Сборище великолепных придурков

Небо над столицей, ещё несколько часов назад затянутое плотной серой пеленой, словно пробуждаясь от сна, постепенно начало светлеть. Сквозь разрывы в облаках пробились робкие лучи солнца, и тяжелые тучи, подхваченные ласковым майским ветром, медленно поплыли к горизонту, открывая взгляду бездонную синеву. Лёгкий, игривый ветерок, напоенный ароматами цветущей сирени и молодой зелени, обдувал ветви высоких деревьев, одевших свой пышный весенний наряд. Их изумрудная листва, подрагивая на ветру, отбрасывала на тротуары причудливые ажурные тени, создавая ощущение безмятежности и покоя.

По просторному, залитому солнечным светом коридору учебного заведения прокатился мелодичный, певучий звонок, возвещая об окончании очередного урока. Металлические двери кабинетов, одна за другой, начали распахиваться, выпуская на свободу шумный поток совсем ещё юных учеников.

- Ученики десятых классов и их классные руководители, просьба подойти в актовый зал для общего сбора! Повторяю: десятые классы с классными руководителями, подойдите к актовому залу!

Гулкий голос разнёсся по коридорам большого здания из динамиков, встроенных в стены, прерывая разговоры учеников и вызывая волну шепотков, смешивающихся в неразборчивое громкое брюзжание.

Большинство лицеистов нехотя направились к указанному месту, их шаги шумно отдавались на лестнице. Все были в одинаковой темно-синей форме: девушки - в юбках чуть ниже колена и приталенных пиджаках, юноши - в идеально отглаженных брюках и пиджаках свободного кроя. Единственным ярким акцентом на строгой форме служила эмблема лицея, прикрепленная слева на груди пиджаков.

Просторный актовый зал освещала огромная театральная люстра, свисавшая с потолка. Напротив входа располагалась сцена полукруглой формы. Зрительные места, разделенные на две секции, располагались амфитеатром, обеспечивая всем хорошую видимость. В каждой секции было около двадцати рядов по пятнадцать мест. Интерьер театрального помещения поражал своей величественной акустикой и масштабами, заставляя задерживать дыхание всех, кто хоть раз побывал в этом месте.

Классные руководители направляли своих подопечных к ближайщим свободным рядам, стараясь соблюдать дистанцию между учениками разных классов, чтобы иметь возможность контролировать поведение каждого из своих учеников. Актовый зал постепенно наполнялся, гул нарастал, превращаясь в нестройный оркестр юношеских голосов.

- Десятые классы, прошу тишины! - раздался усиленный микрофоном голос заместителя директора, Марины Владимировны, прорезая многоголосый шум. - Сегодня с важным объявлением к нам прибыл директор нашего лицея, Борковский Борис Игнатович!

Из группы педагогического состава, расположившихся на первых рядах, под внимательными взглядами сотен пар глаз, плавно поднялся высокий, довольно корпулентный мужчина. Его осанка выражала уверенность в себе, а каждый шаг, которым он мерно преодолевал расстояние до сцены, отдавался твердостью и решительностью. Присутствующие в зале ученики и коллеги встретили его появление волной бурных аплодисментов. На сухих губах мужчины, чьи виски уже тронула благородная седина, расплылась самодовольная улыбка. Добравшись до белоснежной трибуны, которая ярко выделялась на фоне темного задника сцены, он остановился. Его пристальный, но в то же время доброжелательный взгляд, скользил по рядам, задерживаясь то на группе учителей, то на скоплении учеников, создавая атмосферу ожидания и предвкушения чего-то важного.

- Рад приветствовать вас в этот прекрасный день, уважаемые ученики десятых классов, а также моих дорогих коллег! - голос директора, усиленный микрофоном, заполнил всё пространство актового зала. - Как вам известно, через двадцать дней завершается второй семестр, и начинаются долгожданные летние каникулы, - зал взорвался радостными аплодисментами и возгласами. Директор выждал, пока шум стихнет, и продолжил: - В связи с предстоящим началом обучения в выпускном одиннадцатом классе, наше образовательное учреждение объявляет о запуске специального проекта - «Летняя резиденция знаний», - в воздухе повисла заинтересованная тишина. - Данная инициатива разработана с целью предоставления учащимся возможности пройти интенсивный курс углубленной подготовки к единым государственным экзаменам, сочетая академическую деятельность с качественным отдыхом и созданием благоприятных условий для продуктивной работы перед ответственным этапом завершения среднего общего образования. Мы организовали для вас летний лагерь, расположенный в живописном лесном массиве Подмосковья. Там созданы все условия для комфортного отдыха и продуктивной подготовки к ЕГЭ. Вас будут сопровождать опытные вожатые - выпускники нашего лицея, студенты старших курсов ведущих университетов. А занятия проведут высококвалифицированные преподаватели, выпускники лучших педагогических вузов страны, владеющие современными методиками обучения. В лагере будут сформированы отряды по всем пяти направлениям: физико-математический, гуманитарный, социально-экономический, технологический, химико-биологический. Каждый отряд будет целенаправленно готовиться к экзаменам по профильным предметам своего направления. Более подробную информацию о проекте вы получите от своих классных руководителей в ближайшее время. Они также проинформируют ваших родителей после сегодняшнего мероприятия, - мужчина кивнул в сторону педагогического состава, а после взглянул на ручные часы и продолжил: - А сейчас, к сожалению, я вынужден отклониться на совещание директоров. Информацию о развлекательной программе и оздоровительных мероприятиях, предусмотренных в рамках проекта, вам поподробнее расскажет ученик выпускного класса социально-экономического профиля и по совместительству глава ученического совета - Денис Борковский, - с торжественной гордостью произнёс Борис Игнатович, уступая молодому человеку место у трибуны.

Под бурные овации, сопровождаемые восторженными свистами и аплодисментами, на сцену, размеренным и уверенным шагом, словно чеканя каждый свой шаг, вышел статный юноша. Он занял место у трибуны, где еще недавно стоял директор, и мгновенно приковал к себе все взгляды. Его волосы, цвета спелой пшеницы, отливали золотом в свете софитов, а глаза, холодного, словно ледниковая сталь, оттенка, смотрели прямо на присутствующих, излучая непоколебимую уверенность и спокойствие. Взгляд его скользил по залу, словно оценивая публику. В этой позе, в этом взгляде чувствовалась сила, уверенность, которая невольно вызывала восхищение.

- Добрый день, уважаемые педагоги и учащиеся десятых классов! - голос Дениса, глубокий и бархатистый, прокатился по залу. - Разрешите представить вашему вниманию небольшую, но весьма познавательную презентацию, посвящённую проекту «Летняя резиденция знаний».

Словно по щелчку, из-за кулис шустро, но почти бесшумно выскользнул невысокий, худощавый парень. Ловким движением он подхватил трибуну за боковые выступы и, уверенно балансируя, быстро, но аккуратно унес ее за кулисы. Как только трибуна исчезла из поля зрения, темная доска на заднике сцены ожила, заиграв яркими красками проекционных изображений.

