Траншея

Сколько времени уже прошло? Час? Два? Три? Не помню. Да оно и не важно. Важно то, что я не просто заблудился. Нет. Нет. Всё намного хуже.

Рядом раздался треск, и я от испуга резко отскакиваю в сторону, надеясь увидеть нечто ужасное, но источником шума оказывается лишь сгнившая доска, отвалившаяся от одной из стен этой проклятой траншеи.

Немного постояв на месте и отдышавшись, я вновь двигаюсь вперёд. У меня нет какой-то конкретной цели, но стоять на месте кажется сейчас просто кощунством. Вновь осматриваясь я, в который раз пытаясь увидеть что-то живое, или хотя бы мёртвое, но, ничего не обнаружив, продолжаю идти дальше, шаркая уставшими от долгого похода ногами по грязным лужам.

***

Я был, да и сейчас являюсь, простым английским солдатом, оказавшимся волею судеб на материке, чтобы помочь нашим братьям-французам в войне с германскими захватчиками. Шёл тысяча девятьсот четырнадцатый год, мне едва довелось поступить в университет, как по стране грозой прошлась волна мобилизации.

Сейчас это кажется смешным, но тогда новость о начале войны показалась мне радостной! Родители рыдали, обнимая меня в последний раз, а я уже мыслями был на фронте, представляя, как буду геройствовать и спасать мир от зла. Идиот.

Уже через месяц все мои фантазии сломались о жестокую реальность. Это был Ад - настоящий Ад на земле.

Нашу дивизию перебросили в самое пекло - в окрестности города ******, где остатки французов из последних сил сдерживали натиск кайзеровской армии. Так я впервые попал на фронт, и теперь проклинаю тот чёртов день.

До сих пор помню свою первую атаку.
Было где-то пять утра. Я ещё спал, когда на наши окопы обрушился град артиллерии. Всё произошло слишком быстро. Земля задрожала, уши заложило, и я от неожиданности упал на землю.
Началась дикая давка.
Большая часть из нас ещё не так давно покинула школу, а теперь нас фаршировали свинцом немецкие пушки. Я видел, как солдаты вокруг кричали.
Видел, но не слышал.
Я чувствовал, как из ушей текло что-то тёплое и не мог ничего поделать. Я сидел, зажавшись в углу и рыдал, глядя на то, как беспомощная толпа солдат пыталась найти укрытие от обрушившегося на нас свинцового дождя.
Потом как будто случился провал. Может быть, снова оглушило взрывом, может, случился нервный срыв.
Не помню.
Зато прекрасно помню лицо сержанта, который отвешивал мне пощёчины, пытаясь вернуть в чувство.
Помню как меня подняли на ноги и вернули винтовку.
Как нас повели к лестницам, ведущим к выходу из траншеи.
Как мне стал возвращаться слух и сквозь гул в голове я расслышал свисток сержанта.
Как развился на ветру британский флаг и как германские пулемёты тут же порвали его на клочки.

Сломя голову, мы бежали вперёд, подгоняемые командирами, паля в пустоту из своих винтовок. Из-за дыма ничего не было видно. Я уже начал думать, что мы так и не добежим до цели, как вдруг в считанных метрах от меня грянула пулемётная очередь.

Наверное, только чудо спасло меня в тот момент. Я не думая упал на землю, боясь пошевелиться, и лежал, слушая, как почти над моей гремели немецкие винтовки.

А потом где-то вдали вновь завыла артиллерия. Один из снарядов разорвался совсем рядом и меня накрыло волной грязи, вперемешку... я боюсь думать об этом, но перед тем, как отключиться, я успел увидеть, как передо мной на землю упала чья-то рука.

Очнулся уже в полевом лазарете. Так я прошёл своё боевое крещение. И именно в этот момент я всей душой возненавидел войну. Не было ни геройской романтики, ни книжного пафоса - только кровь, стрельба и трупы под ногами.

Это сводило с ума. Каждый день, покидая окопы, я видел насаженные на колючую проволоку трупы и оторванные конечности - и всё это под адский оркестр взрывов и криков раненных. Каждый день. С утра и до позднего вечера.

Любой сломается. Сломался и я.

Со временем я потерялся во времени и просто перестал осознавать мир вокруг, покорно повинуясь указам командиров, тщетно пытавшихся отбросить немцев хоть на миллиметр назад беспрерывными атаками.

Так случилось и в этот день: винтовка в руки, свисток, рывок и вот мы уже бежим по изуродованному снарядами полю куда-то в сторону немецких пулемётов, готовясь схлестнуться с врагом в штыковую, но в этот момент, неожиданно для нас самих, где-то по ту сторону поля боя загрохотала артиллерия...

