IV
КУЧКА ПРЕСТУПНИКОВ
Норман любил драмы и сплетни, но то, что происходило сейчас начинало действовать на нервы.
У Вивьен были серьезные проблемы. Как она вообще узнала об отце Мишель, оставалось для него загадкой, но еще больше он задавался вопросом остались ли у Вивьен хоть какие-то умственные способности.
Вне всякого сомнения, Вивьен часто конфликтовала с Норманом. Они были одного поля ягоды, Мишель – другой разговор. Девушки были одинаковыми сторонами магнита, сопротивляющиеся друг другу при контакте. Независимо от того, что Вивьен чувствовала по отношению к ней, все равно это довольно жестоко так обойтись с человеком.
Когда Вивьен направилась за ней наверх, Норман ожидал, что за этим последуют гневные обвинения, но этого не произошло, даже когда Кид поднялся следом. Норман был не прочь проследовать за ним из чистого любопытства, но его никто не просил вмешиваться.
В это время Фредди исчез где-то внизу. Норман подумал, не спрятался ли тот между книжными полками в поисках укрытия. Когда вредительница спустилась обратно, пыхтя и жалуясь, что никто не оценил ее помощи, Норман уже решил последовать примеру Фредди и найти другое место, где можно было бы коротать время. Однако, девушка ограничилась одним протестом и, к счастью, после этого притихла.
Норман не взял с собой домашнее задание, но набил сумку журналами с глянцевыми страницами о кумирах и знаменитостях, о которых он хотел узнать. О их грязных скандалах, далеких от его собственной жизни, настолько, что почти казались нереальными, просто набор излишне эпатажных, выдуманных историй.
Когда чуть позднее спустился Кид, Вивьен поспешила поделиться претензиями по поводу того, что он заставил ее чувствовать себя ненужной наверху, хотя она пыталась утешить Мишель и не нуждалась в его наставлении.
— Ха, утешить ее? Ты та, кто расстроила ее для начала.
Это было обвинение, но Кид выглядел заводным, что, впрочем, неудивительно.
Норман прекрасно видел, как тому нравятся подобные вещи, хаос поддерживал качка получше всякого протеина.
Если кому-то и предстояло сегодня получить по морде, то Норман назвал бы наиболее вероятными кандидатами Кида или Вивьен. Раз один из них уже был калечен, не Кид ли следующий?
— Я не расстраивала ее. Не я здесь насильник так-то.
— Пф, да ладно. Я почти уверен, она расстроилась, когда ты напомнила ей об этом.
Норман пытался отвлечься от их препирательств, но не выходило. Хоть головой об стенку бейся, он не мог воспринимать ничего из того, что читал. В конце концов, он сунул стопку журналов под мышку и бежал от них. Кид и Вивьен продолжали спорить без умолку, так что он сомневался, что они вообще заметили его уход. Библиотека была не настолько большой, чтобы отойти достаточно за пределы досягаемости голосов, но, пробираясь через несколько книжных полок, он частично заглушил раздражающие звуки их усталого спора.
Было только время обеда. День, казалось, тянулся уже целую вечность. Он предпочел бы погрузиться в фантазии и как можно завлекательнее проводить время, пока не придет пора освобождения. Норман уже был готов устроиться где-нибудь и почитать свои журналы, пока не прошел мимо того места, где между двумя стеллажами сидел Фредди. Парень мог бы продолжить идти дальше или хотя бы улыбнуться ради приличия, но то, как мальчик сидел, вытянув перед собой колени и уткнувшись в них лицом, привлекло внимание.
Он остановился, секунду смотрел на него и надеялся, что тот просто дремлет, пусть и в странной позе. Иначе, зачем было терпеть судороги в шее, правда?
Только бы он не плакал...
Тихое шмыганье и редкое прерывистое дыхание выдавали его бодрство.
Черт.
