День, в который родились Мари и чья-то большая тайна
Увядает земля в октябре,
Боги шепчут в редеющих кронах.
Зверь бредёт по опавшей листве,
Вспоминая преданья о норнах.
Запекая из тыквы пирог
И о чем-то тихонько мечтая,
Ведьма трав, подметая порог,
Ожидает к себе Ведьму чая.
Однажды тёплым октябрьским днём четыре девочки встретились за чертой городского парка, подальше от чужих взоров и любопытных перешёптываний других соседских детишек.
Их цветные велосипеды с плетёнными корзинками и шёлковыми лентами, повязанными на металлических рамах, были аккуратно прислонены к стволу старого клёна.
Его жёлтые листья заметно трепетали, хотя погода выдалась безветренная. И порой, словно поддавшись какому-то древнему закону, эти листья срывались вниз, медленно кружа над юными головами.
Девочки сидели на двух давно поваленных стволах, друг напротив друга.
Под их ботинками жухлая трава, на плечах – бабушкины шали и старые клетчатые пледы. Одна из них принесла большой термос сладкого чая. Другая – бабушкины абрикосовые бисквиты. В руках у третьей был старый серебряный поднос с витиеватыми ручками и тёмными пятнами по краям. А четвёртой удалось прихватить из дома несколько разномастных чашек из семейных сервизов.
Но никто из них пока не ел. Они сложили все приготовления на поднос, а его поставили аккурат между собой. Затем они сели, сложив руки на коленях и груди, и стали медленно вдыхать осенний воздух, наполненный влажной древесной корой, пригретыми на солнце камнями и тихим журчанием реки, что тонкой змейкой извивалась чуть ниже опушки.
Наконец девочки услышали шорох опавшей листвы и одновременно повернули головы туда, где за старыми кустами шиповника виднелся заброшенный выход из парка. Сначала они увидели переднее колесо велосипеда, показавшееся из-за кривых кованных ворот. Затем руки в длинных полосатых перчатках, которые пытались повернуть непослушный руль, а уже потом и свою последнюю подругу.
Она заранее спешилась, потому что земля вне парка была вся покрыта растущими из земли корнями, а сверху путь преграждали торчавшие во все стороны ветвистые лапы деревьев.
Лицо девочки было немного насупившимся, пухлые щёки горели как гроздья красной рябины под стать цвету её волос. И было заметно что последние метры пути давались девчушке с большим трудом.
Велосипед её в отличии от тех, на которых приехали подруги, был не девчачьим. Он достался ей от старшего брата, и поэтому девочка особо не церемонясь бросила его прямо под ближайшим деревом.
- Заждались? – крикнула она своим подругам, нарушая привычную тишь.
- Ты опоздала ровно на четырнадцать минут, Мод, - ответила девочка, что принесла с собой термос. У нее была смуглая кожа и жёлтый свитер с высоким горлом. Звали ее Анвен Причард, но подруги назвали её просто Винни. - В прошлый раз мы ждали тебя намного дольше.
- Простите, - Мод наконец-то присела рядом с остальными, - Моя мама сегодня сама не своя. С самого утра принялась отчитывать меня за несделанную работу.
- А разве ты не переделала всё ещё
вчера, когда отказалась пойти с нами на пруд? – поинтересовалась девочка с бисквитами. Она сидела в новеньком бордовом пальто и такого же цвета шляпке поверх белоснежных косичек. Она носила имя Мари в честь любимой бабушки, с которой жила почти с самого рождения.
- И да, и нет.
Мод подобрала с земли сухой прутик и стала разглядывать его с явно наигранным интересом.
- Главное, ты пришла, - подытожила третья подруга, прибывшая сюда с набором чашек. Лорна О'Ши. Самая высокая из всех девочек, в тёмно-зелёном клетчатом пончо и с пучком каштановых волос. – Может уже приступим? А то скоро начнет темнеть.
- Конечно, конечно, - воодушевилась Мод, радуясь, что смогла избежать допроса.
Она встала с бревна, оправила свою кирпичного цвета куртку и погрузила руку в глубокий карман. Сначала она достала оттуда открытую пачку карамелек, затем моток старой бечёвки и, наконец, под улыбки своих лучших подруг, небольшую музыкальную шкатулку.
- Ура, - саркастически добавила пятая девочка, до этого предпочитающая молчать. Дочка потомственных натуралистов Уиллоу Бентам. Одетая совсем не по погоде, она отличалась от подруг меньшей эмоциональностью и явной морозоустойчивостью. Два тёмных хвостика лежали на её жилете в стиле сафари, а руки были сложены на груди.
Мод проигнорировала подружку. Вместо этого она села на корточки перед заставленным подносом, втиснула между чашек свою драгоценную шкатулку, стянула зубами со своей руки одну из перчаток и, затаив дыхание, отворила крышку.
Тут же в лесной тишине увядающего осеннего дня, среди тёплых оттенков и детских сердец заиграла простенькая мелодия, издаваемая крутящимся цилиндром.
- Ах, - вздохнула Мари и прижала к сердцу бледные ручки.
- С днём рождения!
Винни обняла за плечи расчувствовавшуюся белокурую девочку.
- С праздником! – подхватили остальные.
Мари была последней кому в этом году стукнуло двенадцать. И по доброй традиции все девочки собрались в вместе в одном из своих тайных убежищ, чтоб отметить это событие так как нравилось только им.
Без назойливых взрослых, пёстрых воздушных шаров и напрашивающихся в гости одноклассников. Только они впятером, чай с угощением и шкатулка, которую они сообща подарили Мод на её пятый день рождения.
Традиции, однажды решили девочки, будут тем связующим звеном, которое отличит их от всех остальных. Летом они слушали эту мелодию на помосте у заросшего пруда на празднике Лорны. Где, сняв сандалии и кеды, они опускали в воду ноги, и барахтались ими в затянувшейся тиной воде, пока Брэди не начинала пугать их рассказами о толстых пиявках.
Зимой цилиндр шкатулки поздравлял своим пением сначала саму Мод, а затем и Винни.
Одна отмечала свой праздник в месяц нового года, и угощала подруг марципановыми конфетками на скамейке, позади рождественского катка, где пахло глинтвейном и сдобой от расставленных рядом ярмарочных шатров.
Вторая водила подруг в учебную аудиторию своего отца, профессора Причарда. Вечером, когда взрослые ученики уже расходились по домам, девочки заводили шкатулку среди исписанных математическими формулами досок и скрипучих парт. Там же они рисовали мелом волшебные знаки, а затем сдували их с досок, чтобы оставить от них лишь едва заметный силуэт.
Весной, когда начинала цвести сирень, девочки собирались за мутными окнами домашней оранжереи. Там они вновь заводили шкатулку и поздравляли Уиллоу, а после принимались рыхлить землю в горшках и обрывать иссохшие с зимы листья.