Изображения на экране сменяли друг друга в плавном ритме, идеально синхронизируясь с темами, которые затрагивал Денис в презентации. Время от времени из зала раздавались вопросы - то робкие и неуверенные, то острые и каверзные, что абсолютно неудивительны для молодых людей такого юного возраста. Но юноша, казалось, был готов к каждому из них, отвечая с поразительной точностью.

Тем временам в просторном актовом зале, наполненном приглушенным гулом голосов, девушка с густыми каштановыми волосами устало потерла тонкие запястья. Они немного занемели от долгого сидения в одной позе. Облегченно вздохнув, она откинулась на мягкую спинку стула, элегантно закинув ногу на ногу. Полированные лаковые туфли на невысоком каблуке мельком блеснули в свете софитов, падающих на сцену. Ее серые глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, словно подернутые легкой дымкой скуки, медленно обвели просторное помещение. Взгляд скользил по одноклассникам: кто-то, подавшись вперед, с неподдельным интересом слушал презентацию, кто-то, уткнувшись в экран смартфона, листал ленту соцсетей или обменивался сообщениями в мессенджерах. Аниса подперла острый подбородок рукой, удобно устроив локоть на подлокотнике стула. Ее взгляд остановился на соседке справа. Девушка со светлыми, коротко стриженными локонами, обрамлявшими смуглое круглое личико, внимательно следила за каждым жестом выступающего у сцены, изредка делая пометки в телефоне. Светлые пряди волос то и дело падали на ее щеки, а темно-медовые глаза, сосредоточенные и внимательные, ловили каждое движение презентующего. Поймав на себе изучающий взгляд брюнетки, Эля на мгновение одарила еë озорной, чуть смущенной улыбкой, а затем снова переключила внимание на происходящее на сцене.

Внезапно тихий скрип двери нарушил монотонный гул зала. Худощавый парень с черными волосами бесшумно прошмыгнул между пустыми секторами актового зала. Его карие глаза забегали по головам присутствующих и, заметив знакомые спины, он направился к последнему ряду, который занимал физико-математический класс. Однако, когда он хотел пройти через противоположный сектор, учительница, заменявшая сегодня классного руководителя гуманитарного класса, возмущенно обратила внимание на знакомого ученика.

- Захар, здравствуй, - чётко, но тихо произнесла женщина, заставив парня остановиться прямо напротив места, за которым сидела брюнетка, продолжавшая незаинтересованно смотреть вперёд, на презентацию.

- Здравствуйте, Нина Фёдоровна, - быстро заговорил пришедший юноша, оторопев. - Извиняюсь за опоздание, - его тонкие губы растягиваются в привычной виноватой улыбке, от чего на его щеках появляются две неглубокие ямочки.

Аниса, даже не взглянув на одноклассника, презрительно закатила глаза и слегка поморщилась, всем видом показывая, что её раздражает голос этого парня. Такой скрипучий, ломанный и мерзкий, настолько противный, что вызывает рвотные позывы.

- Не объяснишь причину своего опоздания? - выжидающе спросила Нина Фёдоровна.

- Я задержался, - шутливо отвечает и вновь давит глупую улыбку, чувствуя, как его приятели начинают издевательски гоготать.

- Ага, задержался, на все два урока, - лениво протягивает Аниса, не отрывая скучающего взгляда от выступающего парня, которого она отнюдь не слушала. Её подбородок всё так же покоился на ладони. Казалось, будто подобные сцены для неё являются обыденными.

Колкий тон девушки заставил тощего парня сильнее смутиться и неуверенно покосить свои тёмные глаза в сторону учительницы, что с недоверием на него смотрела.

- Ну... Я проспал... - выдавил он, пытаясь выкрутиться из неловкой ситуации.

- Скорее всего, опять не сделал английский язык, вот и решил прийти на третьем уроке, чтобы на этот раз еще двоек не наставили, - вставила блондинка, сидевшая рядом, издевательски усмехнувшись, после чего по залу раздались одобряющие хмыканья некоторых одноклассников и тихие смешки учеников других классов, сидевших недалеко и всё прекрасно слышавших.

- Захарчик, братиш, а шо ты так часто не высыпаешься? - протянул парень с коричневыми волосами, Ренат, который повернулся с противоположного ряда, которую занимал физико-математический класс, нарочито растягивая слова и специально пародируя смесь кавказского акцента с украинским говором. Как раз таки к нему и направлялся Захар.

- Чем ты ночью занимаешься-то, родной? - присоединился его друг, ехидно улыбаясь.

Параллели взорвались дружным хохотом, заставив главу ученического совета на мгновение замолчать и направить возмущённый взгляд на учеников десятых классов. Даже Нина Фёдоровна едва заметно улыбнулась уголком губ, через секунду попытавшись придать лицу серьёзный вид.

Аниса прикрыла улыбку рукой. Шутка сама по себе не казалась ей особенно остроумной, но ей доставляло неимоверное удовольствие наблюдать, как того тощего парня в очередной раз высмеивают, как он неловко опускает взгляд в пол, как криво и неуверенно улыбается, тщетно пытаясь скрыть свой жгучий стыд, хоть у него и плохо это выходит.

- Так, ребята, тишина! - демонстративно громко похлопала руками Нина Фёдоровна с целью привлечь внимание ребят. - Напоминаю, что у нас сейчас очень важное собрание, - после перевела взгляд на пунцового от смущения Захара. - Хабаров, быстрее присаживайся на место.

Тот послушно кивнул и направился к задним рядам второго сектора. Его взгляд был прикован к Ренату и Андрею, которые, сидя рядом, заметно тряслись от сдерживаемого смеха и с забавой смотрели на него.

Аниса заметила это и специально подождала, пока Захар не займет одно из мест рядом с физико-математическим классом. Как только она услышала, как его рюкзак приземлился на твердую поверхность пола, она как ни в чем не бывало произнесла:

- Хабаров, ты должен сесть на свободное место впереди нашего ряда, с нашими одноклассниками, а не с физматом. Если ты забыл, я напомню: ты учишься в гуманитарном классе.

Захар, повернувшись к ней, непонимающе моргнул.

- Но здесь же не занято, - проговорил Захар в ответ девушке, которая сразу же после его ответа направила на него свой колкий взгляд.

- Какое значение имеет, занято там или нет? - голос Анисы был ровным и спокойным, но в нём отчётливо чувствовалась насмешка. - Распределение по классам - для тебя шутка? - её презрительный взгляд сверлит тощую фигуру замершего парня. - Или ты думаешь, раз Валерия Николаевна на больничном, тебе можно своевольничать?

- Тебя Валерия Николаевна не просто так пересадила в нашем классе за первую парту. Чтобы ты не ржал, как ненормальный, на последних партах с Зябкиным, - добавила блондинка. - И даже на общем собрании ты умудрился пробраться на задние ряды. Чтобы что - с Павловым и Смирновым угорать?

- Я не знал, что нас так рассадили... - пытался оправдаться Захар, слегка запинаясь, но Аниса бесцеремонно перебила его.

