Связанные контрактом

     Ведомые Разврат, ребята отправились вперёд по витиеватой тропинке в гущу леса. Безумие нёс Исиндила, истекающего кровью, на своих руках, стараясь сильно не болтать его из стороны в сторону. В ночной темноте практически ничего не было видно, и если бы не две луны, безучастно освещающие путь, пробиваясь сквозь извилистые ветви, то Филли совсем бы отчаялась. А так, ориентируясь на своих Оберегов, на Пилигрима, который видел в темноте лучше других и мог направлять остальных, она спешила вперёд, то и дело боязливо озираясь по сторонам. Теперь на открытой местности она начала бояться, что откуда-то может возникнуть Эллириум и преподать им урок. Доказать, что просто так в королевский дворец не ворваться и этот проступок не останется безнаказанным. Боялась, что он выскочит из-за крон деревьев и нанесёт Иси смертельный удар, решив добить ей в наказание. Филли была готова сойти с ума от свои подозрений, и лишь замыкающий шествие демон помогал ей балансировать на грани между здравомыслием и полным безумием.

     Углубившись в лес, ребята набрели на наиболее подходящую для привала полянку. Окружённая густо насаженным подлеском она казалась надёжным местом для временного убежища. Там Обереги, демон и Филли и остановились на ночлег. На скорую руку соорудили из толстых веток навес (не без помощи демона, отрывающих их лишь благодаря своей физической силе), а из высокой травы — какой-никакой настил, куда уложили Исиндила.

     Склонившись вокруг него, Обереги рассматривали бледное, болезненное лицо, словно могли увидеть подсказки к тому, что делать дальше. Филли боязливо поморщилась, когда рука Безумия уцепилась за край белой рубашки эльфа и потянула наверх, оголяя некрасивую резаную рану.

     — Плохо, — констатировал факт он.

     Пилигрим недовольно покосился на Оберега, нахмурил брови. Будто это было столь элементарно, что не требовалось к произношению, и каждый находящийся подле эльфа знал, что будет дальше.

     — Что нам делать? — сбивчиво спросила Филли, переводя полный надежды взгляд с одного Оберега на другой.

     — Рана опять открылась, — пробормотал Без. — Он и так потерял много крови.

     Разврат тихо выругалась, Фантазия охнул, спрятался за маленькими ладошками, чтобы не видеть всего ужаса развернувшейся перед ним картины. Пилигрим же, резко подскочив к эльфу, дёрнул полы рубашки Исиндила, разрывая её, и приложил к ране смотанную в комок ткань обеими руками.

     — Держите! — велел он, метнув взгляд на Филли.

     Та столкнулась с его раздражённым, обозлённым на весь мир взглядом своим, недоуменным, растерянным, полным ужаса.

     — Держи, Фил! — вторил он, перехватил одной рукой её кисть и с силой прижал к ране. Исиндил застонал, приоткрывая затуманенные глаза. — Надо к реке, — обратился он к Разврат, которая уже поднялась на ноги, сложила руки на груди и задумчиво смотрела на горизонт, пытаясь придумать рабочий план.

     Услышав голос Пилигрима, она повернула голову, заинтересовавшись.

     — Набрать воды, промыть раны, плотно перевязать, чтобы остановить кровь, — затараторил демон, загибая пальцы по ходу своего короткого монолога. — Найти нитки, зашить рану, дать обезболивающие...

     Демон резко замолчал, подумал, прикидывая что-то в голове, потом небрежно бросил:

     — Если его рана загноится, то ему точно несдобровать. — Ну, быстрее!

      Словно отвлекшись от размышлений, Разврат дёрнулась куда-то в сторону. Махнула рукой, зазывая за собой Безумие, и тот без лишних вопросов последовал за ней, припав на четвереньки. Благодаря столь излюбленному способу передвижения, он не только быстро догнал женщину, но и обогнал её, и вместе они вскоре скрылись среди деревьев.

     Филли с силой смежила веки, пытаясь унять дрожь своих ладоней, сжимающих рану Исиндила. Она чувствовала себя бесполезной, ненужной, хоть и понимала, как сильно неправы её внутренние ощущения. Именно благодаря ей силы Оберегов увеличивались, именно она имела контроль над Пилигрмом. Этого уже было достаточно, чтобы заявить: Филли Делеон НЕ бесполезная! Но разве девушке этого было достаточно? В сравнении с друзьями-Оберегами она была лишним балластом, который жаль было сбрасывать с плеч, и эта мысль взбудоражила волну стыда в океане сознания. Если бы не её рьяное желание отправиться за Музом и не ключ, откликнувшийся на её зов, насколько далеко продвинулись бы Обереги в поисках пропавшего товарища? Может ли быть, что они уже нашли бы его?

     Филли мотнула головой, плотно сожмурив веки. «Не время думать об этом! — воскликнуло опалённое страхом сознание. — Делай, что сказано!»

     Фантазия, сидя напротив Филли, накрыл маленькой ладошкой пылающий лоб Исиндила. Его телодвижения обратили на себя внимание девушки. Выражение лица мальчика казалось озабоченным от чистого сердца, что тронуло юную писательницу. Она не ожидала, что её Обереги смогут найти контакт с эльфом, и ошибиться в этом случае было приятно.

     У парня был жар, с которым он боролся, как мог. Иногда на губы Иси даже набегала не подходящая его состоянию улыбка: больная, вынужденная, но совершенно искренняя. К тому моменту, как вернулись Разврат и Безумие, он снова провалился в беспамятство, затихнув под ладонями Филли. Та уже устала зажимать рану. Её руки, покрытые высохшей кровью, неприятно зудели от продолжительного прикладывания физической силы.

