Первое знакомство
Его всегда тянуло в степь, туда, где солнце пылает так долго и беспощадно, что выжигает всё живое, оставляя лишь сухую потрескавшуюся землю и высохшую пожухлую траву, а от сухости воздуха начинает резать глаза и горло. Он помнит что-то о подобном месте, помнил высокий песчаный берег над широченной рекой, будто объятой золотым пламенем. Обрывки ярких воспоминаний до сих пор не оставляют в покое, не дают наконец угомониться и спокойно жить ту жизнь, которая есть. Сердце его всегда было наполнено огнём и светом. Но вместо того заветного берега вокруг лишь промозглый Питер, где триста шестьдесят дней в году влажность такая, что самое время отращивать жабры.
Купала ненавидит город, в котором вырос. Служба в Сибири, конечно, была тоже не сахар, но почему-то именно петровский выродок сильнее всего давит на голову и сердце. Наверное, дело в воде. Купала терпеть не может местную гадкую воду также сильно, как и сам город, и всякий раз искоса злобно поглядывает на бурую поверхность вяло ползущей Невы, когда городские лабиринты в очередной раз безошибочно выводят его на набережную, будто глумятся. Жалкое подобие настоящей мощи, заключённое в каменные стены каналов.
Делая вид, что прячет лицо от колючего холодного ветра под поднятым воротником, он двигается вдоль ряда припаркованных авто, высматривая нужный номер. Редкие прохожие не обращают внимания, слишком поглощены желанием поскорее убраться с улицы и засесть где-нибудь с рюмкой коньяка и чашкой чёрного кофе. Точнее, именно этого он сам бы хотел сейчас.
«После», — обрывает мысли о тепле и сухости, напоминая себе о том, что на первом месте сейчас только работа. Купала всегда очень ответственно подходит к своим незатейливым обязанностям внештатного блюстителя закона.
Один за другим он оставляет автомобили позади.
Не то, не то. Вообще залётный.
Дойдя по последней в ряду "Тойоты", Купала быстрой и чуть нервной походкой пересекает дорогу, чтобы проверить авто на другой стороне. Ему лучше поторапливаться, ведь несчастный ублюдок, по чью душу он явился должен был вернуться через полчаса. Мимо проходит парочка студенток, жарко спорящих о какой-то очередной политической повестке дня, про которую он ничего не знает.
Найдя нужный ГАЗ 3102, на редкость гнилое и угвазданное влажной грязью ведро, Купала достаёт из внутреннего кармана пальто тонкую проволоку и озирается по сторонам. Никого, супер. Следом из карманов извлекается отвёртка, с помощью которой он увеличивает зазор пассажирской двери, просто отгибая верх двери от основного каркаса, ровно настолько, чтобы прошла его незатейливая отмычка с небольшой петлёй на конце. Парочка ловких и отточенных движений и петля цепляется за шляпку замка.
С первого раза не получается, петля соскальзывает. Слишком резко дёрнул. Купала ругается про себя и снова цепляет шляпку. Очень хочется посмотреть по сторонам, но сейчас ему не до того, нельзя тратить время. Ещё попытка. Он действует быстро и уверенно, но не резко, почти любя и волга поддаётся открывая свои двери.
Купала быстро забирается в салон, захлопнув за собой дверцу. Ждёт с минуту, но мимо никто не проходит. Всё чисто. Заново закрыв машину, он неловко и попутно ругаясь перебирается на заднее сиденье, затем стирает грязные следы от ботинок, оставленные на чёрной коже пассажирского кресла, и наконец устраивается поудобнее. Теперь остаётся только дождаться хозяина.
Сидя на заднем сидении чужой волги и наблюдая за безлюдной улицей, где дождь постепенно превращается в крупные снежные хлопья, Купала думает о том, почему люди так переменчивы. Сегодня они готовы грудью кидаться на амбразуру за правое дело, защищать слабых и спасать кошек, чтобы соседи в подвале их не травили, а потом вдруг будто что-то щёлкает в них. Девчонка, которая ушла к другому, разбитое в подворотне лицо, украденный в метро кошелёк, отошедшая на тот свет бабушка. Что-то непременно случается и человек сдаётся, разочаровывается в своей миссии и пускается во все тяжкие. Так и поступил тот, кого сегодня Купале предстояло хорошенько вразумить.
Он не знает ни его имени, ни как он выглядит, зато хорошо чувствует перемены, произошедшие в человеческом сердце. Ноющую боль, поселившуюся где-то между рёбер, ощутили они все. Это всегда больно, когда те, кто верил в тебя, начинают отворачиваться и медленно обращаться к Хаосу.
Коляда предлагал показать несчастному, что станет с его судьбой, насколько истончится та нить, что связывает человека с его родом, если он будет продолжать идти дорогой непотребства и жестокости. Ярила смеялся старшему брату в лицо, вполне резонно заметив, что едва ли их маленького предателя будет волновать встреча с предками, особенно после того, что он устроил с той малолеткой. Ярила терпеть не мог подобной грязи и потому сразу предложил единственный выход: сжечь ублюдка к чертям вместе с его идиотской тачкой.
