(1) Петля 1. Мандарины и заколка
Дисклеймер: произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю.
Данный текст является художественным вымыслом и не содержит рекомендаций или призывов к каким-либо действиям. Все события происходят в рамках выдуманного сюжета, который не может быть применим к настоящей жизни.
Я была самой обычной горожанкой: род наш никогда не славился воинами — только торговцы, ремесленники, когда-то крестьяне. Внешне — совершенно посредственной девушкой: не краше и не страшнее среднестатистических жительниц Конохи. Волосы свои я ненавидела — уродливые, словно седые, хотя мне было всего двадцать лет. Красила их каждую неделю самой едкой краской — максимально чёрной, только такая могла перекрыть сие безобразие. Да и к глазам — тёмным настолько, что невозможно было различить границы зрачка и радужки — такой оттенок вполне подходил. Бледная кожа, точно у призрака, из-за которой моих мать и отца одно время даже пытались обвинить в жестоком обращении с ребёнком. Эти сплетники и блюстители чужой жизни — им бы всегда в чём-нибудь, да обвинить.
Красноглазого демона я впервые встретила в овощной лавке, которой управляют родители. Я с детства помогаю им — то езжу договариваться с поставщиками-крестьянами в соседние деревеньки, то заменяю матушку за прилавком, то помогаю отцу вести учёт. Когда юноша с вышитым на спине веером-утива впервые посетил наш скромный магазинчик, я как раз собиралась приступить к разгрузке нового завоза малышей-миканов (мандаринов), уже закончив возиться с бататами и дайконами. Иными словами, была вся перепачкана в пыли, грязи, да и форма на мне была рабочая — грубая, из плотной ткани, местами порванная. Так что выглядела не то что никчёмно, а абсолютно непривлекательно.
— Добро пожаловать! — никого, кроме нас, в помещении не было, так что пришлось принять роль управляющей и поприветствовать уважаемого клиента.
— Здравствуйте, — голос шелестел, подобно летнему ветерку. Притягательный. — Я бы хотел приобрести миканы.
— Конечно-конечно, — главное: вежливо улыбаться и не думать о том, что даже разнорабочий в соседней лавчонке выглядит опрятнее. — У нас как раз новое поступление! Сколько вам? Два кина или поболее?
— Четверть кина, пожалуйста, — было видно, что парнишка смутился от своих же слов. Конечно, кто приходит в магазин и берёт пару-тройку миканов? Нет, ну, может ему для Новогоднего кагами-моти понадобилось, но как-то рановато пока... Впрочем, желание посетителя — закон, и не мне его осуждать за странный вкус.
Я специально сбегала в подсобку за чистым полотенцем — казалось каким-то кощунством трогать грязными лапами чужую покупку, да и, признаться честно, непроизвольно хотелось показать себя с лучшей стороны перед таким красавцем. Гость действительно имел крайне притягательную внешность: правильные, хоть и слегка крупноватые черты лица, очерченные носослёзные впадины, длинные-предлинные, точно девичьи, ресницы, игриво растрёпанные волосы. И протектор Деревни листа — металлический, переливающийся под искусственным желтоватым светом — от него исходило что-то величественное, недоступное простушке вроде меня.
— Ваш заказ, — обычно я произношу эту фразу крайне слащавым тоном, чтобы умаслить покупателя, однако на сей раз постаралась быть максимально естественной.
— Благодарю, — незнакомец даже сделал ощутимый кивок головой, слегка склоняясь и проявляя уважение, хотя ситуация абсолютно того не требовала. Отдал необходимую плату и забрал бумажный пакет с двумя скромными малышами-миканами. В момент, когда заказ переходил от меня к нему, наши пальцы соприкоснулись. Да, как в самом дешёвеньком бульварном романчике.
— П-прошу прощения! — настал уже мой черёд кланяться: гораздо глубже и ниже, располагая туловище практически параллельно полу. Простая «торговка» не смеет касаться величественного шиноби.
