Холодные руки
Во второй раз Шото проснулся от звона металла о металл. Так звучат страшные инструменты в кабинетах у врачей. Тодороки приоткрыл глаза и уставился невидящим взглядом в потолок, покрытый трещинами, глубоко дыша. Ожидание и неопределённость — худшее, что есть в этом мире.
— Ты был около двух минут в отключке, — не отрываясь от увлечённого перебирания инструментов, констатировал Мидория. — Думаешь, то был сон?.. Я был бы рад стать частью твоего сна, но я лучше. Я уже здесь, — он оторвался и очаровательно улыбнулся.
От этой улыбочки, которую Шото видел лишь краем глаза, все внутри скручивалось и хотелось блевать на грязный пол. Холодно. До омерзения холодно: чуть потряхивало, руки и ноги потели в попытке хоть как-то согреть продрогшее тело. Он лежал в одной рубашке. Щеки заалели от осознания наготы.
— Отпусти меня, — строго говорит Шото. Он резко дергает руками, скованными наручниками, но тело полно слабости.
— Я тебя не держу, — злодей говорит без раздражения, будто он какая-то святая нянечка.
А Шото наоборот — начинает злиться не на шутку. Он почти до скрипа стискивает челюсти и закрывает глаза, сильно сжимает кулаки и вновь делает рывок руками, демонстративно звеня оковами.
— Тебя держат наручники — не я. Сдерживающее устройство, используемое силовыми структурами для ограничения чьей-то свободы посредством сковывания рук. Важный контекст, понимаешь? — Деку поворачивается к нему и рассказывает все это, держа в руках маленькую прозрачную ампулу с чём-то жидким, и елозит по верхушке небольшим диском. Ощущение, что злодея совершенно не заботит ни состояние парня, ни его почти голый вид.
Тодороки всем своим видом показывает, что он спокоен, как удав, но быстро вздымающаяся грудь, кажется, видна даже через складки рубашки. Его бесит этот злодей, его радостные улыбки и странные движения. У него срывает пульс от этой мерзкой ситуации. Шото кидает быстрый взгляд на столик с металлической чашей, но единственное, что он видит, так это вскрытую упаковку ваты, спирт, несколько запакованных шприцев и спокойный, мать его, Деку. Руки непроизвольно сжимаются, а в ногах проходят сильные судороги. Он понимает, что нельзя, но он боится. Боится этого психа, который строит из себя невинность.
Деку что-то чуть слышно напевает и разворачивает шприц, потом наполняя его прозрачным содержимым.
— Что это?..
Деку не отвечает. Он со скотской медлительностью продолжает тянуть прозрачный препарат в небольшой шприц, а потом аккуратно кладет пустую ампулу в использованную упаковку. Он улыбается Шото. Сердце Тодороки начинает биться как птица в клетке. Он привстает и грозно смотрит на злодея.
— Что это?! — сдерживаться не выходит, и голос предательски срывается. Мидория вновь не отвечает, ещё раз улыбнувшись. Он настолько не реагирует на резкие движения Шото, что, кажется, последнего здесь и не существует. Деку смачивает ватный диск спиртом и подходит к Тодороки, одной ногой возвращая парня под ним в лежачее положение, и залезает сверху.
— Уйди от меня!
Деку осторожно нажимает на поршень, выпуская из шприца воздух и часть препарата. Герой истерично бьется под ним и говорит уйти, прикрывается, но с противоположной стороны ноль реакции.
— Ой, извини, ты что-то говорил? Я так увлёкся, что забылся, — Деку приложил влажный ватный диск к бедру парня и поводил им.
— Послушай меня, пожалуйста. Ты встревожен. Ты волнуешься, — Шото яростно смотрит на злодея и рвано дышит. Злость мешается со страхом и встречается с непробиваемым злодеем, задавливая внутри всякую адекватность. — Это просто немного успокоительного. Так будет лучше, — он подносит иглу к бедру парня. — Поверь, будет лучше, если ты не будешь дергаться, — наконец в глазах Мидории блестит не только поехавшая радость, но и безумство. — Ты же не хочешь, чтобы что-то ещё сильнее ограничило твою свободу?