- Серьёзно? - она приподняла бровь, всем своим видом показывая, насколько глупым ей кажется его оправдание. - Ты хочешь сказать, что не заметил, как все ученики расселись по своим классам? Что не видел, как гуманитарии сидят впереди, а физматы - сзади? Это же более чем очевидно, Хабаров.

- В натуре, брат, знай свое место, - шутливо добавил сам Ренат Павлов, от чего большая часть учеников вновь рассмеялись.

Раздался резкий, отчётливый хлопок. В наступившей тишине этот звук прозвучал особенно громко.

- Борковская! Васнецова! Что это за нападки на мальчика?! - возмущенно воскликнула преподавательница математики, её голос, обычно спокойный и размеренный, сейчас звучал резко и неодобрительно. - Хабаров только в начале года присоединился в ваш класс, а вы к нему придираетесь!

- Нина Фëдоровна, мы не придираемся, а просто выполняем свои обязанности, - спокойно отвечает Аниса. - Я староста класса, а Эля - мой заместитель. Мы отвечаем за дисциплину и порядок в классе, в том числе и за правильную рассудку. Хабаров должен сидеть за первой партой, как и было решено.

- Он постоянно смеётся на задних партах и отвлекается на телефон, - вставляет Эля Васнецова, вздëрнув подбородок и подтверждая слова Анисы. - Именно поэтому Валерия Николаевна пересадила его за первую парту, чтобы он был сосредоточен на теме урока и не мешал остальным. Сейчас могла бы повториться та ситуация, подсядь бы он к своим друзьям.

- Но он же новенький, - с нажимом произнесла Нина Фёдоровна. - Отнеситесь к нему с понимаем. Несколько месяцев - это не год, любому человеку нужно время, чтобы адаптироваться, привыкнуть к новому месту и новым людям.

- То есть, получается, в других учебных заведениях можно садиться куда вздумается и своим лошадиным смехом срывать мероприятия и уроки? - с вызовом спросила Аниса, направив скептический взгляд на учительницу.

- Конечно же, нельзя, - ответила Нина Фёдоровна. - Но на данный момент собрание срывает не Захар, а вы с Васнецовой, - в голосе учительницы появились раздражённые тонки, что не скрылось от внимания Анисы.

Все взгляды в зале были прикованы к этой троице: к строгой Нине Фёдоровне, Анисе с её саркастичной полуулыбкой и Эле, которая, несмотря на внешнее спокойствие, нервно теребила край пиджака. Даже демонстрация презентации на большом экране была остановлена. Повисла напряжённая тишина, никто не решался вмешаться в словесную дуэль между учительницей и ученицами.

- А вот с этим я согласна, - моментальная улыбка растянулась на губах, цвета спелой вишни. - Но это, так сказать, была вынужденная и исключительно воспитательная мера, - она специально сделала паузу, и по залу вновь прокатилась волна ехидных усмешек. - Чтобы в следующий раз всем было понятно, почему Хабарову во время важных мероприятий нельзя садиться за последние парты.

- Мы извиняемся, что из-за безалаберности Хабарова потратили ваше время и прервали Дениса, - с неким сожалением произносит Эля, мило улыбнувшись учительнице по математике.

В одно мгновение атмосфера в зале изменилась. Напряжение, висевшее в воздухе, словно растворилось, уступив место показному спокойствию.

Аниса и Эля, только что язвившие и подначивавшие, теперь выглядели невинными ангелочками. Словно и не было ни колкостей, ни ехидных смешков. Впрочем, это было для них привычным делом - мастерски выходить сухими из воды, превращая любую ситуацию в свою пользу.

- Спасибо, девочки, что ввели меня в курс дела, - негативные эмоции женщины вмиг улетучились.

Нина Фëдоровна направила взгляд на Захара, который в свою очередь все ещё сидел на заднем ряду рядом с Павловым, уставившись на одноклассниц и учительницу так, будто они сейчас дискутировали не по поводу него.

- Хабаров, прошу тебя, займи, наконец, место рядом со своими одноклассниками, - устало произнесла учительница, потирая переносицу. - И постарайся высыпаться, - посоветовала она. - И ещё, пожалуйста, не забывай выполнять домашние задания по английскому.

По залу пробежал лёгкий смешок, кто-то негромко фыркнул, кто-то закашлялся, пытаясь скрыть улыбку.

Захар, стиснув зубы так, что заскрипели коренные, поднялся с места. Резким движением закинув рюкзак на плечо, он поплёлся к свободному месту в чуть нижнем ряду, чувствуя на себе десятки насмешливых взглядов. Аниса и Эля, не скрывая злорадства, провожали его тощую фигуру взглядом, обмениваясь довольными улыбками.

На большом экране вновь замелькали слайды презентации, монотонный голос Дениса заполнил зал, но напряжение, хоть и ослабленное, все еще витало в воздухе.

Внезапно брюнетка почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, словно острие, направленное в затылок. Но она ни на дюйм не сдвинулась с места в попытках найти источник этого неприятного ощущения. Она всё так же продолжала с непоколебимым безразличием смотреть на выступление.

На Анису, только что устроившую эту небольшую, но заметную сцену, обращали внимание несколько пар любопытных глаз. Среди наблюдателей выделялся высокий парень с аккуратно уложенными, будто отлитыми из меди, рыжими волосами - Юра Суматохин из технологического класса. Обычно он лишь мельком видел её в коридорах или в очереди в столовой лицея, не задерживая на ней взгляд дольше необходимого - ничего примечательного, выделяющего её из общей массы учеников, в этой девчонке, на первый взгляд, не было. Но сейчас, услышав её фамилию - Борковская, ту же, что и у директора лицея, - Юра ощутил внезапный укол любопытства. Он и раньше, пусть и подсознательно, отмечал, что вокруг этой девушки и её подруги словно витает некая аура привилегированности, особого положения. Казалось, им позволено чуть больше, чем остальным ученикам, они находятся под невидимым, но ощутимым покровительством. Правда, до этого момента Юру это абсолютно не интересовало, он не придавал значения подобным наблюдениям - мало ли какие странности бывают у людей. Однако сейчас, наблюдая за тем, с какой уверенностью, даже с некоторой дерзостью и вызовом в голосе, Аниса разговаривает с учительницей, он решил, что стоит узнать о ней побольше. Что-то в этой ситуации, в её поведении зацепило его внимание, разбудило интерес.

Наклонившись к своей однокласснице, Маше Селезнёвой, известной своей осведомленностью во всех школьных делах, он тихо спросил, не отрывая взгляда голубых глаз от Анисы, которой что-то негромко говорила её соседка:

- Слушай, Маш, а кто эти девчонки?

Маша, блондинка с каскадом пышных кудрей, сжала губы в тонкую линию, и в её светлых глазах мелькнуло раздражение.

