Терновник

Агнете, выросшей в солнечном щедром Аэй-Лотте, на берегу бирюзового моря, среди виноградников и лавандовых полей, Каэ-Мор казался страной дикой и неприветливой. Вид за окошком кареты не отличался изысканностью и разнообразием: синие горы вгрызались в серое пасмурное небо, вдоль ухабистой дороги тянулись пожелтевшие поля, в которых работали пейзаны в серых или бурых одеяниях. Завидев отряд гвардейцев и карету, крестьяне тут же падали ниц.

Принцесса откинулась на мягкой скамье и приложила к лицу платок, пропитанный ароматными маслами - горьковатым розмарином и лавандой. Карета в очередной раз взбрыкнула, смачно хлюпнуло – колесо попало в яму с жидкой грязью. От тряски не спасали ни несколько слоёв меховых покрывал, ни груда подушек - к концу дня болело всё тело. Агнета уже потихоньку начинала ненавидеть эту страну.

- Ваше высочество?.. – это Олав придержал своего коня и теперь ехал вровень с каретой. – Как вы себя чувствуете?

Агнета отодвинула занавеску.

- Не беспокойтесь. Путешествие, конечно, утомило меня, но не сильно.

Ах! эти зелёные глаза и каштановые кудри – Олав словно сошёл со страниц романа о рыцарских подвигах. Принцессе никогда не нравились ни манерные бретёры Аэй-Лотта, в которых легко закипала кровь - и они были готовы бросить перчатку первому встречному, - ни грубая грязная аристократия Штормовых островов, предпочитавшая именовать себя мореходами, а не рыцарями. Она грезила благородными героями, что побеждали злодеев и чудовищ, а если и погибали в неравном бою, то с именем Дамы сердца на устах.

- Граф интересуется: вы предпочтёте заночевать на постоялом дворе или прикажете разбить шатёр?

Агнета вспомнила деревеньку, которую они миновали в полдень: приземистые каменные дома, подслеповато щурившиеся на грязные улочки, свинью, спавшую в луже прямо перед часовней Этри, сладковатый запашок навоза и подгнивших яблок... Нет, она не была готова провести ночь в подобном месте.

- Пусть поставят шатёр.

Олав кивнул и ударил коня пятками, соловый перешёл на рысь. Принцесса выглянула из окошка и посмотрела вслед золотым фаросским соколам, раскинувшим крылья по плащу, лазурному как южное небо её родины.

Хоть бы. Хоть бы принц Бран оказался таким же обходительным, нежным. И смелым. Хотя бы в половину таким же благородным, как герои её любимых романов. Тогда ей будет проще выполнить наказ сестры и во что бы то ни стало добиться благосклонности наследника Каэ-Мора.

Ей разрешили взять не более двух слуг. Принцесса оставила при себе только верную Кору, остальным наказала вернуться ближайшим кораблём в столицу Аэй-Лотта. Обязанностей у камеристки прибавилось, но та ничем не выдавала недовольства, если и испытывала таковое. Агнета же, избавившись под благовидным предлогом от шпионов старшей сестры, чувствовала удивительную лёгкость: теперь никто не следил за каждым её шагом, жестом, словом. От липкого ощущения чужих взглядов на коже тело превращалось в натянутую до предела струну, готовую порваться в любой момент.

Кавалькада остановилась недалеко от опушки леса. Агнете стало невмоготу сидеть в душной карете, ожидая, когда слуги дома Каэ-Мор разобьют лагерь и поставят шатёр.

В Аэй-Лотте темнело быстро, здесь, в Каэ-Море, ночь подкрадывалась медленно: сначала накрывала серовато-сиреневыми сумерками, несущими желанную прохладу, потом, словно вода из переполненной чаши, разливалась повсюду холодом, пробирая до костей, до самого нутра.

Девушка выбралась наружу и оказалась по колено в жёсткой траве; справа чернел лес, слева – желтело поле, рассечённое дорогой. Она заметила розовые отблески - это закатное небо отражалось в воде. Агнета прошла мимо дозора, два гвардейца последовали за принцессой на небольшом удалении.

Озеро оказалось на удивление большим и тихим. Принцесса не решилась подойти к самой воде – берег зарос тростником и рогозом. Над холодным чёрным зеркалом возвышались лотосы.

За спиной раздался сухой шорох.

- Ваше высочество, это не слишком разумно – удаляться так далеко от лагеря без должного сопровождения.

Агнета сначала скосила взгляд на гвардейцев, чьи силуэты темнели в сумерках, потом обернулась к Олаву:

- Вы правы. Я повела себя неосмотрительно. Но вдруг подумалось, что смогу увидеть цветы Этри, у нас они растут только при храмах, - девушка указала на лотосы.

- Хотите, достану для вас один?

Агнету предложение принца смутило, но Олав даже не стал дожидаться ответа, скинул плащ и сапоги и вошёл в воду.

- Надеюсь, тут не слишком глубоко.

Осторожно, ощупывая дно, он добрался до ближайшего лотоса, перерезал толстый стебель изогнутым кинжалом и вернулся с цветком к Агнете. Принцесса церемонно склонилась в благодарственном поклоне и приняла лотос. Подвернуть штанины Олаву не позволило присутствие дамы, и теперь мокрый бархат облепил ноги до колена, вода стекала струйками и хлюпала под ногами.

- Поспешим в лагерь, иначе вы рискуете заболеть.

- Да и вы продрогли, принцесса, - Олав протёр стальной коготь кинжала пучком травы и вложил его в ножны на поясе. – Я бы предложил свой плащ, но граф Грэйд может неправильно истолковать сей жест.

Принц предложил ей руку – тыльной стороной кисти вверх:

- Ваш шатёр уже установили. Я имел некоторую смелость дать указание подогреть на кострах воду для вашей ванны.

- Думаю, я прощу эту дерзость, - Агнета спрятала лицо, делая вид, что нюхает цветок, и улыбнулась.

Лотос пах сладко-сладко и терпко, как заморские леденцовые конфеты.