Дальше я уже мало что понимал, да и, возможно, из-за лёгкой контузии мне стёрло память, но поднимающиеся в воздух столбы грязи вперемешку с кровью мне уже не забыть никогда.

Всё было как в кошмарном сне. Я просто кричал и бежал вперёд, оглушённый и ослеплённый бесчисленными взрывами. Меня кидало из стороны в сторону, я падал в грязь, вновь вставал и бежал дальше, ведомый лишь злобой и страхом. И, думаю, там бы мне и довелось встретить смерть, если бы не повисшая в воздухе пелена дыма.

Я споткнулся. Не знаю, обо что, но моя нога за что-то зацепилась, и я понял, что падаю.

Проснулся уже намного позже, лёжа лицом в недавно образовавшейся луже - достаточно глубокой, чтобы разбудить меня, но недостаточно чтобы захлебнуться. Я с трудом поднялся и осмотрелся. Сначала всё казалось нормальным: обычная глубокая траншея, подобные которой я видел не раз; грозное серое небо, извергающее на землю потоки холодной воды и кучка разбросанных тут и там гильз.

Я был совершенно цел и лишь слегка разодрал рукав на куртке. Винтовка так же лежала рядом, утопая в грязной луже, почти полностью её поглотившей. Каска валялась справа, выступая из земли большим серо-жёлтым прыщом. Я поднял с земли все обронённые вещи и осмотрелся, пытаясь оценить сложившуюся обстановку.

И вот тут я понял - что-то здесь не так.

Всё дело было в царившей вокруг подозрительной тишине. Сначала я списал всё на то, что бой закончился и вновь наступило затишье, а мне чудом удалось попасть на нейтральную линию. Однако в таких случаях всё равно продолжалась перестрелка, а значит можно услышать соответствующую симфонию выстрелов и голосов. Вместо этого в воздухе висела абсолютно глухая тишина, нарушаемая лишь шуршанием дождевых капель.

Может, бой уже давно закончился?

Пусть даже так, но где, в таком случае, празднующие победу солдаты или похоронные команды? Не могли же они просто взять и уйти! Нет, это просто бред! Тут точно должны были остаться люди.

С этими мыслями мне пришлось отправиться на поиски ещё живых душ.

Сначала я решил попытаться выбраться из траншеи и, так как каких-либо лестниц или выходов поблизости не было, то мне пришла в голову идея взобраться по доскам, которыми были обиты стены этого тоннеля. Однако насквозь прогнившие деревяшки тут же сломались под весом человека, и мне лишь чудом не удалось вновь ухнуть в грязь.

Повторная попытка использовать стены траншеи в качестве импровизированной лестницы так же не увенчались успехом - все использованные при строительстве сего сооружения стройматериалы были на редкость отвратительного качества, поэтому мне пришлось, забыв про желание выбраться наружу, просто пойти вдоль окопа, пытаясь найти выход или других солдат.

Причём меня не волновало, к кому я в итоге приду - к немцам или англичанам. Сама обстановка полнейшей тишины и одиночества начинала нагнетать, и мне хотелось лишь одного - встретить живую душу. Пусть он меня тут же прикончит, но это будет настоящий живой человек, а не разбросанные тут и там гильзы или отпечатки сапог на грязи. Ей-богу, если бы не всё произошедшее ранее, то можно было с уверенностью сказать, что всего пару часов назад в траншее кипела жизнь.

И вот уже несколько часов я беспомощно шатаюсь по этому земляному лабиринту. Да, именно лабиринту - иначе не назвать. Не прошло, наверное, и десяти минут, как мне удалось окончательно заблудится во всех этих перекрёстках и развилках, которых тут оказалось неестественно много. При этом выглядела траншея такой однообразной, что первое время я серьёзно думал, что заблудился и хожу по кругу: одинаковые высокие стены, обитые одинаковыми сгнившими досками и одинаковая грязь под ногами.

Но в итоге всё оказалось намного хуже.

***

Чёртов дождь всё ещё идёт. Ей-богу, это точно какая-то погодная аномалия.

Лужи постепенно перестают быть лужами в привычном понимании, и мне всё чащи стали попадаться настоящие «моря», наступая в которые я уходил в воду сначала по щиколотку, а потом и по колено. Первое время я пытался обходить такие места стороной, но теперь уже практически вся почва под ногами покрыта слоем воды, и я вынужден утопать в этой коричневой жиже.

И вот оно - очередное пересечение путей.

Налево? Направо? А есть ли смысл выбирать?

Покрепче сжимаю винтовку и просто иду вперёд. И тут мой слух улавливает «что-то». Звук - тихий, едва различимый, но при этом выделяющийся на общем фоне...

Шаги. Я слышал чёртовы шаги!