Норман и эмоции не совместимы. Он не знал, что делать и что говорить в такие моменты. Ему больше подходил вариант ускользнуть, сделать вид, что он даже не заметил его, или, быть может...
Фредди поднял голову и посмотрел прямо на него. Все его лицо было красным от слез, в медового цвета глазах читалась неподдельная безысходность.
Блядство!
— Ам... Ты там уснул что ли? — вышел из ситуации Норман, надеясь, что притворное неведение здесь будет уместно.
Если Фредди клюнет на эту наживку, то ему не придется признаваться в том, что он плакал, и они оба смогут подыграть друг другу, и разойтись с миром. Любой человек, неуверенный в своих эмоциях, наверняка так бы и поступил, благодарный за такую вольность.
Фредди лишь покачал головой.
Норман вздохнул. Эта проклятая группа... Если не одно, то другое.
Я просто хочу почитать свои журналы...
— Так, что случилось?..
Фредди шмыгнул носом, вытирая его о рукав, который был довольно длинным. Честно говоря, одежда в прямом смысле слова поглощала его. Была ли она вообще его или он позаимствовал ее у 100 килограммового мужчины?
Норман неловко попятился, уперев руки в бока.
— Хочешь, чтобы я ушел?
Фредди снова покачал головой и не ответил, слишком занят восстановлением дыхания. Норман задумался, что прикажете, он должен был делать. Мальчик перестал плакать, так что ничего страшного, если он пойдет, верно?
— Я, пожалуй...
— Я не хотел расстраиваться.
Норман медленно кивнул, смутившись.
— А, ладно...?
— Просто... — Фредди еще раз вытер нос тыльной стороной ладони. У него были тоненькие руки, хрупкие и нежные, как и все остальное в нем.
— Что? — постарался говорить мягким тоном Норман, но все равно вышло как-то коряво, и он внутренне поморщился от отсутствия какого-либо сочувствия в голосе. От такого типа личности через некоторое время было трудно избавиться. В оправдание, ему правда не было плевать на многие вещи.
— То, что сказала Вивьен про отца Мишель...
Норман ждал, когда он перейдет ближе к делу, отчаянно стараясь выглядеть терпеливым. Должен же быть хоть какой-то смысл в этом? Насколько он понял, Фредди просто невероятно сопереживал. Или они с Мишель были близки? Парень так не думал. Он ничего не знал о Фредди, но, судя по тому, что он слышал о девушке, она предпочитала уединение.
— Да, это ужасно, — помогал Норман, когда Фредди не смог закончить мысль.
Ему хотелось поскорее покончить с этим недоразговором. Точнее, он хотел поскорее уйти, чтобы побыть в одиночестве, черт, даже вернуться к Киду и Вивьен звучало заманчиво в тот момент, а это уже о чем-то говорило...
— Нет, то есть да, но...
Норман вздохнул. Это было похоже на вырывание зубов.
— Да в чем дело, чувак?
Нижняя губа мальчика задрожала. Боже, зачем он надавил на него? Он только усугубил ситуацию.
— Я лучше по...
— Для меня это то же самое, — пробурчал страдалец.
Что он имел в виду, говоря "то же самое"?
Норман моргнул. — А?
— Ну... — Фредди быстро покраснел. — Мой дядя, он...
Изнасиловал его? К чему он клонит? Норман почувствовал, что во рту у него пересохло, как будто он был набит ватой. Он попытался сглотнуть и не смог, не в силах подавить комок в горле.
— Ты же не хочешь сказать...
— Он делает мне больно. Я это имел в виду, — быстро поправил мальчик. — Бьет меня и все такое.
— Оу... — Норман не поверил. Почему-то он был уверен, что дядя причиняет ему ту же боль, что и отец Мишель.
— Я просто вспомнил об этом и... меня накрыло, — пробормотал он.
Норман медленно кивнул. — Понятно.
Фредди вытер глаза и грустно улыбнулся ему, по щекам текли слезы. — Ты можешь идти, если хочешь.
