Глава 14. Сюрприз по происхождению: семейный джем с нотками адыгейского перца
— «Ты кто?» — Саид замер с чашкой кофе в руке.
Джийна, немного смущённо, но с той же искренней прямотой, которая всегда была в её характере, поставила чашку на стол:
— «Ну... я не совсем арабка. Я — адыгейка. Мама — из аула в горах, папа — тоже. Просто бабушка дала мне имя звучное, на арабский манер — чтобы звучало внушительно.»
— «Подожди... Джийна бинт Салфара — это не...» Саид задумался, потом рассмеялся: — «Это же как сказать "Усталая от вашей суеты — дочь хитрости"!»
— «Так и есть,» — подмигнула она. — «Добро пожаловать в настоящую кавказскую семью.»
Саид вдруг осознал, что всё встало на свои места: резкий стиль нарезки овощей, странный танец руками под музыку, и та крошечная сабля, что висела у входа «просто как сувенир».
— «Значит, теперь твоя родня тоже скоро нагрянет?» — с ноткой паники в голосе спросил он.
— «Уже на подходе. И, кстати, тётя Фатима умеет читать мысли по взгляду. Так что надень ту рубашку, что она подарила — зелёную. Даже не пытайся сопротивляться.»
В это же время Лейла сидела на лавочке у кофейни с Халидом — тем самым другом Саида, который теперь тоже стал более чем просто другом.
— «Ты хоть знаешь, кто ты по происхождению?» — спросила она его, слегка поддразнивая.
— «Я наполовину балкарец, наполовину казах, а по паспорту — просто хороший человек,» — отшутился он.
— «И ты готов к встрече с её роднёй? Там женщины решают всё. Всё!» — сказала Лейла, показывая на Джийнину тётю, которая уже рассматривала Халида как будто он — мешок картошки на рынке.
А в доме Саида и Джийны начался культурный вихрь:
— Бабушка Саида принесла виноград и тихо читала дуа.
— Тётя Джийны принесла острый сыр и громко заявила: «В этом доме слишком мягкие подушки. Где плотные — как в ауле?»
Саид, сидя между двумя культурами, впервые в жизни почувствовал, что его дом стал не просто местом, а настоящей ареной межнационального хюгге.
— «Ты думаешь, мы с ними справимся?» — прошептал он Джийне вечером.
— «Саид, дорогой. Это ещё цветочки. Ты не видел, как мои дяди спорят, кто был круче — Имам Шамиль или Джохар Дудаев.»
— «Я лучше снова съем твой плов-комок, чем полезу в эти дебаты.»
— «А вот теперь ты готов к семье,» — рассмеялась она.
Так началась новая глава их жизни — с песнями, разговорами на пяти диалектах, тремя видами чая и бесконечным количеством стульев, которых почему-то всегда не хватало.