     В это время Пилигрим, нашедший где-то небольшой плоский камень, обустраивал место для оказания первой помощи. Осознания, в каких условиях будет проводиться операция Иси, вызывала у Филли рвотные позывы, но другого варианта помочь ему не существовало. Девушка считала минуты, отделяющие их от Неизведанных Земель, где мог прятаться Муз, и сердце её изнывало от тоски по нему. Даже в такой напряжённый момент она не переставала мысленно прикасаться к нему, своему вдохновителю, и переживать за его судьбу.

     На импровизированный стол Разврат выложила странные коконы розового цвета, неровно заострённый, словно кем-то обкусанный, камень, напоминающий лезвие, и флягу с родниковой водой. Вскинула голову и внимательно оглядела присутствующих, остановившись на Филли. Поманила её рукой, чтобы подошла поближе, и девушка тут же повиновалась, позволив Безумию осмотреть более не кровоточащую рану друга.

     — Давай свою серёжку, — сказала она, протянув раскрытую ладонь.

     — Что? — отозвалась Филли тихо, не понимая, с какой целью с неё требуют украшения.

     — Давай же! — вместо объяснений, прикрикнула женщина, вынуждая юную писательницу повиноваться.

     Вытащив резиновый стопер, она вынула из уха небольшую серьгу, протянула её Разврат. Та, не теряя времени, оторвала маленький блестящий камушек, оставив в пальцах лишь швензу в виде крючка, и протянула её Пилигриму. Они не говорили друг с другом, но понимали без слов, что стоит делать, в то время как Филли, растерянная и ошеломлённая происходящим, сидела чуть поодаль, не спуская глаз с друзей.

     Пилигрим зажал крючок в зубах, чуть сжал челюсть, оттягивая фурнитуру. Девушка не понимала, что происходит, пока демон не вытащил погнутую и заострённую, похожую на иглу, железку. Прокалил её над огнём, чтобы хоть как-то продезинфицировать, и положил на стол. Разврат в это же самое время вскрыла коконы каменным ножом, с характерным звуком доставая оттуда мокрых личинок. Отбросив их в сторону, шевелящихся, живых, не имеющих возможности спастись, на верную смерть, распутала коконы на длинные нити, и разложила их на камне.

     Демон подвинулся к Исиндилу, схватился за руки Безумия, убирая их, внимательно осмотрел уродливую рану, хмыкнул, кинул Филли:

     — Давай вторую.

     Девушка вновь не поняла, о чём речь. Происходящее дезориентировало её, заставило закрыться в коробке собственного сознания, чтобы сохранить здравый рассудок. Одно дело было описывать подобное, закидывая Пилигрима в неоднозначные, кровавые приключения, но совсем другим оказалось быть их неотъемлемой частью. Филли уже скучала по своей обычной жизни, на которую в особо спокойные, даже скучные периоды, гневно сетовала, требуя адреналина для встряски.

     Отдав вторую серёжку, Филли искоса наблюдала за тем, как Пилигрим обливает рану Исиндила водой, очищая её, промакивает какими-то широкими листьями, на удивление впитывающих влагу, снова разглядывает, прикидывая, как зашивать, а после обжигает фурнитуру над огнём и лезет прямо туда, в кровоточащее месиво ровной раны, прижигая что-то. Безумие, заняв место над головой Исиндила, засунул бедняге в рот короткую, толстую палку, и теперь держал его челюсти обеими руками, не позволяя разжимать.

     Сначала Филли не поняла, зачем это, но когда эльф распахнул глаза и попытался закричать, осознала, что палка позволяет ему удерживать себя в реальности. Сжимая её зубами, он предохранял себя от лишней травматизации, немного заглушал звуки собственного голоса и, ко всему прочему, мог вымещать свою боль.

     Хотя, конечно, его выдержке и силе можно было позавидовать. Норовя потерять сознание от болевого шока, он умело лавировал между сном и явью, вскидывая обезумевшие глаза то к нему, то к кровоточащей ране. А то и вовсе ловя взглядом Филли и удерживаясь за неё, побледневшую и осунувшуюся от страха.

     Закончив с прижиганием мелких кровоточащих сосудов, Пилигрим отложил почерневшую от огня и мокрую от крови фурнитуру, и потянулся за второй, продевая в небольшое отверстие нить неизвестного насекомого. Его сосредоточенное лицо было для Филли новым, ведь впервые со времён встречи в магическом измерении она видела его таким напряжённым. Взявшись латать Исиндила, демон вряд ли полностью отдавал себе отчёт в том, что будет делать, и действовал по наитию, опираясь на литературные знания о медицине.

     Он надавил на один край повреждённой области, пронзая её раскалённой швензой, протянул нить, зацепившись за противоположный, вновь повторил движение. После сделал несколько узлов и затянул накрепко, сцепляя мышцы. Повторил пять раз, наложил второй слой, а затем и третий, стягивая кожу. Наконец, когда от кровавого напоминания от кинжала осталась лишь уродливо зашитая рана, обещающая оставить заметный шрам после заживления, демон расслабленно откинулся, позволив себе выпрямить напряжённый позвоночник.

     Прошло около получаса. За это время Исиндил успел провалиться в болезненное беспамятство. Кровь, которая оттекла от лица, оставила после себя землистый некрасивый, пугающий цвет, да холодные конечности, которые необходимо было согревать.

    Безумие безынициативно оглядел получившиеся швы, удовлетворённо кивнул головой и поднялся на ноги, готовый оттащить Исиндила в подготовленный на скорую руку навес. Прежде чем он сделал это, Разврат обмыла тело эльфа, перебинтовала его собственной рубашкой, закрывая зашитую рану, и попросила быть как можно осторожнее. Безумию не нужно было повторять дважды. Словно обходясь с фарфором, который, Филли была уверена, он в жизни не видел, Оберег оттащил Иси на лиственный настил неподалёку от костра, а сам отправился в густую чащу, не сказав никому ни слова.

     Пилигрим, провожая его взглядом, вдруг поднялся и пошёл следом, прихватив с собой пустую флягу.

