Страшные Истории

- Да ладно, Оль, не ссы. - Дружески хлопает меня по плечу Димон. - Бывали ж уже не раз в таких местах, чё ты боишься-то?

- Да не то чтобы боюсь... - Неуверенным голосом отвечаю я. - Понимаешь, предчувствие у меня нехорошее.

- Ну действительно, чего ты? - Теперь ко мне обращается Андрей. - По заброшенным шахтам нас сама уговаривала с тобой лазить, по заброшенным больницам и дуркам... А в тюрьму заброшенную с нами теперь идти отказываешься?

- Не отказываюсь. Просто... - Я нервно накручиваю на палец прядь моих длинных кудрявых волос - почему-то всегда так делаю, когда волнуюсь. - Может, выберем другую тюрьму? Эта какая-то... Ну...

К этому моменту мы уже доходим до места, в которое друзья меня вели - до старой заброшенной тюрьмы в окружении болот посреди леса. Мы останавливаемся на месте и лицезреем "прекрасную" картину: каменные облезлые стены тюрьмы изрисовал и исписал идиотскими надписями кто-то, кто был здесь до нас; на земле валяются железные решётки, кем-то выломанные из окон; в находящихся рядом болотах на воде держится парочка целофановых пакетов и банок из-под пивка.

Ещё с самого детства мы любили ходить по подобным местам нашей небольшой компанией, состоящий из трёх человек: Дима, Андрюха и, собственно, я - то есть Оля. Сейчас нам всем троим уже по девятнадцать лет, но это занятное увлечение - ходить по разным заброшенным местам - так и осталось с нами. Лично я, находясь в подобных местах, обычно чувствую странное спокойствие, умиротворение, даже какой-то особенный уют.

Однако именно это место, именно это здание доверия у меня не вызывает от слова совсем. От обычных спокойствия и уюта таких мест нет и следа, но есть что-то странное, жуткое, пугающее.

- Да ладно тебе, пойдём. - Продолжает уговаривать меня Димка.

Я только открываю рот, чтобы снова предложить пойти куда-нибудь в другое место, но в этот момент где-то вдали сверкает молния, а с серого неба резко начинает литься дождь, да ещё сильный такой и, зараза, холодный. И в этот момент я решаю согласиться зайти в заброшенную тюрьму. В здании-то на меня ничего литься не будет и ветра не будет - в общем, теплее станет.

Но кто ж знал, что решение зайти туда станет самым провальным в моей жизни?

И вот втроём мы идём мимо болота прямо ко входу в тюрьму. Уже успевшая намокнуть от дождя земля под ногами неприятная и склизкая, и я на ней подскальзываюсь. Я начинаю падать - ещё чуть-чуть, и окажусь, собственно, в болоте. Вот чёрт! Но в этот момент Андрюха хватает меня за руку.
- Оль, ну аккуратнее ты.

- Да... - Я делаю глубокий вдох, переводя дыхание. - Спасибо.

Вот так и сама судьба пытается предостеречь меня, заставить меня развернуться и нахуй свалить из этого проклятого места. Но эти самые предостережения судьбы я успешно игнорирую, продолжая идти дальше, и уже через пару минуток так же успешно оказываюсь внутри самой тюрьмы.

С потолка свисают давно лопнувшие лампы без люстр, а свет из окна не особо помогает, ведь на улице всё пасмурно и серо, и в тюрьме так же темно и мрачно. Покопавшись в своём любимом чёрном рюкзаке, который всегда и везде сама не знаю зачем таскаю с собой, я достаю оттуда мой старый фонарик, с которым вместе мы уже много всего прошли и много заброшек повидали. Я лёгким нажатием на кнопку включаю фонарик, и он тут же начинает светить ярко. В этом свете я могу осмотреть всё, что тут меня окружает.

Я вижу обшарпанные и изрисованные стены; вижу немного мусора и упаковок от еды, алкогольных напитков и энергетиков на полу; вижу то, что когда-то было столом охранника. Пахнет сыростью. В общем, картина точно та же, что и всегда во всех местах такого типа. Однако мне всё равно тут некомфортно. Я будто бы ощущаю кожей присутсвие кого-то лишнего, кого-то, кто несёт в себе лишь угрозу и ничего хорошего. Холодок по коже...