От неожиданности вскидываю ствол винтовки и быстро оглядываюсь по сторонам. Какого чёрта?! Вокруг меня четыре прямых как штык коридора - и они пусты! Готов поставить что угодно на то, что секунду назад тут кто-то отчётливо шагал!

- Эй! Тут кто-нибудь есть?! - кричу я в пустоту, надеясь, что мне не показалось.

Наверное, тоже потерявшийся. Да, точно, я же не мог один застрять в этой дыре! Он просто ходит где-то сверху, а не среди самих окопов!

- Э-э-э-эй! - не выдержав, я поднял винтовку и выстрелил в воздух.

Тишина. Никто не отвечает.

Да даже будь это немец, он точно пришёл бы на мой крик.

Всё. Кажется, у меня уже начинает ехать крыша.

Ещё некоторое время осматриваюсь, но никаких результатов это не даёт. Видимо, выхода нет - нужно продолжать идти. Откуда я там пришёл, кстати? А, хотя, плевать, пойду, куда понравиться.

И всё-таки я их слышал! Я слышал эти шаги!

***

Сначала всё было нормально, если всю эту историю можно назвать таким словом, но со временем мне стало казаться, что где-то рядом ходит ещё один человек. С большим трудом сквозь шум дождя я различал едва слышимый второй такт шагов, отстававший от меня всего на пару долей секунды. Однако стоило лишь остановиться, как топот прекращался.

Глупая ситуация.

Ей-богу, всё это выглядит как какой-то убогий розыгрыш. Может, за мной и правда ходит какой-то шутник, который намеренно топчется рядом, чтобы вывести меня из себя? Нет, это уже больше похоже на бред. Тут ведь война - какие шутки?

Но ведь кто-то ходит.

Несколько раз останавливался, прислушивался, оглядывался, но так ничего и не видел. Никого вокруг нет. Никого нет, а я этого «никого» слышу.

***

Ха, а ведь из этого мог бы выйти неплохой анекдот! Что-нибудь про двух солдат, которые потерялись и не могли найти выход. Может получиться смешно.

Теперь мне есть, чем занять себя во время блуждания по окопам.

***

Идёт. Идёт где-то рядом. Как будто всего в метре от меня. Я стою - и он стоит. Я иду - и он идёт. Где-то сверху - над траншеей, вне моего поля зрения. Не отстаёт. Преследует. Как гепард, который крадётся за антилопой. И ведь антилопа знает, знает, что на неё охотятся, а убегать не решается.

Но я решился. В какой-то момент во мне что-то закоротило, и я что есть силы рванул вперёд, пытаясь убежать от настойчиво звучавших за спиной шагов. Но сделалось только хуже.

Их как будто стало больше.

Да, точно, больше!

Раньше был лишь один такт, но теперь, чёрт подери, их стало пять или даже больше. Я что есть силы бежал вперёд, увязая в лужах и пытаясь не упасть, а толпа позади меня всё росла. Сначала это как будто была просто кучка людей, но она быстро переросла в неимоверную толпу. И всё эта масса гналась за мной, уже совершенно не скрывая своего присутствия и даже не пытаясь прятаться или попадать мне в шаг.

А я всё бегу вперёд, бегу, утопая в грязи и боясь обернуться.

Я не знаю, что там. И знать не хочу! Они бегут за мной! Отстают только на жалкие пару метров!

Клянусь, там целая армия! Меня будто со всех сторон окружила огромная толпа дикарей, остервенело несущихся вслед за одиноким беспомощным солдатом, случайно оказавшимся на их территории.

Я уже перестаю различать отдельные такты - в ушах повис один сплошной, беспрерывный грохот тысяч ног, быстро несущихся по грязи в погоне за дичью. Но, что самое страшное - не раздаётся ни звука. Помимо торопливых тяжёлых шагов мои преследовали никак себя не проявляли: ни криков, ни слов, ни выстрелов - ничего. И это пугает больше всего.

Я начинаю уставать. Ноги жутко болят и каждый шаг отдаётся жуткой болью во всём теле, винтовка в руках будто потяжелела в несколько раз, но я не решался её бросить. Чёртов дождь уже превратил проходы в настоящие реки и продираться сквозь эти грязевые потоки невозможно.

Шаги были близко.

Мне хочется кричать, но сил не хватает. Стиснув зубы, я ползу вперёд, утопая по пояс в грязной жиже и вытирая рукавом выступающие на глазах слёзы.

Почему? Почему я? Почему я не мог просто умереть?

Лужа стала мелеть. Я невольно поднимаю взгляд и вижу перед собой выступающую из воды землю. Из-за насквозь промокшей одежды тяжело идти.

Я больше не могу. Колени подгибаются. Сил больше нет. Я падаю на грязную размякшую землю.

А, может, это и есть смерть?