— Ты психопат!
— О, я рад, что ты заметил. Ты такой проницательный! — он резко вводит иглу, кладя свободную руку на живот героя. Чужие пальцы холодные и чуть влажные. Шото полностью обезоружен таким простым согласием. Он вздрагивает, напрягает плечи, отодвигается, втягивает живот, пытаясь уйти от прикосновения. Мидория медленно-медленно начинает вводить препарат, смотря только на место впрыскивания. Хочется закричать и начать вырываться сильнее, но сознание героя ещё призывает к сосредоточению. В голове сотни мыслей и тысячи вопросов, но все застревает в убогой пучине обреченности, потому что путей к отступлению нет.
Тодороки напрягает руки и подтягивается выше, одной ногой сильно лягает злодея, сталкивая с себя на пол. Из маленькой ранки на бедре идёт тонкая струйка крови, но Шото доволен — он все ещё может показать зубы и доказать, что не податливая игрушка.
— Ты такой непокорный. Я думал, ты лучше умеешь слушать, — он вновь улыбается и встаёт, отряхивая одежду. Он вздыхает, смотря на шприц и отлетевшую от него иглу.
— ОТПУСТИ МЕНЯ! — герой вновь с усилием вырывается, но наручники лишь сильнее впиваются в кожу. Он и сам понимает, что это почти бесполезно, но никто не отменял его упертости и того, что в отчаянной ситуации стоит испробовать все доступные средства.
Мидория даже не смотрит в его сторону. Парень кладёт испорченный шприц к остальным отходам и набирает новый, полностью игнорируя слова и движения Шото. Деку вскоре заканчивает и аккуратно кладёт медицинский инструмент на край столика.
— Не подходи! — говорит Тодороки злодею, но слова вновь бьются о стену безразличия. Что-то внутри Шото начинает задыхаться.
Деку медленно подходит к своему заключённому, недобро смотря. Шото ловит себя на мысли, что чужие глаза неестественно, отвратительно ярко блестят; он почти не моргает. Злодей аккуратно встаёт на кровать, на этот раз садясь на грудь героя.
— Уйди! Сюда вскоре должны подойти другие герои!
Деку бросил ему быстрый взгляд в глаза и улыбнулся. Вблизи Шото видит, что у его насильника длинные тонкие пальцы, и в чужих движениях нет боязни или тряски. Мидория отводит глаза ниже и большими пальцами проводит по скулам героя, по губам, заправляет за уши прилипшие волосы; Шото бросает ему в лицо угрозы о скором правосудии и вырывается. Деку мягко смеётся и продолжает одними кончиками пальцев водить по чужой груди. От этой аккуратности сердце уходит в пятки и бегут мурашки. Шото дергается, пытается дотянуться ногами. Мимолетно на руке зажигается маленький язычок пламени, и герой с надеждой пытается его распалить, но безрезультатно: огонь гаснет, а по телу проходит ужасная волна боли.
— Я против тебя не использую причуду. Ты же герой, прояви хоть каплю чести и не используй свою! — возмущённо говорит Деку.
— Пошёл ты…
— У тебя такое красивое тело. Я бы хотел, чтобы оно таким и оставалось.
Шото хочет сказать ему в ответ что-то едкое, но чужие руки цепкой хваткой ложатся на шею и начинают сжиматься. Только сейчас Тодороки смог оценить, что эти руки с длинными пальцами способны намного больше, чем похабно обманчиво водить перед лицом непристойные жесты.
