11
А дальше — темнота. Жгучая, звенящая в ушах противным писком. Тупая боль в вене сгиба руки. Пугающее спокойствие расслабляло, а возбуждённый страх исчез бесследно, оставив лишь тихое понимание — я убил своего брата. Он заслужил это. Именно он подстрекал отца на то, чтобы изнасиловать меня. Но с другой стороны я жалею о содеянном, ведь меня могут посадить. Могут узнать, что я чудовищно утопил родного брата и отравил отца. Могут понять, насколько я мерзкое и беспощадное чудовище. Они узнают и убьют меня. Убьют, убьют, убьют. Запрут в тюрьме, — холодной и жестокой — лишат жизни, растерзают и возненавидят. От этого резкого осознания я в страхе открыл глаза, но яркий свет заставил меня закрыть их обратно. Это не моя квартира.
Я попытался встать, но руки и ноги были неподъемными, словно мешки с песком. Я мог лишь слегка согнуть кончики пальцев на ладонях. Медленно прищурившись, я старался осмотреть место, в котором находился. Взгляд сбивался и двоился. Точно я знал только несколько вещей: я лежу на жёсткой кровати, свет исходит от лампы надо мной, и я совсем один в помещении. Это интернат, детская колония или больница?
Через некоторое время я привык к свету и мог осмотреть содержимое комнаты: оборванные бежевые обои с жёлтыми цветами, белый грязный кафель, старые тумбочки с округлыми углами и стопкой книжек, закрытые окна без ручек и ещё три кровати, помимо моей, две из которых были незаправлены.
Опустив взгляд я заметил на себе другую одежду. Моя старая — свитер и брюки — неизвестным образом пропала, и вместо неё на мне свисала желтоватая грубая рубашка с шестью пуговицами и такого же цвета штаны. Можно было сделать вывод, что я в больнице. Зачем я им здесь? Они собираются пытать меня за убийство? Они собираются казнить меня? Напоить таблетками, или без наркоза разорвать скальпелем, или ампутировать конечности, или ставить опыты? Отдать мои органы и кровь на донорство? Тестировать на мне препараты?
Обездвиженный, я думал о самых пугающих исходах и причинах, зачем меня поместили в больницу. Или это не больница? Я не знаю, мне просто страшно. Я лежал, не в силах двигаться. Тянущая боль в вене на руке, словно мне что-то вкололи. Да, скорее всего это было успокоительное, из-за которого я не мог двигаться и которое, по идее, должно было избавить меня от тревожности. Пугающее осознание словно избивало — меня убьют, меня точно убьют.