4
******
И хотя Чимин понимал, что омега за которым ему велели присматривать, это омега уличный в воровстве, когда того вызвали к Хосоку, он не на шутку забеспокоился. Не то чтобы парень был особо великодушным, просто за то время что они провели вместе, они успели немного подружиться. А для Чимина, которому нелегко ладить с другими людьми, это было необычайной редкостью. К тому же он считал, что у них много общего. Поэтому когда ему поручили вместо уходом за Юнги заниматься другой работой на кухне, он всё-таки ухитрился выкрутиться, и под предлогом плохого самочувствия он ускользнул из кухни и подобрался как можно ближе к зале, в след за Юнги, держась немного поодаль от стражи. К его разочарованию стражи не собирались покидать своего места, Юнги находился в комнате уже около часа, но никаких звуков, как бы Чимин не пытался подслушать, не доносилось.
- Чем ты здесь занимаешься? - омега был так увлечён наблюдением за залом, что совсем не заметил прошедшего сзади мужчину. - Шпионишь? - мужчина оперся плечом о стену, не давая Чимину возможности увернуться от него, так как тот был вынужден прижиматься к стенке, дабы остаться незамеченным стражей императора.
- Нет конечно! - Стараясь сохранить как можно более невозмутимый вид, Чимин выровнялся, окинул взглядом амбалов в конце коридора, и убедившись, что он не вызвал их интереса, с облегчением вздохнул.
- Чего тогда такой нервный? - приподняв бровь, язвил парень.
- Ничего я не нервный. Тебе нечем заняться? - театрально возмутившись, Чимин попытался было обойти загораживающего ему путь парня, но тот не позволил ему, вытянув руку и схватив того за локоть.
- Не водись лучше с этим мелким, нахватаешься еще всякого, а ты и так не подарок. - покачав головой он отпустил омегу, и не дожидаясь ответной реакции, направился дальше.
Задетый за живое Чимин, хотел было возмутиться, однако ничего полезного как назло не приходило в ум.
- Лучше быть попрошайкой? - Чимин сразу же осознает, что сморозил глупость, но Вильем уже услышал.
- Что ты сказал? - повернувшись он снова направился к омеге, достигнув того в пару шагов и схватив за ворот приподнял его над землёй. Чимин не считал себя низким, однако по сравнению с Вильемом, он значительно уступал в росте, поэтому когда тот приподнял его он едва касался ногами земли.
- Повтори, - процедил сквозь зубы. На его лице не дёрнулся ни один мускул, но Чимин готов поспорить что поднести только к нему окурок, и он воспласенится синим пламенем .
Чимин не отвечает. Он отлично знает свое место во дворце, не желает испытать на себе последствий такой грубости, поэтому прикусив кончик языка, молчит, хотя сказать хотелось бы многое.
Когда Вильем расжал кулак, Чимин от неожиданности не устоял на ногах и больно приземлился на задницу.
- Веди себя поумнее пожалуйста. - Повелительным тоном произнес Вильем наклонившись к тому и подняв его голову за подбородок заставляя смотреть в глаза.
Чимин с отвращение отбросив его руку, и поднявшись на ноги, поспешил убраться с его глаз.
- Как же бесит этот выскочка! - негодовал омега наконец оставшись на едине в комнате для слуг. Он ведь и правда попрошайка, его отец был одним из повстанцев желающих незаконно захватить власть свергнув императора Димея, но небольшую группу раскрыли и приказали казнить, однако Вильем, буквально на коленях стоял перед Хосоком, умоляя своего друга выступить в защиту своего отца. Так того не только не казнили, но даже даровали ему должность генерала после скоропостижной смерти императора. Остальных же членов повстанцев спасать никто не собирался...
- Ты такой же попрошайка и воровка как и другие, а строишь из себя непонятно кого. - привалившись к столу на котором омеги разделяли скудные обеды, Чимин пытался удержать равновесие. Однако в голове ужасно звенело и упав на колени, он с трудом сдерживался чтобы не разрыдаться как ребёнок. Как бы не пытался Чимин казаться сильным, ужастное чувство съедало его из внутри, и это даже не сожаление о том что его отца и мать казнили в тот же день, вместе с остальными повстанцами, но то что другого облекли в доспехи, несмотря на то что они действовали вместе. Его родители боролись за народ гибнущий от рук беспощадно императора, а погибли как преступники, тогда как тот кто оказался предателем, прощен и награждён. Чувство несправедливости. Вот что съедало омегу. Собрав остатки своих сил, он подскочил на ноги перевернув столик, еще не давно служивший ему опорой и вслед за ним продолжив трощить все что попадалось под руку пытался заглушить это терзающее его чувство, но так и не найдя успокоения он всё-таки разрыдался, забившись в угол. И обхватив свои колени, пытался заглушить свой плач.