Деку молчит. Молчит, блестит глазами, и улыбается. Шото вырывается, пытается первое время кричать и брыкаться, но каким бы сильным ты героем ни был, тебе нужно дышать. Голова становится тяжелее, в висках теплеет; перед глазами появляются вспышки; горло опаляет отсутсвие кислорода. Деку томно вздыхает, сжимает руки сильнее и сгибается в спине, носом зарываясь в алую часть волос. Через мгновение он убирает руки от шеи и ловко цепляет пальцами шприц. Шото, не чувствуя более рук на шее, быстро хватает ртом воздух и давится им же. Мидория, уже не особо церемонясь, вводит шприц в место чуть ниже прежнего. Закончив с нехитрой процедурой, Деку встаёт, выдергивает из-под Шото одеяло и накрывает его.
Проходит около десяти минут, в которые Шото может свободно дышать и немного унять дрожь. Деку почти неслышно — он что-то делает рядом и не проявляет к парню рядом никакого интереса.
Странно, но Шото правда чувствует, что начинает постепенно успокаиваться. Тело теплеет, холодные пальцы перестают дрожать. Внутри все будто ватное и слабое, и шевелиться невероятно сложно.
— Как себя чувствуешь?
Шото молчит. Да, ему легче, но внутренне смятение, даже ужас, не дают покоя. На любое движение этого злодея хочется дергаться и кричать ему не подходить.
Тодороки сдерживается, чтобы не дернуться, когда Деку медленно подходит к нему. Злодей ненадолго останавливается, смотрит на беспомощного героя. Он снимает с себя строгий жилет и вешает его на спинку кровати. Он чуть смущённо отводит взгляд, расстёгивая верхние пуговицы своей рубашки.
«Показушник»
Шото крепко стискивает зубы. Ему это не нравится.
— Расслабься. Я же не причиняю тебе боли, — Шото зло смотрит на него, без слов говоря о недавней попытке придушить его. — Ты хотел использовать против меня причуду, — Мидория с невинным взглядом вскидывает брови. — К тому же, некоторым нравится подобное. «Собачий кайф», слышал о таком? Извини, если тебе было неприятно, — очередная пустая улыбка.
— Отойди.
Деку, против этого, залезает на кровать, заставляя парня под ним опустить ноги, и садится ему на бёдра. У Шото есть предположение, как дальше будут развиваться события, но он старательно пытается отодвинуть эту теорию.
— Ты согрелся? Извини, у меня холодные руки, — он виновато улыбается.
Шото демонстративно отворачивает голову и не произносит ни звука. Мидория опускается ниже, к обнаженной открытой шее парня, проводя горячим языком. Его руки ловко поднырнули под одеяло и остановились на чужих бёдрах. От близкого контакта чуть ли не подташнивает.
— Перестань!
От таких действий Шото чуть-чуть пришёл в себя. Щеки заалели с новой силой, и парень задергался, надеясь оттолкнуть злодея.
— Ты очень приятно пахнешь, — раздаётся в ответ. Мидория поднимается к чужому уху, красному, от смущения, и проводит языком, потом прикусывая тонкую кожу. Шото шипит и дергает руками и ногами, но на этот раз злодея не удаётся скинуть.
— Урод… — Шото хмурит брови и дергает головой, на что получает усиление укуса на ухе. Он тихо рычит. — Я не собираюсь играть в твои игры, злодей, — со всей холодностью говорит Шото. Дыхание сбивается, щеки нещадно наливаются краской.
— Ты уже играешь по моим правилам, — Деку проходится чередой влажных нежных поцелуев по шее, вниз, к ключицам. Он вытаскивает одну руку из-под одеяла и, еле касаясь, проводит по набухающей плоти парня. Шото глубоко вдыхает, с ужасом смотря вниз. Он всячески пытался отрицать это, однако, безуспешно.
— Ты возбужден, — лукавая улыбка и мутный взгляд.
— Ты что-то мне вколол! — Успокоительное, Шото, просто успокоительное, — он говорит это с такой уверенностью, что герой невольно сомневается в своей правоте. Даже так, он не подумает просто сдаться.
