2
Придя в себя Юнги не сразу понял где находится. Казалось что он все ещё погружается в толщу воды, омега с трудом дышал, часто и поверхностно. Перед глазами рябило, к слабому сознанию с опозданием доносились события прошедшего вечера, ноздри обжигал спертый запах сырости. Лишь издали доносились не разборчивые мужские голоса. Наконец его взгляд сфокусировался и он понял, что находится в каком каком-то слабо освещённом подвальном помещении.
В сознании была жива картина комнаты, в которой Юнги просыпался каждое утро. Большая, удобная кровать, туалетный столик напротив окна, шкаф набитый до отказа брендовыми вещами. Помещение в котором очнулся Юнги было полной противоположностью мира в котором привык находиться омега.
- С чего вдруг ты решил что он будет интересен мне? - первый голос, низкий и хриплый, выбил Юнги из размышлений.
- Он сорвался в воду, в твой пруд - парень напротив жестикулировал размахивая чем-то в руках - я еле успел его вытащить.
- Жизнь сейчас не простая, - равнодушно пожимая плечами, первый собирался было уйти.
- Смотри, - второй протянул то, что теребил в руках, и Юнги узнал кулон своей матери.
- Это моё - говорит, но лишь безмолвно шевелит губами, - мое - еле слышно повторяет. Наконец собрав силы поднимается на ноги и двигается в сторону мужчин.
- Верните, это моё! - все его внимание было поглощено кулоном, и он не замечает как меняется взгляд первого парня когда он заметил что показывал ему собеседник.
Краски в его глазах сгустились, его зубы сцепились от чего на щеках выступили предупреждающие ямки.
Подойдя Юнги хотел было выхватить свой кулон, но первый парень вскинув руку схватил его за шею и быстрым движением вдавил в стену за его спиной.
- Откуда он у тебя - он говорил спокойно, проговаривая по слогам, однако его взгляд прожигал до костей, требовал немедленного ответа. Но даже если бы и хотел Юнги не мог ответить, на него снова навалилась слабость, ее тело саднило от ударов о камни, только сейчас держась за его руку на своей шее, чтобы хоть как то устоять на ногах, он заметил что ранен, кровь на его руках подсохла и противно стягивала кожу.
- Отвечай, - он все крепче сжимал пальцы, Юнги с трудом удавалось дышать под его тяжестью.
Юнги знобит, наверное от сквозняка в подвале, это не темнота в глазах напротив холодит внутренности.
- Он моей матери - сдавленно проговаривает.
- Ты врешь, - сухим тоном отсекает парень, - здесь клеймо императора, он принадлежал семье Чон. Ты воровка. - с отвращением отталкивает не устоявшего на ногах парня.
Юнги, упав, больно удаляется головой о стену, но больнее бьет то, что его назвали воровкой. Он закусывает губу от обиды, никогда раньше с ним так не обращались. О нем шептались за спиной, ему завидовали, но что бы вот так унизить в лицо, обвинить в том что он не делал, да ещё и в воровстве. Его Мин Юнги, сына министра.
Омега вскакивает на ноги и с негодованием бросается за уходящим мужчиной.
- Ты вообще знаешь кто я? Да мой отец от тебя мокрого места не оставит! Да ты пожалеешь что на свет родился!
Но альфа игнорирует слова омеги, засовывает кулон во внутренний карман пиджака, кивает стоящим у дверей слугам, и выходит за дверь. Амбалы получившие приказ, не позволяют Юнги броситься в вдогонку за ним, заталкивают его обратно и запирают тяжёлую дверь снаружи.