- Вон та, что блондинка, - это Эля Васнецова. Дочка завуча, Марины Владимировны. Да ещё и активистка, из всех волонтёрских движух не вылезает. А вторая - Аниса Борковская, племянница самого директора, представляешь? И двоюродная сестра Дениса, главы учсовета. Обе возомнили себя королевишнами. Как занозы в заднице, постоянно лезут куда не просят. Строят из себя больших шишек, самоутверждаются за счёт других. И все учителя перед ними стелятся, особенно перед Борковской, понятно же, почему.

- И почему же? - решил разузнать поподробнее Юра.

- Потому что её дядя - директор, очевидно же, - усмехнулась Маша бросила неприязненный взгляд на стройную спину Анисы, а затем, придвинувшись ближе к Юре, зашептала: - В прошлом году у нас с гуманитарием был общий урок по литературе, там она и показала себя. Зануда жуткая! Вечно умничала, до всех докапывалась. Стоило нам с пацанами чуть громче заговорить, она сразу начинала пищать: «Вы мешаете! Вы срываете урок!» - передразнила блондинка тоненьким голоском. - Бесила ужасно! А теперь вот до Хабарова докопалась. До того тëмненького пацана, которого она с подружкой выставили посмешищем? - Маша кивнула в сторону ряда, где сидел Захар. - Из-за такой ерунды завелись. Подумаешь, сел не туда! Старостами, называются. Мне кажется, он им просто не нравится из-за того, что внешность у него кавказская. Да и, говорят, Хабаров за её ЛПшкой бегал в начале года. Вот она и взбесилась, приревновала подружку, - гаденько усмехается. - Теперь при любом удобном случае начинает до него доëбываться.

- Тс-с, - шикнул классный руководитель, обводя взглядом своих подопечных. В технологическом классе единственной девушкой была Селезнёва, все остальные - парни. - На девочек из гуманитарного класса наглядитесь ещё. Сейчас сосредоточьтесь на презентации. Экзамены на носу, а этот лагерь - ваша подготовка.

На несколько секунд в зале воцарилась тишина - все выпрямили спины, изображая примерное внимание к словам учителя. Как только он отвернулся к доске, Маша, бросив настороженный взгляд в его сторону, придвинулась ближе к Юре и продолжила свой рассказ, понизив голос почти до шепота:

- У Борковской, похоже, вообще на всех парней зуб. Скорее всего, какой-то педик её отшил, вот она теперь и вымещает злость на окружающих, - Её взгляд, острый и неприязненный, буквально сверлил миниатюрную фигурку Анисы. - А может, она вообще лесби... Как бы там ни было, мой тебе совет - держись от них обеих подальше. Свяжешься - до конца одиннадцатого класса покоя не будет, - Маша скрестила руки между собой.

- Да понял я, понял, - небрежно ответил Юра, оторвав внимательный взгляд от обсуждаемой девушки. - Не впервой с такими сталкиваться. Бывали экземпляры и похлеще, - хмыкнул он, вновь потеряв интерес к данной персоне и сосредоточившись на информации о летнем лагере.

Рассказ Маши о выходках Борковской не произвел на Юру особого впечатления, не вызвал ни тени беспокойства. «Подумаешь, - мысленно хмыкнул он, - очередная выскочка, которая пытается самоутвердиться за счет окружающих». В его опыте школьные «буллеры» и задиры - это, как правило, какие-нибудь верзилы, громилы, готовые в любой момент пустить в ход кулаки, оставить после себя россыпь синяков и ссадин. А эта Борковская - всего лишь миниатюрная девчонка, хрупкая, как тростинка. Ну что она может сделать? Разве девочка способна причинить кому-то такую же физическую боль, как парень, превосходящий её в силе и размерах? «Конечно, нет», - усмехнулся про себя Юра, уверенный в своей правоте. Он был склонен считать, что Маша, как и большинство девчонок, склонна к драматизации и преувеличению, раздувает из мухи слона. «Наверняка всё не так уж страшно», - подумал он. - «С любым человеком, в конце концов, можно найти общий язык, и эта Борковская - не исключение».

***

Презентация летнего лагеря, организованного лицеем, прошла на ура и заняла два урока, что вовсе не огорчило ребят, даже, наоборот, обрадовало. В этот раз из актового зала ученики выходили потоком. Аниса и Эля «выплыли» из зала вместе с этим людским водоворотом. Воздух гудел от восторженных возгласов, переклички планов и шутливых перепалок. По пути к девушкам стремительно подлетел Алишер, миловидный парень с русыми волосами и карими глазами из физико-биологической параллели, которых является хорошим приятелем Эли. Он тут же включился в девичий разговор, фонтанируя идеями и предложениями по поводу лагерной жизни. Аниса, не разделяя их энтузиазма, пыталась абстрагироваться от шумного трещания лицеистов, разглядывая мелькающие вокруг лица. В какой-то момент плотная толпа разделила подруг. Аниса, отвлекшись на мгновение, внезапно обнаружила, что Эля и Алишер исчезли в гуще людей. Растерянно оглядевшись по сторонам, она попыталась проследить за их перемещением, но безрезультатно. «Ничего, - подумала она, - все равно увидимся в гардеробе.» С этой мыслью она решила не тратить время на поиски и направилась к лестнице. Аниса, погруженная в свои мысли, шла по оживленному коридору лицея, не обращая особого внимания на окружающую суету. Голоса десятиклассников, обсуждающих летний лагерь, сливались в неразборчивый гул, который служил лишь фоном для ее размышлений. Она разглядывала афиши на стенах, объявления о предстоящих мероприятиях, и пыталась представить, как будет проводить каникулы.

Внезапно резкий рывок выдернул ее из раздумий. Как из-под земли вырос Денис - высокий, светловолосый парень, глава ученического совета, который всего несколько минут назад уверенно и даже с какой-то взрослой серьезностью вещал со сцены от лица директора о преимуществах летнего лагеря и о том, что там ждёт десятиклассников. Сейчас же, вблизи, Денис выглядел немного иначе - более расслабленно, без официальной улыбки, которую он демонстрировал на сцене. Его длинные пальцы, худые и сильные, впились в её тонкий локоть с такой силой, что Аниса пошатнулась, вынужденно остановившись на месте, и с немым вопросом повернулась к нему. Из-за разницы в росте Анисе пришлось слегка задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Выражение лица Дениса было непроницаемым, равнодушным. Блондин, не ослабляя хватки, потянул девушку за собой. Она, повинуясь резкому рывку, безразлично поплелась следом. Денис ловко лавировал между учащимися лицея, ведя девушку в неизвестном ей направлении. Аниса, пытаясь не отставать, сосредоточилась на том, чтобы уловить ритм его длинных шагов и не споткнуться. Пальцы Дениса впивались в ее локоть с такой силой, что рука начала неметь, но она старалась не обращать внимания на боль, сохраняя вид полного равнодушия. Наконец, он резко свернул к большому окну, выходящему в сад. Здесь, в стороне от основного потока учеников, было гораздо тише и спокойнее. За стеклом открывался вид на цветущий сад - яркие пятна тюльпанов и нарциссов пестрели на фоне изумрудной зелени газонов. Воздух здесь казался пропитанным ароматом весны, что резко контрастировало с душной атмосферой переполненного коридора. Денис остановился, продолжая удерживать брюнетку. Аниса молча ждала объяснений, глядя на него с вызовом.