— Спасиб...
Спасиб? Норман почувствовал себя таким кретином. Он понимал, что должен был попытаться успокоить парня, но не знал, что сказать, тем более, когда уже осознал, из-за чего Фредди на самом деле было так несладко.
Норман все равно начал уходить, он не мог больше с этим мириться: Кид и остальные... Он подумывал о том, чтобы уйти из библиотеки совсем, но мысль о том, что он получит еще больше задержаний, не привлекала. Ему срочно нужно было найти свой тихий уголок, чтобы переждать этот полный трагизма день.
>>>
Фредди не собирался срываться на ровном месте. Он шел с намерением найти что-нибудь почитать и спокойно провести время, пока не закончится этот кошмар. Он продолжал читать названия книг, пока в конце концов глаза не залились слезами, размывая слова.
Он прокручивал в голове каждый раз, когда дядя бил его, говорил ему, что он ничтожество, каждый раз, когда он заставлял его делать то, чего он не хочет.
Фредди вздрогнул, по его костям пробежал холодок.
Норман ушел после их краткого обмена репликами, что было досадно, но не удивительно. Он явно не знал, как поступить в данных обстоятельствах, и неловко смылся. Не то чтобы это была его вина. Это вина Фредди, что он оказался таким плаксивым идиотом.
Он все еще пытался прийти в себя, когда из-за угла появился Кид. Влажные глаза Фредди расширились, когда тот подошел и, прислонившись плечом к полке, посмотрел на него сверху, вскинув брови.
Фредди уже просчитал, что Киду нравилось запугивать людей. Инцидент в туалете прекрасно это доказывал. Бедняга не был уверен, что Кид не причинит ему вред, если представится такая возможность. Эта мысль заставила его напрячься в его присутствии и встревоженно прижать колени к груди.
— Значит, ты тоже член клуба?
С одной стороны, Фредди было страшно смотреть на него. С другой, он хотел быть начеку и убедиться, что агрессор не накинется на него.
— Ч-что?
Лукавая улыбка промелькнула на лице Кида. — Клуб подвергшихся насилию.
Фредди уставился на него, ожидая объяснений. Разве "клуб" не состоял только из него и Мишель?
Кид присел на корточки перед ним, всматриваясь прямо в душу.
Как он мог вести себя так безразлично и потешаться по этому поводу? Неужели Кид все же был типичным тупоголовым баскетболистом?
— Твой дядя бьет тебя, разве нет?
Раз он все слышал, отрицать было бесполезно, но он также не мог заставить себя признаться в этом.
Кид начал задирать свою рубашку. Фредди запаниковал при виде того, как он раздевается, хотя быстро понял, что тот хочет показать ему ряд синяков, идущий от его живота до грудины; фиолетовые, будто узоры, только в менее эстетической версии.
Есть ли что-то прекрасное в боли? По опыту Фредди – нет. И точно не от руки родного человека. Те позаботились об этом.
Он понял, что его глаза выпучились, только когда Кид рассмеялся.
— Подарок от моего отца.
— О-ого...
А что он должен был сказать? Добро пожаловать в мой клуб?
— Я осуждаю кого-то вроде тебя, за слабость и тому подобное, но факт в том, что... я ведь ничем не отличаюсь.
— ... А?
— Ну, я имею в виду, мой отец тоже бьет меня, и что я с этим делаю? — он склонил голову набок, изучая Фредди слишком пристально, чтобы кому-то чувствовать себя комфортно. — Мы похожи.
— Я в этом не уверен... — ляпнул юноша.
Он не был поклонником Кида, но и не имел в виду ничего оскорбительного. По крайней мере, у него была физическая сила, следовательно, он мог сопротивляться. Фредди никогда этого не делал. Он и не смог бы, даже если бы рискнул.
Кид усмехнулся. — Ну, почему же? Твой дядя ведь тоже... бьет тебя.