****
Юнги сбился со счета сколько дней он провёл в сыром помещении. Его почти не кормили, по вечерам лишь приносили отвратительно пахнущую похлебку, от которой парня выворачивало. Воздух в подвале был спертым, доводящим до головокружения, изнемогщее тело омеги подрагивало, живот сводило, сухие губы потрескались от недостатка влаги. Юнги постоянно слышал голос отца, зовущий его, но стоило открыть глаза, он стихал. Словно в бреду он хвастался за воздух, и молил того прийти за ним. Он старался не думать о том в чем обвиняли его отца, он обязательно выяснит это у него лично. Сейчас ему хотелось лишь уткнуться в родного человека, почувствовать чьё-то тепло, что бы его защитили, забрали из этого пронизывающего холодом места. Оказаться в своей тёплой постели, слушать ворчание Джен, о том что ей не чем заняться вечером. Пробраться в тайне от отца в клуб, и заглушить все беспокойства громкой музыкой, и дорогими коктейлями. Он растегивает ворот рубашки, пытается восстановить дыхание, но лишь задыхается спертым воздухом. Все тело противно ноет. Он молит что бы боль стихла хотя бы на мгновение, и дала забыться, но отключиться получается лишь ненадолго, он снова и снова просыпается в липком поту, и его сознание все также терзает раненое тело. Стены словно сдавливали, его бросало то в жар, то в холод, с трудом сдерживаясь он стонал как раненная лань. Однажды он ходил с отцом на охоту в детстве. До сих пор он помнил как его напугало хладнокровие отца, с каким тот доставал пойманное животное из силков. Юнги тогда несколько дней проплакал, и грозился даже сбежать с дома. Сейчас же он оказался на ее месте, силки тесно сдавливали его, лишая надежды на спасение, где-то выжидающе затаился охотник, желающий отнять его душу.
Внезапно, тяжёлая дверь отворилась и в комнату вошли двое из приспешников того мужчины, и соскребя парня с пола, и держа под руки, потащили его наружу, что сильно настораживало. Юнги еле поспевая за ними, с трудом переставляял ноги, отгоняя накатывающий от непривычно вертикального положения приступ тошноты.
- Что случилось? - хриплым голосом попытался разузнать Юнги у одного из державших его стражей - Отец нашел меня? Вы говорили с ним?
Но мужчина лишь презрительно фыркнул.
Выйдя на улицу Юнги не мог открыть глаза от непривычного, за такое долгое пребывание в темноте, света.
Он шёл, не следя за дорогой, пытаясь прийти в себя. От резких голосов доносящихся издали раскалывалась голова. Шум становился все сильнее, Юнги различал чьё то негодование, и казалось чей то плач. Все смешалось в кучу, наконец он немного привык к солнечному свету, и мог, все ещё щурясь, но смотреть перед собой. Они пришли на какую-то площадь, где собралась толпа людей, все выглядели как-то странно, похоже на какую-то театральную постановку. Пробираясь через людей, стража волокла его за собой не заботясь о том, что изможденный омега не поспевал за ними, и споткнувшись упал, снова разодрав себе колено. Когда его выволокли вперед, в нос ударил какой-то противный запах. Все происходило как в каком то калейдоскопе, люди и предметы кружились перед глазами, его мутило, измотанное тело отказывалось стоять на ногах ровно, он то и дело покачивался, поддерживаемый под обе руки. Только сейчас, подняв голову, он увидел, того самого парня забравшего его кулон. Он стоял на помосте разговаривая с другим мужчиной в военной кольчуге, и казалось совсем не замечал Юнги. В одной руке он держал обнаженный меч, другой поправлял назад свои пепельные волосы, его лицо не выдавало никаких эмоций. Визг толпы не прекращался, отдаваясь болезненным импульсом в висках, Юнги не выносимо было здесь находится, после заточения в темноте и мертвящей тишине, такой яркий свет и шум казались для него очередной пыткой.
- Ну и зачем он позвал меня? - с раздражением начал он - но не успел продолжить. Только сейчас он замечает что находится у помоста, на котором стоит мужчина. Тела людей словно мешки, были просто свалены друг на друга, побагровевшая земля доходила почти до его ног. Тот самый зловонный запах с новой силой ударил ему в нос, забирался под кожу, пачкал омегу в себя. Какое-то время он стоял пытаясь осознать увиденное, но не находил ему логического объяснения. Не выдержав Юнги упал на колени и наконец вырвал скудное содержание своего желудка. Его конечности леденели, а желудок продолжало сводить. Он отказывался верить своим глазам, и хватаясь пальцами за землю пытался удержать хоть какое-то равновесие.
Хосок замечает Юнги сразу же, как только его приводят. И так тощий омега, сильно похудел за эти дни, из под растегнуиой рубашки, выступали острые ключицы. Щурясь и пытаясь рассмотрется он выглядел совсем беззащитным. За эти дни Хосок терялся в догадках откуда такой, мелкий омега мог достать вещь принадлежащую императорской семье, не пытаясь оправдать его, а поглощаясь искренним интересом, как тому это удалось, учитывая количество охраны во дворце. Не утолив своего любопытства он подзывает к себе стражу, и та подхватив под руки Юнги двинулась на помост.
