Потерянные

 «Нужно открыть глаза... нужно открыть...» - твердила я мысленно, повторяя эти слова как молитву. Тело онемело, словно оно вообще отсутствовало. Ноги и руки мне больше не подчинялись. В ушах стоял непрекращающийся монотонный гул. Постаравшись не поддаваться быстро поднимающейся панике, я сосредоточилась на дыхании. Пока что это был единственный орган чувств, связывавший меня с внешним миром. Доносился едва различимый аромат цветов, которые смешались с запахом хлорки и лекарств.

Пролежав так еще немного, я начала возвращать себе контроль, и уже могла поворачивать головой. Это движение сразу отдалось болью.

Попытки вспомнить, что же я делала вчера, не увенчались успехом. И не только голова, но и все тело начало медленно отзываться саднящей, ноющей резью. Я попыталась хоть немного приоткрыть глаза. Желтый свет ослепил, и я дернулась, чтобы прикрыть лицо. Рука неловко поднялась, но помешали тонкие провода.

Привыкнув к ярким лучам солнца из окна, я осмотрелась, сразу поняв, где нахожусь. Белоснежная стерильная палата и приборы, показывающие зашкаливающий ритм моего сердца. Сомнений не осталось, я в больнице.

В комнату вбежала медсестра и протянула мне стакан с трубочкой.

- Все хорошо. Не двигайся, я дам тебе воды. – Ее слова прозвучали приглушенно.

Пока я медленно пила, в палате появился седой мужчина в голубой форме и начал изучать показания на мониторах. Краем глаза я заметила короткие, нежно-розовые занавески, колышущиеся на воздухе, проникающем из окна. Рядом на полу были расставлены букеты.

– Можешь говорить?

Врач выжидающе смотрел, как я медленно выговаривала ответ.

- Хорошо. Как ты себя чувствуешь?

- Голова.... Болит. – Неуверенно ответила я.

Он записал что-то в карточку.

- Мелисса, меня зовут доктор Николас Ховард. Тебе сейчас поставят капельницу, постарайся поспать.

Я замотала головой, пытаясь собраться с мыслями.

- Это... мое имя?

– Ты не помнишь? – мужчина нахмурился.

- Мелисса. – Я повторила имя, не слушая его. - Так меня зовут? Как я здесь оказалась? Что произошло?

Наверное, медсестра поставила обещанную капельницу, потому что тело расслабилось, и боль немного утихла. По щекам потекли слезы. Вместо воспоминаний была пустота. С трудом я посмотрела на врача, пытаясь понять, о чем же он думает. Он точно знает что произошло.

- Пожалуйста, скажите.

- Я не думаю, что для этого лучшее время. Мелисса, ты пробыла в коме несколько дней.

- Я хочу знать. Я должна знать. Пожалуйста.

Он покачал головой, отводя взгляд.

- Был пожар. Это все, что я знаю.

Я уставилась в потолок, повторяя про себя слова врача. Но мозг упорно не хотел вспоминать, глаза слипались.

- Отдыхай. А завтра ты сможешь увидеться с семьей.

***

Казалось, прошла целая вечность с тех пор как я проснулась. А может быть около часа, не знаю. В этой комнате нет часов. И на самом деле вообще ничего нет, кроме твердой кровати, на которой я лежу. Вокруг только четыре грязно-белых стены и железная дверь. Сначала я думала, что это больница, но в больницах людей не привязывают к кроватям, а мои ноги и руки накрепко держат толстые цепи.

Я долго кричала, надеясь, что кто-нибудь придет и наконец, объяснит, где я. Потом пыталась бить ногами об кровать, создавая еще больше шума. Но никто не пришел. Еще больше пугало то, что я ничего не помнила из своей жизни. Время проходило, пока я лежала и словно хирургическим ножом копалась в памяти. Ничего. Как меня зовут, я тоже не знала.

Я продолжала звать на помощь, пока за дверью не послышались глухие шаги. Раздался звон ключей, и дверь со скрипом отворилась. На пороге стояла женщина, верхняя губа неприязненно приподнята.

- Чего ты орешь? – спросила она грубо, так и не зайдя в комнату, и я могла видеть только ее серые глаза и часть кудрявых волос.

- Где я? – я кое-как справилась с охрипшим от криков голосом.

Женщина облокотилась об дверь, сложив руки на груди. У нее появилось довольное выражение лица.

- В психиатрической лечебнице.

- Что? Нет, я...

Она раздраженно цокнула языком и повернулась к двери.

- Стойте! Подождите, скажите, что со мной случилось? Я ничего не могу вспомнить.

Я затаила дыхание. Она колебалась, но все-таки вошла в комнату и склонила голову набок.

- О, бедная девочка, - в ее голосе не было ни капли сочувствия. – Неужели ты забыла, сколько убила человек?

Мне опять захотелось закричать. Это не могло быть правдой. А вдруг меня похитили и просто издеваются, прежде чем убить? В любом из этих случаев моя участь не внушала надежду. Я чувствовала, что задыхаюсь, и ничего не могла сказать.

В двери появилась фигура другой женщины, она окинула комнату быстрым взглядом.

- Тебе же сказали, внутрь нельзя заходить.

- Без крайней необходимости. Она совсем взбесилась. Что мне было делать?

- Просто уйди. И принеси снотворное.

Женщина бросила на меня полный ненависти взгляд, но подчинилась. Та, что осталась упорно старалась на меня не смотреть.

- Это правда, я кого-то убила?

- Что? Откуда... - медленно проговорила она, ее лицо озарилось пониманием и злостью. - Это Пейдж так сказала?

Женщина вернулась со шприцом в руке и остановилась возле порога. Вторая посмотрела на нее долгим нечитаемым взглядом. Сил сопротивляться не осталось, лишь мелкая дрожь проходила по телу. Укол подействовал мгновенно, сразу нахлынула усталость, и веки стали медленно закрываться, будто наливаясь свинцом.

Снотворное растворилось в крови, забирая меня в сон.