Пролог
Всем младшим братьям, и в частности моему брату Александру посвящается. Младшие братья - это те любимые личности, которых и убить жалко, и жить с ними невозможно.
Ты открывал ночь,
Всё, что могли позволить!
Маски срывал прочь,
Душу держал в неволе.
Пусть на щеке кровь,
Ты свалишь на помаду.
К чёрту барьер слов!
Ангелу слов ненадо ...
Алексей Пономарев - "А мы не ангелы, парень..."
Тени в глубинах пространства зашевелились впервые за миллионы лет. Расправив крылья, шестеро несуществующих призраков устремились к маленькому миру. Одному из тысячи миров...
Первый крик новорожденного показал им, где искать того, кого они ждали так бесконечно долго.
- Какой крохотный... - тихо прошелестел первый призрак, склонившись над колыбелью, в которой посапывал малыш. Он осторожно взял крошечный сверток, качая в руках.
- Какая сложная судьба... - тихо вздохнул второй, разглядывая ребенка.
- Но какой неунывающий характер! - восхитился третий. - И нрав! Видите?..
- Мы дарим тебе удачу, кроха. - Четвертый легко дунул в личико младенца.
- Научись летать, малыш, - сказал пятый из призраков.
- Пусть будет воля твоя сильна, мальчик, - вздохнул последний, предчувствуя беды, ожидающие своего часа.
- Я буду охранять его.
Тени расступились, давая дорогу новому участнику беседы. Он сильно отличался от шестерых - как холодное пламя от пепла. Если шестеро были призраками, то седьмой - почти реальным. От шестерых этих веяло пылью старых сундуков, но высокая, почти человеческая фигура седьмого дышала жизнью, скрытой мощью арктического ветра.
- Час еще не настал. - Невольное тепло при взгляде на ребенка проскользнуло в голосе того, кто пришел последним.
- Ты забудешь себя, если останешься, Феникс, - сказал первый призрак.
- Потеряешься... - добавил другой.
- И его тоже забудешь, - вступил третий.
- У тебя даже физического тела нет, - печально качнул головой четвертый.
- Давно ли родился последний и как долго тот ребёнок прожил? - задал риторический вопрос названный Фениксом, взяв на руки малыша. Призракам нечего было ответить, ведь мальчика, названный последней надеждой, умер в незапамятные времена, прожив всего лет двадцать. - Я в бою достал его из небытия и был рядом задолго до этого витка времени. И буду дальше. Он моё дитя даже больше, чем ваше.
Шестеро молчали. Знали, что на ребенка ополчится половина сил мироздания, желая его смерти. Но он должен вырости в этих бесконечных боях и обрести силу. Кто-то должен сберечь его бесценную жизнь. И это не под силу теням.
Любопытствующие фиолетовые глазенки проснувшегося малыша с интересом рассматривали ночных визитеров. Он выпутал из пеленки ручки и теперь цеплялся за все, что попадалось под крохотные пальчики. Пару раз дернув застежку плаща призрачного гостя, малыш попытался добраться до его белоснежных волос.
- Неуёмный, - хмыкнул держащий мальчишку на руках. - Он быстро до вас доберётся. И несладко вам придется. Не пожалеете ли?..
- Нет. Мы ждали его.
- Тогда идите. Я сберегу его.
- Удачи, Феникс. И тебе, и последней надежде...
Шестеро исчезли, Ледяной Феникс же еще понянькался с ребенком, бережно качая и напевая древнейшую колыбельную на языке Творения.
- Маленький шкодник, - улыбнулся хранитель новорожденного, опуская его в колыбель. - Спи, сын Неба. И пусть тебе видятся интересные сны...
Как только Феникс приблизился к окну, глазки мальчишки снова распахнулись во всю ширь и через миг раздался требовательный, недовольный рев...
- Неугомонный мальчишка, - вздохнул хранитель, поднимая малыша на руки. - Ох и намучаюсь я с тобой...