Он
Он работал в старой цветочной лавке,
На Невском.
Ходил всегда в одной и той же серой майке
И по утрам заходил за эспрессо.
Он жил в панельной многоэтажке,
Ходил каждый день через книжный.
Мечтал сняться в массовке, в какой-нибудь короткометражке,
Но талантом, увы, не вышел.
Он видел людей,
Самых разных, поверьте.
Он знал во дворе всех детей и часто катал их на скейте.
Он знал всех подростков,
За гаражом куривших дешёвые сижки,
Он с ними курил иногда у костров,
И сдружился он с ними, кажется, слишком.
Он повидал много юношей скромных,
Что в цветочный к нему заходили.
Они выбирали цветов, самых годных,
И для дамы букетик просили.
Он видел девчонок,
Красивых и легких, что на судьбу полагались беспечно.
Они не стыдились коротких юбчонок,
И жизнь удавалась их вечно.
Он видел семью из мамы и трёх ребятишек,
Они жили в однушке, снимали её у какой-то знакомой дамы,
Жили просто, без всяких красивых излишек,
Дети хлеба для птичек всегда носили в потертых карманах.
Он часто наблюдал из окна
За женщиной, что вечерами курит с балкона,
Жила она в трёшке одна
И постоянно сидела дома.
Он видел милых старушек седых,
Что у подъезда кормили кошек.
Он матерей видел, не таивших обид,
Ждавших сынов у окошек.
Он знал всклочных тёток,
Что гнали ребят со двора,
Он знал их детей, не ведавших хлопот,
И боящихся комара.
Он проработал в цветочной лавке,
На Невском, всего лишь лето.
Не требовал он от начальства надбавки,
И не вкалывал до рассвета.
Жил он один
И учился прилежно в меде.
Он не боялся морщин,
Не кутался по утрам в мятом пледе.
Не мечтал о другом,
Не курил по ночам с балкона,
Он не был в уныние долгом.
Он был другом, который нужен любому.
Он видел людей,
Видел их лица и души.
Он не тонул в горе жизни своей,
Недобрых речей о себе во дворе он не слушал.
Он чувствовал души чужих матерей,
А голоса самой родной души
В жизни ни разу не слышал...