Деку же, не теряя времени, рукой под одеялом осторожно прикасается к члену парня. Он уже спустился губами тому на грудь, и шумно дышит, прижимается горячими щеками к неподатливой чужой груди, прислушиваясь к сбивающемуся ритму сердца. Чужой страх ложится лучшей музыкой на возбужденный слух дирижёра; он слишком хорошо играет на струнах чужой души. Звенящему крику не разорвать тонкой мелодии — он умело не даёт жертве сорваться.
— Убери руки! Это ты что-то со мной сделал, псих! — стыд и осознание, что ты не хозяин своему телу, больно бьют по Тодороки. Он извивается, но всякий раз лишь сильнее прикасается к насильнику. — Не корчи из себя глухого, УБЕРИ РУКИ! — Шото вкладывает все силы в попытку вывернуться. Деку мягко смеётся и спускает одеяло ниже, полностью обнажая пах.
— Кажется, я не так неприятен тебе, как ты пытаешься мне это доказать, — он с довольным лицом смотрит на Шото и наконец поднимается с его груди. Злодей соединяет руку кольцом на возбужденном члене парня и начинает водить туда-сюда, заставляя половой орган сильнее твердеть.
— Перестань…
Шото отворачивается и жмурит глаза. Это стыдно. Это смущает. Это унизительно и неприятно. — Если тебе не нравится, попроси так, чтобы я перестал, — он усиливает частоту движений, водя другой рукой по обнаженному прессу героя.
Тодороки жмурится ещё сильнее и прикусывает губу, не желая произносить ни звука. Мидория довольно хмыкает и продолжает своё дело. В груди что-то неприятно сжимается и отдаёт горячей истомой внизу, и вскоре герой, сжимая кулаки, кончает. Парня напрягает, что он все ещё возбуждён.
— Тебе понравилось? — Тодороки отрицательно мотает головой. Деку вновь склоняется над героем, цепляя языком небольшую дорожку спермы. Он делает несколько горячих поцелуев и прикусывает чувствительную кожу, слыша сверху шипение.
Когда так сжимать глаза и зубы становится больше невозможно, Шото сдаётся и раскрывает рот, делая несколько глубоких вдохов. Стыдно. Позорно. Ещё хуже становится от того, что от действий ненавистного злодея приятно.
Деку встаёт с кровати и отходит к столику, Шото внутренне радуется. Но его радость длиться не долго, потому что Мидория вскоре возвращается с непонятным пузырьком.
Шото не рискует спрашивать, что это такое. Деку не торопится объяснять.
Злодей кладёт бутыль рядом, а сам вновь принимается руками исследовать чужое тело. Шото что-то ударяет в голову, и уже давно; он не может здраво оценивать ситуацию. Теперь к неприязни к злодею появляется ещё и ненависть к себе, потому что тело всецело отзывается на ласки. Мидория продолжает улыбаться, что-то иногда шепчет, целует. — Мне неприятно…
Деку, будто заметив, отрывается от тела парня и берет пузырёк. Шото глубоко вздыхает, но вздрагивает, ощущая что-то текучее в паху. Мидория щедро выливал прозрачную гелеобразную жидкость на Тодороки, и последнему это не нравилось.
— Уйди… — слова выходили плохо, угрозы получались неубедительные.
— Тебе стоит сказать одно «да» и я сделаю все, чтобы ты стонал от удовольствия, — злодей томно смотрит на Шото без доли стыда. Тодороки смущается ещё сильнее и отворачивается, закрыв глаза.
Мидория смачивает пальцы в смазке и осторожно приставляет их к заднему проходу, медленно проталкивая внутрь.
— С-СТОЙ! — Шото подхватывается и сжимается внутри, принося себе ещё больше неприятных ощущений.
Мидория непонимающе вскидывает бровями и опускает взгляд обратно, продолжая своё нехитрое дело.
— Расслабься, тебе же хуже будет.