Фредди сглотнул. Он знал, что означает это ударение. Кид подозревал, что его дядя совершал нечто куда похуже, чем простую порку.
— ... Д-да.
— Ха-ха, вот же кучка неудачников.
Фредди только покачал головой. Он не понимал, к чему клонит Кид. Он хотел, чтобы мальчик начал доверять или что-то в этом роде? Он создавал ложное взаимопонимание, чтобы позже подставить? Кид, должно быть, совсем недооценивал логическое мышление Фредди. Честно говоря, трудно сказать, что он вообще что-либо ценил в жизни. В какой-то момент чувства Фредди захлестнул гнев, достаточно сильный, чтобы пересилить его страх. Он ждал, что Кид закончит беседу и уйдет, но тот задержался, одарив Фредди язвительной усмешкой, прислонившись виском к шкафу. Его бездонные серые глаза озорно блестели, и у Фредди возникло ощущение, что тот ждет, когда он заговорит. Может быть, Кид не уйдет, пока он не сделает этого.
— Что тебе от меня нужно?
Кид запрокинул голову и разразился смехом, словно не мог поверить в то, что он говорит это серьезно.
— Ничего! Ничего, Фредди. Мне просто кажется, что мы не с того начали, ты так не думаешь?
— Наверное...
— Нет, мы определенно не с того начали. Это моя вина. Должно быть, когда я увидел тебя, у меня было паршивое настроение. Это инстинктивная штука, понимаешь? Лев видит слабую антилопу и без защиты, что он будет делать? Проходить мимо? Да ни за что.
— Окей?..
Что это были за слова, которые можно было вот так кому-то сказать в лицо?
— Слушай, — Кид осклабился так, словно собирался открыть Фредди большой секрет. — Обещаю быть с тобой помягче до конца дня, договорились?
— О, хорошо.
Кид разразился смехом, и Фредди был поражен тем, насколько искренне это прозвучало. Это сбило его с толку. Действительно ли Кид пытался загладить свои ошибки или это было что-то другое? Это должен был быть какой-то трюк, верно? Еще один способ получить удовольствие во время долгого и нудного дня задержания?
— Как насчет того, чтобы пожать друг другу руки, а?
Фредди уставился на протянутую руку Кида. Когда он не взял ее, парень приподнял брови и настойчиво кивнул, пытаясь подбодрить его.
Не бери его за руку. Не бери, не бери...
Фредди пожал ему руку. Рука Кида легко накрыла его. Его тело, его руки... каждая его частичка. Было даже комично, насколько он был крупнее.
И пугающе...
Кид пожал руку, ухмыляясь, как обычно.
Как маньяк.
— Кстати, извини за ситуацию в туалете.
Фредди не ожидал, что он это скажет. Он неловко кивнул, отводя взгляд. Кид все еще не отпускал руку.
В любую минуту...
Вместо того чтобы освободить его, Кид свободной рукой потянул Фредди за длинный рукав.
— Стой!
— Тц-тц-тц, — упрекнул Кид голосом строгой мамочки, хотя его слащавая улыбка осталась на месте. — А это что тут у нас?
"Это" были порезы, которые юноша оставил на своем запястье и дальше по руке. Для Фредди это были сладостные мгновения облегчения. Он сомневался, что Кид поймет. Для такого человека, как он, это всего лишь материал, который можно использовать против кого-то, чтобы устроить тому ад.
Мальчик отдернул руку. Он прижал ее к груди, точно это была какая-то драгоценность, и бросил на Кида обвиняющий взгляд.
В этом и было все дело? Теперь он пойдет к остальным и разболтает об этом? Однако, парень, никуда особо не спешил.
Кид был несуразной личностью, и Фредди было сложно понять, о чем он думал. От многих людей исходила энергия его дяди; он научился распознавать ее не только от него, но и от некоторых друзей родственника. На ум приходило слово "хищник". Он никогда не знал, что именно они делали, но полагал, что это подходящий ярлык, а он всегда доверял своему чутью. Если кто-то из друзей дяди, играя в покер, смотрел на него неопределенным взглядом, он уходил от них как можно дальше.
