III
Алиса
Мне было очень холодно. Надеюсь, дело не в том, что я словно замерзала изнутри. Равнодушие к уютной и достаточно просторной комнате говорило об обратном.
Вы когда-нибудь замечали, как занимательно течет вода? Словно капли отчаянно пытаются опередить друг друга и лететь быстрее. Печально, но в итоге они все упадут...
Я силой заставила оторвать свое внимание от воспоминаний об уже прекратившихся звуках. Медленно оглядев комнату, я остановила свой взгляд на Агате, которая только что вышла из уборной и также увлечено меня рассматривала. На ней было надето шелковое ночное платье, а волосы, по цвету напоминающие солнце в зените: почти белые, с легким пшеничным оттенком, были собраны в небрежный пучок. «Симпатична даже без косметики, только другая – более уязвимая что-ли» отметила я про себя.
– Если что, можешь тоже принять душ, – высокомерно объявила она и продефилировала к свой кровати, изящно покачивая бедрами.
– Спасибо за разрешение, – я улыбнулась.
– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя отвратительное произношение? – снисходительно улыбнулась она, явно показывая, что разговор со мной ей ничуть не интересен.
В чем-то она права: на английском я говорю довольно посредственно. У меня не было дорогих репетиторов, которые могли бы научить меня правильно строить предложения и красиво говорить, а школа, в которой я обучалась не имела языкового уклона. Единственное, благодаря чему я вообще могу объясняться – это то, что я действительно люблю английский, и у меня есть предрасположенность к языками.
– Ценное замечание, надеюсь, что после ежедневных разговоров с носителями я подтяну свой уровень, – ответила я и чуть прищурила глаза – Просто интересно: кидаться на людей это защитная реакция или ты таким способом пытаешься произвести на меня впечатление?
– Чувство юмора у тебя, к слову, тоже отвратительное, – парировала она – Откуда ты знаешь, как звали того мальчика, который отпускал сегодня утром весьма тонкие комплименты?
Неожиданная смена темы заставила меня задуматься. Вероятнее всего, Агата с самого начала хотела задать этот вопрос, поэтому она села на кровати напротив меня и пыталась завязать разговор как умела.
Я не знала, что ответить. На языке уже вертелась довольно правдоподобная ложь. Но почему-то именно ей и именно сейчас, в этой теплой комнате, которая было так далеко от моего «дома», хотелось сказать правду. Наверно я потом об этом пожалею. Ну и пусть – сейчас мне нечего терять. Да и Агата вопрос задала из праздного любопытства – она не будет заострять внимание на моей роли в этой истории.
– Как ты наверно уже догадалась, мы с Даней из России, – начала я, – Он жил в столице, а я ездила из Подмосковья в очень известный лицей, в который меня приняли за победу в каком-то конкурсе.
Нетрудно догадаться, что он тоже там учился, однако мы почти не пересекались. Он всегда был в центре внимания: вундеркинд, победитель различных математических конкурсов, сын известных в узких кругах людей. И я: просто одетая, молчаливая и замкнутая.
Из-за того, что я бедная, умом не блещу и никого к себе не подпускаю, меня начали недолюбливать, а потом и унижать. Я никогда не давала отпор, потому что знала: чтобы они не сделали – им простят. Мне же стоит только оступиться, и я полечу с обрыва.
В восьмом классе компания мальчишек затащили меня во время урока в мужскую уборную и это явно не сулило мне ничего хорошего. К счастью, они ничего не успели сделать, потому что зашел Даня – авторитет в школе и тот, с кем лучше иметь хорошие отношения – в противно случае любому пришлось бы переводиться. Они убежали, а он посмотрел на меня, сказал идти на урок и вышел. Вернувшись в кабинет, я против воли поглядывала на дверь и ждала его прихода. Но он так и не вернулся. Это был конец восьмого класса. Больше я в эту школу не ходила и здесь впервые увидела его с того времени. – Закончив, я поняла, что все это время неосознанно сжимала подушку. К счастью, Агата слишком сосредоточилась на истории и было заметно, как она упорно ищет в моих глазах ответы на какие-то вопросы.
