подошвой спортивной обуви,— они не делают тебя умнее.
Подушечкой указательного пальца, я ударила по носу Мейсона, надел назад свои солнцезащитные очки и залез в его новый BMW цвета морского дна. Краем глаз, я заметил, как Уолт на секунду задумался и снял свои заумные очки Гарри Поттера, а потом, устроившись за рулем, уставился на меня.
—Что?— спросил я, вскинув руки. Мейс демонстративно открыл бардачок, находящийся передо мной, и кинул туда свои "рамы". Неужели это так задело его? Я расхохотался.
—Ты мудак, Лес.
—Я тоже скучал.
Мы долго ехали по пустой дороге и я лениво расположился на кожаном сиденьи, а голову откинул назад. Мое тело расслабилось. Остановившись на светофоре, Мейсон повернулся к задним сидения и достал оттуда интернет-планшет.
—Держи. Прочитай, что СМИ пишут о тебе. Ты уже третий день украшаешь первые страницы лондонских газет.
Я взял айпад в руки, открывая страницу с интересным заголовком «Лесли Кинг снова на свободе». Когда страница загрузилась, я с ужасом воскликнул:
—Почему они выбрали самый неудачный магшот?
На всю страницу до невозможности растянули мое фото, сделанное под арестом. Мейсон издал тихий смешок, заезжая в центр города. Я быстро прошёлся по абсурдным строчкам, написанных обо мне и устало вздохнул. Моя голова готова лопнуть от всей, поступивший в неё, информации.
—Я тоже был потрясен, когда увидел, что тебя называют самым опасным ганстером Англии,— произнёс Мейсон.
—Завидуешь?— кинув планшет назад, я достал бутылку воды и сделал глоток. На свободе даже вода имеет совершенно другой вкус.
Пока я сидел в маленькой комнатке, которая иногда сменяла свой классический стиль на рождественский, Лондон во всю процветал. Появились новые высокие здания, театры, магазины и торговые центры. Я даже не узнал ту самую улицу, которую когда-то мог пройти с закрытыми глазами. Здесь мы впервые познакомились с Эрвином.
—Ребята знают, что я вышел?
— Думаю, что знают. Сейчас о тебе даже дворовые мальчишки знают.
Вскоре, Уолт довёз меня до моей квартиры, которую я купил очень давно. Сейчас мне не хотелось возвращаться в дом к остальным парням, мне нужно было одиночеств, но и здесь надолго я оставаться не собирался. Слишком людное место. Припарковав машину, Уолт произнёс:
—Я купил тебе небольшое количество продуктов и новых вещей, пока ты тут.
Кинув краткое «спасибо», я попросил у Уолта ключ от квартиры. Он сразу вытащил его из заднего кармана своих черных джинс и мы зашли в лифт. На панели кнопок, я выбрал седьмой этаж из двенадцати, и кабина резко начала движение вверх, изредка покачиваясь. Остановившись на нужном нам этаже, мы синхронно двинулись к двери миндального цвета.
Внутри все было неизменным. Декор стоял на том же месте, на который я его поставил после покупки. В большой прихожей стояла гитара, а на стенах весели картины мрачного Лондона. К слову, я любил Лондон и никогда не давал место мыслям покинуть его. На кухне царила чистота, а холодильник действительно был заполнен. Я достал готовый сэндвич с индейкой и сыром маасдам и принялся поедать его. Этот сладковато ореховый вкус с нежнейшим мясом индейки я никогда не забывал. Мои глаза сами закатились от удовольствия, а желудок искренне обрадовался, что это не очередная порция пюре с непонятной жижой , которую в моем пятилетнем аду было принято называть «соусом к пюре».
—Я готов наслаждаться каждым кусочком.
Лицо Мейсона искривилось. Он был и удивлён и заинтересован.
—Если бы я знал, что ты там голодал, то закупил бы побольше полуфабрикатов.
Его пальцы прошлись по волосам, что были уложены лаком, а потом он двинулся в спальную комнату. Я последовал за ним, остановившись около большого дубового шкафа, двери которого он распахнул и достал оттуда серый лонгслив и такого же цвета джогерры.
—Переоденься. Эти тряпки выглядят ужасно.
Я просканировал вещи, которые он выбрал и кинул на кровать, а затем, доверив свой сэндвич другу, взял их и зашёл в ванную комнату.
Включив тёплую воду в душевой кабине, я позволил пару окутать всю комнату. Пройдясь рукой по стеклу зеркала, которое вспотело из-за резко повышенной температуры воздуха в комнате, я уставился на своё отражение.
Светлые волосы, которые когда-то спадали на плечи, стали заметнее короче. Их заставили состричь прямо за неделю до моего выхода. Теперь оставшиеся пряди зачёсаны назад. Светло голубые глаза были окружены полопавшимися сосудами, а на губах было несколько свежих ран, напоминающих о борьбе за своё имя. Я стянул футболку и скинул рванные, темные джинсы. Затем, я залез под горячие струи воды и мышцы моментально расслабились, но тут же напряглись, когда, закрыв свои глаза, я увидел пару медовых. Я пошатнулся и облокотился на холодную плиту кафеля, которой была покрыта вся стена комнаты. Я выключил воду и поспешил выйти, чтобы не дать прошлому вновь завладеть мною. Последние пять лет я работал над тем, чтобы забыть о чувствах к девушке, что изменила мою жизнь. И у меня это почти получилось. Я больше не стремился появиться в ее жизни и снова подвергнуть опасности.