Если бы у Фредди было чуть больше уверенности или хоть немного уверенности, он бы давно выплеснул на Кида слова: "Все еще думаешь, что мы похожи?"
То, как Кид смотрел на его запястье, было неприятно. По крайней мере, он больше не улыбался, но Фредди не мог отделаться от мысли, что тот что-то замышляет.
Кид уже был занят Мишель и Вивьен, и мальчик не думал, что для него найдется местечко в этом фарсе. Он тешил себя надеждой, что Кид не умел работать в режиме многозадачности.
Парень усмехнулся и, наконец, опустил запястье. Он ушел, не сказав больше ни слова, оставив Фредди в облегчении.
По идее, он должен был поблагодарить его за то, что тот отвлек от отчаяния по поводу разрушенной жизни. Но со временем страдания вернутся. Он чувствовал, что если увидит лицо Мишель, то все это снова всплывет на поверхность, так что пока он оставался на месте, в полном одиночестве.
>>>
— Где все?! — потребовал ответа гулкий голос мистера Найтли. — Если кто-то покинул библиотеку, будьте уверены, каждый из вас получит еще пять субботних задержаний!
Мишель спустилась обратно по лестнице, по пути чуть не споткнувшись о собственные ноги. Директор ничего не сказал, когда увидел ее, но и не выглядел особо обрадованным. Он ничего не упоминал о запрете подниматься наверх, так? Верхний этаж все еще был частью библиотеки.
— Я бы предпочел, чтобы все оставались за своими столами, — бросил он, когда Мишель поспешила к своему.
— Да, сэр. Извините.
— Где Норман? — спросил директор, переводя взгляд с одного ученика на другого. — Фредди? Им что, тоже захотелось подняться наверх?
— Они где-то здесь, внизу, — ответил Кид, как ни в чем не бывало.
Начиная понемногу понимать, на что была похожа его жизнь, Мишель понятия не имела, почему он поступает так, как поступает.
Нет, она догадывалась... Это было обычное отрицание. Ему было очень плохо, но он притворялся, что это не так, и отсмеивался по любому поводу. Даже когда смеяться было не над чем. Даже когда это выставляло его придурком.
Просто так он с этим справляется.
Мишель могла бы подумать, что он пытается выдать какую-то спортивную травму за жестокое обращение, если бы не узнала то выражение в его глазах. Кто-то, вроде Вивьен, возможно, и не заметил бы этого, но Мишель увидела, как будто смотрела в зеркало.
Она не понимала, что делать с этой информацией, не говоря уже о сумасбродном предложении Кида. Должно быть, он был не в том состоянии, чтобы даже думать об этом.
Убить собственного отца?
Но во многих отношениях в этом был смысл. Он отчаянно хотел избавиться от отца, разумеется, но не хотел делать это в одиночку. Вдруг появляется Мишель, родственная душа, та, кто, как и он, каждый день выбирается из самой глубокой, залитой кровью, ямы.
Норман и Фредди выбежали из своих убежищ. Фредди выглядел раскрасневшимся, в то время как ничто в выражении лица Нормана не указывало на то, что он беспокоился о чем-либо. Только его быстрая походка обратно к своему столику выдавала его; ему было не все равно. Но кто бы не был, когда наказанием было еще пять субботних задержаний?
— Я хочу, чтобы вы все оставались на своих местах, — строго сказал мистер Найтли. — До окончания задержания. Я ясно выразился?
Рассеянный ропот понимания, по-видимому, не совсем его устроил.
— Я ясно выразился?
— Да, сэр, — хором ответила молодежь. Их голоса прозвучали почти любезно, чего Мишель не ожидала услышать.