- И что это за цирковое представление во время собрания произошло? - низкий голос Дениса, несмотря на внешнее спокойствие, резал по нервам, словно лезвие. В нём скрывалась едва уловимая, но отчётливо ощутимая угроза. - Я тебе что в прошлый раз сказал? - с явным напором в голосе продолжил он.

Каждый слог его фразы отдавался в ней тупой болью, раздражая ещё больше. Аниса сознательно пропустила последний вопрос мимо ушей. Она не хотела зацикливаться на том, с каким неприемлемым тоном он позволял себе с ней разговаривать. Но внутри всё равно начал разгораться огонь злости, казалось, будто языки пламени обжигали горло, подступая к глазам инстинктивными жгучими слезами. Но она сделала глубокий, прерывистый вдох, на несколько секунд плотно сжав веки, пытаясь унять бушующую внутри бурю. Этот прием обычно помогал ей справиться с вспышками гнева, особенно когда приходилось терпеть оскорбительное обращение Дениса.

- Я не виновата, что твой пёсик до такой степени безмозглый, что ему нужно одно и то же повторять по несколько раз, - проговорила Аниса, изо всех сил стараясь сохранить ровный тон голоса. Однако, несмотря на все её усилия, в голосе отчетливо проскальзывали нотки раздражения. Брюнетка невольно перевела взгляд на свой локоть, зажатый в тисках Дениса. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Денисом, который нависал над ней, и тихо, но с явной угрозой в голосе, прошипела: - И не трогай меня, - резким, отрывистым движением она дёрнула руку, словно обжигаясь о его прикосновение.

Равнодушный взгляд Дениса лениво скользнул по её тонкому локтю, который он до этого момента неосознанно сжимал. Внезапно его поразила мысль о том, насколько хрупкой казалась эта рука в его ладони. Ему показалось, что еще одно, чуть более резкое движение - и тонкие кости сломаются с сухим треском, как ветка дерева. Эта неожиданная мысль заставила его высокомерно хмыкнуть про себя, переводя взгляд обратно на лицо Анисы. Её черты исказила легкая гримаса отвращения и неприязни, которая, впрочем, лишь усилила его саркастическое настроение. Тонкие губы Дениса растянулись в издевательской усмешке. Он медленно, демонстративно разжал пальцы, освобождая её локоть из своего захвата, словно даруя ей какую-то невероятную милость, прощение за какой-то несуществующий проступок.

- Дело же вовсе не в его безмозглости, чтобы разводить такую шумиху, - протянул блондин, лениво опираясь спиной о белоснежный подоконник. Его голос был ровным, но в нем скрывалась едва уловимая издевка. - Подумаешь, пытался ухаживать за твоей ненаглядной подружкой.

Слово «ухаживать» Денис произнес с особенным цинизмом, словно действия этого напыщенного индюка Хабарова были не какими-то омерзительными по отношению к девушке. Аниса сжала зубы - внутри все сжалось от гнева и отвращения. Она не хотела обсуждать что-либо, тем более это, с Денисом. Не имела никакого желания развивать диалог с таким мерзким и эгоистичным человеком.

- Желаю, чтобы за тобой так же «ухаживали», - отрезала Аниса, вкладывая в свой голос максимум сарказма. Ей хотелось, чтобы Денис хотя бы на секунду представил себя на месте Эли.

- Не в этой жизни, к счастью, - флегматично ответил парень. Он оттолкнулся от подоконника и сделал шаг ближе к Анисе, вторгаясь и без того хрупкое пространство девушки. - Если подумать, твоя Эля сама могла с ним разобраться, язык же собственный есть. Не такая она уж и беспомощная.

Он выдержал паузу, словно давая своим словам возможность повисеть в воздухе и как следует разозлить Анису. Затем, наклонившись к ней, прошептал с ехидной улыбкой:

- Может, ей такое нравится?

Денис откровенно издевался, играя на нервах Анисы, как на скрипке. Он прекрасно знал её слабые места и в том числе, как сильно она дорожит дружбой с Элей, и как остро реагирует на всё, что касается её подруги.

- Закрой свой рот, - процедила Аниса сквозь стиснутые зубы, каждое слово выплевывая, как яд.

Её пальцы, впившиеся в ладони, побелели от напряжения, ногти больно впивались в кожу. Внутри всё кипело, клокотало от ярости, взрываясь белым шумом в голове. Она не хотела продолжать этот разговор, не хотела даже находиться с ним в одном помещении, дышать одним воздухом. Каждый нерв её тела напрягся, как струна, готовая лопнуть.

На лице Дениса мелькнула тень - на долю секунды маска безразличия слетела, обнажив уязвленное самолюбие - но тут же исчезла, сменившись привычной насмешливой гримасой. Уголки его губ дрогнули, растягиваясь в издевательской улыбке.

- Фу, как грубо, - протянул Денис, растягивая гласные и наигранно морщась, словно услышал что-то омерзительное. - Особенно с уст девушки, которая воспитанна в интеллигентной и приличной семье... Что же на это скажет моя дорогая тётушка Есения? Она будет просто в ужасе! - он картинно закатил глаза, изображая испуг и негодование. - Представляешь, как она расстроится? - добавил он, склонив голову набок и вкладывая в свой вопрос преувеличенную заботу, которая звучала так же фальшиво, как и все сказанные ранее слова. - Мне вот было бы весьма интересно на это посмотреть, - закончил он, и в его глазах мелькнули хитрые, злорадные искринки.

Аниса замерла, словно окаменела. Дыхание перехватило, а ноги стали ватными. Она чувствовала, как кровь отливает от лица, оставляя после себя неприятный холодок. Мир вокруг на мгновение поплыл, потеряв четкость. Сердце, пропустив удар, заколотилось с бешеной скоростью, отдаваясь гулким стуком в висках.

В этой оглушающей тишине в голове брюнетки вдруг отчетливо прозвучали слова матери: «Еще хоть раз я услышу, что ты переговариваешься с кем-то и своим поведением позоришь нашу семью... я тебе устрою весёлую жизнь. Не испытывай моё терпение». Этот строгий, предупреждающий тон, жесткая интонация, с которой были произнесены эти слова, - вновь ударили по нервам, словно пощечина. К чувству злости примешался еще и страх.

Аниса вновь сфокусировала взгляд, посмотрев в глаза Дениса. Серые, почти стальные глаза смотрели на нее в упор. Её всегда поражало их абсолютное сходство: одинаковый цвет, одинаковый разрез, даже едва заметная складка над веками. Эти общие черты словно подчеркивали невидимую связь между ними, напоминало о родственных узах, которые казались ей до ужаса отвратительными. В этом сходстве было что-то неизбежное, фатальное, и это вызывало у нее глубокое, щемящее чувство безысходности.