- Отпустите - парень пытается вырваться, и замахнувшись даже ударяет головой в подбородок одному из амбалов, но те не поведя бровью продолжают тащить его к палачу, равнодушно ожидающему его.
Взобравшись на помост, стражи его отпускают, и отойдя поодаль становятся за его спиной. Пепельно волосый мужчина с мечом в руке оказался прямо напротив него. Юнги охваченный паникой, пытался успокоить себя, он ведь не сделал ничего плохого, ему не смогут повредить, тем более что он ребёнок госслужащего. Он пытался стоять ровно, не позволяя себя показать что он напуган. Мысленно просчитывая путь побега, и вероятность восстать одному против четырёх крупных альф находящихся на помосте.
Хосок подаётся вперёд, подойдя в плотную к Юнги. Даже не вздрогнувший омега, вызывает невольную усмешку на его лице. Обычно перед ним в панике разбегаются, не выносят прямого взгляда, прощаются с жизнью с застывшим ужасом на лице. А этот тощий мальчишка, не то что не убегает, смотрит прямо в глаза, взгляд не отводит. Хотя темные мешки под его глазами выдают его усталость, губы все потрескались от измождения, а руки связаны. Хосок удивлялся его смелости.
- Спрошу ещё раз, - на дне тёмных глаз пугающе загораются огоньки, с этим омегой оказалось интересней чем ожидалось. - Тот кулон что я забрал у тебя, как ты получил его? - подаётся вперёд подходя в плотную.
- Я уже сказал тебе, - теряется от такой близости альфы омега, мысленно ругая себя за это, - он моей матери.
- Не советую врать мне. - произносит тоном не терпящим возражения.
- А то, что? - Юнги моментально жалеет о своей дерзости, но не успевает промолчать.
- Тебе не понравится. - Хосок усмехается, с каким-то пугающим интересом рассматривая лицо Юнги. Он словно наслаждается своим превосходством над омегой. Обычно он не тратил время на разговоры, однако этот дерзкий воришка вызывал желание проучить его. - Знаешь, что я делаю с такими как ты? - взглядом он указал на подножие помоста, где окружённая толпой стража не давала людям подойти к лежащим на земле телам.
- Ты ненормальный - бросает Юнги, и столбенеет, видя в толпе женщину прижимающую к себе ребенка, не давая ему смотреть.
- Ты будешь наказан за свои преступления. - сухо отвечает Хосок проследив за взглядом омеги. - Как ты думаешь те люди там оказались?
- Ты чудовище! - все ещё не веря в происходящее замотал головой. - Ты просто не можешь быть человеком.
- Я мог бы давно избавиться и от тебя тоже, но я даю тебе шанс исправиться. - ядовито улыбается. - Попроси прощение за то, что соврал мне, и может быть я пожалею твое смазливое личико, хотя оно и не в моем вкусе.
Не выдержав Юнги раздаётся историческим смехом. И утирая выступившие в глазах слезы пытается осознать происходящее. Нет это точно не может происходить на самом деле. Какой-то дурной сон. Куда смотрят полицейские? Где его отец? Почему он не ищет его?
- Можешь заколоть меня также, но я не собираюсь унижаться перед кем-то вроде тебя. - несмотря на внешнее спокойствие, сердце омеги разбивалось о ребра, казалось он уже чувствует солёный привкус железа у себя во рту. Но это точно сон, убеждал себя Юнги наблюдая за альфой, поднимающим свой меч с усмешкой на лице. Это не реально. - Повторяет про себя.
- Как знаешь. - приставив меч к груди омеги медленно надавливает на рукоять.
Это не реально, но почему тогда так больно? Юнги заторможенно опускает голову видя как по металлу струятся ярко красные капли. Внезапно стало совсем тихо, раздражающий доселе шум прекратился. В ушах зазвенело, а по телу пробежал холод. Его ноги подкосились, и ухватившись за альфу чтобы не упасть, он все еще не понимая, что происходит, вопросительным взглядом заглядывает ему в глаза. И эти темные угольные глаза последнее что он помнит, прежде чем погружается во мрак.