— Ничего страшного, — пытался незнакомец успокоить, но я продолжала, пока не отбила, наверное, с десяток поклонов. — Я ещё зайду, очаровательная госпожа.
— Н-нет, что Вы, что Вы, — замахала руками, словно пыталась потушить пожар: конечно, разгоревшееся пламя в хрупком девичьем сердце! — Всего лишь обычная горожанка, зовите меня просто Мидори!
Не надо было называть своё имя. Только сейчас понимаю, какую огромную ошибку совершила, но тогда я была слишком взволнованна знаками внимания со стороны воина — человека из буквально другого мира — что потеряла всякий страх.
— Вот как, — та его улыбка показалась загадочной, влекущей, источающей силу и одновременно заставляющей уважать, но было в ней и нечто, что наивная простушка из овощной лавки никогда бы не сумела различить. — Я ещё зайду, Мидори.
***
С того дня прошла почти неделя, и каждое новое утро я встречала мыслями о нём. Красивый, статный, сильный... этот шиноби был идеален во всём! По крайней мере, мне очень хотелось так думать. Я даже прикупила пурпурную помаду, чтобы выглядеть привлекательнее, когда таинственный незнакомец вновь почтит нас своим визитом.
Он прибыл немногим позже новолуния — помню, потому что как раз накануне в очередной раз желала полюбоваться на Луну перед сном, а той, как назло, не было видно. В этот визит юноша облачился в синюю форму шиноби, дополненную зелёным жилетом с множеством массивных карманов. За плечами висела катана, а рукава кофты украшали крестообразные узоры, внутри которых был заключён всё тот же веер-утива.
— Добро пожаловать, — как ни странно, на сей раз мы тоже оказались одни: отец отправился за новым товаром, а матушка помогала недавно родившей родственнице наладить быт.
— Здравствуй, Мидори, — казалось, за это время ниндзя стал ещё мужественнее.
— Здравствуйте... — и тут я поняла, что так и не узнала его имя. Нет, конечно, в прошлый визит на форме был символ рода, хотя нет, стойте, это же знак полиции Листа. Да, наверное, он просто очень любит свою работу! — Эм... Полицеский-сан?
— Ха-ха-ха, — разошёлся он звонким смехом. Вибрирующие нотки приятно щекотали слух, отчего самой захотелось смеяться, но этикет не позволял. — Меня зовут Шисуи, — проговорил юноша, утирая выступившие слёзки.
— Шисуи-сан, — я словно пробовала его имя на вкус: шелестящее — такое же, как его мягкий тембр, — Вам парочку миканов?
— Да, пожалуйста.И я, окрылённая и возбуждённая долгожданной встречей, бросилась к мандаринам, принявшись выбирать самый аккуратненький и наливной. Потом второй — ещё краше первого.
— Спасибо, Мидори, — он произносил моё имя терпко, словно старался перекатить на языке каждый слог. Я находила это безумно возбуждающим и буквально млела.
Когда юноша уже распрощался и направился к выходу, стало безумно... пусто. Создалось ощущение, что один единственный миг — и моя жизнь снова окрасится в сплошную серость. Безумно захотелось броситься за ним следом: схватить, удержать, молить о повторной встрече. Что-то дьявольское творилось со мной.
— П-приходите ещё! — буря эмоций внутри излилась наружу одной лишь скромной фразой, от которой, однако, вскипели щёки.
— Обязательно, — и исчез в мгновение ока: растворился в воздухе, как будто и не было его здесь вовсе. Наверное, использовал какой-то ниндзя-приёмчик, о которых простым смертным знать не положено.
***
Первая четверть Луны началась с приятного известия. Утром меня подняла с постели матушка — обычно я всегда вставала с рассветом, но в прошлую ночь засиделась за новой романтической книжкой. Родительница появилась в дверях в приподнятом настроении, практически напевая под нос какую-то мелодию. В руках она несла небольшую коробку: таких в нашем доме не водилось — для овощей всегда требовались громоздкие ящики, а украшений у матушки практически не было, так что хранила она немногочисленные пожитки в скромном платочке-кульке.