— Стой, черт возьми! Вытащи пальцы! — даже говорить о таком стыдно. — Мы же оба парни! Ты не можешь… — Шото как-то почти обиженно, с ужасом и ненавистью говорит это Деку. На лице проступает что-то помимо строгого выражения, обнажая какое-то безысходное лицо. Мидория в ответ улыбается и продолжает проталкивать пальцы, растягивая тугой проход. Герой откидывает голову на подушку, вновь жмурит глаза, будто пытаясь скрыться от всего этого, старается абстрагироваться, подумать, будто это все не с ним. Однако сейчас крепко сомкнутые глаза скрывают ещё и предательские горячие слёзы, что все равно вырываются и стекают вниз. Грудь тяжело вздымается, двуцветные волосы разметаны по подушке. Деку добавляет третий палец и настойчиво говорит «расслабься». Толчки становятся сильнее и глубже, а уверенность в собственной мерзости укрепляется все острее.
— Ах! — Шото задыхается в собственном вскрике, дергаясь всем телом. Волна нереального сильного, контрастного удовольствия, прокатывается от кончиков пальцев до самых внутренностей, вызывая перед глазами мельтешащие точки. Нет даже сил спросить, что это. Он просто в замешательстве смотрит на Деку, вновь показывая своё потерянное выражение и слёзы в уголках глаз. Злодей ещё раз повторяет подобное движение, и парень под ним обессилено падает на спину. Запястья беспощадно стёрты грубым металлом.
— Ты больной…
— Ты это уже говорил. Скажи лучше, как тебе, — Деку демонстративно вновь глубоко проталкивает пальцы, касаясь простаты. Парень пытался подготовиться, не реагировать, но с губ вновь срывается вздох, и он сильно прогибается в спине.
—…хватит… — Шото обреченно падает на подушки и смотрит в белёсый потолок. Он уже не пытается бороться со стекающими слезами.
— Только попроси, ну же…
Тишина.
Деку сильно подаётся вперёд, вытащив перед этим пальцы из Шото. Тот облегченно вздыхает и мелко дрожит. Мидория тянется куда-то выше головы парня. Он недовольно цыкает, видя стертые до крови запястья. Злодей ерзает, что-то ища, и вскоре открывает наручники, освобождая покалеченные руки. Тодороки, не веря этому, пытается привстать, но это оказывается невероятно сложной задачей. Деку возвращается на прежнее положение и тянет героя за талию на себя. Недавно полный сопротивления, сейчас гордый герой обмяк в сильных руках. Он пытается бороться, но сил нет даже держать голову, и он лбом упирается в чужое плечо, невидящим взглядом смотря в пустоту. Мидория сладко вдыхает его запах и прижимается к герою, мягко водя по подрагивающему телу, целуя плечи, шею, щеки. Тодороки находит в себе силы упереться слабыми руками в грудь Деку и немного отстраниться, повесив голову.
— Остановись…это…неправильно… — Тодороки тяжело дышит.
Деку улыбается и подхватывает пальцами за подбородок героя, вводя того в поцелуй. Шото слабо мычит и кусается, но злодей продолжает улыбаться тому в губы, другой рукой нежно гладя героя по спине. По щеке предательски стекает слеза, сталкиваясь с длинными пальцами насильника. Деку отстраняется и смахивает влажную дорожку с лица парня.
— Плачь. Пожалуйста, плачь, — как-то слишком добро просит Деку. Внутри все переворачивается. Шото низко опускает голову, пытаясь спрятать ее в высоко поднятых плечах. Он шепчет очередные просьбы остановиться. В очередной раз они проигнорированы.
Без особых усилий Деку разворачивает размякшее тело к себе спиной, заставляя упиреться руками о кровать. Шото хватается руками за простынь и прячет красное лицо в подушке. Мидория опять берет пузырёк и выдавливает его содержимое на зад парня, чуть размазывая. Густые капли медленно стекают вниз, уходя ниже, на до сих пор возбужденный член. Тодороки сильнее сжимает руки и вжимается в плечи, уже полностью осознавая, что ему не уйти.