Мистер Найтли сердито посмотрел на каждого из них по очереди, как будто они лично оскорбили его. Мишель полагала, что так оно и есть, ведь они высмеивали то, во что он верил.
Она была уверена, что вызывала у него наибольшее отвращение; кто-то вроде мистера Найтли питал величайшее уважение к школьной системе, и она нарушила ее. Мишель, его лучшая ученица. Он никогда больше не станет доверять ей.
Он начал расхаживать перед ними, аккуратно сцепив руки за спиной.
— Можете воспользоваться уборной, кому нужно. Я бы посоветовал сходить, так как это будет ваш последний выход.
Мишель поморщилась. Вивьен дала ей только одну прокладку, а у нее были обильные месячные. Придется обходиться этим как можно дольше.
Директор бросил на всех последний предупреждающий взгляд, прежде чем покинуть библиотеку.
Все встали, чтобы сходить в туалет или размять ноги. Мишель быстро обнаружила, что красотка направляется в тот же туалет, что и она, несмотря на другие варианты. Поверить в то, что такая, как Вивьен, не замечает того факта, что Мишель нужно побыть одной, проще простого.
Мишель быстро вышла из кабинки, но Вивьен все равно успела догнать ее в коридоре. Она не только догнала ее, но и назойливо потянула за руку.
— Что? Тебе недостаточно?
— Что я сделала, кроме того, что попыталась помочь?
Мишель уставилась на нее, откровенно сбитая с толку. Она действительно в это верит?
Если это была помощь... Ей легче было представить Вивьен, намеренно разрушающую чью-то жизнь. Она начала обдумывать, кому еще та может рассказать. В своей непосредственной панике, что группа может услышать, Мишель затолкала ее в кабинку, даже не задумавшись, хорошая это идея или нет.
— Эй, что ты...
— Вивьен, клянусь, если ты кому-нибудь расскажешь...
— Ненормальная...
— Я серьезно.
Мишель схватила ее за руки, удерживая на месте. Это было более угрожающе, чем то, на что она считала себя способной, но отчаяние может заставить человека действовать; она знала это лучше, чем кто-либо другой.
— Если ты хоть вякнешь об этом в школе... Я предупреждаю.
Вивьен рассмеялась, подняв идеальные брови.
— Ты предупреждаешь меня? Больше похоже, что ты угрожаешь мне, дорогая.
Она многозначительно посмотрела на руки Мишель, и та отпустила ее. Она не хотела быть таким человеком.
— С моей точки зрения, тоже.
Мишель резко обернулась к Киду, который стоял и наблюдал за происходящим. Конечно же, он случайно оказался рядом.
Он что, следил за нами?
Злиться на него, зная то, что она знала теперь, стало еще труднее. Раздражение, которое она испытывала, увидев его, рассеялось, и она вздохнула, повесив голову. Она ожидала, что Вивьен уйдет, но та осталась на месте, разглядывая их с неприкрытым любопытством. По крайней мере, это выглядело как любопытство; Мишель не знала, можно ли принимать эмоции Вивьен за чистую монету. Она понятия не имела, насколько она честна, если только можно предположить, что хоть какая-то ее часть настоящая.
— Итак, что у вас здесь?
Кид неторопливо направился к ним, небрежно сунув руки в карманы джинсов. Мишель чувствовала, как глаза Вивьен прожигают ее, но она не смотрела на нее. Ей стало неловко за то, что она набросилась на нее.
— Я не уверена, — сказала красавица. — Думаю, Мишель беспокоится, что я расскажу людям о ее отце.
— Это именно то, о чем я беспокоюсь, и ты это знаешь.
— Расслабься, я не собиралась, но я все еще думаю, что тебе следует рассказать кому-нибудь, ну, знаешь, кто может помочь.
— Да, что ж, школьники не смогут помочь, так что, пожалуйста, не распространяйтесь об этом. — Мишель позволила себе посмотреть на Вивьен, надеясь передать, насколько серьезно она настроена. Она чувствовала себя на грани, и, несмотря на то, что девушка раньше принижала Мишель, она молилась, что та проникнется сейчас сочувствием.