Однако, решив, что сегодня и так уже достаточно много действовала на нервы своим друзьям, я сохраняю внешнее спокойствие и не говорю об этих странных ощущениях ничего.

Я поворачиваюсь к друзьям и свечу на них фонариком:
- И нет тут ничего особенного. Почему вы так хотели сходить сюда? Я не понимаю.

- Слышали что-то вроде городской легенды. - Поясняет Андрюха, доставая свой собственный фонарик и тоже светя сначала на меня и Димку, а потом и на всё окружающее. - Говорят, что один из заключённых ногтями расцарапал себе вены на запястьях, а кровью нарисовал на полу пентаграмму и призвал какое-то существо, которое по его просьбе прикончило работников тюрьмы. По просьбе после этого существо должно было уйти, но вместо этого оно принялось за самих заключённых.

- Легенда-то скорее всего бред настоящий. - Дима с любопытством ходит по комнате, осматривая всё подряд. - Но и с работниками, и с заключёнными действительно что-то случилось. Они все пропали в один день, и ни следа ни от кого не осталось. И всё ж часть с пентаграммой правдивая, в одной из камер полицейские при осмотре нашли звёздочку в кружочке и какие-то символы вокруг.

От рассказа друзей мне становится ещё более не по себе. По коже теперь не холодок, а самый настоящий мороз.

Однако этот рассказ так же разжёг во мне любопытство. Когда-нибудь это самое моё любопытство меня сгубит... Возможно даже в ближайшие двадцать четыре часа.

И пресловутое любопытство берёт верх над здравым смыслом.
- Пойдёмте поищем пентаграмму?

- Пойдём. - Хором отвечают мне Димон и Андрей.

И втроём мы поворачиваем налево, в тёмный коридор, ведущий, по всей видимости, к камерам заключённых.

Идём мы молча и освещаем фонариками свой путь. Под нашими ногами хрустят разбитые, лопнувшие лампы и стеклянные бутылки - повезло, что я сегодня надела ботинки с толстенной подошвой, ну или, как всегда выражалась моя маман, говнодавы.

Идя всё дальше и дальше по коридору, мы таки находим камеры, идущие прямо друг за другом. В каждую камеру ведёт решётчатая дверь, но у части камер эти двери полностью распахнуты, а у части - вовсе выбиты и валяются на холодном бетонном полу.

Мы с друзьями заходим в каждую по очереди камеру и, в конце концов, находим ту, которую искали.

На полу посреди комнаты чем-то красным нарисована огромная пентаграмма, окружённая непонятными символами того же красного цвета.

- Вау. - Я подхожу ближе и опускаюсь на корточки рядом с пентаграммой, внимательно её рассматривая. - Выглядит...

- Чччш. - Шипит Андрюха, не давая мне договорить.

- Что такое?

- Замолчи и прислушайся.

И я послушно замолкаю и послушно вслушиваюсь. И действительно слышу кое-что. Непонятно откуда раздаются шаги, такие, словно кто-то наступает очень аккуратно, стараясь не издавать ни звука, однако сделать этого не выходит - слышно тихий треск стекла.

- Кажется, тут есть кто-то ещё. - Безразлично пожимает плечами Димка. - Ну и что ж?

- А то, - Шёпотом отвечает Андрей, - что этот кто-то явно крадётся сюда, судя по звукам. И именно крадётся, а не идёт.

И ведь никто не знает, чего этот самый кто-то от нас хочет.

- Ух... - Тихо выдыхаю я. - Не есть хорошо.

А шаги тем временем становятся всё громче и громче, хруст стеклянной крошки становится всё отчётливее и отчётливее.

- И что тогда делать? - Димон тоже теперь шепчет.

- Уходить, вот что делать! - Хором, но всё так же шёпотом отвечаем я и Андрюха.

И все втроём мы выходим из камеры с пентаграммой и идём в сторону, противоположной той, с которой доносится звук шагов. То бишь дальше по коридору, в глубь тюрьмы. Свои фонарики мы выключаем, дабы их свет случайно не заметил тот, кто ходит по зданию.

Но загадочный кто-то, судя по звукам шагов, продолжает идти прямо за нами, ни на секунду не останавливаясь. И идёт этот кто-то довольно быстро - несмотря на то, что мы от него уходим, его шаги далеко за нашими спинами становятся лишь громче, его шаги приближаются.