- Если ты снова будешь себя вести неподобающе для девушки, устраивать глупые сцены, как на общем сборе, и пререкаться со мной - я буду вынужден сообщить об этом твоим родителям. Уверен, - с едва заметной иронией в голосе, - они найдут способ воздействовать на тебя. Надеюсь, я выразился достаточно ясно, и ты меня поняла? - Денис слегка наклонил голову, нависая над ней в ожидании ответа.

Девушка с досадой закусила губу от осознания собственного бессилия, тем временем, как для Дениса это было развлечением, извращенной игрой - наблюдать за тем, как по её лицу пробегает тень раздражения и страха, как сужаются её зрачки, превращаясь в две черные точки, как подрагивают уголки губ, сдерживая поток гневных слов, как побелевшие костяшки выдают напряжение, с которым она сжимает кулаки. И это зрелище, эта буря эмоций, бушующих в хрупком теле девушки, заставляло его упиваться этим ощущением власти над ней, тем, что мог одним лишь словом, одним взглядом, одним неосторожным жестом вывести её из равновесия. Это было как наркотик, от которого он не мог отказаться, наслаждаясь её беспомощностью перед его манипуляциями.

Аниса подавленно кивнула на слова Дениса, но в её глазах читались и ярость, и желание стереть с его лица эту самодовольную улыбку, и одновременно страх перед возможными последствиями. Воздух вокруг казался наэлектризованным, вибрируя от невысказанных слов и сдерживаемых эмоций.

Слишком много лет она жила под его давлением, слишком хорошо знала, чем может закончиться открытое противостояние.

***

Алишер и Эля устроились на изящной кованой скамейке, украшенной замысловатым узором, в тенистом уголке двора лицея. Они терпеливо ждали кого-то, изредка перебрасываясь короткими фразами и наблюдая за оживленной картиной вокруг. Неподалеку от них, в центре аккуратно подстриженного газона, возвышался белоснежный фонтан. Его струи, искрясь на солнце, с легким журчанием поднимались вверх и плавно опадали обратно в чашу, создавая успокаивающую мелодию. Теплое весеннее солнце щедро заливало двор золотистым светом, играя бликами на листьях деревьев и фасаде старинного здания лицея. Из его массивных дубовых дверей, то небольшими группами, оживленно болтая, то поодиночке, погруженные в свои мысли, выходили лицеисты. Они пересекали вымощенный камнем двор и, пройдя через высокие кованые ворота, украшенные гербом учебного заведения, растворялись в городской суете.

- Ну что, народ, есть тут желающие рвануть этим летом в лагерь? - спросил Марк, словно материализовавшись из воздуха рядом с Алишером и Элей.

На нем была спортивная форма, которая подчеркивала подтянутую загорелую фигуру. Темные, чуть вьющиеся волосы обрамляли лицо, на котором играла задорная улыбка, чуть влезая в карие глаза. Марк буквально излучал жизнерадостную энергию. Он небрежно, но по-дружески положил руку на плечо Алишера, а вторую руку перенес на плечо Эли, словно подчеркивая адресованность своего вопроса обоим.

Как по команде, ребята одновременно повернули головы в сторону знакомого голоса. Их лица, до этого слегка задумчивые, мгновенно преобразились, озарившись лучезарными улыбками.

- Чува-а-ак! - воскликнул Алишер, вскакивая со скамейки, чуть случайно не опрокинув ее. Он развернулся всем корпусом к своему другу.

- Чува-а-а-ак! - отозвался Марк, в точности копируя радостные интонации Алишера.

В следующее мгновение их ладони встретились в воздухе, породив звонкий хлопок - привычный ритуал братского приветствия, отточенный годами дружбы.

- Чуваки-и-и! - весело протянула Эля, не желая оставаться в стороне. Встав ногами на скамейку, она проворно дотянулась руками до голов обоих парней и игриво взъерошила им волосы. Эта небольшая шалость вызвала новую волну смеха: улыбки Алишера и Марка стали еще шире. Тут же, полная энергии, блондинка спрыгнула со скамейки и встала прямо перед ними, с целью ответить на вопрос Марка: - Короче, ребят, я просто горю идеей съездить в этот лагерь! - продолжила она, глаза её блестели от восторженного предвкушения. - Я как раз недавно ломала голову над тем, чем бы заняться летом, помимо зубрежки к экзаменам. И тут такое предложение: командная подготовка, свежий воздух, возможность познакомиться с новыми людьми...

- У тебя и так друзей целая куча, куда тебе еще больше? - пробурчал Марк, с непонятным раздражением отводя взгляд в сторону.

- А я хочу еще больше! - заявила Эля. Она слегка вздернула подбородок, подчеркивая свою решительность. Затем, заметив, как по щекам Марка стремительно разливается краска смущения, добавила с лукавой, чуть дразнящей улыбкой: - А что, ревнуешь, что ли?

Вопрос застал Марка расплох. Эля часто так прямолинейно выражалась, но он всё никак не мог привыкнуть. Густой румянец мгновенно залил его загорелые щеки, выдавая с головой все те чувства, которые он так старательно пытался скрыть. Он нервно взъерошил свои кучерявые волосы, избегая встречи с Элей взглядом, и что-то невнятно пробормотал себе под нос, больше похожее на сдавленное бормотание, чем на осмысленный ответ. Алишер же едва сдерживал хитрую улыбку, наблюдая за смущением своего друга.

- Ну так вот, - возбужденно протараторила девчонка, не обратив внимания на бурчание Виноградова, - А ещё обещают настоящие квесты, типа, как в фильмах! С загадками, тайниками, всем таким! И караоке-вечера, где можно горлопанить любимые песни, пока не охрипнешь! И походы с командой в лес, с ночевками в палатках, с песнями у костра под звездным небом! И, - она понизила голос до заговорщического шепота, - даже спа-процедуры! Массажи, маски, все дела! Ну, вы понимаете! А еще-е-е, - она снова повысила голос, - костюмированные вечеринки!

- И лазертаг! - восторженно добавил Алишер, глаза его загорелись. - Не был там лет с тринадцати. Гонять наших из параллели будет намного интереснее, чем палить в каких-то левых челиков!

- Стоп, стоп, - Марк недоуменно установился на друга. - Я что-то про лазертаг вообще ничего не слышал...

- Ты чë, как ты мог не услышать?! - возмутился Алишер. - Нам сама Марина Владимировна об этом на собрании сказала! Даже братца Анисы перебила, чтоб это объявить.

- Блять, наверное, это как раз тогда объявили, когда я в туалет отлучался, - протянул Марк, потирая затылок. - Вот же ж невезуха.

- У тебя талант какой-то. Когда ты уходишь в туалет, всегда объявляют самое интересное.

- Скорее проклятье, - пробурчал Марк, насупившись. - Это Маринка всегда залетает в кабинет или начинает рассказывать что-то реально интересное, только когда я ухожу в туалет.

- А может, она просто каким-то мистическим образом чувствует, когда тебя в кабинете нет? - произнесла Эля, вновь устраиваясь на скамейке.

- Типа, шестое чувство, что ли? - спросил Алишер, прищурившись и изображая на лице глубокую задумчивость.