— Конечно, — просто ответила Вивьен, хотя трудно было сказать, согласна ли она с чем-то.
Мишель ждала, что она скажет что-то еще, но, похоже, в этот раз она не собиралась этого делать.
Подойдя ближе, Кид посмотрел на них с нескрываемым восторгом, который заставил ее снова задуматься.
Действительно ли он был серьезен... в своем предложении?
А что, если так?
Мишель посмотрела на парня, затем на Вивьен, размышляя, что бы та сказала, если бы знала. Когда она снова посмотрела на Кида, он слегка покачал головой, ухмыляясь. Что это значит? Подтверждал ли он, что Вивьен не знает, или предупреждал, чтобы она помалкивала?
Мишель не собиралась поднимать эту тему. Кид не мог говорить об этом всерьез. Просто не мог.
Она слишком хорошо понимала, насколько удушающим был этот ад. И не только это: она знала, каким бесконечным он кажется. День за днем мучения, которым, казалось, не будет конца. Убийство отца положит этому конец. И если уж говорить начистоту, то предложение Кида напугало ее в основном потому, что... она и сама об этом думала.
Конечно, она думала об этом. В те моменты, когда он насиловал не только ее тело, но и душу, она думала о самых отвратительных вещах. Она думала о том, чтобы вспороть ему брюхо, разорвать его на части, как он, похоже, так любил делать с ней. Она думала отрезать его член и скормить его ему. Запихнуть в глотку и заставить давиться им.
Когда кто-то побежал за ней и коснулся ее плеча, она ожидала, что это будет Вивьен, и удивилась, когда обнаружила Кида со своей привычной насмешкой в лице, как всегда, словно все происходящее было нелепым анекдотом.
— Как ты вообще это делаешь? — выпалила она.
Мишель сама себя шокировала, сказав это. Кид, напротив, вообще не выглядел потрясенным. В действительности он выглядел довольным, но в этом не было ничего нового.
Парень свободно обнял ее за плечи, будто они были старыми приятелями.
— Почему бы нам не прогуляться, мм?
Он повернул голову так, что его лицо оказалось рядом с ее, и Мишель могла поклясться, что увидела искры в его глазах.
Она не стала возражать. Не то чтобы она больно хотела.
— Поговорим, — продолжил ласково Кид. — Обсудим... Ну, ты понимаешь.
Мишель все еще не была уверена, насколько серьезно ей следует к нему относиться. Она понимала, что ей следует оттолкнуть его и настоять на том, чтобы они вернулись в библиотеку, что у них могут быть неприятности, но вместо этого она пожала плечами.
— Ладно. Послушаю, что ты хочешь сказать.
— Эй! — Вивьен окликнула парочку, в голосе слышалась враждебность.
Мишель была не против идти вперед и не обращать на нее внимания, но Кид остановил их и развернул лицом к ней, которая теперь отставала от них на несколько кабинетов. Она развела руки в недоуменном и возмущенном жесте.
— Что за черт?
Мишель догадывалась, что ее реакция была вызвана его излишней тактильностью. Это не было навязчиво, но все еще слишком фамильярно. Настоящее замешательство, вероятно, было вызвано не тем, что Кид прикасался к ней, а тем, что она не отталкивала его. Не говоря уже о том, что они ушли вместе.
— Прости, Вивьен, но это только между нами, — объяснил парень.
Девушка закатила глаза. Было очевидно, чего он добивается. Ему нравилось лезть под кожу Вивьен, и, видимо, это был еще один способ сделать это.
Мишель могла сказать, что он правда хочет поговорить с ней об их общей проблеме. Чтобы... найти решение.
Неужели я это сделаю?
С тех пор как она списала на экзамене, Мишель словно начала становиться другим человеком. Вот только кем?