     Когда операция Исиндила закончилась и кровавые руки Пилигрима перестали мелькать перед глазами, Филли почувствовала голод, с которым невозможно было мириться. Она обхватила колени руками, притянула их к своей груди да так и замерла, наблюдая за танцующими языками пламени. Сейчас она вряд ли отказалась бы даже от фисташек, которые так сильно ненавидела. Желудок, изнемогающий от голода, стянулся в болезненный узел, скрутившись от спазма даже от мыслей о таком неприятном продукте питания.

     Разврат, оглядев Филли сверху-вниз, с протяжным вздохом опустилась рядом, участливо потрепала девушку по плечу, выказывая свою поддержку.

     — Зря ты отправилась за Музом.

     — Может быть, — отозвалась Филли, не смотря на Оберега. Стыдно было признаться, что подобные мысли закрадывались в голову и ей самой. — Но я не могла иначе. Не могла жить и ждать всех вас, не зная, что происходит. В конечном итоге, не просто так Муз оставил мне ключ. Он верил в меня.

     — Ключ... — пробормотала Разврат. — Это очень интересный артефакт. Древний.

     — Что он такое? — спросила Филли, оторвав голову от колен. Она столкнулась с уставшими, затемнёнными глазами женщины, в которых мелькали отблески пламени, и улыбнулась, ощутив волну спокойствия, исходящую от неё.

     — Понятия не имею, — ответила Оберег. — Муз никогда не говорил о нём. Я когда-то слышала, что подобные вещи существовали раньше, ещё до падения Правителя. Их редко использовали, потому что они создают прорехи в Измерении, отличные от врат. Незарегистрированные, а потому незаконные, так скажем.

     Филли недовольно насупилась, свела брови к переносице, переваривая новые, ранее незнакомые слова. Разврат, заметив её сосредоточенное выражение лица, попыталась пояснить:

     — В магический мир можно попасть через существующие врата. Каждые такие числятся в реестре в королевском дворце. Обычный человек их никогда не увидит, но мы можем почувствовать и обнаружить. Из вашего мира их могут открыть только Легендарные — наделённые талантом обнаружения люди, являющиеся проводниками между мирами.

     — Они есть в моём мире? — повторила Филли изумлённо.

     Разврат согласно кивнула головой.

     — Мне приходилось видеть несколько представителей таких людей. Но в наше королевство они захаживают редко. У нас нет врат.

     — Почему? — поинтересовалась девушка, ощущая, как новая информация поглощает её с головой, отвлекает от переживаний за раненого друга и второго — пропавшего.

     — Потому что мы не нуждаемся в проводниках и вратах, чтобы попасть в ваш мир, — пояснила Разврат. — Обереги опираются на чужой талант и притягивают себя с его помощью. А после заключения контракта мы привязываемся к хозяину и по созданной невидимой нити можем обнаружить его с помощью своего внутреннего взора.

     — Талант, — повторила Филли невероятно серьёзно, вскинула внимательный взгляд наверх, рассматривая ночное, усыпанное мелкими, похожими на звёзды, точками. — Жить ради таланта... Должно быть, это удручает?

     — Это наша сущность, — сказала Разврат. — То, ради чего мы существуем. Ты ведь знаешь, что твой талант явил Безумие в этот мир, и теперь он обязан тебе до расторжения контракта.

     Филли не знала, что ответить. Она вдруг ощутила неожиданную, но мощную волну сочувствия к существам, с которыми её связала жизнь. Был ли это их осознанный выбор? Или всё случилось лишь из-за их сущности, бесконечно толкающей на заключение контрактов с талантливыми людьми?

     Заметив перемену настроения девушки, Разврат канула головой с лёгкой полуулыбкой.

     — Тебе не следует жалеть кого-либо из нас, — сказала она. — Каждый выбирает то, на что готов идти. И большинство из нас целенаправленно служит людям.

     Фантазия, находящийся чуть поодаль, вдруг примкнул Филли и заключил её в кольцо своих рук, изо всех сил сжимая своими маленькими ладошками.

     — Я уж точно выбрал тебя из-за огромной любви! — воскликнул он.

     Девушка зарделась, заулыбалась, и притянула мальчишку к себе, ответно обнимая его. Приятное чувство разливалось по её телу, зажимая сердце стальными обручами. Это была всеобъемлющая любовь, ставшая фундаментом их дружбы. Не просто слуги таланта, но члены семьи — вот, кем были для неё Обереги. И Муз, занявший особое место в её душе, был одним из них, частью маленького клуба, поклоняющегося таланту Филли, членом которого была и она сама, благодарная судьбе за то, что избрал её своим сосудом. Ведь обойди он её стороной, выбери кого-то другого, им никогда не удалось бы встретиться.

     Вскоре вернулись ребята, принеся с собой не только воду, но и выловленную рыбу. Завидев её, Филли чуть не подавилась слюнями. Несмотря на то, что сон практически одолел девушку, голод был сильнее, время от времени требовательно тормоша желудок.

     Она дождалась, пока рыбу приготовят на костре, и с готовностью вгрызлась в податливую горячую мякоть со странным сладковатым привкусом. Существо отличалось от виданных в родном мире, но Филли уже не обращала на это внимания. Она понятия не имела, что окружает её и откуда ждать подлянки, но доверяла своим друзьям, чувствуя себя в безопасности рядом с ними.

     Поужинали все, кроме Исиндила, провалившегося в крепкий сон, и Пилигрима, наотрез отказывающегося от предложений поесть, объясняясь, что насытился плотью Оберегов в замке Эллириума. Столь откровенное признание вызывало у Филли мурашки, но она старалась этого не показывать. Демон в самом деле был опасен, и спасибо Богу за возможность контролировать его!

     После Филли отправили спать к Исиндилу. Девушка не нашла в себе сил спорить. Она понимала, что более мест для сна не существовало, но не могла делить его с кем-то другим. Бедняжка чувствовала себя лишённой энергии, движущейся лишь на автоматизме. Ей явно требовался сон для восстановления, и другие это понимали, провожая её взглядом. Под навесом Филли прижалась к эльфу, делясь с ним своим теплом, закрыла налитые свинцом веки и тут же провалилась в сон.