– А ты не так проста, как кажешься, – заметила она перед этим цокнув языком – Кажется, нам лучше держаться вместе. Раз мальчики решительно настроены уничтожить друг друга в самые короткие сроки, мы не будем им мешать.
– Отличное предложение, – я улыбнулась, – думаю, мы подружимся.
– Не забегай вперед, – отрезала она, – но...
Я непонимающе посмотрела на нее.
Она, кажется, боролась сама с собой: «сказать или не сказать?» Наконец, она посмотрела мне глаза и произнесла:
– Кажется, ты теперь вправе потребовать объяснений тому, что произошло между мной, Даней и Эллисом сегодня утром...
– Ты пока не готова об этом говорить, – озвучила я вполне очевидную для меня вещь, но она все равно посмотрела с удивлением, – Я не имею права тебя заставлять, да и не хочу этого делать. Доверие – это сиюминутный порыв, о котором ты скорее всего потом пожалеешь. В эмоциях нет места принуждению и чувству долга. Может ты захочешь рассказать об этом завтра, через неделю или никогда. Просто знай, что я в любом случае готова тебя выслушать и принять сказанное, – я посмотрела на Агату и поняла, что она мне нравится и это вовсе не хорошо. Привязанность порождает доверие, а доверие...
– Я хочу спать, – довольно резко заявила Агата, явно не зная, как и что ответить, – И тебе рекомендую. Спокойной ночи!
– И тебе! – Я откинула одеяло и положила голову на подушку. Я не могла уснуть и знала почему. Я боялась, что мне снова приснится ОН. Я и снова сделаю это. Я так себя ненавижу!
***
Я проснулась довольно рано. Часы на моей прикроватной тумбочке показывали 6:35 утра, а значит примерно через час с лишним проснется Агата. Я чувствовала себя довольно уставшей, поэтому сразу направилась в душ. Из зеркала на меня смотрела незнакомка: тот же овал лица, та же пугающая бледность, те же синие круги под глазами, те же длинные иссиня-черные волосы, которыми я когда-то давно очень гордилась. Все было по-прежнему, вот только взгляд изменился-вместо задорного блеска синих глаз я видела лишь холод и безразличие. Чтобы не размышлять о том, смогу ли я когда-нибудь стать прежней, я решила вспомнить события прошедшего дня, о которых так старательно не думала ранее.
Высокомерная, но уязвимая Агата; Эллис, колючий и эксцентричный; Марк – такой светлый, будто белая лилия; Кацуо, который явно расстроился из-за драки и Даня... Я не была удивлена его поведением, как и тем, что он смог увидеть под непроницаемыми масками ребят ранимые и сломанные души. Однако это правда была слишком жестокой, чтобы так ее озвучить – именно поэтому Даня это сделал. Кажется у него свое видение мира, где все либо светлое, либо темное, либо хорошее, либо плохое.
Здесь никогда не будет места лжи и притворству и последнее, о чем он подумает – так это о чувствах и желаниях других. Бессмысленно было вчера пытаться объяснить Агате, что его слова были не желанием причинить ей боль, а попыткой открыть глаза Эллису на то, что какой бы она не казалась взрослой и независимой – он всегда будет ей нужен.
Вот только зачем было упоминать про нож... Ему лучше всех известно, что есть такая правда, которая способна только безвозвратно уничтожить тех, кто про нее узнал. Значит тот эпизод в школе был не проявлением человечности? Возможно, его помощь очень скоро стала бы моим проклятием, если бы я задержалась в лицее хоть на день...
Я зашла душ и прикрыла глаза от удовольствия – вода такая теплая... Нет смысла и сил думать об этом сейчас. Мне в любом случае нет до этого дела. Если он захочет причинить мне боль, то я с удовольствием понаблюдаю за первым поражением в его жизни. Нельзя сломать того, кто и без твоей помощи разбит вдребезги и силится восстановить хоть небольшую часть прежней себя.