Вразумить или проучить. Купала всегда выбирал срединный пусть, так уж всегда выходило. Не зря родился ровно в середине года. Поэтому, когда пришло время принимать решение, выбрали именно его.
Его так называемая «цель» приходит чуть раньше. Лениво бредёт по тротуару, пошатываясь из стороны в сторону. Смех да и только. Узнать его не составляет труда. От бедолаги разит гнилью за километр. Стоило ему выйти из-за угла, как Купала уже напрягся, спинным мозгом ощущая мрак и хаос, окружающие мужчину.
— Ну привет, — негромко отзывается с заднего сиденья Купала, когда человек усаживается за руль. Салон заполняет удушливая вонь греха и пота, а спинка водительского кресла упирается в колени и молодой человек брезгливо ёрзает, чуть кривя лицо в недовольной гримасе,- Давно мы с тобой не виделись, а?
Мужчина застывает и лишь тяжело дышит, но всего на мгновение. Новые друзья явно нашли способ придать ему храбрости.
— Никогда мы не виделись, — он хрипло смеётся, а затем злобно добавляет,- Вы мудаки никогда не показываетесь. Слишком важные.
— Раньше тебя это не беспокоило, — спокойно замечает Купала.
— А теперь беспокоит. Катитесь вы в жопу. Ха! Нихера ты мне не сделаешь, я теперь уже не ваш. У меня новые господа.
— Твоя правда. Силой тебя держать никто и не собирается. Служи тем, кого считаешь подходящим для себя больше всего. Есть только одно правило, — с каждой фразой Купала раздражается всё больше. Ему жутко хочется выбраться из волги и закурить, избавиться от человеческой вони, а блестящие и злобные глаза, глядящие на него через зеркало заднего вида напоминают о словах Ярилы, что «после крысы нужно всё дезинфицировать», — Не гадь в колодец, из которого успел напиться.
Ответ. От него очень многое зависит. Стоит очень хорошо подумать перед тем, как сказать что-то в подобной ситуации.
— Чё блять?!
Ответ неверный и Купала реагирует моментально, хватая человека за его жирное горло. Учитывая массу ублюдка, он мог бы легко избавиться от руки, пережимающей ему доступ кислорода, но у Купалы руки на удивление сильные и цепкие, словно клещи.
— Тебе необходимо очиститься, — блондин сосредотачивается, представляя себе пламя огромного костра, горящего на берегу широкой реки. Искры летят во все стороны и одна из них долетает до самого Петербурга, оседая на брюках человека. Слабый огонёк сначала вроде бы тухнет, но затем с каждой секундой разгорается всё сильнее, занимаясь почти по всему телу. Мужчина чувствует боль не сразу, а потому сидит спокойно. До одурманенного мозга все сигналы доходят с опозданием. Огонь Купалы не виден снаружи, ведь он выжигает изнутри, изучая ткани и органы, пробираясь до самых костей и проверяя их на прочность. Можно считать, что прошёл полное обследование у самого дотошного врача.
— Стой. Остано-вись, — едва различимо хрипит мужчина.
Купала надеется нащупать хоть один кусок, который ещё не успел испортиться, с которого можно будет начать восстановление и дать шанс начать сначала. Но ничего внутри этой сволочи уже нет, за неделю он успел доверху наполнить себя чужой болью и ненавистью. После такого пути обратно уже нет.
Снег уже валит во всю пока Купала бредёт куда глаза глядят, одну за одной выкуривая свои любимые сигареты. Питер ему всё также ненавистен, но сейчас, когда в городе стало на одного приспешника Хаоса меньше, он идёт по его улицам с удовольствием. Человек, который оказывается Михаилом, судя по документам, лежащим у Купалы во внутреннем кармане пальто, остался сидеть в своей волге. Обычный никчёмный мужик средних лет, которого сгубили ожирение и водка. В какой-то момент сердце просто не выдержало.
Купала вернётся домой вечером, когда город уже погрузится в густой серый сумрак, и будет измотанным и поблёкшим. Медленно по тёмной узкой лестнице поднимется до последнего этажа, а там опять наверх по винтовой и скрипучей, в мансарду, где братья уже будут ждать его. Стоит открыть дверь и в лицо ударит волна сухого и тёплого воздуха, а крошечная лестничная клетка наполнится тёплым золотистым светом. Купала сбросит мокрое от снега пальто, стащит ботинки, взъерошит светлые волосы рукой и лишь отрицательно мотнёт головой в ответ на нетерпеливые взгляды братьев. Коляда удручённо вздохнёт и ни сказав ни слова уйдёт в другую комнату, чтобы доложить старшим, а Ярила подбадривающе похлопает Купалу по плечу и протянет рюмку.