     Беспокойный и поверхностный, вот, каким он выдался. То и дело девушка просыпалась, но не могла раскрыть глаз, чтобы посмотреть, что происходит. Подозрительные шорохи пугали её, заставляли вжиматься в Исиндила. И лишь вера в Оберегов и Пилигрима, способных защитить их с эльфом, несколько успокаивала.

     На утро Филли разбудил посторонний шум, шуршащий и надоедливый. Он настойчиво пробрался в подкорку сознания, грубо выкорчёвывая остатки сна. Девушка приподнялась на локтях, прищуренным взором осмотрелась, выуживая образы друзей из непокорной природы. Заметила Разврат у костра, занимающейся приготовлением каких-то корешков, Фантазию, носящегося с плетёной тарелкой с неизвестными ягодами, Безумие с флягой воды, утоляющего жажду. А дальше ото всех, прильнув к широкому стволу дерева, стоял Пилигрим.

      Он первым и заметил пробуждение Филли, приподняв руку в приветственном жесте. Девушка ответила ему улыбкой и лёгким наклоном головы. Потом посмотрела на Исиндила. Отметила, что на белых тряпицах не проступило ни капли крови и обрадовалась. Потом приложила ладонь к пылающему лбу. Бросила взволнованный взгляд на демона. Тот без слов её понял.

     Когда все собрались у костра, он спросил:

     — Кто-нибудь из вас разбирается в траволечении?

     Обереги недоуменно переглянулись, отрицательно замотали головами. Филли приуныла, ведь знала, что и Пилигрим такими навыками похвастаться не может. Всё, что они использовали в своём приключении с Таисой, было придумано её фантазией и не имело связей с реальностью.

     Как ни странно, демон это тоже понимал.

     — Я могу добраться до базар-р-ра, — подал голос Безумие. — Узнаю у них что-нибудь, ау-у, кто-то должен помочь.

     — Есть лавка Дикона, — припомнила Разврат. — Его отец учился у эльфов, а они лучше других разбираются в этом.

     — Ага, — согласился Без. — Есть ещё сильфиды, но от них помощи не дождёшься, ау! — подумав о чём-то, он кивнул, словно бы соглашаясь с самим собой. — Ладно, пойду.

     Он ускакал прочь, ведомый своими внутренними ориентирами, оставив Пилигрима на страже безопасности. Филли проводила его взглядом и подумала о матери Исиндила, наверняка беспокоящейся за сына, о брате и сестре, которые помогли ей, девице из другого мира, встретиться с неожиданным гостем, и ощутила болезненный укол вины. Потёрла грудь, хмурясь от недовольства собственными эмоциями, скептическим взглядом наградила поданную Фантазией тарелку.

      Тот неловко улыбнулся, слегка качнув рукой.

     — Я сам собирал всё это, — сказал он, вынуждая Филли принять угощение из его рук.

     Завтрак получился скудным, но это всё, чем они располагали. Ягоды оказались странными на вкус, травянистыми, словно авокадо, размокающими на языке желеобразной массой. Растирая их по нёбу, девушка задумчиво рассматривала танцующее пламя, прикидывая, сколько времени ещё придётся потратить в развёрнутом на скорую руку лагере.

      Ей бы хотелось как можно скорее отправиться в путешествие, однако Разврат была права: на их плечах лежала ответственность за жизнь Исиндила, а соваться с ним на территорию Неизведанных Земель было равно жестокому убийству. Ему не удастся выжить там, в болотистой агрессивной местности, полной нечисти, и Филли отдавала себе отчёт в этом. Потому-то и соглашалась ждать, пусть и душа её тянулась дальше, ожидая встречи с горячо любимым Оберегом.

     Безумия не было весь день, и юная писательница успела распереживаться за него. Пускай он был куда выносливее остальных, мог перенести серьёзные раны без особого вреда для себя, имел высокую скорость передвижения и повышенную физическую силу, Филли всё равно за него волновалась. И когда он появился в лагере, она оставила Исиндила и в числе первых бросилась к пришедшему Оберегу. Эльф же остался на месте с мокрой холодной повязкой на лбу. Это был один из способов сбить температуру.

     — Ну что? — полюбопытствовала Филли.

     Вместо слов Безумие бросил ей в руки маленький мешочек. Девушка с интересом потянула за шёлковые нити, развязывая его, и заглянула внутрь. Смесь интересных трав невиданным ароматом ударила в нос, заставив чихнуть.

      — Это надо завар-р-рить и напоить его, — сказал Без.

     Сам же отправился к Разврат и передал ей небольшую баночку. Покрутив её в руках, женщина кивнула и обратила свой взгляд на владелицу.

     — Справишься?

     Филли с готовностью кивнула головой и направилась за Безумием, который, помимо всего прочего, принёс неизвестно откуда взятый котелок. Зацепив его на крючок, подвесил на одну из сооружённых ранее палок, куда ребята раскладывали рыбу и некоторые корешки, которыми питались в течение дня. Девушка залила котелок водой и бросила туда горстку странной смеси, стала ждать кипения. Разврат же в это время развязала рану Исиндила и аккуратно, стараясь сильно не давить, нанесла целебную мазь. Юная писательница видела периферическим зрением, как нежны были пальцы Оберега, и даже заметила, как расправляется недовольная складочка между бровями эльфа.

     Закончив, Разврат вернулась к месту у костра, а Без, развалившийся чуть поодаль, сказал:

     — С ним всё будет хор-р-рошо, но нам всё р-р-равно пр-ридётся дождаться полного выздор-р-ровления, ау!

      — Надеюсь, здесь с нами всё будет в порядке, — сказала женщина, косясь куда-то в сторону.