- Типа, высокие экстрасенсорные способности. Телепатическая связь с журналом посещаемости. Знает, когда Марк покидает зону действия, - практически с серьёзным лицом проговорила блондинка, едва сдерживая смех.

- Ну, знаешь, от неё и такое можно ожидать, - пробурчал Марк, изображая на лице серьезную задумчивость, - Я бы не удивился, если бы оказалось, что она по ночам тайно тренируется гнуть ложки силой мысли. Или там, общается с духами.

Эта фраза вызвала новый взрыв смеха. Эля же, отсмеявшись, положила руки на свои острые коленки и, закрыв медовые глаза, с легкой, красивой улыбкой повернула лицо к солнечным лучам, которые наконец-то добрались до скамейки, на которой она сидела. Веки ее слегка подрагивали, а на слегка смуглых щеках заиграла лучи. Казалось, она наслаждалась теплом и беззаботностью момента, полностью погрузившись в приятную дремоту.

- Эх, представьте, если мы проведём всё лето вместе, - не открывая глаз, произнесла она. Еë голос приобрел мечтательный оттенок.

- Да ну, это вряд ли получится, - лениво протянул Марк, с самодовольной улыбкой поправляя волосы. - У меня на лето совсем другие планы. Хочу с родаками съездить в Италию, а не торчать в Москве и морочить голову с этими дурацкими экзаменами.

- Ага, было, проходили, - усмехнулся Алишер, игриво посмотрев на Марка. - А помнишь, как в девятом классе, под конец четверти, ты точно так же горланил, что забьешь на всю эту учебу, будешь только чилить и кайфовать в Канаде? - Алишер безобидно, по-дружески усмехнулся. - А помнишь, как ты весь последний месяц чуть ли не ночевал в обнимку с учебниками, зубрил похлеще Мацко, чтобы хоть как-то поправить свои оценочки и кое-как сдать ОГЭ? Мы с Элькой тогда ржали над тобой, как кони, - прыснул смехом Бондарь, а вслед за ним и Васнецова.

- Нашёл, что вспомнить, - пробормотал Марк, неловко потирая затылок. - Родаки мне тогда ультиматум выкатили: мол, если не сдам ОГЭ нормально, то никакой поездки на чемпионат мира по футболу в Катар. Пришлось шевелиться, - в секунду его недовольный тон сменился на задорный. - О чем я, кстати, не жалею, - он многозначительно посмотрел на Алишера, широкая улыбка вновь образовалась на его лице.

Их взгляды встретились, и в этом коротком зрительном контакте промелькнуло что-то, понятное только им двоим. Воспоминание, яркое, как вспышка.

- О да-а-а, - протянул Алишер, выжидаюше прищурившись и медленно кивая. - Ты ведь сейчас подумал о том же, о чем и я, да? Наш легендарный...

Бондарь сделал намеренную паузу, а в следующую секунду оба парня, словно по команде, хором, с растяжкой и особым придыханием, громко протянули:

- Писюльки-и-и-ин!

Алишер и Марк разразились совершенно неприличным, громовым хохотом, от которого у них наверняка заболели животы. Они буквально сотрясались от смеха, как будто машина времени перенесла их обратно в тот самый момент, вызвавший этот взрыв веселья. В воздухе повисла атмосфера беззаботной юности, пропитанная ностальгией и той легкой, приятной глупостью, которая понятна только давним друзьям, связанным общими, пусть даже совершенно идиотскими, воспоминаниями. Васнецова, наблюдая за этой картиной, невольно улыбнулась. Она прекрасно помнила историю, ставшую причиной такого безудержного веселья - парни в тот день буквально засыпали ее бесконечными рассказами об этом случае, не давая вставить ни слова.

- Бля-я-я, - выдохнул Алишер, вытирая выступившие от смеха слезы. - Никогда не забуду, как мы стояли толпой на ППЭ, в день сдачи матеши, все нервные, напряженные, и тут какая-то училка на весь коридор как заорала: «Писюлькин! Писюлькин, подойдите сюда!».

- А помнишь, как потом кто-то из пацанов, заорал: «Эй, Писюлькин! Ты, случаем, не соулмейт Сиськиной?!» - сквозь смех выдавил Марк, лицо его уже начало багроветь, - Самое угарное, что этого самого Писюлькина посадили со мной в одну аудиторию. Сука, меня просто разрывало каждый раз, когда организаторы его фамилию повторяли. «Писюлькин, ваши документы!», «Писюлькин, заполните это!», «Писюлькин, вы куда?!». А этот «писюн», походу, еще и глуховат был! Каждый раз переспрашивал: «А? Чё? Кого?». Я думал, под парту сползу от смеха.

- Писюлькин того стоил, - протянул Алишер, качая головой и все еще улыбаясь.

- Легенда, а не пацан! - наигранно пафосным голосом провозгласил Марк, картинно приложив руку к груди в районе сердца и закрыв глаза, словно отдавая дань уважения герою. - Навсегда останется в нашей памяти, в наших сердцах и, конечно же, в наших... - он сделал небольшую паузу, добавив: - ... печенках, которые сейчас просто разрываются от смеха! Я клянусь, я буду рассказывать эту историю своим детям и внукам!

Этот пассаж вызвал новую волну гоготания. Алишер, густо покраснев от шеи до корней волос, резко присел около коленки Эли, опустив голову и уткнувшись лицом в ладони. Из его груди вырывались сдавленные, хриплые звуки, больше похожие на кашель, чем на смех. Марк, находясь в состоянии, близком к истерике, не мог остановиться смеяться и, согнувшись пополам, с силой хлопал Алишера по спине ладонью. Блондинка же, откинувшись на спинку скамейки и запрокинув голову, пыталась прийти в себя, но новые приступы смеха то и дело накатывали на нее.

- Придурки, ё-моё! - Эля, согнувшись пополам, продолжала заливисто смеяться. - У меня сейчас печень откажет! Вы меня доконаете! Я сейчас... - она снова разразилась смехом, не в силах закончить фразу.

Ребята, увлеченные «разговором», не сразу заметили приближающуюся Анису. Ее шаги были резкими, тяжелыми, почти чеканными, каждый шаг отдавался глухим стуком каблуков по асфальту. Рука, сжимающая ручку сумки, побелела от напряжения - костяшки пальцев отчетливо выделялись под кожей. Денис уже успел основательно подпортить ей день, но, увидев смеющуюся компанию, Аниса ощутила, как неприятное, колющее чувство, похожее на жжение, разливается в груди. Они оживленно болтали, жестикулировали, перебивая друг друга, и беззаботно смеялись, словно ее отсутствие не просто прошло незамеченным, а вообще не имело никакого значения. Это задело что-то внутри неё, чего она не могла понять, словно тонкой иглой кольнуло где-то в районе солнечного сплетения. На двух парней - самонадеянного Марка и энергичного Алишера - ей, если честно, было совершенно наплевать. Весь ее взгляд, холодный, тяжелый, словно расплавленный свинец, был цепко прикован к стройной фигуре блондинки. Борковская с нескрываемым раздражением наблюдала за тем, как та звонко, заливисто смеется, беззаботно запрокидывая голову и блестя глазами. В голове пронёсся недавний момент у выхода из переполненного актового зала, когда они, подхваченные неудержимой волной выходящей толпы, на мгновение смешались с потоком и потеряли друг друга из виду. Еë саму Эля не смогла найти, зато нашла этих двух... приятелей, с которыми она общается гораздо реже и меньше, чем с ней, с Анисой? Эта мысль кольнуло сознание Борковской, и она почувствовала, как и без того испорченное настроение резко ухудшилось.