— Не бойся. Тебе же приятно. Даже не видя чужого лица Шото знает, что этот урод улыбается.
Тодороки прикусывает ткань постельного белья, чувствуя, как Деку вводит пальцы. Один, два, три, может, четыре, и настойчивые уверенные движения. Он еле слышно мычит в подушку и выгибается в спине, когда Мидория задевает простату. Сзади слышится небольшая возня, и злодей наклоняется, прижимаясь грудью к чужой спине. Шото это совсем не нравится.
— С-стой!..пожалуйста, перестань… — Шото задвигает свою гордость куда-то далеко-далеко. Он этого не понимает и принимает за чистую монету, но это лишь пагубное влияние дурманящего вещества.
— М-м? — Деку чуть приостанавливает темп. — Попроси так, что бы я тебе поверил.
— Не далай этого… Прекрати…пожалуйста, — последнее слово выходит с большим трудом. Он закусывает губу. — Не вставляй, — Шото жмурится и прячет смущенное лицо ещё глубже в подушку. — Свой…пенис, и убери пальцы…пожалуйста, — Тодороки ещё никогда не чувствовал себя таким униженным.
— Хах, глупый, я бы никогда так не сделал этого без твоего желания. — Тогда вынь пальцы…мне н-неприятно…
Деку вздыхает и отстраняется, давая Шото желаемую свободу. Тот сдерживается, чтобы не сказать «спасибо», и все же выигрывает этот маленький внутренний бой. Мидория накрывает подрагивающее тело героя одеялом, садясь рядом. Тодороки больше не дергается. Деку гладит его по разноцветным волосам.
— Ты псих. Чертов псих, — Шото кутается в одеяло, игнорируя чужие прикосновения.
— Я знаю. Ты, возможно, уже тоже, — ложь в лицо. — Не я стонал от пальцев в заднице, — улыбка. Тодороки не отвечает. Он просто дрожит под одеялом. Мидория наклоняется и целует его в лоб.
— Эй, Тодороки-кун… Позови меня по имени. Пожалуйста. И я уйду, — он мягко гладит героя по волосам. — Изуку.
Тодороки молчит некоторое время, но злодей терпеливо ждёт и не делает никаких резких движений.
— Изуку… — раздаётся тихое.
— Спасибо, — шёпотом говорит его насильник, ещё раз легко целует героя в лоб, и встает. Шото наконец может притянуть ноги и закутаться ещё сильнее.
Мидория забирает все содержимое со стола, оставляя только бутылку с водой, и уходит, тихо закрывая дверь.
Теперь Шото может обреченно выть в подушку.
«Нет, Тодороки-кун, ты уже играешь в мою игру. И ты слишком хорошо соблюдаешь мои правила. Поболтаем завтра».
Мидория шёл по узкому коридору, неся небольшой пакет. «Деку» — величайший глупец, беспричудный, нашёл как сломать одного из самых выдающихся начинающих героев Японии почти не используя физическое насилие.
«Похоже, я немного переборщил с дозой афродизиака. Главное, что Тодороки-кун принял мои слова за правду и начал сомневаться».
Он уходил с нахальной ухмылкой.
--------------------
Примечание:
Можно читать под «Desire — Meg Myers”, “Do it for me - Rosenfeld”, “Adam Jones - You can run”.
Рекомендую узнать что же такое "газлайтинг". От этого можно немного разобраться в действиях Изу
Я писала это без перерыва до семи утра, пожалуйста, порадуйте меня немного комментариями.
Дальше — хуже. Мой девиз, простите.
Если вам стало немного дурно от сомнительного текста, то глажу всех чувствительных по головке, не рекомендую продолжать читать и прошу послушать «Frolic - Luciano Michelini” - жизнь после этого произведения становится чуточку проще и легче.