      — А что может быть не так? — спросила Филли. — Мы ведь на территории Акрэна.

     Обереги переглянулись меж собой, чем только подогрели любопытство девушки. И только Пилигрим безучастно слушал их беседу, не желая принимать участие.

     — Пускай так, — согласился Без, — но даже в нашем кор-ролевстве есть, чего опасаться, ау!

      — Не заставляй вытягивать из тебя клещами каждое слово! — воскликнула Филли обижено, сцепила руки на груди, выражая молчаливый протест.

     — В противоположность сиянию Оберегов есть кое-что ещё, что мы называем пр-р-роклятьем, — сказал Безумие. Его глаза потускнели, окунулись куда-то в другое место, другое время. — И если пер-р-рвое пр-р-роисходит благодар-ря любви владельца и взаимной — Оберега, вер-ре в нас, то втор-р-рое же возникает при нежелательном р-р-раз-р-рыве контр-р-ракта, смер-рти хозяина, р-резком р-расхождении во взглядах...

     — Мы сильные эмпаты, — прервав Безумие, сказал Фантазия. — И отказ от нас сильно обижает.

     — Если Оберег сильно впечатлён своим владельцем, — подхватила Разврат, — то может сильно проникнуться разрывом контракта, несмотря на обстоятельства, которые к этому привели. Это может сделать его...проклятым.

     — Но что значит проклятье? — поинтересовалась Филли. Услышанное завораживало, хоть вместе с тем и пугало. Трудно было поверить в существование подобного вида существ, смысл жизни которых состоял в поклонении кому-то другому.

     Она винила себя за легкомыслие, с которым шла на протяжение всех этих лет. Имея в попечении столь особенных магических существ, Филли ни разу не попыталась узнать подробности об их интересном виде с уймой необычных тонкостей. Заключённый контракт был принят с лёгкостью, присущей ребёнку, которым она и была восемь лет назад, но даже с годами любопытство не победило в борьбе с обожанием, вызванным новым окружением. Обзаведясь столь необыкновенными друзьями, готовыми всегда быть рядом, Филли погрузилась в новую жизнь, замкнутую вокруг её таланта, не думая о странной природе своих покровителей.

     А ведь они подвергали себя опасности, работая с ней, доверяясь ей, заботясь о её ментальном благополучии.

     Девушка моргнула, вырывая себя из мыслительного омута, возвращаясь в реальность откровенных бесед:

     — Никто точно не знает, — сказал Без, пожав плечами, — но одно известно точно: оттуда не возвр-р-ращаются.

     — Если проклятье поразило Оберега, очернило его душу, то ему больше никогда не удастся совладать со своим собственным «Я», он теряет свою личность.

     — И много проклятых Оберегов ходит по Акрэну? — спросила девушка.

     — Достаточно, — ответила Разврат. — Их отловом занимается безумный подвид, так как их характеристики значительно превышают наши.

     Филли понимающе кивнула головой. Ей это прекрасно было известно. Её Безумие явно был куда быстрее и сильнее остальных, наверняка он без труда вытащил бы их из любой передряги. «Но всё же, — поймала себя на мысли девушка, — с Пилигримом поблизости мне куда спокойнее».

     Теперь же ей стало ясно, почему друзья переживали о вынужденной остановке в лесу.

     — А вы сияете? — вдруг спросила она, посмотрев на своих Оберегов.

     — Нет, — ответил Безумие. — Нам это не интер-р-ресно.

     — Что? — лукаво улыбнулась Филли. — Разве в интересе дело?

     — Многое зависит от хозяина, — сказала Разврат, столкнувшись с юной писательницей взглядами. — А ты у нас ещё совсем малышка.

     — Мне восемнадцать! — воскликнула девушка, выпятив язык, поддразнивая друзей.

     Разврат с маленькой улыбкой переглянулась с Безумием, и лишь Фантазия не имел ни малейшего понятия их насмешливых взглядов. Филли была его первой хозяйкой, а потому ему, как и ей самой, многое было несведуще.

     Вода в котелке закипела, и девушка быстро сняла его с огня. Маленькой каменной тонокстенной чашей, украденной из дворца, зачерпнула снадобье и подула на него, остужая. Понадобилось время, прежде чем клубы пара перестали виться над поверхностью воды, но Филли дождалась, а уже после отправилась поить Исиндила. Её волновало, что эльф так до сих пор не пришёл в себя, а ведь уже занимался вечер. Будучи без сознания целые сутки, парень даже не порозовел, оставаясь таким же болезненно-бледным, как и ранее.

     Осторожно приподняв голову Иси, Филли приоткрыла чашей синеватого оттенка губы, влила в них немного снадобья. Жидкость заполонила ротовую полость эльфа, заставляя его сделать инстинктивный глоток. Девушка понятия не имела, какое лекарство на вкус, но благодарила высшие силы за то, что друг не противился, а покорно принимал лечение, облегчая им задачу. Что он вообще был способен сглатывать, а не обмякшей куклой лежал в её руках, мысленно преодолевая Стикс.

     На следующее утро, когда все они собрались у костра за очередным скудным завтраком, Пилигрим сказал:

     — Если хотим найти музу, то надо двигаться.

     — Легко сказать! — возмутилась Разврат, метнув в него напряжённый взгляд, от которого демон лишь отмахнулся. — Но у нас раненый.

     — Как только пр-ридёт в себя, — прорычал Безумие. — Отпр-р-равимся в Гилиус, там ближайший пор-р-рт и выход на Льён.

     — Только до туда примерно пять суток пути, — прикинул Фантазия, — а что насчёт Неизведанных Земель?

     — Пять суток? — встрепенулась Филли. — Как мы можем потратить столько времени?!

     Безумие посмотрел на неё столь недовольно, что девушка пристыженно замолчала.

     — Слушай, цветочек, — сказал он. — Это не игр-р-ра. Никто не собир-рается р-рисковать зр-р-ря.