Заметив приближающуюся Анису, ребята почти синхронно повернули головы в ее сторону. Еще секунду назад они сотрясались от хохота, чуть ли не падая на асфальт, но сейчас, увидев подругу, быстро начали приходить в себя.

- О, Аниса, а вот и ты! - произнёс Марк, чуть громче, чем следовало, одновременно поднимая руку в приветственном жесте.

Аниса, не сбавляя шага, прошла мимо них. Она даже не удостоила их беглым взглядом, полностью игнорируя их присутствие, словно они были призраками, невидимыми для ее глаз. Вся ее фигура - прямая спина, высоко поднятая голова, решительный шаг - излучала безразличие, которое заставило Марка, Элю и Алишера недоуменно переглянулись. В воздухе повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь ритмичным стуком каблуков Анисы, удаляющихся все дальше. Не говоря ни слова, они быстро, почти одновременно, схватили свои рюкзаки, брошенные на скамейку, и поспешили за Анисой, стараясь выровняться с ней шагами.

- А почему ты так долго не выходила? - спросила Эля, легко и игриво подтолкнув брюнетку в плечо.

Этот, казалось бы, дружеский жест сейчас вызвал у Анисы лишь новую волну раздражения. Она непроизвольно напряглась, едва заметно отстраняясь от прикосновения. Ей показалось, что в голосе Эли прозвучала фальшивая заботливость, и от этого неприятное чувство внутри усилилось.

- Мы тут вспоминали былые времена, - вставил Алишер, беззаботно улыбаясь.

- Очень полезная информация, - бросила Аниса, ее голос был холоден и резок. Она не смотрела на них, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно она искала глазами что-то - или кого-то. - Меня Денис задержал, - добавила она, ответив на вопрос Эли.

- Братец твой? - решил переспросить Марк для достоверности, в его голосе чувствовалось едва сдерживаемое любопытство. - Что он говорил?

- Не твоё дело, - буквально кинула Аниса, ее слова прозвучали резко и холодно. Ее голос даже не дрогнул, лицо оставалось непроницаемым, словно маска. Она продолжала идти вперед.

Марк, неприятно удивлённый таким резким ответом, замолчал. Он опустил взгляд и принялся нервно теребить длинными пальцами лямки рюкзака. Эля, наблюдавшая за этой сценой с растущим недоумением и тревогой, поняла, что нужно срочно спасать ситуацию.

- Аниса, - начала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более естественно и непринужденно, хотя внутри все сжималось от непонятного предчувствия, - а как тебе сегодняшние новости? Летний лагерь при лицее - это просто охуенная идея, не правда ли? - протараторила она, позабыв обо всем.

При слове «охуенная» Аниса заметно поморщилась. Едва заметные линии недовольства пролегли у нее на лбу, а губы на мгновение сжались в тонкую нить. Казалось, даже ее плечи напряглись еще больше, словно от отвращения.

- Не выражайся при мне так, - грубо отрезала Аниса, кинув на неё презрительный взгляд.

Аниса испытывала к нецензурной лексике почти физическую неприязнь. Взрослея в интеллигентной среде, с детства окруженная хорошими книгами, она органично усвоила грамотную и чистую речь как неотъемлемую часть хорошего воспитания и уважения к окружающим. Поэтому мат в присутствии других людей Аниса воспринимала как явное неуважение и к собеседнику, и к элементарным нормам приличия. Бранные слова были для неё лакмусовой бумажкой, мгновенно проявляющей мерзкую сущность человека. Именно это и вызвало столь острую реакцию на матерное слово из уст Эли - Аниса боялась разглядеть в подруге нечто для себя неприемлемое.

- Ладно... - пробормотала Эля, чувствуя, как щеки заливает краска. Она на секунду растерянно отвела взгляд, зацепившись за пролетающую мимо желтую бабочку. Неловкое молчание повисло между ними. - Мы сейчас собираемся в Бургер Кинг, пойдёшь с нами? - добавила она, пытаясь хоть как-то сгладить неловкость и вернуть разговор в прежнее русло.

В сознании Анисы молниеносно пронеслась неприятная мысль: они собирались пойти без нее. Втроем. Марк, Эля и Алишер - сплоченная компания, и девушка, несмотря на два года дружбы с Элей, всегда чувствовала себя немного... лишней. А теперь вот это приглашение, брошенное как бы «между прочим», словно подтверждало ее подозрения. От этой мысли по телу пробежала новая волна раздражения, жгучая и неприятная. Захотелось поскорее исчезнуть, только бы не видеть их жалостливых взглядов и фальшивых улыбок.

- Я не хочу туда идти. Поеду домой.

- Хорошо, - Эля сделала глубокий вдох, стараясь изобразить на лице беззаботную улыбку.

Васнецова принялась болтать с Марком и Алишером о какой-то ерунде, а Аниса хмуро погрузилась в свои мысли. Внутри, однако, все было далеко не так спокойно, как она пыталась показать. Неловкость, словно липкая паутина, опутывала ее, вызывая неприятное ощущение стянутости в груди. Резкая перемена в настроении Анисы резанула по нервам. Она не понимала причину, но чувствовала, что случилось что-то неприятное. Подобные перепады случались и раньше, но Эля никак не могла к ним привыкнуть. Попытки выяснить, что произошло, неизменно натыкались на глухую стену - Аниса наотрез отказывалась обсуждать причину своего раздражения, и расспросы только усугубляли ситуацию. Поэтому Эля решила придерживаться выбранной тактики - делать вид, что все абсолютно нормально, что такое поведение Анисы - в порядке вещей.

Взгляд Борковской, рассеянно блуждавший по сторонам, сфокусировался на ряде припаркованных машин. Среди них она узнала знакомый серебристый Mercedes E-класса. За рулем, небрежно листая что-то в телефоне, сидел Виктор, ее личный водитель, нанятый родителями. Аниса, не прощаясь, молча свернула к парковке. Аниса быстро подошла к машине, легким движением руки открыла заднюю дверь и скользнула в прохладный, светло-бежевый кожаный салон. Прикрыв за собой дверь, она коротко кивнула Виктору. Тот, подняв взгляд и встретившись с ней глазами в зеркале заднего вида, положил телефон, включил зажигание, и машина плавно тронулась с места, оставляя позади шумную улицу и все дальше удаляясь от лицея. Аниса откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и глубоко вздохнула, словно сбрасывая с себя груз недавнего разговора.