— Мидори, Мидори, ты посмотри! — принялась она расталкивать непроснувшуюся меня. — Тебе подарок прислали!
— Ма... хы-а-а... матушка, какой подарок? — недоумевала я, лениво растирая глаз: вытягивая несчастную кожу под веками в разные стороны. — У меня же... хы-а-а... — зевки перемежались с обрывочными фразами, — у меня даже... друзей-мужчин нет, не то что ухажёров.
— Ты уверена? — мать на секунду напряглась, уж решив, что подарок в её руках — порча от конкурентов из ближайшего квартала. — Но приходил юноша...
— Матушка, какой юноша? — всё не могла понять я, уже принявшись укладывать длинные локоны в более-менее удобную причёску и вызволяя из шкафа рабочие одежды. — Нет у меня... — в голове всплыл таинственный Шисуи-сан, но шальная мысль тут же была отправлена в помойку, — нет у меня никого. Да и какой сумасшедший заявится ни свет ни заря?
Именно. Никакой адекватный человек не станет приносить «подарок» в столь раннее время.
— Шисуи-сан сказал, что только-только вернулся с миссии и хотел сразу же отдать... Как жаль, было бы интересно узнать, что там, — засетовала мать. — Ну, раз говоришь, что нет никого, то передам, что ошиблись адресатом...
— Подожди, что? — я схватила её за плечи с какой-то нездоровой решимостью. Я брежу. Ещё не отошла от разномастных сновидений. Но всё-таки... — Ты сказала «Шисуи-сан»?
— Да... — женщина смотрела на меня совершенно непонимающим взглядом. В бездонных агатовых глазах — а достались мне таковые именно от неё — я могла видеть собственное отражение. Если бы всмотрелась тогда внимательнее, то не узнала бы себя. Но тогда меня волновало только его имя.
Я выхватила у ошарашенной матушки коробочку и принялась остервенело её раскрывать. Дерево. Лакированное. Такое дорого стоит. Конечно, шиноби же хорошо зарабатывают! Это точно он!
— Какая красота, — шёпот за спиной доносился как-то гулко, словно был далеко, потому как я заворожённо уставилась на драгоценный подарок, полностью отключившись от реальности.
Искусно выполненное кандзаси: на тонкой металлической шпильке, конец которой украшал пышный цветочный шар, объединивший с десяток маленьких голубеньких соцветий, названий которых я попросту не знала. С лазурной сферы вниз опускалась тончайшая нить, с закреплёнными на ней бусинами и полупрозрачными лепестками. Такие волшебные вещи я видела только изредка: когда раз в пару месяцев наведывалась доставить овощи Югао-сан — хозяйке лавки украшений, которая была слишком стара, чтобы самой их приносить. Она всегда по-доброму относилась ко мне, позволяя рассматривать изящные девичьи штучки, некоторые из которых даже разрешала примерить. Но эта заколка стояла на совершенно другом уровне — таких не водилось даже у Югао-сан.
К обратной стороне синей крышки была скромно приложена записка: «緑夏に» — «мидори (зелёный)», «лето», «для». Для Мидори летом, хотел ты сказать? Да уж, думала, что столь благородный ниндзя должен выражаться как-то более грамотно. Впрочем, наверное, он просто сильно устал или торопился. Не придав особого значения столь серьёзной ошибке, я бережно отставила подарок и принялась на радостях обнимать мать. Я действительно ему небезразлична!
В те дни я была слепа. Хотя, что уж говорить, до сих пор не ощущаю прозрения. Наивная дурочка Мидори даже не задумалась, что, вместо «зелёного» и «лета», там могло быть попросту написано чужое имя. Но ты-то знал, да, Шисуи-сан? Сознательно назвал меня Норикой?
Примечания:
* Имя Мидори состоит из одного иероглифа (緑 — «зелёный»). Имя Норика — из двух —«зелёный» (緑) + «лето» (夏). Так что Шисуи не ошибся: он написал «зелёный» (緑) + «лето» (夏), имея в виду не «Мидори летом», а именно «Норику».