     — Сначала нужно дать Иси восстановиться, — согласилась Разврат.

     На том и порешали. Только Филли и подумать не могла, что эльфу понадобится столько времени. Прежде чем они смогли возобновить движение, прошло четыре дня. Когда Исиндил пришёл в себя, девушка уже перестала надеяться на то, что увидит его в добром здравии. Но сначала к нему вернулся розовый румянец, затем и рана немного затянулась благодаря ежедневно наносимой мази. Сама Филли дважды в день выпаивала эльфу напиток из трав, который помогал ему бороться с инфекцией (а она наверняка попала в рану, если вспомнить никудышные навыки хирургии Пилигрима).

     Когда Исиндил пришёл в себя, девушка еле удержалась, чтобы не наброситься на него с крепкими объятиями. Обереги окружили его кольцом, справляясь о самочувствие, в то время как сама писательница сидела рядом, улыбаясь во все тридцать два зуба. И даже оттаявший Пилигрим с теплотой наблюдал за их дружественной вознёй под навесом.

     За прошедшие дни им всем удалось сблизиться ещё сильнее. Каждые утро и вечер они собирались у костра и разговаривали за едой. Когда Пилигрим, наконец, проголодался и присоединился ко всем, то и его удалось затянуть в рутинные беседы. Благодаря им Филли больше узнала о магическом измерении, таинственной природе Оберегов и опасностях, поджидающих на Неизведанных Землях. Теперь ей было известно, что туда были изгнаны многие существа во времена формирования королевств, когда принцесса с Золотым пеплом — силой Правителя, разделила магическое измерение для облегчения собственного правления. Это позволило существам одной расы объединиться под предводительством себе подобного, сосредоточиться на какой-либо чёткой цели. Так сформировались места, известные чем-то определённым, будь то популярная академия колдовства или известные фруктовые сады.

    Благодаря этим сборам Филли рассказали о процветающей ферме аморханских прядильщиках в Акрэне, коконы которых использовали в медицине. Именно их нитями Пилигрим зашивал рану Исиндила. Этим товаром Обереги вполне успешно торговали, снабжая многие другие королевства.

     А также в один из таких вечеров девушке удалось уединиться с Безумием и спросить его, как именно он появился на свет? Она знала, что явила его своим талантом, но что именно происходило с ним в то время?

     Безумие поделился воспоминаниями неохотно, будто они были частью того, что хотелось бы навсегда забыть.

      — В бесконечной темноте ночного неба я однажды нашёл себя яркой звездой, зажёгшейся по зову чьей-то мечты, — рассказывал он. — Не имея ни рук, ни ног, я плыл по небосводу, не имея контроля над собственным телом. А пер-ред тем, что заменяло мне глаза, разливался лишь свет твоего таланта.

     — Каким он был? — спросила Филли.

     — Тёплым, — сразу отозвался Без. У юной писательницы не было сомнений, что это сравнение пришло ему первым на ум, будучи прямой ассоциацией с её даром. — Всеобъемлющим. Он пр-ритянул меня к себе и сфор-рмировал, ау!

     Филли склонила голову к плечу, словно с изменившегося ракурса могла разглядеть Безумие лучше. Вот оно, существо из иного мира, явившееся благодаря ей, обычной человеческой девчонке без выдающихся особенностей. Или же... Раз талант, присвоенный кем-то свыше случайным образом, смог смоделировать Беза по образу и подобию самой Филли, не делало ли это особенной её саму? Она, награждённая столь ярким даром, смогла протянуть руку Оберегу, дав ему материальную оболочку, даже не зная об этом. Подарив не только крупицу ослепляющего таланта, явившего его свету, но и, спустя много лет, свою дружбу.

     — А как ты понял, что это я? — спросила Филли с полуулыбкой.

     Безумие, наконец, посмотрел на неё. Его снисходительный и полный обожания взгляд обласкал девушку, заставил спрятать раскрасневшееся от смущения лицо. Когда его рука притянула юную писательницу к себе, она уже спрятала голову своих сложенных на коленях руках.

     — После моего появления пр-р-ришлось потратить определённое количество времени, чтобы понять, кто я такой в этом мире и какую р-роль играю. Мне даже посчастливилось заключить контракт с вышивальщицой на пару лет, ау! — от его внезапного возгласа Филли вздрогнула, не поднимая глаз. — Тогда я познакомился с др-р-ругими Обер-регами и многое узнал о нашей прир-роде. А потом встр-р-ретил твой талант, — он усмехнулся. — и узнал его по яркой вспышке в своём сознании.

     Филли подняла голову, улыбаясь. Безумие не дал отвести глаз, полностью завладев её вниманием своим доверительным шёпотом:

     — Невозможно забыть то, что пер-р-ревернуло всю твою суть и сфор-рмировало из тебя Обер-рега.

     — Без, — прервала их диалог Разврат, заставив обоих отвлечься друг от друга и переключиться на неё.

     Она, словно безжалостный судья, смерила парня надменным, обжигающе горячим взглядом, значения которого Филли не поняла. Но Безу словно и не нужны были пояснения. Он мягко отдалился от девушки, продолжая придерживать её одной рукой, и сказал, обращаясь к Разврат:

     — Я знаю.

     — Только талант, — сказала женщина. Короткая, но хлёсткая фраза ударила Филли по лицу, заставив задрожать.

     Она перевела глаза на Беза, ища в нём поддержки, но тот не отрывался от неожиданно ставшей суровой женщины. И их молчаливая игра в гляделки была красноречивее любых слов.

     Распалявшийся конфликт замяли быстро. Девушка даже не успела проникнуться им, как Безумие вдруг встал и, придерживая Разврат за локоть, отвёл её прочь от лагеря. Наблюдая за ними со стороны, юная писательница видела, как они ругаются, отчаянно жестикулируя. И как Разврат, кажущаяся уверенной в себе и спокойной, бросает в сторону взволнованные взгляды.