Идя дальше и дальше по темноте, мы все трое понимаем, что, возможно, лучше спрятаться, чем просто уходить. А когда находящийся здесь пройдёт мимо - тогда будет пора бежать, просто рвануть с места и как сумасшедшие без оглядки нестись к выходу.

- Давайте спрячемся в одной из камер? - Предлагаю я.

И оба парня тут же соглашаются.

В итоге все втроём мы заходим в ближайшую к нам камеру. Кстати, очень удачно решётка в эту камеру оказалась не выломанной, и у нас есть возможность закрыться там. Мы прячемся, если это можно так назвать. На деле мы просто закрываем решётку и все вместе забиваемся в один из дальних углов камеры - по-другому тут не спрячешься. Внутри темно, и наши фонарики выключены, так что вероятность того, что нас так никто и не заметит, очень и очень велика.

И мы стоим так, стоим около трёх минут. Все стараемся оставаться спокойными, и у парней это весьма удачно выходит, а вот я мелко-мелко дрожу от страха и переживаний. Шаги же тем временем становятся всё громче и громче, они всё приближаются и приближаются.

И вот вдруг, по прошествии трёх коротеньких минут, к решётке подходит кто-то. Вернее сказать, что-то. Оно очень высокое и в полный рост не умещается в тюремном коридоре, поэтому ходит согнувшись, очень сильно сгорбив спину. Его конечности - жуткие в своей нелепости пародии на наши руки и ноги - неестественно длинные и худощавые, кости видно сквозь полупрозрачную кожу. "Ноги" твари неестественно выгнуты в обратную сторону - как на таких вообще передвигаться возможно? Голова же существа лысая и очень маленькая по сравнению с остальным телом. От уголков рта существа и практически до его ушей тянутся незажившие шрамы, выглядящие так, будто щёки твари были то ли разрезаны, то ли разорваны.

Существо вертит головой из стороны в сторону, но будто ничего не видит. Оно смотрит туда, сюда, назад, вперёд, вправо и влево, но взглядом ни на чём не останавливается. Когда же оно наконец поворачивает голову в нашу сторону, я вижу пустые глубокие глазницы - глаз нет!

Меня трясёт всё сильнее и сильнее с каждой секундой, что я смотрю на это, я хочу кричать от страха и уже даже делаю глубокий вдох, но я понимаю что если всё таки крикну, то, возможно, привлеку его внимание, поэтому зажимаю рукой собственный рот.

Но мой вдох оказался слишком глубоким, слишком громким и шумным.

Оно ещё немного стоит, повернув голову в сторону решётки, а затем подходит ближе, босыми ногами с тихими звуками наступая на пол. Оно останавливается практически вплотную к решётке и начинает принюхиваться, словно хищное животное, пытающееся по запаху выследить свою добычу.

Теперь я чувствую, что тела стоящих со мной рядом парней трясутся от страха так же, как и моё собственное, а уже привыкшими к темноте глазами я вижу, что Димка даже зажимает рукой свой рот точно так же, как и я.

Естественно, то, что сейчас боятся даже мои бесстрашные друзья, вовсе не успокаивает.

В моей голове мелькает мысль, что, возможно, это какой-то идиотский розыгрыш, простая шутка. Но на самом-то деле я понимаю, что это нифига, блять, не так!

Я сильнее вжимаюсь в холодную каменную стену.

Вдруг почти полную тишину нарушает резкий и громкий звук - звук моего звонящего мобильника! О чёрт, чёрт, чёрт! Я судорожно лезу в рюкзак за телефоном и бросаю быстрый взгляд на дисплей. Ну, что могу сказать? В этот раз моя маман позвонила в поистине неподходящий момент. Я тут же сбрасываю трубку.

Существу-то, собственно, всё равно, сбросила я трубку или нет. Оно уже слышало звук звонка. Теперь оно точно знает, что мы здесь.

Замерев на несколько мгновений, существо смотрит прямо в нашу сторону. А затем оно, блять, выламывает чёртову дверь! И бежит прямо на нас.

Андрюха, нисколько не колеблясь, делает шаг вперёд и закрывает собой меня и Димку.

Тварь медленно тянет к Андрею свои мерзкие и дрожащие длинные лапы...