Хорошенькой пройдясь мягким полотенцем по зудевший от кипятка коже, я влез в вещи, купленные Уолтом и вышел в зал. Друг, скрестив руки на груди, смотрел в окно и раздумывал над чём-то.
—Знаешь, Лес, если бы не твоя подружка и ее столь необдуманный план, ты бы не сидел пять лет в каталажке.
Я нервно сглотнул, почувствовав легкое напряжение в комнате. Возвращаться в прошлое не было нужды. Я натянул улыбку и сказал:
—Не напоминай мне о ней больше. Сейчас это не имеет какой либо смысл.
А тогда имело. Ее мать украли и она сделала самое опасное и, восхищающее своей храбростью, действие. Ей было всего двадцать лет, мне двадцать шесть. Оба были готовы на самые сумасшедшие поступки ради любимых людей.
—Ты должен понимать, что в твоей жизни, пока ты занимаешься криминалом, нет места любви.
И он был прав. Я придерживался этой позиции после Фиби Хьюстон, но Адамсон заставила меня смотреть на мир чуток иначе. Она забила мою голову собой и надеждами на то, что я смогу быть лучше. Я поверил, что кто-то смог полюбить мои недостатки. В конечно итоге, я оказался за решёткой, убеждаясь в тысячный раз, что я — монстр, который умеет лишь крушить, а не создавать.
—Я знаю, Уолт. Я прекрасно все это понимаю,— цокнул я, хватаясь за голову и откашлявшись. Если мы не прекратим мусолить эту тему, то мои нервы достигнут придела и я взорвусь, выплескивая весь яд, который держал внутри. Вся боль скопилась и превратилась в ядовитое вещество, наполняющее теперь мое нутро.
Я сделал глубокий вдох.
—Мне нужен будет новый дом,— сменил тему я, плюхнувшись на мягкий диван-раскладушку. Мейсон повернулся ко мне, внимательно слушая меня,— не далеко от города, но где-то, где никого не будет рядом.
—Домик в лесу?
Я кивнул, хватая с журнального столика журнал о моде. Свернув его в дудочку, я постучал по ладони. Будто бы собираясь кого-то наказывать.
—Но только вот самый ближайший лес, где разрешено иметь участок, за тысячу километров отсюда. Мне нужно что-то ближе.
—Будет сделано.
—И ещё,— встав с места, я дошёл до урны, выкидывая туда журнал и снова повернулся к другу,— найди адвоката, который скосил мне срок до пяти лет лишения свободы и перекинь ему на банковский счёт пятьсот тысяч фунтов. Сообщи, что я благодарен за его работу. Я бы не смог сидеть ещё десять лет.
Уолт давно распоряжался моими банковскими счетами. Пока я был в тюрьме, он следил за моей недвижимостью и нанимал адвокатов. В общем, все мои деньги были в его руках и я знал, что он никуда с ними не денется. Мейсон понимает, что я терпеть не могу предателей и первым делом, выйдя из тюрьму, я бы лишил его жизни.
—Тебя спас не он, а собственное имя. Адвокат намекнул судье, что, если тебе дадут пожизненно, то всю его семью найдут мертвыми в квартире на... где он там жил?
На его губах проскользнула мимолетная улыбка, но потом лицо вновь приняло серьёзный вид. Однако, сарказм так и лился из его уст.
—Монпелье-стрит. Он довольно богатый индюк.
—Ты действительно бы вырезал его семью?— ужаснулся он, услышав точный адрес судьи, который вёл мое дело. Теперь была моя очередь рассмеяться, заполнив пространство эхом. Чуть сузив глаза от смеха, я приготовился защищать себя.
—Нет, конечно. Но я знал, что это сработает.
Черноволосый посмотрел на часы и глухо проворчал:
—Мне пора. Сегодня попробую уладить делишки с адвокатом и твоим новым жилищем. Если что, звони,— показав пальцами жест, означающий разговор по телефону , он направился к входной двери.
—Увидимся, Уолт.
Дверь за Мейсоном бесшумно закрылась и я, с громким вздохом, упал назад на диван, закрывая глаза.
Я проснулся к вечеру. Где-то в восемь. Сильный ветер свистел за окнами, а машины бесконечно сигналили друг другу. Свет от их фар попадал в мою тёмную комнату, освещая ее. Я встал, потер глаза и зевнул. Впервые за долгое время я выспался.
Лениво натянув на ноги кроссовки, я накинул джинсовую куртку и вышел из квартиры. Желудок предательски урчал, оповещая о том, что одного сэндвича ему было недостаточно. Мне хотелось чего-то горячего и жирного.
Пройдя всего остановку от Частер Сквер, я наткнулся на большую толпу молодежи. Мой взгляд прошёлся до конца очереди и я встретился с неоновым названием клуба—«Platinum Lace». Музыка отдавала сильными битами в висках и я невольно скорчился.
Пройдя мимо клуба, я встретился с ларьком горячих хот догов. Мужчина пятидесяти лет уже собирался домой, но я вежливо остановил его, попросив завернуть с собой эту пшеничную булочку с сосиской и горчицей. Он довольно улыбнулся, отдав мне мой заказ и я, расплатившись, отправился в сторону речки в местном парке.
Усевшись на траву, я поднял взгляд на луну и задумался.
«Ты моя луна»
Вспомнил я фразу, которую когда то крутил на языке больше двух месяцев.
Тогда я был заложником своих желаний.
В голове снова появился образ светло-карих глаз Эстер.
Без неё было безумно тихо.