     После она наотрез отказывалась разговаривать об этом с хозяйкой.

     Когда настало время двигаться дальше, Филли даже немного взгрустнула. Ей по душе было спокойное времяпрепровождение, душевные разговоры и ощущение общего единения. И было невероятно лестно внимание Пилигрима, участвовавшего в общем диалоге. Как и остальные, он мог выразить своё мнение касательно некоторых вещей, но мало делился интересными историями о своих приключениях, испытываемых чувствах, ведь все и так об этом знали. Несмотря на то что Филли была готова послушать всё заново, но теперь от лица демона, он старательно обходил стороной темы, касающиеся его жизни в фэнтезийном мире. Наверняка именно факт присутствия как чужестранца сдерживал демона от посторонних разговоров, ведь ни одно его слова не имело достаточного веса. Он был всего лишь вызванным ключом слугой, выставленным на доску рыцарем, защищающим королеву.

      Сначала перемещались медленно. Импровизированный лагерь оброс некоторыми полезными вещами, которые Обереги собрали с собой, распихав по собранным на скорую рук дорожным мешкам, принесённым с базара. Большинство из них совсем простого кроя вмещали в себя невероятный объём вещей. Даже Филли нагрузила себя сумкой, хоть и остальные были против. И именно она поддерживала Исиндила, помогая ему идти, пока Пилигрим и Безумие, начиная и замыкая шествие, охраняли их от любых бед.

     Так прошли те самые обозначенные Фантазией пять суток. Каждую ночь ребята разбивали лагерь в новом месте, проводили ночь у огня, плотно ужиная подножным кормом, засыпали чуть ли не плечом к плечу, а утром двигались дальше, преодолевая большой по протяжённости, густой лес, сменившийся с похожего на лиственный хвойным. Филли понимала, что это далеко не те иглы, что в её родном мире, которые уколет, оставив после себя неприятное ощущение — они наверняка отравят. Потому девушка держалась особняком, особо не смотря по сторонам. Она доверяла Безумию, который вёл их в Гилиус, прислушивалась к шуму реки по правую сторону руки, чтобы не потеряться и выйти к искомому порту, и время от времени переговаривалась с друзьями, помогая Иси идти.

     Нагрузка шла ей на пользу, на третий день она вовсе перестала ощущать лишний вес, упавший на её плечи. И сумка стала на удивление лёгкой, хоть и её содержимое не уменьшилось ни на фунт, и опирающийся на неё Исиндил более не приносил дискомфорта. Да и ноги, привыкшие к ежедневной продолжительной нагрузке, больше не ныли, изнывая от напряжения.

     Но несмотря на это ей еле удалось сдержать счастливый возглас, когда лес, наконец, расступился, грубо выплюнув их на цветущую поляну. Пахнущую по-летнему сладко, цветочно, она простиралась вперёд, позволяя увидеть впереди развернувшийся порт. Филли также увидела несколько торговых кораблей, столь похожих на знакомые ей из человеческого мира, что дух захватывало. Отличало лишь наличие магической пыльцы, кружащейся в воздухе. Всё вокруг было пропитано магией, которой Филли не ощущала в Акрэне. И виной было не только то, что была преодолена граница иного королевства. На общей портовой территории присутствовали разные виды существ, многие из которых являлись магами.

     Вечерело, но у Филли будто прибавилось энергии, когда она увидела мерцающие огни впереди. Поудобнее обхватив Иси за талию, девушка пустилась вперёд, вынуждая остальных поспевать за ней. Мысль о том, что вскоре они выйдут в воды, наконец-то приблизившись к Неизведанным Землям, захватывала дух.

     Вместе они перешли поле по протоптанной тропинке, и вышли к загороженному невысоким забором порту. Отсюда были видны длинные пристани, расположенные выгнутой дугой. У некоторых из них были пришвартованы корабли с собранными парусами. Филли видела, как то тут, то там семенят существа, виды многих для неё оставались загадкой. Она с интересом наблюдала за жизнью за забором, позволяя увести себя ко входу.

      Они спустились по лестнице вниз, оказавшись ближе к воде. Обереги стали озираться по сторонам в поисках нужного существа, в то время как Филли помогла Иси опуститься на близстоящую скамью. Она протянула ему флягу с водой и ответила улыбкой на его скромный благодарный взгляд. Наверняка Исиндил чувствовал себя обузой, но свято верил в то, что его помощь может пригодиться. В конце концов не зря мать учила его стрельбе из лука на охоте.

      Наконец, Разврат заметила кого-то подходящего и замахала руками, привлекая к себе внимание. Филли проследила за направлением её взгляда и охнула, заприметив высокое существо с розовой кожей, длинными руками, нисходящими до колен и ногами с уродливыми перепончатыми пальцами. На существе не было одежды, но при этом невозможно было угадать, какого оно пола, все первичные признаки были скрыты в глубинах розовой лоснящейся кожи.

     Филли скользнула вверх, зацепившись за странного вида лицо существа. Неправильной формы, оно имело по три пары наружных ворсинчатых жабер, как у аксолотля. Под высоким гладким лбом раскинулись чёрные глаза-океаны, настолько огромные, что кроме них ничего и не было видно: совершенно скромного вида нос в виде двух засечек на ровном лице без выделяющихся линий, и тонкие короткие губы, больше похожие на неловкие мазки художника-недоучки абсолютно не бросались в глаза. Помимо этого, выделялись глубокие тёмные поры, словно забитые грязью дышащие губки.

      Существо, отвлёкшись от Разврат, наклонило голову, совершенно не заинтересовавшись подоспевшей женщиной. Оно выглядывало над его плечом, буравя взглядом Филли. Та вздрогнула, резко дёрнулась, прячась за Пилигримом. А тот будто бы и не замечал пустых чёрных глаз, захвативших их фигуры в свой цепкий плен. Его уверенный взгляд и недовольно сведённые к переносице брови заставили существо потерять интерес и сконцентрироваться на Разврат.