Я понимаю, что будет дальше, если не вмешаться. Снова немного покопавшись в рюкзаке, я достаю оттуда складной нож, который всегда на всякий случай ношу с собой - ну а мало ли что может случиться? И вот он, наконец, пригодился мне.

Я дрожащими руками раскладываю нож, и он теперь напоминает собой небольшой кинжал. Нож поистине красив и обошёлся мне в далеко не маленькую сумму. Жалко с ним расставаться. Но друг-то важнее!

Я выхожу из-за широкого плеча Андрюхи и бросаю нож в существо. К собственному же удивлению я попадаю ровно туда, где у людей находится сердце. Я туда и целилась, но сомневалась, что попаду - слишком уж давно в последний раз как следует занималась метанием ножей. Однако факт остаётся фактом - я попала! Понятия не имею, что находится в груди у этой тварюги, но ей явно больно или, по крайней мере, очень неприятно. Существо издаёт громкий звук, напоминающий смесь рыка гнева и крика боли, и начинает пятиться назад, схватившись худющими и длиннющими пальцами за торчащую из его тела рукоять ножа.

А я в этот момент хватаю Андрюху и Димку за руки и медленно, наступая осторожно и стараясь не издать ни звука, я иду к выходу из камеры и веду обоих парней за собой. Пока существо орёт, мы незамеченными прокрадывается мимо него.

А оказавшись за пределами камеры, мы все трое, до сих пор держась за руки, начинаем бежать в выходу из тюрьмы. Нет, даже не бежать - нестись сломя голову!

Назад никто из нас не смотрит, но по звукам мы понимаем, что оно бежит за нами. И мы бежим всё быстрее и быстрее, быстрее и быстрее...

Но Димка вдруг останавливается и, тяжело дыша, чуть не падает - а вот нефиг было физ-ру прогуливать! Ладно, не смешно.

- Я-я не могу больше... - Заикаясь и задыхаясь одновременно, произносит Димка.

- Дим, давай, побежали! - Прошу я. - Давай, немного осталось, ты сможешь!

- Всё, что я смог, я уже пробежал.

Андрей только собирается что-то ответить, как существо нагоняет нас и резко длинными "руками" хватает того, кто стоит к нему ближе всего - Диму.

Дима, судя по всему, этого и ожидал. Дрожащим и сорвавшийся на крик голосом он произносит, глядя на нас:
- Бегите же!

Существо широко распахивает пасть и мне становится понятно, почему на его щеках есть шрамы: его лицо буквально разрывается на две части, чтобы оно могло откусить. Откусить человеческой плоти.

Острыми клыками тварь откусывает кусок от пухлой руки Димы, а тот орёт от боли. На лице существа вокруг рта тут же появляется кровь, много криви. Однако через несколько мгновений Дима берёт себя в руки - не понятно, как он умудрился сделать это, чувствуя такую боль - и хриплым голосом кричит нам одно простое слово: "Бегите!"

Понимая, что Димку нам теперь не спасти, а я стою на месте, замерев от страха и не в силах даже моргнуть, Андрей поднимает меня на руки и бегом несёт меня к выходу.

Однако бежать смысла и нет - существо слишком занять поеданием своей добычи, чтобы гнаться за нами.

Позже мы с Андрюхой вдвоём оказываемся на скамье подсудимых, на этот раз в действующей тюрьме. В пропаже (смерти) Димы обвинили именно нас, да оно и понятно - кого же ещё?

В итоге, подкупив судью и отвалив ему кругленькую сумму, мы с Андреем избегаем участи заключённых, но нас обоих объявляют невменяемыми. Срок нахождения в дурке нам удаётся уменьшить. Всё решают деньги. Ну... Практически всё.

Через несколько лет одновременно выйдя из психушки, мы с Андрюхой не можем найти понимание и поддержку ни у кого, кроме друг друга, и мы становимся друг для друга самыми близкими людьми.

Ещё пара лет проходит, и сейчас мы с Андреем уже в браке. Свадьба была скромной и тихой, но главное - мы теперь муж и жена. Детей мы не планируем, мы ведь не сможем дать им хорошее детство. До сих пор оба плотно сидим на антидепрессантах и постоянно посещаем психологов.

Конкретно в данный момент, спустя ровно семь лет после Диминой смерти, вдвоём устраиваем поминки. Скучаем по нашему другу.