      Волна накатившего стыда от пристального разглядывания незнакомого вида заставила Филли вжать голову в плечи. При этом за спиной демона стало спокойнее, ведь существо покинуло её зрительные радары. Перед юной писательницей теперь развернулась река — бурлящая, звонкая, совершенно прекрасная.

     — Кто они такие? — шёпотом спросила она, боясь, что неизвестные услышат.

     — Триксилотли, — пояснил Фантазия. — Когда-то я столкнулся с магом из Ойлэнда, который рассказал, что их личинки принесли из твоего мира для изучения подробностей их метаморфоз во взрослую особь. Не с первого раза, но удалось добиться этой мутации и сделать их разумным видом существ.

    — Личинка из нашего мира? — переспросила Филли, повернув голову. Мальчик с умным видом кивнул. — Аксолотля?

    — Да! — обрадованно вскрикнул Фантазия и хлопнул в ладоши. — А ты находчивая!

    Филли отвела скептический взгляд. Признаться, ей стала интересна природа этих странных существ, а также подробности эксперимента, в ходе которого были сформированы эти смышлёные особи, но она предпочла замолчать. Да и её Оберег наверняка не обладал подобного рода информацией.

    Исиндил же, хмыкнув, сложил руки на груди. Его подобные существа, по-видимому, совершенно не впечатлили.

     — Ты когда-то был здесь? — спросила Филли.

     — Конечно, — утвердительно кивнул эльф. — Помнишь, я тебе говорил, что здесь находится долина сильфид?

    Девушка задумалась, припоминая первую встречу с Иси. Это, казалось, произошло тысячу лет назад, хотя на самом деле пролетело чуть больше недели. Филли подумала, что тогда она была излишне легкомысленной и глупой, раз позволила себе поверить в собственные силы и открыть портал в другое измерение. А теперь назад пути уже не было, хоть и Обереги были бы счастливы отправить её домой. Филли не была готова оставлять Пилигрима, очень уж была интересна его судьба. Здесь, в мире ином не только для неё, но и для него, их сердца объединились в надёжном партнёрстве. И стоило лишь благодарить судьбу за возможность писателю встретить своё творение.

     А если ей всё-таки захочется вернутся, что случится с ним? И с пирамидой из розового кварца, которая переместилась вместе с демоном? Филли хотелось бы найти ответы на эти вопросы, прежде чем уходить.

    Разврат и Безумие, завершив диалог с величественным худощавым существом, вернулись, довольно улыбаясь. На немой вопрос Филли женщина пояснила:

     — Нам дали лодку.

    — Лодку? — переспросила Филли. — Как мы все вместе будем перемещаться на лодке?

    — Очень пр-р-росто, — ответил Безумие. — Это лучшее, на что у нас хватило монет, ау-у-у!

    — Путь предстоит не близкий, — сказала женщина. — Нам придётся плыть несколько недель, прежде чем мы достигнем Неизведанных Земель.

    Филли разочарованно охнула. Не на это она ожидала, преодолевая лес на пути в порт.

    — Всё в порядке, — Иси опустил на её плечо свою ладонь и слегка сжал его. — Будем грести по очереди, и тогда даже не придётся делать остановки каждую ночь.

    — У лодки есть рулевое перо, так что мы сможем позволяя течению направлять нас, если сильно устанем, — подхватил Фантазия.

    Все согласно кивнули.

     — В конце концов, других вариантов у нас нет, — вклинился в разговор Пилигрим. — Мы должны добраться до этих ваших Земель и поискать голубоглазку там. За время плавания Исиндил восстановится и тогда от него в само деле будет прок.

    — Эй! — обиженно вскрикнул эльф, подняв руку с оттопыренным указательным пальцем. — Я буду грести!

     Филли не нашла аргументов, чтобы спорить. Ей не хотелось терять столько времени, но что делать, чтобы двигаться быстрее, она не знала. В её власти был лишь демон, который безучастно разглядывал порт своими красивыми глазами сапфирового цвета. И то, что так притягивало взгляд, таило в себе скрытую опасность, прячась за поволокой скуки.

     Девушка помогла Иси подняться и все вместе они направились к одному из пирсов. Филли с трудом огибала занятых своими делами жителей и гостей королевства, не обращающих на неё никакого внимания. Скрытая за образом Оберега, наколдованным ключом, девушка могла не беспокоиться за раскрытие своей личности. Ей не хотелось копировать ни безумие, потому что они имели ясные, выделяющие среди других Оберегов, признаки, ни музу, потому что это сразу напоминало о её потерянном вдохновении, ни фантазию, ведь пришлось бы носить розовые волосы и нежелательную цветочную растительность. Поэтому Филли остановилась на любви, в тон Разврат окрасив одежду в красный и облачившись в неприглядное, но милое платье, по фасону похожее на то, что носят в Акрэне.

     Пришвартованная лодка выглядела скромно, но добротно. Выточенная из дерева, она держалась на воде, мирно покачиваясь в ожидании гостей. Филли смирила её скептическим взглядом, приняла руку Пилигрима, ловко перескочившего с пирса, и забралась внутрь, опустившись на сидения. Вскоре рядом с ней место занял Исиндил, в носу лодке обосновался демон, а у кормовой части Безумие. Разврат же села посредине, в окружении рюкзаков и сумок.

     Они тронулись с места, покидая лишённый течения порт, отправляясь в беспокойные воды реки Льён, не терпящей чужого неумелого вмешательства. Филли, наслушавшись остальных, уже знала, что им предстоит попотеть на пути к Неизведанным Землям, и держаться крепче, чтобы не выпасть за борт. Она планировала приложить все силы, чтобы не потерять ни единой сумки, пускай за них и отвечала Оберег, а также помочь Иси справиться с путешествием.

   И так, спустя пять суток пути, они, наконец, пустились в плавание.